Экспансия греко-католиков

КАК ПЦУ СТАНОВИТСЯ ПОДОПЫТНЫМ КРОЛИКОМ В ЭКУМЕНИЧЕСКОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ

События в религиозной сфере на Украине требует возвращения к теме, уже затронутой нами в материале «А что там у ПЦУ?» — там мы подводили итоги эпопеи с принятием и внедрением пресловутого томоса. Сегодня проанализируем процессы сотрудничества раскольничьей ПЦУ с униатами, представленными Украинской греко-католической церковью (УГКЦ).

ПЦУ оказалась весьма слабым проектом: массового перехода клира из каноничной УПЦ не произошло, процесс ее признания застопорился, уровень ее поддержки в украинском обществе весьма слаб, ярких личностей в ней нет.

Но слабых в мире всегда пожирали. А на Украине всегда наготове УГКЦ, которая мнит себя главной украинской церковью, не обращая внимание на то, что подавляющее большинство украинских христиан православные.

Но дело не в том, что УГКЦ пытается поглотить ПЦУ, а в том, какие процессы за этим стоят. Никакой прямой экспансии в привычных для Украины формах со стороны греко-католиков сейчас нет. Никто не пытается захватывать храмы, переманивать к себе иерархов и священников.

Просто идет ползучее создание нового религиозного образования, которое объединит УГКЦ и ПЦУ.

Еще в конце сентября глава украинских греко-католиков Святослав Шевчук заявил, что призвание УГКЦ — «приложить все усилия для преодоления современного кризиса в мировом Православии», причем сказано это было на встрече с госсекретарем Ватикана.

23 октября уже иерарх ПЦУ, Митрополит Луцкий и Волынский Михаил Зинкевич заявил, что из ПЦУ и УГКЦ нужно создавать «единую церковь украинского народа».

Все эти заявления предшествовали и во многом задавали тон совместной конференции УГКЦ и ПЦУ «Католическо-православные документы и их рецепция в Украине», прошедшей 26 октября. Также в октябре УГКЦ утвердила обновленную «Экуменическую концепцию». В ней она позиционирует себя одновременно и православной церковью, и восточной католической.

Прежде чем продолжить анализ начавшегося исподволь процесса поглощения ПЦУ, нужно обратить внимание читателя на некоторые моменты этой концепции, которые демонстрируют далеко идущие планы УГКЦ, очевидно согласующиеся с устремлениями католической церкви. Приведем дословно три тезиса из этой концепции.

• • • УГКЦ преследует цель восстановления полного и видимого сопричастия между Западной (Католической) и Восточной (Православной) Церквями.
    • Утешаясь духовными благами, которые вытекает из единства с Римским Апостольским Престолом, УГКЦ вместе с тем скорбит по поводу утраты евхастирического общения с Церковью-матерью исторической Киевской Церковью – Церковью Константинополя.
    • Неприемлемыми являются формы единства, построенные на униформизме, который перечеркивает разнообразие. Поэтому восстановление полного единства станет возможным лишь через соблюдение принципа «единства в разнообразии».

Также УГКЦ в этой концепции одновременно приветствует томос ПЦУ и желает сотрудничать с УПЦ МП.

Эти тезисы показывают, в чем видит свое будущее УГКЦ. Она не удовлетворяется ролью случайного исторического образования в виде небольшой региональной этнической церкви. Она хочет сыграть на возникшем конфликте и выставить себя стоящей над схваткой, а значит, и поднять свой символический статус выше, чем у ПЦУ и УПЦ МП. Заинтересована ли она при этом в действительном разрешении раскола в украинском православии – вопрос риторический.

Тут уместно вспомнить о том, как характеризуется УГКЦ в совместных документах православной и католической церквей. В них (в частности, в совместном заявлении Папы Франциска и Патриарха Кирилла, принятом по итогам их встречи 12 февраля 2016 года в Гаване) уния уже признавалась историческим недоразумением. Там Папа фактически признал ошибкой «метод «униатизма» прежних веков, предполагающий приведение одной общины в единство с другой путем ее отрыва от своей Церкви».

В этом хорошо видно лицемерие католической церкви. С одной стороны, она признает униатство исторической ошибкой, с другой – ее униатское подразделение строит планы на особую историческую роль.

О каком-то равноправном объединении ПЦУ с УГКЦ может думать только наивный. За греко-католиками стоит мощь католической церкви, ее очень высокий организационный и интеллектуальный потенциал. За ПЦУ — только малочисленный Константинопольский патриархат, крайне зависимый от США и Турции. Интеллектуальный и кадровый потенциал ПЦУ, как говорится, ниже плинтуса.

В таком объединении возможно только подчинение, пусть даже при формальных признаках равноправия. Если такой процесс пойдет, то часть прихожан и клира ПЦУ не примет такого объединения, но и в УПЦ не вернется. Тогда им прямая дорога в филаретовский киевский патриархат, о специфической роли которого в нынешнем украинском расколе я писал в недавней статье.

Однако вряд ли поглощение ПЦУ будет проходить в столь открытых формах. Рискнем предположить следующий сценарий. Подчинение ПЦУ УГКЦ скорее всего не будет проходить в виде вливания в состав католиков. Об этом свидетельствует то, что на конференции 26 октября говорили об отмене Брестской унии 1596 г.

Выглядеть такое поглощение будет, скорее всего, как определенный отход УГКЦ из католической церкви и подаваться как «триумф православия». На этом наберет очки Варфоломей: вот к чему привело создание ПЦУ – к возвращению греко-католиков в лоно Православия.

Это может стать поводом для признания ПЦУ (или, точнее, нового образования) некоторыми православными поместными церквями, которые пока воздерживаются от признания томоса 2018 г. и для которых важное значение имеет то или иное взаимодействие с католической церковью в своих странах (Румынская, Болгарская, Албанская).

Но на самом деле мы получим институализированный очаг экуменизма в виде криптокатолической организации на канонической православной территории. Это будет такая себе евроинтеграция навыворот: формальный отказ УГКЦ от принадлежности к католической церкви с реальным вовлечением ПЦУ в орбиту влияния католиков.

Иезуитский ход!

Здесь уместно вспомнить принадлежность нынешнего Папы Римского к ордену иезуитов и принцип этого ордена — «цель оправдывает средства». Для примера иезуитских практик подчинения своему влиянию можно вспомнить, как именно иезуиты еще в начале XVIII века предлагали для экспансии католицизма в Китай причислить Конфуция к лику святых и считать китайскую религию просто народными обычаями, которые могут быть совместимыми с обращением китайцев в католицизм. Тогдашний Римский Папа такого цинизма не оценил.

О реальности описанного выше сценария свидетельствуют новые тенденции в католической церкви. Там идут интересные процессы. Под девизом «создавать церковь, открытую новизне» происходит определенная децентрализация католической церкви. Эта тенденция неизбежна, поскольку внутри католиков нарастают разногласия. Немецкие епископы хотят внедрить в католичество принципы ЛБГТ — в других странах католичество более консервативно.

Поэтому в католической церкви объявлен так называемый «синодальный путь», начавшийся 17 октября. Этот путь скорее всего приведет к различиям в нормах и понимании канонов в разных католических странах. А от этого — один шаг до создания ассиметричной системы церковных организаций, где найдется место и псевдоправославным церквям наподобие пока гипотетического объединения ПЦУ и УГКЦ.

Вписывается в эту тенденцию и Константинопольский патриархат, который давно уже видит свое будущее в экуменизме. Говоря о Константинопольском патриархате, нужно помнить, что основа его паствы — не немногочисленные православные Турции, а греческая диаспора в США.  Она обладает серьезными финансовыми и лоббистскими возможностями, причем влияние ее распространяется, в первую очередь, на Демократическую партию.

А экуменизм в религии и глобализация в политике и экономики – это ведь очень похожие процессы, не правда ли?

О такой экуменической тенденции свидетельствует недавнее интервью Vatican News представителя Константинопольского патриархата митрополита Эммануила Адамакиса. Обсуждая тот факт, что в 2025 году у католиков и православных Пасха будет отмечаться в один день, он заявил:

 

«Тема совместного празднования Пасхи постепенно превратилась в экуменический вопрос первостепенной важности. На самом деле, как мы можем свидетельствовать истину центральной тайны христианского возвещения, если не будем едины в этом вопросе? Для православной церкви вопросы, связанные с календарем, стоят очень остро, а история показала, что они могут привести к расколу. Если на этой исторической соборной основе Пасха будет праздноваться во всем христианском мире в одно воскресенье, то это станет мощным посланием свидетельства и примирения».

Очевидно, что в этом рассуждении календарь – это лишь предлог для поиска какой-то формы слияния с католичеством.

Вот почему, пользуясь своим интеллектуальным и организационным превосходством, УГКЦ навязывает ПЦУ экуменическую повестку. Цель — даже не в создании некой единой украинской церкви, а в конструировании новой формы религиозного объединения, которое в полной мере будет соответствовать чаяниям экуменистов.

Итогом таких пертурбаций станет своеобразная постмодернистская церковная организация, где будут сосуществовать в одном аморфном образовании разные религиозные течения. Это можно очень красиво преподнести, вспомнить религиозные войны, репрессии и подать как наследство, от которого отказываемся. Можно непрерывно просить друг у друга прощения, пускать слезу. Такой себе религиозный БЛМ.

Подаваться это будет как новое слово в христианстве, а протесты православных будут преподносится как проявление их отсталости.

Значительной части современной прозападной интеллигенции это очень понравится, и они воспоют осанну в медиа новой религиозной реальности. Современная молодежь тоже ориентирована больше на разнообразие мнений и стилей, чем на отстаивание своей позиции. Поэтому им весьма успешно можно продать такую всеядную церковь.

Доминировать же в такой конструкции будет не тот, кто твердо отстаивает истину своей веры, а тот, кто больше способен к манипулированию, интригам. Тот, кто способен задушить в объятиях. А слабость и искусственность ПЦУ делает из нее хорошее сырье для таких экспериментов.

На фото — Папа Франциск и патриарх Варфоломей.
Фото: pravoslavie.ru