КАКАЯ СУДЬБА УГОТОВАНА СТРАНАМ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ЭПОХУ «ЭНЕРГОПЕРЕХОДА»
Последняя неделя в мире прошла под знаком так называемой «зеленой повестки» и «углеродной нейтральности». Во многом именно этими проблемами была озабочена «Большая двадцатка», собравшаяся в Риме в усеченном составе, а кульминацией стал саммит в шотландском Глазго, посвященный глобальным изменениям климата.
Не будем обсуждать реальность и фатальность климатических изменений. Те, кто хорошо знает историю, понимают, что в мире было и пожарче, чем сейчас, и значительно холоднее. И то, и другое в чем-то сдерживало развитие человечества, а в чем-то, наоборот, помогало ему.
По поводу нынешних климатических изменений есть разные точки зрения. Мы же будем их воспринимать как тренд, навязываемый мировой элитой и предмет веры для значительной части населения, возникший в результате массированной медийной обработки.
Показательны слова директора Центра энергетики МШУ «Сколково» Татьяны Митровой:
«Энергопереход — это неизбежный и важный процесс, и понять это можно только, восприняв климатическую повестку».
То есть надо сначала поверить в «климатическую повестку», а потом только можно ее понять. Красноречиво.
Знаковым выглядит тот факт, что и «Большая двадцатка», и саммит в Глазго прошли без лидеров России и Китая, которые ограничились видеовизитами вежливости. Можно считать, что Путин и Си Цзиньпин просто считают не важной такую повестку для своих стран, а можно предположить, что не хотят выглядеть статистами в игре, которую затеял Запад.
Анализ так называемых зеленой повестки и политики достижения углеродной нейтральности показывает, что они лишь инструмент сохранения США и их союзниками мировой гегемонии. Можно выделить пять факторов, определяющих активность США и ЕС в этом направлении.
Первое. Заметно, как эта повестка вытеснила повестку борьбы за права человека. Помните, как сербов наказывали за то, что они, по мнению НАТО, нарушали права албанцев? А сейчас химеру защиты права человека продать все труднее, поэтому потребовалась другая глобальная идея, способная воздействовать на эмоции человечества.
Уже нетрудно представить бомбежки ТЭС, работающих на угле.
А введение санкций в отношении стран, не внедряющих «углеродную нейтральность, представить еще проще.
Кстати, как это в Киеве еще не додумались обвинить Россию в строительстве ТЭС в Крыму и росте автомобилизации населения? Совсем мышей не ловят. Правда, Зеленский на саммите в Глазго назвал «экобомбами в центре Европы» Крым и часть Донбасса, забыв о вырубленных карпатских лесах и плюющих на экологию украинских металлургических магнатов.
Второе. Это, конечно, средство контроля, а то некоторые неправильные экономики как-то бесконтрольно растут и скоро вырастут так, что затмят правильные экономики. То, что именно правильные экономики больше других загрязняют – не важно, ибо они это делают правильно.
В рейтинге добычи угля в мире лидер с большим отрывом Китай, но США на третьем месте, причем Индия вытеснила их со второго места лишь несколько лет назад. Один из ближайших союзников штатов Австралия на 5-м месте, а Россия лишь на 6-м.
Развивающиеся страны нуждаются для своего развития в относительно недорогой энергии, однако Западу их развитие не нужно.
Третье. Это средство контроля, но уже за потребителями. С одной стороны, это оправдание падения уровня потребления. Снижение уровня жизни среднего класса – это уже тенденция не только полупериферии, но и стран ядра капиталистической системы. Это нужно как-то оправдывать. И вот оно, объяснение – падение уровня жизни происходит не ради корысти верхнего класса, а для спасения климата.
С другой стороны, можно будет разделять товары на правильные, одобренные климатической цензурой, и не правильные, которым не место на полках климатически сознательных супермаркетов.
Четвертое. Идет замена реального прогресса научно-технического прогресса, который немыслим без расширения потребления энергии, имитацией в виде мелких усовершенствований.
Логика истории, согласно которой прогресс выращивает могильщика правящего класса, была понята правильно еще в начале ХХ века. Фашизм в свое время замысливался его идейными вдохновителями как способ остановить развитие через создание общества, не нуждающегося в развитии (потом в гитлеровской Германии от этого отказались, поскольку хотели реванша, а для него нужна была передовая техника).
Теперь мы видим второе издание того же самого интереса: вместо новой научно-технической революции нам под видом прогресса впаривают дизайнерские ветряные мельницы.
Пятое вытекает из предыдущих пунктов. Запад хочет сохранить свою гегемонию в мире за счет торможения развития в странах-конкурентах и мобилизации ресурсов внутри себя. Для этого нужны не только политические интриги, но и благая идея, которая оправдает эти противоречивые действия.
Экономическая гегемония – это еще и навязывание миру правил и стандартов, по которым должен технологически развиваться остальной мир.
«Зеленая повестка» создает множество возможностей для этого.
Кроме того, можно предположить, что создание собственных возобновляемых источников энергии для стран Европы, бедных на полезные ископаемые, — это еще и способ создания определенной автономии от стран-поставщиков энергоресурсов. Если все пойдет не так, как задумывается, и гегемония Запада распадется, эти страны будут не так сильно зависеть от остального мира.
Таким образом, бежать вслед за Западом в «зеленую повестку» – это на долгие десятилетия обеспечить свое отставание.
Именно Запад будет задавать стандарты, правила оценки и поэтому всегда будет впереди. Нечто подобное произошло в сфере вычислительной техники в СССР, когда было принято решение, что советские ЭВМ должны быть совместимы с западной компьютерной техникой. На этом лидерство СССР в этой сфере закончилось.
Вместе с тем, перед миром стоит задача роста производства и потребления энергии. Этого роста требует как цифровизация, так и сам пресловутый энергопереход. Решение сложных задач искусственным интеллектом потребляет очень большую энергию. Это трудно представить обычному человеку, у которого домашний компьютер — далеко не главный потребитель электричества. Но не случайно мировые информационные гиганты свои дата-центры размещают на далеком севере – чтобы меньше тратить энергии на охлаждение.
Внедрение цифровых валют также вызовет рост вычислительных мощностей банков, а значит, и рост потребления электроэнергии. Производство новых агрегатов по выработке энергии, новых энергосетей требует роста добычи множества полезных ископаемых, что само по себе весьма энергозатратно.
Можно достаточно критично относиться к политике российских властей, стремящихся оправдаться, донести до западных стран, что энергобаланс России более зеленый, чем у многих стран. Тем не менее это политика, направленная на защиту своих интересов. Ее можно интерпретировать как попытку потянуть время в надежде, что суровые реалии жизни вернут лидеров Запада в лоно здравого смысла.
На мой взгляд, эти надежды тщетны, поскольку у Запада нет уже других методов заставлять мир жить по своим правилам. Развернувшийся в этом году энергетический кризис не поменял повестку ни «Большой двадцатки», ни саммита в Глазго.
Так выглядит общая картина навязываемого миру энергоперехода. В недавней статье на страницах «Крымского эха» о том, что происходит в мире в периоды борьбы за гегемонию, я задался вопросом, какова должна быть политика стран, которые не являются субъектами этой борьбы.
Закономерен и вопрос о том, какая роль уготована странам, которые не могут быть субъектами в продвижении новых тенденций управления мировой экономикой (а значит, и мировой политикой), которым отведена участь послушных объектов? В первую очередь нас интересуют постсоветские государства и страны бывшего соцлагеря.
Никаких шансов встроиться в более или менее приличном статусе в «зеленую повестку» у стран Центральной и Восточной Европы нет. Нет у них ни океанских ветров, как в Португалии, ни солнца и безоблачного неба значительную часть года, как на юго-западе США, ни гидроресурсов как в Норвегии, ни полезных ископаемых, которые нужны для «зеленых технологий». Да и их технологический уровень не позволит быть в числе передовиков разработки и производства конечного продукта.
В углеродно-нейтральной экономике им уготована следующая роль: утилизировать свою традиционную энергетику, покупать дорогую «зеленую» энергию, в лучшем случае производить полуфабрикаты для технологий по ее производству. Даже аграрной сверхдержавой быть не получится, если западные корпорации создадут и навяжут миру искусственную, зато углеродно-нейтральную еду из реакторов.
В этом процессе особенно печально выглядит судьба Украины, которая даже без территории донецких республик продолжает добывать немало угля, и ее энергетика во многом завязана на нем.
Есть и собственная нефть с газом. Важнейшую роль в экономике продолжают играть отрасли весьма углеродно-затратные: металлургия и сельское хозяйство. Если Европа все же сумеет снизить потребление российского газа, то и украинская ГТС будет не нужна.
Вписаться в этот энергопереход для Украины означает окончательно угробить экономику, обезлюдеть и постепенно превратиться из страны в территорию.
Как будет использована эта территория, уже неважно. Это может быть и резервация для мигрантов, и производство биомассы для той же «зеленой» энергии. Могут еще что-нибудь придумать. По-любому, в этом сценарии чем меньше населения на этой территории, тем лучше.
Какой же выход? Он в том, чтобы присоединиться к сообществу стран, не принимающих новые западные экологические стандарты, защищающих свои интересы и перспективы для своих экономик. Чем больше будет таких государств, тем труднее будет навязать миру энегопереход в целях сохранения гегемонии Запада.
Фото из открытых источников
