Куда уходит ДеДство?

СПЕЦТЕМА

Глеб ЩЕГЛОВ,
Татьяна БЕРЕГОВАЯ

«Каждый дух обречен стать дембелем» — так гласит армейская мудрость. Еще одна мудрость советской армии заключалась в том, чтобы переложить с плеч офицеров часть работы по воспитанию новобранцев на плечи старослужащих. Идея эта пришла в голову командованию в послевоенные годы — служили тогда целых пять лет, офицеров не хватало, разница в возрасте между новобранцами и дедами была ощутимой, и старослужащие легко справлялись с воспитанием молодняка. Потом срок службы сократили сначала до трех лет, затем — до двух, вскоре исчезла мудрость, начались побои и издевательства дедов над духами.

Старикам здесь не место Украинская армия может похвастаться не столь уж многими достижениями. Одно из них — искоренение дедовщины. Впрочем, добиться этого было не столь сложно. Во-первых, сокращенный до года (до 9-ти месяцев для выпускников вузов) срок службы полностью разрушил солдатскую иерархию дух-слон-черпак-дед. Во-вторых, как говорят сами военные, мощный удар по традиции неуставных отношений был нанесен украинскими военными законами и порядками времени, когда министром обороны был Анатолий Гриценко. Говорят, любой офицер мог быть уволен вечером за утреннее происшествие, причем приказ об увольнении подписывал лично министр. Офицерский состав стал бояться дедовщины, ведь за любой случай, дошедший до ведома военной прокуратуры, могли снять с должностей всю вертикаль. В-третьих, в украинских войсках не нашлось места для советского армейского явления, которое часто путают с дедовщиной, — землячества. В-четвертых, поменялись и сами солдаты. Сегодня служить идут ребята, четко знающие, зачем они отдают 9-12 месяцев жизни армии — все это будущие милиционеры, военные, охранники. А раз никто не идет служить, чтобы стать мужчиной, то отпадает необходимость в мужских методах воспитания.

Военные отрицали существование дедовщины долгие годы. И вдруг военный прокурор Центрального региона делает резонансное заявление. Оказывается, за последний год случаев неуставных отношений стало больше на 20%, и в некоторых областях это явление начинает набирать серьезные обороты. СМИ тут же подхватили эту новость и принялись заявлять во всеуслышание о возвращении «дедовщины» в украинскую армию.

Есть или нет? «Нет у нас никакой дедовщины, — уверяет нас прокурор Симферопольского гарнизона Виталий Казанец. — И откуда в Центральном регионе взялись такие цифры, я понятия не имею. Сейчас контингент в армии совсем другой, много контрактников. Ребята идут служить по собственному желанию, у них другие цели и задачи, им все эти неуставные отношения вообще ни к чему. Они боятся не того, что их деды побьют, а того, что они что-то не так скажут или сделают, за что их обвинят в дедовщине — и прощай, карьера!»

Военной прокуратурой Симферопольского гарнизона в течение 2009-2010 годов было возбуждено 8 уголовных дел за нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими. Это очень немного, если учесть, что в каждой школе за такой же период времени происходит больше драк и конфликтов.

«Какая дедовщина? У нас за восемь лет — ни одного случая! — возмущается журналистским вопросам подполковник Авраменко, начальник Крымского территориального управления военной службы правопорядка. — За что вы так любите эту тему? Других проблем у армии что ли нет?»
Недавно из одной украинской части сбежал солдат. Утек защитник прямо с боевого поста, выбросил оружие, украл у сослуживцев мобильные телефоны и пару дней гулял на свободе. Когда беглеца поймали, он соврал, будто офицеры его «прессовали». В итоге военная прокуратура таки докопалась до истины, вольный казак получил по заслугам, а военных почем зря неделю мучили допросами и проверками. Видимо, полюс сменился: теперь солдаты нередко издеваются над офицерским составом.

Максим, солдат срочной службы внутренних войск, служит под Киевом, возвращается в ноябре: «В каждой роте все по-разному. Может берцами по голове уже и не бьют, но могут мокрое полотенце завязать в узел и лупить так, чтоб не оставлять следов побоев. Поначалу старший призыв строит всех, гоняет духов так, чтоб быстрее приноровились и следующий призыв держали в тонусе. Дерутся солдаты нечасто, в основном по «бытовухе» или по пьяному делу. За залет ставят в наряды, нагружают работой, чтоб постоянно находился в роте, под надзором.

У нас молодого пацана, спокойного по натуре, свои же доставали, измывались, так что у того нервы не выдержали, захотел сбежать вскоре после принятия присяги. Как-то не пришел на построение. Мы кинулись искать, нашли в мусорной яме переодетым по гражданке. Еще минута — и улизнул бы. Оформили его и отправили в психучреждение, пусть там разбираются».

Алексей, отслуживший в спецподразделении «Тигр» под Феодосией, вернулся осенью прошлого года. Говорит, в этом году в части случилось ЧП: солдат старшего призыва и младший срочник не поделили бушлат. Первый ударил второго в грудь: оторвался тромб, сердце остановилось. Убийцу посадили. «Офицеры сейчас не издеваются над солдатами как раньше, — рассказывает Алексей. — С этим нынче строго. В основном травят шутки, приколы, издеваются морально. А вообще, какая теперь дедовщина, если всего год служат? Получается, отслужил полгода — уже стал дедом. Это неправильно».

Где вы, деды? «Дедовщина уже не та!» — твердят солдаты, а офицеры добавляют: «А зря. Без нее в армии — ни дисциплины, ни обучения!» Александр весной этого года демобилизовался из войск береговой охраны Украины: «Я прослужил год и понял, что дедовщина нужна для того, чтобы поддерживать порядок. Сегодня в армии бьют не столько по голове, сколько по мозгам, словами. Если конфликты и возникают, то на почве личной неприязни».

«Дедовщина не должна вынимать рук из карманов, но она необходима, — рассказывает офицер, не пожелавший представиться. — Вы понимаете, кого мы получаем? Это хорошо, если парень хоть в вузе отучился. А если он пришел только из школы, мамой, сестрами и бабушками разбалован, сам себе носки в жизни не стирал, зато хорошо знает свои права и успешно их «качает»? Как из такого «материала», который еще в военкомате мнит себя генералом, делать солдата? У офицера на всех времени просто не хватает. И в таких случаях хорошие деды, которые не распускают руки, но могут психологически воздействовать — это просто подарок».

«Деды — это руки офицера, — объясняет Юрий. — Я отслужил сначала в одной части, потом был переведен в учебку, в знаменитую «Десну». В первом случае дедовщина была — и был порядок. При этом там никого не били, не заставляли зубной щеткой туалеты чистить, просто объясняли доходчиво, если был не прав. В учебке дедовщины не было — но не было и дисциплины».

Может быть, тоска по былой дедовщине связана с ностальгией по советской армии, а может — с верой в мудрость армейских традиций и жестких методов воспитания. Но дабы утешить тех, кто по ней скучает, и разочаровать тех, кто ее боится, мы отметим напоследок, что дедовщина — неискоренима везде, где есть минимум два человека, не равных между собой по возрасту, компетентности, уму или физической силе. Ибо мы — стадные животные. А, по законам стаи, младший и слабый должен подчиняться старшему и сильному ради своей и коллективной безопасности. Но на то он и сильный — чтобы не бить, не убивать, а объяснять слабому законы жизни.

[hr]

Немного истории
Первый случай, связанный с неуставными отношениями в Красной Армии, был зафиксирован в 1919 году. Трое старослужащих 1-го полка 30-ой дивизии забили до смерти своего сослуживца — красноармейца Куприянова, уроженца Балаковского уезда Саратовской области 1901 года рождения по причине того, что молодой боец отказался за «дедов» выполнить их работу. По законам военного времени виновные в смерти солдата были расстреляны.