30 ОКТЯБРЯ 1941 ГОДА НАЧАЛАСЬ ВТОРАЯ ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ
Виктор Гюго сравнил героическую оборону Севастополя во время Крымской войны с осадой Трои. Других ассоциаций у классика не нашлось. Действительно, ничего подобного мир не знал много столетий и, казалось, не узнает больше никогда. Однако прошло чуть меньше века, и вторая оборона города русской славы — теперь уже в Великую Отечественную войну — дала человечеству новые невиданные образцы героизма и самопожертвования.
Генерал-полковник Эрих фон Манштейн с немецкой педантичностью изучил историю Первой героической обороны Севастополя, надеясь избежать ошибок, допущенных его предшественниками. После прорыва советских позиций на Перекопе он попытался взять город сходу, не дав отступающей Приморской армии занять оборону. Однако на защиту главной базы Черноморского флота поднялись моряки, курсанты и жители города, в жилах которых текла кровь их героических предков.
«Нам предстоит суровая борьба. Сознание грозной опасности укрепляет боевой дух наших войск и всех трудящихся, нашу волю к борьбе и победе. Враг рассчитывает напугать нас. Не выйдет», — говорилось в обращении Севастопольского городского комитета обороны, опубликованном 30 октября 1941 года.
В тот же день 54-я батарея береговой обороны под командованием лейтенанта Ивана Заики, находившаяся в сорока километрах севернее Севастополя, у села Николаевка, открыла огонь по передовым частям фашистов – колонне танков и автомашин с пехотой, рвавшимся к городу. Неравный бой длился трое суток. Наши артиллеристы сражались до тех пор, пока не вышли из строя все орудия. Тридцать танков и более семисот солдат и офицеров противника навсегда остались на поле сражения.
Уроженец Полтавской области и почетный гражданин Севастополя, кавалер двух орденов Боевого Красного знамени Иван Иванович Заика прожил долгую жизнь и умер у себя на родине, в Кременчуге, в 2009 году, в возрасте 90 лет, слава богу, не дожив до прихода к власти на Украине последователей Бандеры и других пособников фашистов.
Однако вернемся назад, в прошлое, в Севастополь. Первые дни обороны города наполнены героическими подвигами советских солдат – пятерых морпехов во главе с политруком Николаем Фильченковым, которые ценой своих жизней преградили путь танковой колонне врага; батальона курсантов Военно-морского училища береговой обороны имени ЛКСМУ, остановившим передовые части немецких пехотных дивизий; и многих-многих других, часто, увы, безымянных.
Если во время первой обороны Севастополя ключевой стратегической позицией был Малахов курган, то в 1941-42 годах эту роль играли Мекензиевы горы и расположенная там 365-я зенитная батарея под командованием младшего лейтенанта Николая Воробьева, которой немцы дали громкое имя «Форт Сталин». Высота 60,0, где дислоцировалась батарея Воробьева, недаром получила после войны имя «Высота героев».
Пик подвига этой батареи приходится на второй штурм города, который начался 17 декабря. Фашисты четырежды брали полустанок Мекензиевы горы, и четырежды наши отбивали его назад. За две недели декабрьских боев немцы потеряли у «форта Сталин» убитыми, ранеными и пропавшими без вести около двух тысяч человек в то время, как гарнизон батареи составлял всего-навсего около полусотни советских солдат и офицеров.
Последняя битва за Севастополь началась в июне 1942-го – после краха Крымского фронта. Поняв, что победить защитников города в открытом бою им не удастся, гитлеровцы решили просто стереть их с лица земли. 7 июня фашисты обрушили на головы севастопольцев всю мощь своего оружия.
Пилоты 8-го авиакорпуса генерала фон Рихтгофена совершили две тысячи боевых вылетов. 1300 артиллерийских орудий пять суток кряду безостановочно обстреливали город. Никогда во Второй Мировой войне, ни до, ни после этого, немцы не были вынуждены так массированно применять тяжелую артиллерию. Под Севастополем было сосредоточено около семидесяти процентов всей тяжелой артиллерии Вермахта.
Самая большая пушка, которая когда-либо была сделана руками человека, так называемое железнодорожное орудие «Дора», тоже была здесь. Ее ствол достигал тридцати метров в длину. Это орудие на 60 железнодорожных платформах в разобранном виде немцы перевезли из Франции, из-под линии Мажино сюда, под Севастополь, в Бахчисарай и установили на специальных железнодорожных путях для обстрела города.
«Форт Сталин» пал только в последние июньские дни решающего третьего штурма Севастополя. Платя тысячами жизней за каждый метр севастопольской земли, гитлеровцы «утешали» себя тем, что берут не просто очередную безымянную высоту, не просто неприметное земляное укрепление, а «захватывают в плен» советских вождей.
«13 июня нашим храбрым солдатам удалось овладеть «фортом Сталин»… Дух нашей пехоты можно видеть на примере одного раненого… Указывая на свою раздробленную руку и перевязанную голову, он говорит: «Это не так уж плохо – зато в наших руках «Сталин»!» — писал Манштейн в своих воспоминаниях.
В нескольких километрах от «Сталина», в поселке Любимовка, сражался с фашистами «Максим Горький» — легендарная 30-я бронебашенная батарея. Ее пушки посылали тяжелые 700 килограммовые снаряды на расстояние до 40 километров.
К 17 июня батарея расстреляла весь боезапас вплоть до учебных болванок. Но «Тридцатка» не сдалась даже тогда, когда немецкие автоматчики уже вплотную подобрались к башням. 24 июня фашисты ворвались на ее территорию. Чтобы выкурить гарнизон, вражеские саперы применяли огнеметы, заливали в трещины бензин, использовали подрывные заряды.
С падением 30-й батареи Северная сторона Севастополя оказалась в руках гитлеровцев. Становой хребет советской обороны был сломлен. За два дня немцы овладели Михайловской и Константиновской береговыми батареями и вышли к берегу главной севастопольской бухты.
В ночь с 28 на 29 июня немцы переправились через бухту на южную сторону Севастополя и фактически сходу прорвали нашу оборону. Приморская армия отступила из города на мыс Херсонес, к 35-й бронебашенной береговой батарее, которую немцы называли «Максим Горький-2».
30 июня командующий обороной вице-адмирал Филипп Октябрьский получил у Ставки разрешение на эвакуацию. Но его план предусматривал вывоз только высшего командного состава и партактива города. Спасение основной части военнослужащих, в том числе раненых и гражданского населения, не предполагалось.
Казалось бы, с эвакуацией командования оборона Севастополя должна была завершиться, но этого не произошло. Наоборот, начиная с 1 июля она открыла, можно сказать, самые героические и самые трагические страницы в истории обороны Севастополя. Остававшиеся на мысе Херсонес от 50 до 80 тысяч защитников продолжали сопротивляться до последнего патрона. Часто можно слышать, что вторая героическая оборона Севастополя продолжалась 250 дней, на самом деле это не так. Она продолжалась как минимум до 12 июля — на девять дней больше – девять проклятых дней, не учтенных ни Ставкой, ни Совинформбюро, ни газетой «Правда», никем…
Севастополь пал, но с такою славой, что каждый русский, а в особенности моряк, должен гордиться падением, которое стоит блестящих побед», — писал о первой обороне Севастополя декабрист Михаил Бестужев.
Эти слова можно смело повторить, говоря и о второй обороне города.
На фото Н.Гаврилевой — 35-я батарея в Севастополе
