Крымское Эхо
Главное Севастополь

Морщинистое морское лицо СЕВАСТОПОЛЯ

Морщинистое морское лицо СЕВАСТОПОЛЯ

К ВОПРОСУ О РАЗМЫВАНИИ ФЛОТСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ГОРОДА-ГЕРОЯ,
МОРСКОЙ КРЕПОСТИ ЮГА РОССИИ

Время быстротечно: уже семь лет минуло, как на ежегодной пресс-конференции я попросил Президента, Верховного Главнокомандующего вернуть флотским офицерам кортики, которые стали у них отбирать при увольнении в запас. Этот эпизод запомнился многим. Однако суть моего вопроса-выступления тогда была совершенно о другом, но, как мне представлялось, главном для Севастополя. Причём важность озвученной тогда проблемы, на мой взгляд, со временем ещё более актуализировалась.
Речь – о сущностном предназначении нашего Города-Героя в XXI веке, направлениях его развития после возвращения в «родную гавань» – в Россию.

Слова поэта Эдуарда Асадова «Севастополь и Флот – две руки, два плеча» давно стали хрестоматийными. Вроде бы всем известно: Севастополь был создан, построен и развивался военными моряками исключительно для военного флота и на протяжении почти 240 лет (мы отметим в 2023 году) служил именно Флоту. И это никто никогда даже не пытался опровергнуть – это реальность, данная Богом и определённая Жизнью.

Поэтому и сегодня, представляя Севастополь, мы видим прежде всего элементы и символы главной морской крепости Юга России, а не набережные, променады и пляжи других черноморских городов. Облик Севастополя в общественном сознании и представлениях имеет черты мужественного матроса, блестящего офицера, флотского профессионала-судоремонтника, инженера-кораблестроителя и русской сестры милосердия. Именно их, а не официанта приморского ресторанчика или экскурсионного зазывалы в пыльных шлёпанцах и канареечных шортах.

Следует подчеркнуть особо: именно флотская, военная составляющая Севастополя, а не «гражданское мореплавание» навсегда определила его роль, сущность и миссию. Это – Город-Воин, что подтверждает данный ему особый статус, который существовал практически с момента закладки его первого здания 14 июня 1783 года.

Именно опыт и осознание этого и определили решение И.В. Сталина о его выделении в особую административно-территориальную единицу, город союзного подчинения, а сегодня – отдельный субъект Федерации, один из трёх городов федерального значения (вместе с Москвой и Санкт-Петербургом). Подчеркну особо: финансирование его основных расходов практически до распада Союза осуществлялось по статьям Министерства обороны СССР, а, к примеру, планировка восстанавливаемого после войны Севастополя утверждалась комиссией во главе с командующим Черноморским флотом.

К слову, конфигурацию исторического центра города в своё время лично определил командовавший флотом почти двадцать лет в середине XIX века адмирал М.П. Лазарев.

Уверен: никто и сегодня, после перемен постсоветских десятилетий, публично не станет оспаривать то, что Севастополь – черноморская столица. Да и по формальным признакам это сделать невозможно – именно в Севастополе находятся основные силы флота и расположен его штаб. Однако в данном случае, как мне думается, не важно официально-прилюдно эту данность подтверждать.

Важно другое: оценить внутренние да и внешние метаморфозы, определяющие эрозию, размывание морской в целом и конкретно флотской идентичности Севастополя.

Увы, но нынешняя непреложность бытия заключается именно в том, что Севастополь теряет вкус моря, флотский лоск и моряцкий шик. В суете происходящих трансформаций города при сохранении громких лозунгов на самом деле растворяется его морские и особенно военно-морские сущность и лицо, душа и облик.

К сожалению, этот процесс начался тридцать лет назад с разрушением Советского Союза и, соответственно, с развалом мощнейшей системы обороны и обеспечения безопасности Великой страны. И только борьба за сохранение для России Черноморского флота бывшего СССР, инициированная адмиралом И.В. Касатоновым, ставшим её идеологом и организатором, позволила сохранить Севастополь собственно Севастополем.

В 1991-1992 гг. моряки-черноморцы, возглавляемые своим командующим, отказались от принятия украинской присяги. Российский флот остался в своих исторических базах в Крыму, что создало плацдарм Русской весны, который удерживался моряками 23 года, до Февраля-2014. На этой основе сразу же актуализировалась проблема статуса Севастополя, впрочем, как и всего Крымского полуострова.

Вместе с тем в силу ряда обстоятельств, включая целенаправленную политику Киева, с начала 90-х годов XX века руководимого антироссийскими силами Запада, динамично развивающийся, высококультурный почти 400-тысячный город с науко- и финансовоёмким, ориентированным на ОПК производством стал последовательно вгоняться в формат захолустного украинского местечка с мелкотоварным хозяйством и обилием рынков.

Его главной функцией стала перевалка и перепродажа всего и вся – от турецкого ширпотреба и помидоров до пшеницы и корейских автомобилей, широкими потоками направляющихся на постсоветские просторы, включая Казахстан и Среднюю Азию. Обширные земли, инфраструктурные объекты, в том числе ранее принадлежавшие Минобороны, приватизировались, распродавались, бессистемно застраивались, произвольно менялось их назначение.

В кратчайший срок в Севастополе были ликвидированы не только всесоюзно известные предприятия, но и целые градообразующие отрасли. В реальном, а не виртуальном промышленном секторе занято чуть больше десятка тысяч севастопольцев. Лишь три показательных примера.

► Судостроительно-судоремонтный комплекс включал 16-тысячный Севморзавод, 3-тысячный 13-й СРЗ Черноморского флота, другие предприятия, конструкторские бюро, предприятия высокоточного приборостроения и научные подразделения, названия которых, увы, или канули в Лету, или известны относительно узкому кругу специалистов: «Коралл», «Парус», «Эра», «Персей». Гордость Города-Героя –  Севастопольский морской завод им. Серго Орджоникидзе «распилили» на 26 компаний, фирмочек и всяких-разных ООО. Исторической насмешкой, «вишенкой на торте» выглядит сегодня проект реконструкции «сталинского» здания ЦКБ «Черноморец» в самом центре города в 5-звёздочный элитный отель – красноречиво и показательно. Сегодня некогда 25-тысячная судоремонтно-судостроительная отрасль Севастополя насчитывает едва ли три тысячи чел.

► Второй пример – судьба некогда ведущего предприятия отрасли – радиозавода, носившего имя легендарного Валерия Дмитриевича Калмыкова, два десятилетия возглавлявшего радиотехническую промышленность СССР. С 1993 года – это НПО «Муссон», в «украинское» время ставшее предметом незалежной гордости как крупнейший в стране торгово-развлекательный центр с ледовым катком, несколькими кинотеатрами и прочим. Говоря популярным языком, у нас была своя силиконовая, кремниевая долина, которая была благополучно угроблена в кратчайший срок.

► И третье: Севастополь был столицей всей рыбопромысловой отрасли страны со знаменитыми «Атлантикой» и «Югрыбхолодфлотом», суда которых сгинули под чужими флагами в заморских портах. Севастопольские моряки сегодня «ходят в загранку» из заморских портов да ещё и по украинским документам…

В «украинское время» был нанесён удар и по морскому образованию (не только военному), морской науке. Достаточно напомнить о том, что за копейки, точнее за центы, из уникальных ИнБЮМа и Гидрофиза по натовским программам перекочевали на Запад многотонные массивы научных исследований за десятки лет «советского застоя». В том числе наработки, сделанные в интересах ВМФ, передавались за несколько компьютеров, «смешные» по размерам гранты-подачки «узкому кругу ограниченных лиц».

Осуществлялась масштабная, глубокая подмена понятий и смыслов, приоритетов и ориентиров.

 Севастополь стал похож на портовую шлюху – дешёвый макияж и контрафактный ширпотреб на показ, а внутри – цирроз печени и сифилис…

В данном случае я веду речь, образно говоря, не о «железе», «бетоне» и «бумаге», а о содержании бытия, ментальности морского Севастополя, о мировоззрении и мировосприятии его жителей, сознание которых не только претерпело радикальные изменения за «украинских» 23 года, но и продолжает активно меняться в течение последующих восьми с лишним лет.

В 90-е – нулевые годы население города в силу ряда обстоятельств стало активно и быстро стареть. Один из факторов – отъезд севастопольской молодёжи за пределы полуострова, прежде всего в Киев и Москву. Впрочем, этот процесс не прекратился и после 2014 года, хотя несколько изменились тренды-направления.

Причина – непривлекательность города для местной молодёжи и отсутствие реальных перспектив, в том числе действенности социальных лифтов для наших молодых земляков-севастопольцев. Происходит это на фоне противоречивых и неоднозначных перемен, быстро и основательно меняющих и сам город, и его жителей.

В этой связи особо следует отметить: с момента присоединения к Российской Федерации население города вступило в фазу бурного роста за счёт рекордно высокого миграционного притока как из российских, так и из украинских регионов. Недавно в публичный оборот была запущена информация о том, что Севастополь – самый численно растущий город России, за восемь лет прирост составил 40%, а по оценке экспертов – и того больше, особенно с учётом трудовых мигрантов.

При этом, естественно, растет число умерших, но роста рождаемости в абсолютных цифрах практически нет. Как и нет роста трудовых ресурсов в реально севастопольских отраслях, так как приезжающие в регион зачастую не участвуют в социально-экономической жизни субъекта Федерации или осваивают средства по федеральным программам, образно говоря, являясь «командированными».

Для многих, в том числе управленцев разных уровней, Севастополь – трамплин для дальнейшего роста, «ухода в Центр», площадка для участия в «хлебных» бизнес-проектах или этап в политической карьере.

Становятся ли эти люди севастопольцами, воспринявшими дух Города-Героя? Смею утверждать: в своём большинстве – нет.

Общеизвестно: Севастополь – город особенный, значительное время в различные исторические периоды он был «закрытым», его население формировали в большинстве своем люди приезжие. Приведу лишь несколько цифр. На начало Великой Отечественной войны в городе проживало порядка 112 тыс. человек. 9 мая 1944 года, в день освобождения, советских воинов встречало менее 2 тысяч горожан.

А уже через десять лет население города превысило довоенный уровень. И эти люди стали севастопольцами, с головой погрузившись в специфику его жизни, особенности труда и быта, что объяснимо: в основном они были ориентированы на Флот, являлись его частью. Потому все они – от офицеров и инженеров до детсадовцев и школьников – сразу же пропитывались севастопольским духом, общими заботами и помыслами.

Сегодня всё иначе.

Статистика относительно и однозначно – неточна. Тем не менее сопоставление различных данных, в том числе озвученная чиновниками информация, свидетельствуют: сегодня каждый второй житель города до 2014 года никак с Севастополем не был связан.

Если восемь лет назад в городе было 37 тысяч обучающихся, то на конец учебного года их насчитывалась почти 51 тысяча человек. Прирост – более 28%. В нынешнем году 6220 первоклассников пошли в 214 первых классов – это рекордное количество за всю историю Севастополя. При этом в 99 выпускных классах учится чуть более 2000 одиннадцатиклассников. Откуда дети, если уровень рождаемости в городе стабильно падает при росте населения и увеличении смертности?

Рост населения Севастополя бесконтролен, его результаты и последствия во всех смыслах непрогнозируемы, в том числе и потому, что, по большому счёту, этой проблемой никто серьёзно не озабочен. Одна из весомых причин – «новые севастопольцы» даже не стремятся погружаться не только в севастопольскую проблематику, но и в севастопольскую тематику.

Это также касается значительной части приехавших в город волн-«команд» чиновников и так называемых «общественников новой формации», отличающихся гиперактивностью на, в принципе, непонятной им и даже чуждой почве.

В этой связи, к слову, о некоторых последствиях. Развитие социальной и других сфер постоянно не успевает за ростом потребностей, рождая очереди, плодя раздражение и недовольство. Один, на мой взгляд, из показательных примеров: в одной из публикаций сказано о том, что Севастополь занимает ведущие позиции по количеству автомобилей на тысячу жителей (более 350), опережая Москву и Санкт-Петербург, при отсутствии соответствующей инфраструктуры и специфике конфигурации исторической части города.

По большому счёту, в Городе-Герое нет ни одной площади: это или развязки, или парковки. Гордый блеск утратила площадь Нахимова; у подножия бронзового Павла Степановича – паркинг, позорящий память адмирала и вид самого что ни на есть исторического центра черноморской твердыни.

Рост миграционных потоков, в том числе неофициальных, также способствует стабильному росту цен на недвижимость. Они несколько спали после начала Специальной военной операции, но до неё цена квадратного метра превышала 160 тыс. руб. при среднем заработке севастопольца ок. 35 тыс. руб. (сейчас средняя зарплата – 39 тыс. руб.).

«Среднестатистический севастополец» купить жильё в родном городе не может и в условиях нынешней кредитно-финансовой системы не сможет никогда. При этом прирост объёма жилищного строительства за год – около 20%. Менее доступна и аренда жилья – 73% от средней зарплаты тратится на поднаём, это самый высокий показатель в России. Эти и другие показатели – свидетельства главных факторов влияния на изменение состава и качества населения города, 60% населения которого ещё недавно было прямо и косвенно связано с морем и флотом.

Севастополь в настоящее время продолжает активно переформатироваться. Это естественный процесс.

Но это переформатирование осуществляется без руля и ветрил по воле течения и волн, без кормчего-единоначальника.

Не просто огорчительно, а печально: город меняется в противоположную сторону от направления своей морской, флотской сущности. Эти метаморфозы затронули все сферы нашей жизни – экономическую, социальную, гуманитарную. Тут особый экспертный анализ не нужен – он лежит на поверхности. Всё и так видно: от более чем в 100 раз сокращения показателей портовой деятельности до стремления определённых лиц — лоббистов, квазиэлит — изменить облик города в глобальном формате, в том числе путём масштабных решений по переориентации функционала не просто собственности и объектов, а территорий и акваторий.

В этой связи хотел бы напомнить: в течение всех 23 лет нахождения под украинской юрисдикцией Киев пускался во все тяжкие, чтобы «отжать» от Черноморского флота всё, что возможно. И не только корабли, различное имущество или какие-то инфраструктурные объекты. Об этом красноречиво свидетельствуют планы в «украинское время», основанные на так называемом «частно-государственном международном партнёрстве».

Тогда, за несколько лет до Русской весны, при сговоре властных региональных и других элит (и квазиэлит) предлагалось передать «малоиспользуемые» Черноморским флотом участки земли крупному бизнесу для реализации масштабных проектов. Их общая площадь составляла 3312 га. Это земли на мысе Хрустальный, у бухты Матюшенко, Южной бухты, бухты Казачьей, Караньском плато, мысе Херсонес…

Естественно, по замыслу Киева (читай: Запада) и при угодничестве и корысти местных или «засланных» властных прихлебателей все воинские части и учреждения с местами стоянок кораблей флота должны были исчезнуть. «Раствориться» в яхтенных маринах, бизнес-аэропортах, в конгломератах отелей и коттеджных посёлках.

Обращу внимание лишь на одну территорию – Гераклейский полуостров с Херсонесским аэродромом, бригадой морской пехоты ЧФ, океанариумом и другими частями, которые в результате этого сговора могли просто исчезнуть. Примечательно: нечто подобное предлагалось сделать уже в российской время.

Так, уже в начале лета 2014 года только что созданное Агентство стратегического развития Севастополя (АСРС) уже предложило свои проекты переформатирования города к 2025 году (то есть всё, о чём сказано, должно было свершиться уже через пару-тройку лет – на дворе нынче 2022 год).

При этом отмечу принципиальный момент: предлагаемые к «демилитаризации» земли Севастополя уже «при России» удивительным образом совпадали с предложениями «украинских времён».

К примеру, тот же Гераклейский полуостров. Там предлагалось создать по сути элитный бизнес-городок с яхтингом, закрытым для простых горожан аэродромом, жилым комплексом, что называется, с «рублёвским фаршем». Но больше всего поражало предложение о передислокации штаба Черноморского флота в район между Инкерманом и посёлком ГРЭС. Особо отмечу: с Министерством обороны не то что эти проекты, а даже идеи никто не только не обсуждал, но и не собирался этого делать.

Опять же, особо подчеркну: это Агентство заявило о том, что стратегическими отраслями развития города должны были стать IT-отрасль, туризм, рыбопереработка и элитное виноделие. Никакого упоминания о Севастополе как главной базе флота, отраслях кораблестроения и судоремонта и в целом морехозяйственного комплекса. Эдакие либеральные прозападные мечтатели-разрушители, определившие целеполагания, начисто затирающие не только лицо, но и сущность Города-Героя.

Несмотря на то, что эти экзотические антидержавные планы не удалось реализовать, тем не менее в умах прожектёров до сих пор варятся идеи по ликвидации Севморзавода, передислокации военно-морского госпиталя, периодически озвучиваются, мягко говоря, невразумительные идеи о демилитаризации Южной бухты, строительстве «раздражающих» объектов, как, например, торгово-парковочного комплекса в 30 метрах от штаба Черноморского флота.

Причём эти проекты инициируются во время идущей Специальной военной операции на Украине, в которой флот активно участвует! И всё это – на фоне отсутствия Генерального плана развития города. К слову, без понятного плана перелицована Балаклава – колыбель черноморских подводников.

Следует подчеркнуть: такие идеи озвучивают разные люди, но делают они это с завидным для другого дела постоянством. И, как ни парадоксально, им удаётся достичь результата – не мытьём, так катаньем; не сразу, пошагово. Достаточно сказать о выводе в перспективе сил флота из Карантинной бухты, где военные базировались тысячелетия – с античных времён. А передислокация старейшей в мире, единственной в России школы водолазов? Такие решения и действия, осуществляемые на основе вроде бы благих намерений, как минимум, спорны.

Последствия таких, с позволения сказать, экзерциций и метаморфоз тяжело оценить, но у флотских специалистов по этому поводу давно есть своё мнение. Кстати, в мае на заседании Морской коллегии при Правительстве Российской Федерации состояние водолазного дела оценивалось как довольно тревожное. Нам памятны трагедии «Императрицы Марии», «Новороссийска», «Комсомольца», «Курска» и другие, в том числе недавние.

Впрочем, как раз недавние события (гибель ГРКР «Москва», БДК «Саратов», СБС «Спасатель Василий Бех») как вопиют к разуму, так и просто вызывают сомнения в логичности и обоснованности реализуемых замыслов, по большому счёту, неуместных в период ведения активных боевых действий, гибели черноморцев, в том числе севастопольцев, – только на Аллее Памяти недавно было высажено 65 «именных» деревьев в честь погибших…

Не могу не сказать о гуманитарной стороне проблемы, точнее, лишь о части этой проблемы – информационной, воспитательной, просветительской, образовательной, если угодно – идеологической. К сожалению, нынешнее севастопольское чиновничество, зачастую тонущее в интерактивных квестах, инверсивных флешмобах, хайпующее на креативах, на самом деле подменяет глубинную, масштабную работу с севастопольцами, причём не только с молодёжью, эрзацем и суррогатом.

По итогу дискредитируется и форма, и содержание воспитательной, культурно-просветительской работы.

Чего, к примеру, стоят памятные севастопольцам новогодние горки со скатыванием в сено на площади Нахимова или пятиметровые пластиковые тюльпаны по периметру городского кольца? Несколько лет не резало глаз чиновникам и световое украшение города в жёлто-синих цветах.

Впрочем, это и неудивительно. Что называется, классика жанра: один из чиновников сферы ЖКХ через полгода работы в Севастополе с удивлением узнал, что в городе уже больше тридцати лет нет центрального горячего водоснабжения. Мы же удивляемся тому, что многие памятники и мемориальные обозначения, за которыми десятилетиями ухаживали школьники, студенты, военнослужащие, сегодня не имеют никакого статуса.

Десятилетиями общественники бьют в набат по поводу уже разрушившегося домика адмирала Лазарева на Фиоленте, так и не восстановленного памятника ему же у Лазаревских казарм, об отсутствии хоть каких-то обозначений героям Первой мировой войны, в которой Черноморский флот принимал активнейшее участие.

Я уж не говорю о воздании памяти славным представителям эпохи ВМФ СССР, сохранявшим мир пять десятилетий в эпоху «холодной войны». За восемь лет так и не достигнут «консенсус» по поводу памятника фактическому основателю Севастополя и Черноморского флота Светлейшему князю Григорию Потёмкину.

Увы, в минувшем сентябре в оставленном врагу российском Херсоне ему установленный памятник демонтирован. Оттуда же из Екатерининского собора вывезен его прах. А в Севастополе, через несколько месяцев отмечающем своё 240-летие, о памяти Потёмкина всё «думки думают»…

Мы теряем многое – в большом и малом.

Как мне представляется, классикой жанра стала распиаренная и расхваленная 3-томная История Севастополя, в третьем томе которой, о чём не раз говорилось, размыта роль черноморцев как в развитии Севастополя, так и в целом в новейшей истории, особенно – в его возвращении в родную гавань, в Россию.

Причем, Черноморский флот из родной гавани никуда не ушёл. Более того, черноморцы-россияне в «украинское» время были представлены в депутатском корпусе города и районов. Сейчас в нём – единицы из состава флотских отставников, мало влияющих на проблематику морской сферы деятельности Города-Героя.

Кто-то со мной может подискутировать, но нельзя не согласиться с тем, что морскому облику, душе и сути Севастополя наносится удар за ударом.

Ушёл в небытие День Исторического бульвара, исчез фестиваль «Балаклавские каникулы». Дожила последние дни в году своего 105-летия единственная в нашем регионе ежедневная газета «Слава Севастополя», на годы растянулась реконструкция Художественного музея. Да что говорить: более двух лет тянется ремонт улицы Суворова, на которой расположены Дом командующего Черноморским флотом и здание УФСБ по ЧФ.

За меньший срок с кирками и лопатами в начале XX века русские мужики построили по проекту архитектора Краснова и украсили лепниной и росписями мировую крымскую жемчужину – Ливадийский дворец. В городе морской славы – субъекте Федерации нет Морского Совета (в отличие от Санкт-Петербурга, Владивостока, Мурманска и других приморских городов).

Показательно: до нескольких катеров сократилось сообщение Центра с Северной стороной и другими причалами Севастопольской бухты. Выйти в море, прокатиться на «Комете» – экзотика, а не реальность. Парадокс! В пору задуматься о смысле звучания слов из гимна Севастополя про «город русских Моряков».

Сказанное – лишь часть проблемы о Лице и Сущности Севастополя. Его морское лицо стало морщинистым, бледным и унылым. А сущностное содержание столицы Черноморского флота – морской крепости Юга России выхолащивается. Уже зримы очевидные перемены – бравого военного моряка меняют ленивые, неопрятные халдеи-бариста в кафешках-фастфудах, вальяжные таксисты и расторопные электрики-сантехники, залепившие своими объявлениями двери подъездов и столбов освещения. Да и моряка увидеть сегодня – большое удивление и удача для туриста.
В своё время старики говорили: «Война всё и всех выводит на чистую воду, определяет цену всему и всем». Наверное, они были правы. Может быть…

Автор — Сергей Павлович Горбачев,
 исполнительный директор
Института стран СНГ в г. Севастополе,
председатель Союза журналистов Севастополя,
кандидат политических наук, капитан 1 ранга

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 4.9 / 5. Людей оценило: 8

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Бунт лавочников

Алексей НЕЖИВОЙ

«Матрица» против Третьей мировой

Севастопольские депутаты против Казарина и Куницына

.

1 коммент.

Аватар
Всеволод 08.12.2022 в 10:15

А всё началось тогда, в перестройку, когда севастопольцы на выборах депутатов ВС Крыма дружно голосовали за вора Шуригу-Кондратевского. Где-то он сейчас? А «дело» его живёт…

Ответить

Оставить комментарий