«Народные мстители» или спецназ Сталина?

Партизанское движение являлось одной из самых ярких и героических страниц истории Второй мировой войны, и, одновременно, самой изучаемой темой советской исторической науки. Однако после распада СССР выяснилось, что история партизанского движения «обросла» многочисленными мифами и таит в себе множество «белых пятен».

Долгое время было принято считать, что антинацистское партизанское движение в годы Второй мировой войны было исключительно коммунистическим. Во всяком случае, на оккупированных советских территориях. Действительно, нельзя отрицать тот факт, что оно было самым мощным и многочисленным, к тому же за спиной советских партизан стояла такая сила, как государство. Тем не менее, это и есть миф номер один.

Многие западные исследователи эпохи «холодной войны» утверждали, что коммунистическое партизанское движение на территории СССР было создано искусственно и по приказу из Москвы. В отрядах, которые стали возникать с осени 1941 году, сражались, якобы, исключительно сброшенные на парашютах сотрудники НКВД, местные партийные и комсомольские функционеры, а также солдаты-окруженцы. Население поначалу не шло в эти отряды, так как, в основной своей массе, ненавидело советскую власть, и было, в лучшем случае, нейтральным по отношению к немцам. В худшем случае, оно сражалось против партизан в коллаборационистских формированиях. Если же простой крестьянин и попадал в партизанский отряд, то делал это не по доброй воле и исключительно под угрозой репрессий. Это – правда только отчасти, и такая ситуация действительно имела место, но только примерно до середины 1942 года. После этого рубежа партизанское движение, в силу разных причин и не везде, становится по-настоящему массовым и всенародным. Советские же историки, наоборот, утверждали, что оно было массовым с самого начала, и приводили доказательства, в основном, идеологического характера. Все сказанное и послужило основой второго мифа.

Наконец, те же советские историки всегда утверждали, что любые «буржуазные националисты» не являлись самостоятельной силой в годы войны, а были только «немецкими марионетками». Все националистические движения уже по определению не могли относиться враждебно к немцам, и уже тем более воевать против них, как писала западная историография. Если же наличие иного, некоммунистического подполья и признавалось, то оно объявлялось созданным оккупантами, полностью зависимым от них и, естественно, «далеким от народа». Хотя в целом ряде случаев ситуация была много сложнее, чем ее представляли советские (да и западные историки), эти утверждения послужили основой еще одного, третьего мифа, который до конца не развенчан и сейчас.

В принципе, это даже и не мифы, а целые их комплексы, которые, взаимно переплетаясь, касаются почти всех сторон истории партизанского движения в годы Второй мировой войны: его целей и причин, действующих сил, масштабов, эффективности, взаимоотношения партизан с местным населением и многих других. С другой же стороны нельзя не отметить, что движение Сопротивления, одной из форм которого является партизанская война, – это, по сути, антипод и зеркальное отражение коллаборационизма. Поэтому, без анализа истории первого, мы вряд ли поймем, например, историю второго.

Согласно официально советской точке зрения, коммунистическое партизанское движение на Украине являлось наиболее масштабным, эффективным и результативным. Тем не менее, и это нельзя не признать, все три указанных мифа нашли в его истории свое наиболее полое отражение. В той или иной степени это пытались и пытаются показать многие исследователи, работающие над проблемами истории Второй мировой войны. Кому-то из них это удалось лучше, кому-то – хуже. Однако большинство из них так и остались в плену своих мифов: старых коммунистических или новых националистических. Поэтому издание новой книги петербуржского историка Александра Гогуна «Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования. Малоизученные страницы истории. 1941-1944» (М., 2008) не могло остаться незамеченным.

Несомненным достоинством работы является исчерпывающая историография и источниковая база исследования. Автор привлек и критически переосмыслил все имеющиеся в открытой публикации работы, начиная с 1950-х годов, вплоть до последних изданий 2007 года. Помимо работ русских и украинских историков, в книге Гогуна также представлен широкий спектр монографий по проблеме, изданных на английском, немецком и польском языках. Анализ исследования дает представление о значительном количестве источников, привлеченных автором. Для раскрытия поставленных перед собой задач, им были использованы: опубликованные документы и материалы, мемуарная литература, периодические издания, а также архивные фонды 12 украинских, российских, немецких и польских архивов. Все это позволило автору логически и хронологически систематизировать материал, выделив в своем исследовании семь глав.

В первой главе сосредоточено внимание на анализе органов управления и системы организации партизанского движения на Украине. Показано, что создавали его три независимые инстанции – ЦШПД-УШПД, НКВД-НКГБ и ГРУ-РУ ГШ. Это обусловило разность целей и задач, которые ставили перед «своими» партизанами, эти инстанции. Нельзя не отметить: наличие среди них советской тайной полиции и армейской разведки во многом способствовало появлению тезиса западной историографии, подчеркивавшего искусственный и директивный характер советского партизанского движения.

Во второй главе проанализирована история коммунистического партизанского движения на территории Украины, в котором А. Гогун выделяет три периода. Первый, и самый трудный, охарактеризован им как разгромный. Однако, одновременно, в этот период происходит становление структур партизанского движения. Второй – переломный – связан с победами Красной армии на фронте и, как следствие, партизан в тылу. Наконец, третий период – это период дальнейших побед, приведших к изгнанию немецких оккупантов с территории Украины. Особняком в этой главе стоит параграф о борьбе советских партизан с украинскими националистами и, в меньшей степени, с польской Армией Крайовой.

В третьей главе дана характеристика основных направлений деятельности коммунистических партизан. А. Гогун выделяет три таких направления: уничтожение хозяйственных объектов, боевые действия и диверсии на коммуникациях оккупантов, террор против представителей оккупационных властей и коллаборационистов.

Вопросам, касающимся личного состава украинских партизанских формирований, посвящена четвертая глава. Автор охарактеризовал принципы создания коммунистических партизанских отрядов, нарисовал социально-психологический портрет рядовых партизан и командиров, проанализировал их национальный состав. Исследуя последний фактор, А. Гогун не мог не коснуться проблемы национальных отношений внутри партизанских отрядов, а также на занимаемых советскими партизанами территориях. В целом, он пришел к выводу, что коммунисты следовали принципам «ленинской национальной политики», так как трений на национальной почве среди них было сравнительно немного. Наконец, важной стороной истории партизанского движения, которая затронута в этой главе, является вопрос численности личного состава украинских партизанских отрядов. Советская историческая наука настаивала на 500 тыс. человек. А. Гогун, проанализировав различные архивные и опубликованные источники, склонен считать, что их было 110-115 тыс. Имеются в виду партизаны, организованные вышеуказанными советскими инстанциями.

Автор не зря назвал пятую главу своего исследования «Проблемные вопросы истории советской партизанской войны», так как в ней отражены такие ее стороны, взгляд на которые различается у советской и западной историографии. И различается кардинальным образом, с точностью до наоборот. В данном случае, речь идет о таких вопросах, как обеспечение партизан продовольствием и одеждой за счет мирного населения и об ответственности за провоцирование немецкого террора против того же населения. Нельзя не согласиться с автором, что советские партизаны в большинстве случаев действовали по принципу «цель оправдывает средства», то есть, не считаясь с немецкой реакцией на свои операции. Более того, в целом ряде эпизодов речь может идти о намеренном провоцировании немцев на зверства, чтобы подорвать доверие населения к оккупационному режиму.

На этих вопросах советская историография обычно прекращала изучение партизанского движения, обходя стороной целый ряд важных, но непарадных моментов его истории. А. Гогун пошел дальше этой черты. В результате чего, в шестой и седьмой главах его монографии мы можем почерпнуть информацию, которая вряд ли бы появилась в работах советских исследователей. Избегают ее и большинство современных авторов. В первую очередь, это дисциплинарные нарушения в партизанских отрядах, среди которых разбой, пьянство и половая распущенность. Предвидя упреки со стороны многочисленных апологетов коммунистического партизанского движения, А. Гогун справедливо замечает, что не писать о таких проявлениях, значит погрешить против истины. Как можно понять, дисциплинарные нарушения влияли на боеспособность партизанских отрядов, приводили к конфликтам среди личного состава и с мирным населением. Всем этим умело пользовались оккупанты и конкурирующие партизанские организации. Таким образом, замалчивание случаев нарушения дисциплины ведет к непониманию причин поражения советских партизан в определенные моменты их деятельности.

К таким же, непарадным, сторонам истории партизанского движения относятся конфликты внутри него. Автор выделяет несколько уровней таких конфликтов: между партизанами указанных ведомств, между партизанскими командирами и центральным руководством, между командирами различных партизанских отрядов и внутри самих отрядов. При этом справедливо делается вывод, что целый ряд поражений советских партизан не имел бы место, если бы не эти конфликты.

Особый интерес, на наш взгляд, представляет заключение монографии, в котором автор, чтобы показать особенности коммунистического партизанского движения, использовал метод сравнительного анализа. Для этого он рассмотрел его наиболее существенные стороны, сравнив их с подобными проявлениями украинского и польского националистических партизанских движений. И окончательный вывод, к которому пришел А. Гогун, является несколько парадоксальным. На его взгляд, коммунистическая партизанская война на Украине в период Второй мировой войны – это не народное движение, а операции специально подготовленных отрядов, в различные периоды своего существования пользовавшихся поддержкой местного населения, или, наоборот, действовавшие вразрез с его непосредственными интересами.

Естественно, что такое разноплановое и во многом фундаментальное исследование не обошлось без отдельных недостатков. Назовем наиболее существенные из них.

Во-первых, в главе об организации партизанского движения было бы целесообразным поместить информацию о школах, где велась подготовка партизанских кадров. Как известно, такие школы существовали при каждом из региональных штабов партизанского движения, готовя командиров, политработников, пропагандистов и т.п. персонал.

Во-вторых, история украинских партизан-коммунистов заканчивается у А. Гогуна с освобождением территории УССР от немецких оккупантов. С одной стороны это вполне логично, так как формально их миссия с этим закончилась. Однако не все партизанские отряды были расформированы после этого. Часть из них была отправлена в «заграничный поход» по территориям Польши и Словакии, где их личный состав принимал участие не только в борьбе с немцами, но и активно помогал в создании местных коммунистических партизанских отрядов. Эта сторона истории практически не нашла отражения в монографии Гогуна.

В-третьих, рассказывая о межпартизанском противостоянии на территории Украины, автор, как главных конкурентов коммунистов, упоминает только бандеровскую УПА и польскую Армию Крайову. Хотя известно, что до 1943 года включительно активными противниками советских партизан являлись также члены ОУН А. Мельника и Полесской сечи атамана Т. Бульбы-Боровца. И, если роль первых в противостоянии с коммунистами была, все-таки, не такой значительной, то деятельность «бульбовцев» вызывала определённое беспокойство партизанского руководства.

В-четвертых, анализируя основные направления деятельности советских партизан, А. Гогун обходит стороной такие из них, как разведка и пропаганда. И, если отсутствие информации о разведке вполне еще можно объяснить тем, что она находиться в закрытых фондах архивов бывшего КГБ и ГРУ, то о партизанской пропаганде имеется вполне достаточно открытых источников.

Наконец, в-пятых, исследование бы только выиграло, если бы автор сделал в нем отдельную главу о противниках советских партизан: немцах, коллаборационистах и националистах. Рассказал бы о методах антипартизанской борьбы оккупантов. В данном же случае информация об этом разбросана по всей книге, что мешает ее целостному восприятию.
Тем не менее, высказанные замечания не снижают значимости и научной ценности монографии А. Гогуна. Актуальность поднятых в ней вопросов, введенный в научный оборот документальный материал, методология изучения проблемы, теоретические выводы и обобщения позволяют надеяться, что его исследование не останется незамеченным и вызовет закономерный интерес, как у профессиональных историков, так и всех тех, кто интересуется проблемами истории Второй мировой войны.