ФИЗКУЛЬТУРА В ШКОЛЕ. ВЗГЛЯД ПРАКТИКА И ФИЛОСОФА
По причине бессмысленности (пусть лишь из расчета стоимости российского газа) реорганизации промышленных отраслей реформаторы от власти со всем пылом прав и возможностей набросились на медицину и образование. Голова пухнет от начинаний: то семейную медицину бросились развивать, то кинулись в омут страховой, то госпитальные округа начали вычленять, то пилотные проекты обкатывать. А школа?! Что высшая, что общеобразовательная, да куда там — детские садики и те взялись переиначивать, да с такой страстью, будто наконец-то додумались до изобретения велосипеда.
Под нож реформ попали не только история с русским языком и русской литературой, чему есть внятное политическое объяснение. Показалось мало — в реформируемые лидеры выбилась физкультура, всегда считавшаяся второразрядным школьным предметом. Нет, ее второсортность весьма спорна, но чтобы с таким количеством идей наброситься на два несчастных часа в неделю — это уже горячечная форма чиновничьей плодотворности.
Вскоре выяснится, что от многих реформ придется отказаться не в перспективе, а в самое ближайшее время, потому что они не выдержат испытание каждодневной школьной практикой. И все потому, что ладно бы только мнение детей и родителей остались за скобками новаций, — в них не учтены многолетние наработки лучших педагогов.
Или чиновники, как простые обыватели, считают, будто это об учителях физкультуры сказано, что сила есть — ума не надо? Ошибаются: учитель физкультуры нынче пошел не тот, что раньше, когда дети увиливали от уроков толстой тети в расходящемся по швам спортивном костюме или дяди из незадавшихся спортсменов. У сегодняшнего учителя физкультуры вся сила в интеллекте, и окажись среди чиновников от образования тот, кто с желанием бы выслушал думающего учителя, он бы понял, в каком направлении реформировать школьную физкультуру, а не высасывал новации из пальца.
Преподаватель физкультуры Керченского морского технологического лицея Дмитрий Курцев второй раз удостаивается в городе звания «Учитель года» и права предоставлять Керчь в республиканском конкурсе. За его плечами участие и во всеукраинском конкурсе «Учитель года», в котором он не прочь тоже повторно поучаствовать. Но главное — опыт: двадцать лет работы в школе, с детьми и родителями, да еще в женском коллективе заслуживают награды не в виде поощрения какой-нибудь бытовой техникой. Не все и в коллективе поняли, к чему было Дмитрию Ивановичу с его профессиональным авторитетом среди коллег, высшей категорией и званием «учитель-методист» повторно ввязываться в конкурс. Но Курцев и не скрывает, что делает это он для себя, а не из желания что-то доказать или утереть нос.
— Наверное, мне чего-то недостает в творческом развитии. По своему предыдущему опыту участия в городском, республиканском, всеукраинском конкурсах скажу, что практически все учителя, попадающие в республиканский этап конкурса, непременно дают что-то интересное для профессионального роста своих коллег — это касается и победителей, и призеров, и рядовых участников. Если внимательно смотреть уроки своих коллег, обязательно найдется какая-то изюминка, что-то необычное, что можно добавить в свою практику. Но, конечно, и себя показать — это тоже не последний мотив.
Несмотря на то, что я всегда считал себя больше тренером, чем учителем, работу свою люблю. Может быть, поэтому для меня важен процесс состязательности, стремление занять высокое место, получить высокий рейтинг — это всегда двигало мной в интересе к конкурсам.
Я стараюсь всегда учиться и у коллег, и других учителей-предметников, штудирую методическую и специальную литературу, интернет-ресурсы. Русскоязычные, кажется, прошерстил все, сейчас в меру своего знания английского языка осваиваю зарубежный сегмент, пытаясь найти там интересное. Человек сколько живет, столько учится, открывает для себя новое, анализирует, внедряет в свою работу.
— Вы сказали о себе, что больше тренер, чем учитель физкультуры. Разница большая?
— Абсолютная разница, я сам долго не понимал это, работая в школе, пытался на уроке быть тренером. А на уроке надо быть профессионалом совсем в другой сфере: здесь задача — организовать детей, привить им любовь к физкультуре, построить урок так, чтобы они захотели ею заниматься. В классе, где собраны тридцать разных и разнополых детей с разным уровнем здоровья и подготовки, на каждом уроке я должен найти опорный контингент детей, которых можно заинтересовать каким-то конкретным видом спорта, чтобы они увлеклись им и захотели заниматься — неважно, где и как: самостоятельно, в спортивной школе, спортклубе, хозрасчетной секции. Это первая задача учителя физкультуры.
Вторая задача — сделать урок настолько запоминающимся для детей, чтобы, став взрослыми, они могли бы своим детям рассказывать, как на уроке физкультуры играли в баскетбол, хотя, может быть, половина из них играть так и не научилась. Главное, чтобы помнили, что были соревновательные моменты, игровые — здесь главное эмоции. Что касается тренера, то он уже отобрал себе детей способных, имеющих предрасположенность к конкретному виду спорта и ведет их, имея четко разработанные методики, к результату. Там уже дети мотивированы тем, что нашли свой вид спорта. И методики преподавания в школе и тренерской работы совершенно разные, и мотивация совершенно разная, и контингент детей разный, поэтому сравнивать эти две профессии нельзя.
— Участвовать в конкурсе вам было, несомненно, легче, потому что есть опыт, уверенность, меньше мандража и волнения. Но все равно — вы давали урок в незнакомом классе, не зная возможностей и способностей учеников. Это не мешает вам показать, как хорошо вы умеете учить?
— Это совершенно не влияет на качество открытого урока. Дело в том, что смысл его в другом: учитель должен показать свои методические находки и творческие разработки — при этом контингент учащихся не имеет значения. Я нашел с ребятами общий язык в ходе разминки, которая необходима на любом уроке, а дальше я показываю новое для них, коллегам — то, к чему я пришел за годы работы, а именно методику. Мне не надо, чтобы мальчик Саша или девочка Лена показали высокий результат, ловкость, координированность. К сожалению, иногда встречаются отрепетированные открытые уроки — я их катастрофически не люблю. Я хочу видеть у своих коллег знания, методику, собственную философию преподавания предмета, пытаюсь найти что-то свое. О собственной философии преподавания пока говорить не могу — я только пытаюсь открыть эту сферу для себя, а что касается методики, то у меня уже есть свой стиль, свое видение того, как должен строиться урок, как вообще должна развиваться в школе физкультура. То, что мы сейчас имеем на Украине, мне категорически не нравится.
— По утверждению министерских чиновников, у отечественного образования три беды: учебники, перегруженность излишней информацией и наличие углубленных дисциплин в школьной программе, отсутствие оптимизации содержания образования, которые не дают ему соответствовать европейскому уровню. На ваш взгляд, школьный курс физкультуры подпадает под чиновничью самокритику?
— Вы спрашиваете у меня, и я буду говорить о своем личном взгляде. Я работаю по тем требования и программам, которые существуют, но мое мнение такое: время урока физкультуры, к которому мы привыкли, ушло в прошлое. Необходимо выносить урок физкультуры за рамки школьного расписания. Мне кажется, количество уроков физкультуры в школе должно быть резко сокращено, примерно в два раза, освободившиеся часы переданы на кружковую работу. Тогда дети будут заниматься теми видами двигательной активности, которые им интересны. Если у меня идет баскетбол, я знаю, что полкласса не справляется с двигательными задачами, им становится это неинтересно — но они придут на кружок легкой атлетики или гимнастики. К сожалению, если эту концепцию принять, то мы столкнемся с проблемой материальной базы, потому что сегодня в большинстве школ один спортивный зал, другой — приспособленное помещение, где проводить полноценные занятия кружков очень трудно, разве что с начальной школой.
У меня есть и собственный комментарий к концепции программы по физкультуре. Мы всегда ставим наполеоновские задачи: оздоровить сто процентов, охватить физкультурой сто процентов, а на выходе из школы имеем плачевные десять-двенадцать процентов занимающихся физкультурой в отличие от сорока процентов молодых людей в возрасте восемнадцати-двадцати лет в развитых европейских странах и США. Так вот, умнее и практичнее поставить себе реальную задачу: поднять этот уровень не до ста процентов, а до двадцати и понять, что кружковая работа даст этим двадцати процентам школьников выпускаться из нее здоровыми. Если мы и дальше будем ловить журавля в небе, синицу из рук упустим окончательно.
Учебников в обычном понимании на физкультуре нет — наши на полочке круглые лежат. Если их нет, то хоть знаменитого художника приглашайте на доске футбольный мяч рисовать — никто ничему не научится. Нужны скакалки, мелкий инвентарь, гимнастические снаряды, маты, а один, между прочим, стоит до шестисот гривен — для школы это нереально. Работает программа компьютеризации школ, но, к сожалению, нет программы «Тренажерный зал в каждую школу», хотя на Украине есть такое предприятие, как «Василжим». Братья-спортсмены Вирастюки, со старшим из которых я знаком еще по юношеской сборной Украины, с удовольствием пошли бы навстречу, существуй государственная программа с реальным финансированием для создания в каждой школе атлетического зала. Сегодня вопрос, надо ли заниматься на тренажерах, не стоит. Актуален другой — где их взять.
— Физкультура не подвержена политическим веяниям, как история с русским языком и литературой, но то и дело слышно о почти революционных новациях в учебных программах…
— Содержание программ, в сущности, остается прежним. Базовыми видами спорта, как были в советское время, так и продолжают оставаться легкая атлетика, гимнастика, плавание, спортивные игры и атлетическая гимнастика для старшеклассников. Изменяются требования к наполнению содержания к каждому виду, толчком к этому послужили смерти детей на уроках физкультуры. И тут мы столкнулись, к сожалению, с чисто бюрократической проблемой: министерство образования и науки обязано было отреагировать и оно отреагировало снижением нормативов и изменением программ. Насколько это обосновано? Я считаю, необоснованно, потому что все смертельные случаи, кроме одного, произошли не по вине учителей физкультуры, а из-за недообследованности детей медиками; следовательно, не нарушались ни методика преподавания, ни содержание уроков, ни их темы, ни техника безопасности.
Дело в том, что при Советском Союзе, которому нужны были крепкие и здоровые парни в армию, требовался результат, и программы были излишне спортивными. Баскетбол и волейбол, например, — игры со сложно координационными движениями, которые не каждому ребенку под силу. А мы стремились все время командой выигрывать первенство города, республики вместо того, чтобы из тридцати человек тридцать научить простейшим правилам и приемам игры, чтобы играть на пляже или во дворе и, повзрослев, со своими детьми, а не на чемпионате Украины или мира — этим пусть занимаются тренеры спортивных школ.
В этом плане программа изменилась правильно. На прошлом конкурсе я познакомился с автором программы по баскетболу Сергеем Лакиза, и мы с ним обговаривали проблему, почему такие сложные моменты, которые не в каждой спортивной школе дети делают, включены в программу общеобразовательной школы. И я не знаю, наш ли разговор повлиял или общая тенденция изменилась, но сейчас требования к обучению игре в баскетбол очень простые: дети должны уметь бросать мяч, передавать его друг другу и не нарушать правила. И я считаю, изменение школьных программ по физкультуре идет в правильном направлении — упрощения.
Что же касается снижения нормативов, которые успели окрестить «нормативами для слабаков», то здесь иное. Одну из трагических смертей связали с кончиной мальчика после бега на сто метров, зачетный норматив по которому 13,6 секунд. Давайте снизим его до 15 секунд, но будем иметь в виду, что мальчику, который становится на старт, все равно, каков заданный норматив — ему придется бежать в полную силу. Человек, занимающийся легкой атлетикой или любым другим видом спортом, может бежать на заданное время, а тот, который не занимается, в любом случае будет выкладываться, и если, прости, Господи, ему было суждено умереть, то от времени норматива ничего не зависело. В этом плане пересмотр нормативов бессмыслен.
Что касается нормативов по кроссовой подготовке, то, это моя личная точка зрения, она у нас вообще неправильно преподается. Многие учителя гоняют учеников на дистанции, а кроссовая подготовка — это умение детей преодолевать вертикальные препятствия, перепрыгивать через кусты, кочки, ямы, канавы, бежать под горку, по песку, по склону обрыва — вот чему надо учить: разной технике работы рук, ног, сохранению равновесия. Совсем не обязательно загонять на кроссовой подготовке ребенка до пульса под сто семьдесят ударов и заставлять его выполнять эту работу полчаса. Вот это неправильное видение кроссовой подготовки, причем, всеми: от родителей и до министров — и привело к тому, что такую интересную тему, на которой можно давать разнообразные формы уроков, в школе вообще отменили, остался только норматив в беге на длинные дистанции: скучная, нудная тема вместо замечательной кроссовой подготовки.
Лыжная подготовка осталась, а чем, скажите, она по нагрузке отличается от кроссовой? Ничем, а в условиях наших бесснежных зим нет ни лыжной, ни кроссовой подготовки. Выносливость, сила, гибкость — это три базовых качества, определяющие здоровье и работоспособность человека. Для того, чтобы человек работал на предприятии восемь часов, ему не надо быть спринтером или сверхловким — он выполняет простые двигательные движения и должен быть выносливым, сильным и желательно гибким, чтобы спина не болела. Выносливость отменой кроссовой подготовкой забрали, силу не дали — тренажеров нет, гибкость имеет такое свойство, что улучшается, когда занимаются каждый день, а не два раза в неделю на уроках физкультуры. Кстати, американцы в качестве показателя здоровья выделяют еще и состав тела, то есть соотношение костной, мышечной и жировой тканей, но мы еще до этого не дошли.
— Только ли смерти детей на уроках физкультуры послужили формальным поводом для пересмотра нормативов или это в большей степени результат признания общей физической ослабленности детей, ухудшения их здоровья, социальной и экологической обстановки?
— Это стало поводом, а причина, наверное, в том, что дети остались прежними, но изменилось окружение детей — и социальное, и экологическое. Вы посмотрите, что они едят! Чипсы, сухарики… Если раньше на первом месте среди профильных школьных заболеваний были сколиоз и близорукость, то сегодня — желудочно-кишечные. Они от нерационального питания, а снижение зрения не от большой учебной нагрузки, а от долгого сидения у компьютера. Оттуда же и нарушение осанки.
— Министерство образования и науки, молодежи и спорта планирует отменить оценивание учебных достижений по физической культуре в общеобразовательных школах. Это будет предусмотрено новыми учебными программами, которые поэтапно начнут внедряться с 1 сентября 2012 года. Как вам такая реформа?
— Это полная чушь! Если это введут, то физкультура рухнет окончательно. Ее, начиная с постперестроечного времени, били много раз. Я начал работать в школе по окончании института, и был, наверное, одним из самых высокооплачиваемых учителей в школе. На сегодняшний день учитель физкультуры зарабатывает меньше всех и после уроков бежит на подработку во второе и третье место работы: упал престиж физкультуры. Раз падает престиж предмета, то он падает не только в глазах администрации и родителей, но и в глазах детей. Дети занимаются за оценку, за удовольствие занимаются начальная школа, ну еще пятый-шестой классы — дальше ученики задают себе вопрос, а «зачем оно мне надо?». И оказывается, что главный побудительный мотив — это оценка в аттестате. Если оценки не будет, восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый классы перестанут заниматься физкультурой.
— Как вы относитесь к тому, что практические занятия по физкультуре каждая школа будет выбирать самостоятельно из десяти направлений — волейбол, баскетбол, гандбол, гимнастика, настольный теннис, легкая атлетика, туризм или футбол?
— Это нормально и правильно, потому что в каждой школе есть своя материальная база, непохожая на другие. Я, например, не могу преподавать легкую атлетику в полном объеме из-за отсутствия базы — даю из нее отдельные виды: метание, прыжки в высоту. Стадион в морском техническом лицее построен пятьдесят лет назад, асфальтовое покрытие непригодно для тренировок — это стало просто технически опасно для здоровья детей, чревато травмами. Значит, эти часы я должен заменить чем-то другим: у нас это настольный теннис. В другой школе столов для тенниса или такого большого, как в нашей, зала, значит, будут заниматься волейболом. За это я двумя руками «за».
