Оксана ЖУКОВА
«Очень хочется в Советский Союз», «Все пройдет, милая», «Машина Динамо» — эти песни популярного рок-коллектива «Ундервуд» знакомы многим. А их авторы, бывшие крымчане и врачи, не забывают о том, какой след в их жизни и творчестве оставил полуостров. Они до сих пор любят ставить диагнозы, советуют вести здоровый образ жизни, например, отказаться от курения, чтобы не вредить себе и окружающим и считают, что врачебный цинизм отразился на текстах их песен. Еще в студенческие годы севастополец <b>Максим Кучеренко</b> и житель Херсона <b>Владимир Ткаченко</b> организовали в Крыму группу «Ундервуд».
Тогда они учились в Крымском медицинском институте и первые концерты устраивали на его крыше. Потом один работал психиатром в Симферополе, другой — анестезиологом в Севастополе. Но врачебная практика длилась недолго, и доктора из них не получились, зато, объединившись, оба сделали успешную музыкальную карьеру. Теперь их знают и любят и в родном Крыму и в далекой Сибири, в каменных джунглях городов и скромной глубинке бывшего Советского Союза. Больше десяти лет они живут в Москве, но каждый год приезжают в Крым, а недавно состоялся их концерт в городе, где появилась группа. До этого они шесть лет не выступали в Симферополе. Ностальгией по годам юности, проведенным в противоречивое время на полуострове, были наполнены слова и музыка флагманов крымско-российского рока.
Максим Кучеренко: Нас с Крымом связывает память о нашей юности, которая прошла в Симферополе в самый его непростой, но вместе с тем интересный период, в эпоху автоматных очередей по ночам. Мы помним отсутствие денежных единиц и спиртных напитков, мы помним всё. Также помним прекрасных друзей, которые стали сейчас врачами. Приятно, что симферопольцы нас не забывают. Быть здесь для нас — отдушина.
— Поделитесь своими воспоминаниями о Крыме вашей юности, о самых ярких моментах, которые повлияли больше всего на ваше творчество.
— Говорят, что период юности и детства – самый яркий. Писатель, который до тридцати лет прожил, может писать только о детстве. Всегда в сознании человека остаются простые и в то же время глобальные вещи — ароматы южной ночи, кипарисы, первые глотки портвейна, девушки, робкие нежные объятья, взаимность, невзаимность. Ну вот из юности почему-то больше всего запомнился импульс выживания…
Группа «Ундервуд» — это какая-то такая попытка выжить в неопределенной и дезориентированной ситуации, социальной, исторической. С одной стороны, было очень скучно, с другой — не было денег. У всех был имперский рефлекс. Крым — это все-таки во многом функция империи, и это очень чувствуется, когда приезжаешь в Сочи и в Ялту: города, которые находятся почти на одной широте, но намагничивание и определенная аура у них очень разная. Все-таки девятнадцатый и двадцатый века ощутимы в Крыму. В Сочи нет девятнадцатого века, а здесь он есть.
— Какие места в Крыму вы могли бы назвать любимыми? Что бы вы посоветовали туристам посетить в первую очередь?
Владимир Ткаченко: Да, есть определенные места, очень любимые, например, железнодорожный вокзал и автовокзал. Меня там всегда «менты» брали, когда я сходил с поезда в понедельник рано утром. Приезжал из Херсона — меня всегда встречали и провожали милиционеры в «обезьянник», спрашивали документы, выгребали все из сумки. Мне очень почему-то везло в студенческие годы на встречи с «ментами». И то же самое продолжалось некоторое время на автовокзале — стоило там появиться, и сразу ко мне подходили «правоохранительные» ребята и проверяли у меня документы. Это одно из самых удивительных мест на земле — симферопольский автовокзал. И, я так понимаю, что что-то намагничено у правоохранительных органов со мной, они меня любят таким вот образом.
А если говорить о романтических местах — то, конечно, это Гагаринский парк, территория мединститута и некоторые улицы Симферополя, которые уже наверняка изменились, потому что я здесь давно не был… И это хорошо. Улица Куйбышева, конечно, Жуковского, Гоголя, Калинина, на этих улицах жили наши друзья и любимые люди. И много связано с этими улицами и с этим городом… И конечно, река Салгир в любом месте.
Максим Кучеренко: Я думаю, что однажды группа «Ундервуд» поселится на горе Ай-Петри, в домиках желтого цвета и будет слушать небеса, которые будут навевать им самые прекрасные песни о любви и об острове, который, оторвавшись от своего континента, плывет в свое вечное солнечное счастье. Мне очень понравилась Ай-Петри, мы проезжали мимо нее с женой и моей старшей дочерью осенью, увидели там первый снег.
Так бывает, что некоторые уголки Крыма больше посещаешь, некоторые меньше, некоторые подзабыты, но говорят, что Крым представляет собой геологически и геодезически тридцать фрагментов, тридцать островов, которые в совокупности вот сошлись в единую твердь и иногда действительно есть ощущение, что попадаешь на каждый отдельно островок: Медведь-гора, Западный Крым, степной… Кстати, очень красивый пейзаж открывается, когда едешь из Армянска в Симферополь — очень философский, почти американская прерия.
— А врачебная практика повлияла на ваше творчество?
Владимир Ткаченко: Она не может не повлиять, потому что формирование мышления происходило как раз в тот момент, когда мы учились в мединституте, были такими безусыми и безбородыми юношами, а когда мышление формируется — это навсегда, до тех пор, пока скелет растет, до двадцати пяти лет, формируется и мышление. Не могу сказать, что прямо неизгладимый отпечаток это оставило, раньше мы отвечали, что цинизм врачебный отложился в наших текстах… На самом деле просто лексика расширяется благодаря врачебному образованию, а расширение лексики так или иначе (если ты занимаешься языком, а мы языком занимаемся, потому что песни пишем) непосредственно влияет на твой песенный язык. Ну и диагнозы мы, конечно, любим ставить, но в последнее время делаем это все реже и реже.
— Что значит для вас здоровый образ жизни, как вы относитесь к курению и к тем, кто курит в вашем присутствии?
Максим Кучеренко: Отрицательно отношусь к курению. Вот сейчас я простыл, а гастроли продолжаются, если бы еще и курил – чувствовал бы себя намного хуже. Уверен в этом как врач. Ну как можно ездить по большой стране и играть по всем помойкам без ущерба для здоровья? Это такая грубая шутка, конечно, но на самом деле наш жанр не предусматривает каких-то особых условий. Либо ты живой на сцене — либо нет. Вот полуживой — это уже не живой, и нам очень важно сохранять такую живость. Кстати, западные музыканты очень сильно отличаются от российских тем, что западный музыкант очень клиентоориентированный, есть ощущение, что старается для тебя, хочет что-то подарить, не только отрабатывая деньги, но еще и желая привнести какую-то волшебную историю в то, что происходит на сцене. Поэтому хочется развивать такую дарящую культуру в наших песнях, время протеста закончилось, действительно очень важно писать такую оздоравливающую музыку, по настроению. Ну а в здоровом теле — здоровый дух! И конечно же, мы пытаемся сохранять в своей возрастной категории максимум физической, эмоциональной и творческой силы.
— Многие музыканты ищут дополнительный заработок помимо музыки. Вам хватает на жизнь?
— Мы зарабатываем только музыкой. Так было не сразу, но несколько лет мы занимаемся только музыкой и больше ничем. Когда мы приехали в Москву, в 2000-м году, у нас, конечно, были какие-то не очень легкие времена, и мы занимались всякими видами дополнительных подработок. Но эти времена закончились, и мы можем непосредственно посвятить свою жизнь только музыке.
— А как вы относитесь к легким деньгам, у вас ведь даже есть трек с таким названием — [url=http://www.youtube.com/watch?v=HjERA16bv5o]«Легкие деньги»[/url]?
— Эта песня была написана случайно, для фильма «Слова и музыка», причем там она должна была целиком исполняться нами, а получилось, что актеры, Башаров и Стычкин, типа пели своими голосами, открывая рты…
Да кто ж относится плохо к легким деньгам? Презренья нет, и они нас не развращают. Самые легкие деньги, которые могут быть у музыканта, — это, конечно, игра на корпоративах. И она нас точно не раздражает и не унижает абсолютно. Вот я знаю, есть люди, которым не нравится игра на «заказниках», они считают, что это недостойно их как художников выступать на сцене, когда люди сидят и жуют. Для нас это нормально и даже близко, когда жует человек — мы ведь тоже любим покушать. Во-первых, это легкие деньги, о которых вы говорите, а во-вторых, люди любят наше творчество, и как же им не подарить этот кусочек любви? Пусть они его проглотят вместе с тем, что едят.
— Вы пишете саундтреки к фильмам, что нового появилось в этом направлении вашего творчества?
— Их не так уж много. Для фильма «Слова и музыка» когда-то были написаны три песни, включая «Легкие деньги». В «Даун Хаус» и «Питер FM» есть наши песни, но они не специально были написаны для этих фильмов, режиссеры взяли уже готовые треки. А вот в новом мультфильме «Возвращение Буратино» вся музыка наша — инструментальная и песенная, и записывали мы ее специально к этому мультфильму.
— А правда, что вы собираетесь организовать в Крыму театрально-музыкальный фестиваль?
Владимир: Нам бы очень хотелось, чтоб он появился. Эта идея пришла в голову министру курортов и туризма Крыма Александру Лиеву, и он поделился ей с нами. Основной гвоздь фестиваля — портвейн, как это ни удивительно. Вот мы и планируем создать такой портвейн-фестиваль. Как это все будет происходить, кто будет спонсорами и участниками, пока не знаем. Но подтягиваем ресурсы, которые помогут нам его организовать, потому что у нас нет опыта в проведении таких мероприятий. Думаем, фестиваль состоится на ЮБК…
