Стяг Севастополя, роза Херсонеса

Александр ПРОХАНОВ

То, что вы прочтете ниже, — это строки, навеянные автору его крымским путешествием. Напомним, Александра Проханова пригласил в Крым медиа-клуб «Формат А3»; известный российский писатель, журналист встретился с крымской общественностью, дал ряду СМИ эксклюзивное интервью, в том числе и «Крымскому Эху». С автором можно спорить по многим вопросам, но ему никак не откажешь в масштабности видения сложившегося постсоветского мира. Приезд на полуостров добавил в эту картину какие-то новые краски. Какие — читайте!

***

И вот я снова в благословенном русском Крыму. Алые маки в предгорьях, белые извест­ковые горы, горячий ветер с ароматом трав и цветов. Симферополь с южной толпой, с бла­гоуханием роз. Севастополь в великолепии солнечной бухты с гроздьями стальных кораб­лей. Отсюда, от этих причалов, я когда-то уплывал в Средиземное море на 5-ю эскадру со­ветских боевых кораблей. Погружался на лодке в пучину Тирренского моря, где прятались американские пларбы.

На катере разведчиков следовал за туманной громадой авианосца «Дуайт Эйзенхауэр», и разведчики сачком вылавливали из моря обрывки бумаг, корабельный хлам и объедки, на­деясь отыскать в отбросах драгоценную инормацию. Противолодочники в Эгейском море ловили субмарину. Самолёты, ревя пропеллерами, бросали буи, и эта игра на море напоми­нала бильярд, когда в невидимую лузу загонялся подводный шар.

Я выступал в Симферополе перед русской общиной со своей философией имперского возрождения. В кают-компании корабля встречался с личным составом, который готовил­ся к дальнему походу. И в моих встречах, разговорах, телевизионных дискуссиях меня не по­кидало чувство печали, растерянности и тихого уныния, которыми охвачены русские люди, населяющие Крым.

Они жаловались, что их забыла Россия, что у них нет надежды на воссоединение с исто­рической родиной, нет стратегической цели. Лидеры русской общины охвачены междоусоб­ными распрями. Нет философии, одухотворённой высоким пассионарным порывом.

Под боком — крымские татары, сплочённые и деятельные, отвоёвывают всё больше зе­мель. Теснят русских, дышат своей неприязнью, смотрят на сопредельную Турцию. Украин­ские власти гнетут мелочной опекой, множеством бюрократических процедур и уложений, мешающих русским чувствовать свою полноценность. Травмируют русское сознание назой­ливой националистической пропагандой, в которой по-прежнему, и после краха Ющенко и Тимошенко, господствуют львовские представления о тяжкой длани российской империи, угнетавшей украинский народ.

Русские в Крыму давно расстались с иллюзиями девяностых годов, когда распад Сою­за виделся временным, а отпадение Крыма от праматери-России казалось невозможным. И в политических вихрях мерещилось освобождение Крыма, упование на корпус морской пе­хоты, на восстание русских. Эти иллюзии оставили буйные головы крымских революционе­ров, которые либо откочевали в Россию, либо превратились в ворчливых политиков.

Моя проповедь евразийского союза как единственно возможной формулы возвраще­ния Крыма в общее имперское лоно, воссоединения Крыма и России через евразийский со­юз, эта формула не тронула сердца моих собеседников. Казалась утопичной, слишком отда­лённой, не находила подтверждения в сиюминутных заботах и бедах.

В моём «крымском походе» я всё время гадал: что может лечь в основу идеологии рус­ского Крыма? Какая мессианская идея разбудит дремлющий дух русской общины? Какая проповедь должна прозвучать из уст русских патриотических лидеров?

Ракетный крейсер «Москва» — убийца авианосцев, великолепная серая стальная грома­да на изумрудной воде залива. Его ракетный комплекс может нанести 16 ядерных ударов в смертельной схватке морской войны. Его зенитно-ракетные системы способны поджигать сотни воздушных целей на ближних и дальних дистанциях. Его недавний поход в Средизем­ное море с группой боевых кораблей, его появление у берегов пылающей Сирии продемон­стрировали готовность России сражаться за свои национальные интересы на Ближнем Вос­токе, в странах Северной Африки, в акватории Средиземного моря.

Сегодня Черноморский флот России стоит на линии огня. Эту линию стремится прон­зить вектор раскалённой экспансии. Удар радикального исламского воинства, что сражает­ся в Ливии, Ираке и Сирии, устремляется в страны Средней Азии, неспособные организо­вать свою оборону, на русский Северный Кавказ, русское Поволжье, где притаилось вахха­битское подполье.

Новая большая война приблизилась к границам России. Евразийский союз, ещё не сло­жившийся, ещё пребывающий в форме геополитического эскиза, уже подвергается могу­чим ударам извне. Нестойкие режимы Узбекистана, Казахстана, Киргизии не выдержат уда­ра этой радикальной исламской плазмы. Всё пространство у южных границ России взбур­лит революциями, восстаниями, свирепым кровопролитием, протуберанцами беженцев, ус­тановлением на этих азиатских пространствах режимов радикального ислама.

Черноморский флот, ещё не стреляющий, ещё не выбрасывающий десанты морской пе­хоты, находится уже на войне. Всей своей сбережённой силой, всем составом своих кораб­лей он защищает Россию, заслоняет Евразийский союз, является оборонным элементом бу­дущей евразийской империи.

Я трогал нагретые солнцем контейнеры с дремлющими в них крылатыми ракетами. Ка­сался стволов скорострельных пушек. В корабельной церкви прикладывался к образу Пре­святой Богородицы, заслоняющей своим покровом Россию. Русский Крым и его Черномор­ский флот являются частью той мессианской идеи, которая должна вдохновить русских в Крыму: они по-прежнему в великом русском строю.

В дни великой обороны Севастополя подвиги героев Крыма являются не просто исто­рией, не мемориальной приметой, а имеют своё продолжение в сегодняшней схватке, где вновь решается судьба государства российского. В идеологии русского Крыма, мобилизую­щей русское сознание, по-прежнему присутствует оборонная идея, делающая Крым рус­ской цитаделью.

Херсонес на краю Севастополя. Божественной красоты византийский храм, окружён­ный кипарисовыми аллеями, благоухающими рощами, сквозь которые голубеет море с ту­манными проходящими вдали кораблями. У этого дивного храма случилось несказанное чу­до: здесь принял крещение князь Владимир Святой. Здесь его коснулся перст Божий. Благо­датный свет православия пролился в его душу на этом священном месте.

Отсюда, от этих горячих камней, с золотого креста, благоухающих роз чудесная сила стала распространяться на север, охватила огромные пространства земель, множество пле­мён и народов, легла в основу нескольких русских империй, сложилась в неповторимую рус­скую цивилизацию.

Русский мир зародился здесь, в Херсонесе, в этой таинственной купели. И эта купель делает Крым прародиной России, местом, где проявило себя великое русское чудо. То бе­зымянное, не имеющее исторических объяснений событие, которым преображаются конти­ненты, спасаются от гибели великие ценности, возникают грандиозные царства, соверша­ются светоносные победы и подвиги.

Идеология русского чуда, связанного с Херсонесом, должна проповедоваться патрио­тическими лидерами Крыма, должна стать содержанием современной крымской идеоло­гии. Русское чудо, Крымское мессианство, великая мечта о воссоздании евразийской импе­рии, где народы, рассечённые секирой предателя, вновь сойдутся в братский союз, соеди­нив свои пространства, ресурсы, свои национальные гении, неповторимую красоту своих культур и верований. Обретут в этом союзе своё былое величие, свои национальные и все­ленские смыслы.

Я уносил из Крыма образ ракетного крейсера, застывшего на водах изумрудной бухты, и запах волшебной розы, расцветшей в садах Херсонеса.

Источник