Парк Шевченко сегодня — как бельмо на глазу Симферополя

О парке Шевченко хотелось написать давно, ибо то, что в нём происходит, с трудом воспринимается на трезвую голову. Однако на эту тему стали обращать внимание другие издания, в том числе и «Крымская правда», и как-то постепенно она, тема, отодвинулась…

Повод к ней вернуться появился несколько неожиданный — статья М.А. Бахарева в «Крымской правде», озаглавленная «Под чужим флагом». Автор поднял в ней тему засилья украинской топонимики в Симферополе. Полностью поддерживаю Михаила Алексеевича: не должно быть на карте российского Крыма имён абсолютно чуждых ему персонажей типа Шевченко, Франко и т. п.

Равно как и улице Киевской и по моральным, и по логическим соображениям следовало бы именоваться именно Московской — как переходящей в Московскую трассу (небольшая улица с названием Московская вообще-то есть в симферопольском микрорайоне Красная Горка, но её далеко не все горожане знают, а в случае восстановления топонимической справедливости и для неё достойное имя найдётся.)

Хочу добавить от себя ещё одно пожелание: вернуть прежнее название селу Курцы, которое в перестройку с подачи какого-то верноподданного кретина стало Украинкой.

Но вернусь к теме : на первый план вышла фигура именно Тараса Шевченко, чьё имя в столице Крыма носят парк, улица и кинотеатр. Кинодеятель, блин! Как ещё больницу его именем не назвали! (А вот наркодиспансер, пожалуй, можно было бы.) Хочу поделиться некоторыми соображениями о парке Шевченко. Я думал над тем, чьё бы имя мог носить этот парк — интересно, как отнесутся к ней читатели?

Вначале — о состоянии самого парка (фото вверху: видна чудом уцелевшая одинокая берёзка, её чудом пощадили «симферопольские цирюльники»). Ведь даже его расположение у одной из оживлённейших улиц Симферополя (Севастопольской) уже указывает на то, что этот парк — одна из «витрин» города, и его состояние должно прежде всего радовать глаз симферопольцев и гостей крымской столицы.

Тем более, что вокруг парка есть объекты, достойные внимания. Тут и ставшая одной из достопримечательностей города «стена Шурика», и улица Поповкина — бывшая Каштановая, знакомая поклонникам творчества Юрия Антонова, и огибающая парк сзади по дуге улица Караманова (бывшая Войкова), одна из самых симпатичных и уютных улиц не только района Севастопольской трассы, но и всего Симферополя.

Когда я, когда-то только что переехавший в Крым, впервые увидел её домики — «теремки», то, честно говоря, подумал, что они дореволюционные, и жили в них в то время творческие люди, например, актёры или музыканты, а оказалось — дома построены в 1920-х годах для рабочих! Очередной «привет» любителям демонизировать то время.

Казалось бы, из всего этого должен сложиться вполне приятный ансамбль, но вот только не вписывается в него сам парк!

Входишь на его территорию (хоть через боковую арку со стороны «стены Шурика», хоть со стороны начала ул. Караманова) — и сразу же попадаешь в царство болотных кикимор, которых команда «замри» застала в самых разных позах. Ну, не возникает другой ассоциации при виде этих несчастных деревьев, ставших жертвами чудовищного «обряда обрезания»!

Вошедшему же в парк через центральный вход предоставляется возможность почувствовать себя витязем на распутье — только камня соответствующего не хватает. А так — как в сказке, правда, страшноватенькой. «Налево пойдёшь» — всласть «налюбуешься» уже лет двадцать мозолящим глаза бетонным недостроем и окружающим его забором. О его предполагаемом хозяине разное слышал, вроде бы как его уже давным-давно нет в Крыму, тем не менее, вместо того, чтобы снести это ушлёпище под самый фундамент, кто-то в нём пластиковые окна поставил!..

«Прямо пойдёшь» — попадёшь к строящемуся храму. Постройка храма — благое, богоугодное дело, лично я только за то, чтобы как можно больше людей через истинную веру приобщались к вечным ценностям, но почему именно в парке?!?! Да ещё с перекрытием главной пешеходной артерии этого парка… Какими такими соображениями руководствовался автор этого проекта?

«Направо пойдёшь» — упрёшься в безобразную, безликую «стекляшку», уже достраивающуюся. Таковым вообще не место в любой зелёной зоне. Интересно, что в этой «стекляшке» хотят открыть? Скорее всего, очередное заведение общепития, пардон, общепита.

Вот такие три направления.

И за что же такая напасть именно на этот парк, ещё раз подчеркну, призванный изначально стать «лицом» оживлённой улицы Севастопольской?

Шутки шутками, но возможно, здесь сработал закон капитана Врунгеля: «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Присвоили парку имя человека, мягко говоря, сомнительных моральных качеств — что называется, получите-распишитесь.

Как символ творящегося в парке бардака — стоящий у центрального входа жуткий памятник Шевченко, получивший в народе прозвище «Чупа-чупс». Памятники, вообще-то, должны в том числе быть и украшением городов, в которых они установлены, а этот «Кашпировский с усами», стоящий на абсолютном виду, уродует и парк, и город в целом.

В нижней части постамента выбита надпись, что этот монстр — дар Симферополю от города Калуша, так вот пусть этот Калуш этот первый слог своего имени уж себе обратно и забирает. А для парка, конечно же, надо подыскать новое имя.

И вот в связи с этим у меня (а, может быть, и не у меня одного) возникла идея, после озвучивания которой, возможно, многие из прочитавших статью покрутят пальцем у виска и посоветуют автору, то бишь мне, сменить фамилию на Манилов. Но, тем не менее, я этой идеей поделюсь.

А почему бы не переименовать парк пока ещё Шевченко — в парк имени Леонида Иовича Гайдая?

В пользу этой идеи есть четыре аргумента.

Первый: рядом находится уже упомянутая «стена Шурика». И пусть кто-то доказывает, что от той, подлинной стены, вдоль которой в «Кавказской пленнице» бежал Шурик, уже ничего не осталось, всё — новодел, а кто-то вообще говорит, что это всего лишь красивая городская легенда — и что с того? Города без красивых легенд — всё равно, что Крым без Бахчисарайского района, а стена всё-таки, по мнению краеведов, хоть фрагментарно, но подлинная.

Второй аргумент: в этом году Леониду Иовичу Гайдаю исполнилось бы сто лет.

Третий: творчество Гайдая неразрывно связано с Крымом.

И четвёртый, требующий комментария. Заметил такую закономерность: если в перестроечные годы кого-то из известных людей начинали, простите за штампованную фразу, огульно охаивать, то в дальнейшем время показывало, что это человек настоящий. Тот же обратный эффект получался и с похвалой: пели в 90-е дифирамбы, например, Виктору Шендеровичу (сертифицированный иноагент!), называли его чуть ли не единственным в стране сатириком — а сейчас выяснилось, что имеет сей индивид общих предков не с обезьяной, согласно старику Дарвину, а со скунсом.

И наоборот: как же в те годы, будь они неладны, доставалось Гайдаю! И «пошлым» его называли, и одним из символов «застоя», и вообще лучшие его фильмы перестали показывать… Но прошло время. Кто-нибудь сегодня помнит такие «шедевры» перестроечной комедиографии, как, например, «Раз на раз не приходится» или — одно названьице чего стоит — «Выстрел в гробу»? А Гайдай оказался вечен. Потому что, как подтвердило время, — классик!

Да, мне могут возразить, что и у Леонида Иовича не все фильмы выдержали проверку временем. Так ведь и время со второй половины 80-х наступало другое, не было в нём места Шурику и Нине, Семёну Семёнычу Горбункову и даже не лишённому благородства вору Милославскому. А кто же оставался? Непотопляемый Шпак да персонаж Вячеслава Невинного из фильма «Не может быть!» — обаятельный наглец.

Не мог по-другому воспитанный Гайдай показывать таких «товарищей» как «героев», поэтому и фильмы, снятые им в те годы, ему не очень удались. Но вот первая половина гайдаевского творчества, как раз та, что исчезла с телеэкранов примерно с 1986 по 2000-й год — навсегда!

И вот это и есть четвёртый аргумент в пользу того, чтобы увековечить память о великом режиссёре именно в столь любимом им Крыму, а конкретно — в Симферополе.

Сейчас принято задавать об ушедших от нас соотечественниках вопрос: а где и с кем тот или иной человек был бы сегодня, когда Россия проходит через столь серьёзные испытания? Оно, конечно, «если бы да кабы, да в Антарктиде выросли б грибы», но уверен на все 100%, что, доживи до наших дней разведчик Великой Отечественной сержант Гайдай, он и сейчас был бы вместе со своей страной и со своим народом.

Он ведь и тогда, на рубеже 80-х — 90-х, не опустился, подобно другому «народному» режиссёру — Эльдару Рязанову — до ручканья с Ельциным. Гайдай ушёл от нас в почти полном забвении, которого не заслуживал.

И вернулся, когда настало пусть и немного, но другое время, когда люди вновь почувствовали потребность в чём-то светлом и радостном, добром и душевном.

Каков будет сам парк имени Гайдая? Это решать профессионалам (не путать с некогда известной строительной компанией), но понятно, что на месте чёрного истукана у центрального входа должен стоять памятник Леониду Иовичу.

Конечно же, непременно нужно сровнять с землёй оба архитектурных гоблина — как недострой слева, так и «стекляшку» справа (а то ещё, не дай Бог, ушлые коммерсанты устроят в ней какой-нибудь ресторан «Бамбарбия» с фирменным коктейлем «Кергуду»).

Следует объявить табу и на такой атрибут «Кавказской пленницы», как пивная бочка, ибо «жить, как говорится, хорошо» можно и без этого — на собственном опыте испытано.

Это должен быть именно парк, зелёная зона для прогулок и отдыха, возможно, украшенная небольшими скульптурами гайдаевских героев, а, может быть, даже летней киноплощадкой для демонстрации фильмов Гайдая, проведения праздников…

Что касается изувеченных деревьев, здесь остаётся уповать только на чудо — вдруг да и отрастут вновь?! А вот храм, пусть и построенный не в самом удачном месте — он, конечно, останется. Соседство с Гайдаем нисколько не должно оскорбить чувств верующих, скорее, свет истинной веры и свет доброго гайдаевского искусства дополнят друг друга.

Вот такая идея. Достойна ли она воплощения — не знаю… Хотелось бы узнать мнение читателей «Крымского Эха» по этому поводу.

Фото автора