В свежем выпуске «Крымского дневника» мы говорили о том, что фестиваль «Великое русское слово» — это всегда повод лишний раз вспомнить о самом русском языке, о его современном состоянии и развитии. Спикер крымского парламента Владимир Константинов как раз намедни выступил с инициативой запретить использование иностранных слов в рекламе, в том числе и на вывесках различных заведений.
«В этом гораздо больше зла, чем может показаться на первый взгляд. У молодежи, у наших детей навязчиво прививается комплекс неполноценности. Хочешь быть успешным – говори на английском. Зачем тебе знать русский, если все на английском? Для молодежи это кажется прикольно, но такое подражание – это как раз уничтожение русского мира изнутри таким мягким оружием. Что и произошло на Украине», — цитирует Константинова Крыминформ.
Использовать иностранные слова, по мнению главы крымского Госсовета, допустимо, только если у этих слов нет прямого аналога в русском языке (например, парашют, фальшивка и прочее). За нарушение предлагается штрафовать; юрлица – аж от 100 до 500 тысяч рублей.
И вот шут его знает, что с этим делать-то теперь, как к этому относиться. Константинова понять можно: желание запретить — в общем-то, в традиции современного русского законотворчества: в любой непонятной ситуации инициируй запрет.
Ситуация-то и вправду непонятная. Тем, кто озабочен чистотой русского языка и вздрагивает от любого использованного к месту и не к месту «хайпа» с «лайком», поди еще попробуй докажи, что русский язык пережил период франкофильства, позаимствовал кучу слов из латыни, греческого, немецкого и даже турецкого. А если посмотреть на морские термины – так вообще в обморок можно упасть от количества сложных нидерландских слов: все эти апсели, ахтерштевни, ванты и даже боцманы.
Какие-то языки выросли в самостоятельные — как украинский и белорусский. А сколько диалектов появилось на стыке… Открываем «Тихий Дон» и «ужасаемся» от того, как в станицах-то гутарят – разговаривают то бишь.
Шолохов вообще с удовольствием использовал казачий говор. Например: «Мне тебя все одно жалко не будет, — резко сказала Аксинья. — У нас с тобой так: я мучаюсь — тебе хорошо, ты мучаешься — мне хорошо… Одного ить делим? Ну, а правду я тебе скажу: чтобы знала загодя. Все это верно, брешут не зря. Завладала я Григорием опять и уж зараз постараюсь не выпустить его из рук».
И что с языком-то стало по итогу? Ну не используют у нас «стойку под руль», а используют – «ахтершевень», прости господи; ну, бывает, «брешут» у нас, а не врут; неужто немножечко «хайпа» нам навредит?!
Вообще-то – да, навредит.
Русский язык хорошо «встряхнули» в советские годы, очистив от существенного количества иностранных слов, которые (как внезапно оказалось) и не нужны вовсе. В советские годы, правда, в обиход вошел новояз с чудовищным количеством чудовищных же аббревиатур, но это вопрос другой.
И Шолохов-то использовал казацкий говор только в диалогах для придания тексту аутентичности. Все авторские пояснения написаны на чистейшем русском языке. Но о силе русских писателей уже писал, выступал и рассказывал Александр Мащенко на «Крымском Эхе», не буду повторяться.
«Хайп» и другие англицизмы, ворвавшиеся в русский язык за последнее десятилетие, пришли же не сами по себе, а на фоне тотального падения уровня образования в совокупности с внедрением новых технологий социализации.
«Хайпует» кто? Молодежь в соцсетях. А что происходит в соцсетях, вы знаете лучше меня: люди сперва разучились писать, теперь с трудом читают. Новое поколение общаться предпочитает голосом, передавая друг другу звуковые сообщения – потому что иначе понять, что они хотят с помощью клавиатуры сказать, невозможно из-за гигантского количества ошибок.
Правда, бороться со всем этим нужно уж никак не запрещая иностранные слова в рекламе. Или вообще что-либо запрещая: ну правда, хватит уже вводить ограничения налево и направо. Добавьте лучше денег на образование: побольше школам, еще больше – вузам. А рекламу оставьте рекламщикам – они всего лишь реагируют на спрос.
