Если в старой табакерке век не держат табака,
Заведётся в табакерке чёрт-те что, наверняка.
И берётся чертовщина ниоткуда неспроста.
Заведётся чертовщина там, где только пустота…
Ганс Христиан Андерсен. Стойкий оловянный солдатик
Мы гордимся Великой Победой — но стыдливо прикрываем ширмами мавзолей, к которому герои бросали знамёна поверженных гитлеровцев. Мы великодушно обходим тёмные и неоднозначные страницы истории, чтобы не обидеть соседей и сограждан.
Мы запретили цензуру и признаём право на иное мнение — цензуру в СМИ с успехом заменяет редакционная политика, а иное мнение щедро и системно оплачивается. Как и его продвижение в массы.
Это началось не вчера. В бессмертном сериале «Семнадцать мгновений весны» шеф гестапо Генрих Мюллер говорил: «Надо создавать тех сказочников, которые переложат наши слова на иной лад».
Когда мы стыдливо молчим о неудобном, эти сказочники приходят. И они, в отличие от нас, ничего не стесняются и никого не боятся обидеть.
***
30 октября 2014 года на сайте «Информационно-аналитический портал русских организаций Таврии и Севастополя «РУССКОЕ ДВИЖЕНИЕ» было опубликовано обращение историка и краеведа, почётного гражданина Кировского района Владимира Фёдоровича Ширшова, направленное в адрес начальника УФСБ по Республике Крым. В нём в частности говорилось:
«Недавно, на одной из встреч с отдельной группой населения в г. Алушта, представитель президента в Республике Крым допустил высказывание, обескуражившее всех присутствующих из числа славянского населения. Он назвал бывшую разведчицу Северо-Крымского фронта Алиме Абденнанову настоящей героиней Советского Союза, и ей должен быть поставлен в Крыму памятник. Только место еще не определили. «На этом настаивает радикальная группировка «ОКНД-Меджлис» (экстремистская организация, запрещена в РФ). Этого нельзя допустить!».
Ссылаясь на результаты своих многолетних исследований, краевед утверждал, что Абденнанова, попав в плен к гитлеровцам, была перевербована и принимала участие в организованной гестапо радиоигре. Эта версия изложена в Книге памяти Восточного Крыма «Просили помнить», ставшей результатом многолетнего труда Владимира и Марии Ширшовых.
Однако, поскольку в упомянутой книге были не только возвращены имена восьми с половиной тысяч героев, павших в боях за Родину (в том числе сотен крымских татар), ранее числившихся пропавшими без вести, но и содержались выдержки из документов о коллаборационистах, а 12 страниц из 500 были посвящены критике национал-экстремистов нелегального на тот момент даже на Украине «меджлиса» (экстремистская организация, запрещена в РФ. — Ред.), крымскотатарские националисты добились от лояльных им властей Кировского района изъятия и уничтожения части тиража и призвали к расправе над авторами.
До публичного аутодафе, впрочем, дело тогда не дошло. После возвращения Крыма в родную гавань в 2014 году в Москву была отправлена именно «меджлисовская» версия гибели Абденнановой. В неравном споре между пожилыми краеведами и националистами победил тот, на чьей стороне была сила. И нужные связи. Это требовалось продемонстрировать. Это было сделано.
Проблема вовсе не в том, прав ли Ширшов. Главарям национальной ОПГ (формально «бывшим») и их нынешним покровителям требовалось в очередной раз продемонстрировать всем остальным, кто сильнее. Именно поэтому из многих для награждения была выбрана эта неоднозначная кандидатура. Именно для этого потребовалась публичная расправа над Ширшовыми и плодом их многолетнего труда на благо всех жителей Восточного Крыма, в том числе крымских татар.
Чтобы видели все.
Чтобы боялись.
По схожему сценарию главари этнической ОПГ возводили в ранг национальных героев-преступников, повешенных по приговору феодосийского военно-полевого суда в 1867 году за убийство настоятеля Кизилташской киновии Таврической епархии игумена Парфения.
16 мая 1998 года активисты этнической ОПГ в нарушение украинских законов установили памятник (см. фото ниже) убийцам православного священника, объявив их мусульманскими мучениками и национальными героями. С эпитафией на турецком языке: «Огонь упал на Таракташ. Мы стали жертвами и преданы земле и камням».
В августе 2000 года отец Парфений был канонизирован Русской Православной Церковью. Однако и теперь материалы даже в российских источниках зачастую транслируют меджлисовскую версию о «предвзятом суде», «невинных жертвах царизма» и «мусульманских мучениках».
Цель национал-экстремистов — утвердиться в роли хозяев, объявив всех остальных крымчан «не коренными» — гостями, а стало быть, подчинёнными.
Именно этим продиктованы попытки «меджлиса» в прошлом — совместно с киевскими союзниками, в настоящем — при осторожном поощрении местной власти провести тотальное «возвращение» крымским городам и сёлам национальных названий.
Формально нелегальный (даже в условиях Украины до госпереворота, поскольку ни одна страна в мире не легализует организацию, декларирующую такие цели, как эта этническая ОПГ), а позднее ещё и запрещённый в Российской Федерации «меджлис», несмотря на публичное непризнание ни украинского, ни российского законодательства, во все времена весьма гибко и продуктивно сотрудничал с властями.
Рекомендованные ОПГ «специалисты» назначались в украинские органы власти по специальной «квоте». Через легальные прокси-структуры этническая ОПГ распоряжалась и владела недвижимостью, другими ценными активами и даже фактически участвовала в государственном управлении. Вряд ли необходимо упоминать о том, насколько доходным был бизнес «самозахватов» и какова степень участия в нём властей, и о том, как «эффективно» и неравно распределялись средства, выделяемые на возвращение и обустройство депортированных граждан.
По оценкам крымских историков, сеть региональных организаций упомянутой ОПГ почти в точности повторяла структуру мусульманских комитетов времён гитлеровской оккупации. Названия газет, выходивших в оккупированном гитлеровцами Крыму, сохранились и в Крыму, оккупированном Киевом, «незалежные» власти которого — прямые идейные наследники украинских коллаборационистов времён Великой Отечественной.
И ту же функцию — карателей, воюющих против русского сопротивления украинизации — выполняли активисты нелегальной этнической ОПГ во времена «незалежности».
«Мы не будем отмежёвываться от тех крымских татар, которые, по-вашему, были якобы коллаборационистами. Мы не будем отмежёвываться от власовцев и не считаем их предателями. Потому что та система была преступной, и сегодня её память является тоже преступной. Её нужно осудить и организовать над ней «Нюрнберг-2». Сейчас я с вами разговариваю от имени Европейской платформы совести и памяти, полноценным членом которой я являюсь, — заявил глава отдела внешних связей нелегальной этнической ОПГ Али Хамзин, выступая на заседании «круглого стола» в Симферополе в августе 2013 года.
Но при этом высказал предположение, что в процентном отношении Героев Советского Союза среди крымских татар, «наверное, чуть-чуть больше, чем у русских». Именно такая гибкость позиции проявилась и тогда, когда верхушка ОПГ, демонстрируя своё влияние, получила российские паспорта гораздо раньше многих патриотов, продолжая при этом бубнить о «непризнании» итогов Общекрымского референдума.
Именно эта гибкость позволяла функционеру упомянутой этнической ОПГ сначала принять государственную должность из рук президента Януковича, которому главари ОПГ объявили бойкот, и при этом сохранить свой пост в нелегальной организации, а в дальнейшем занимать упомянутую должность, получая уже российскую зарплату (и пенсию госслужащего) до самой ликвидации этой должности. Чтобы потом заявить об уходе в отставку по причине «непризнания» российского статуса Крыма. Это позиция не просто паразита, это позиция подпольщика — врага России. А спонсоры и покровители за рубежом всегда найдутся.
И если главари «меджлиса» вследствие жёсткого указания своих заокеанских кураторов вынуждены были пойти на жёсткую и бескомпромиссную конфронтацию, лишившись шансов обустроиться в российских управленческих структурах (а все шансы у них были), то их подельники благополучно встроились в новую действительность. Отказавшись от публичных акций устрашения местного населения, которые при украинской оккупации если и не поощрялись открыто, то были фактически ненаказуемы, они продолжают ту же работу, возводя угодную националистам версию истории в ранг официальной.
И власть, как и во времена украинской оккупации, идёт им навстречу если не во всём, то во многом. К чему приводит подобная толерантность, показывает не только наш собственный исторический опыт, но и печальный опыт современной Европы.
15 сентября в крымской столице открыли памятник Герою России Алиме Абденнановой. А уже через несколько дней принимали делегацию из Татарстана. Министерством внутренней политики, информации и связи Республики Крым был подписан меморандум с крупнейшим медиахолдингом Казани АО «Татмедиа». Почти синхронно прозвучала нагловато-агрессивная речь президента Турции на Генассамблее ООН, предваряющая переговоры Эрдогана с президентом России.
25 сентября сайт выросшей (не без помощи президента Татарстана Минтимера Шаймиева) на руинах НДКТ общественной организации «Милли-Фирка» опубликовал политически неряшливую речь бывшего ученика и сподвижника неформального лидера (формально — руководителя информационно-рабочей группы) Национального движения крымских татар Юрия Османова (после убийства которого осенью 1993 года экстремисты «новодельной» ОКНД и «меджлиса» оттеснили НДКТ в тень общественно-политической жизни полуострова).
Все основные тезисы опубликованной речи легко узнаваемы и представляют собой пересказ речей Джемилева, Чубарова и их подельников, против которых в украинские времена «непримиримо» выступали и НДКТ, и «Милли-Фирка». Такой идейный поворот объясняется просто: украинская власть гораздо охотнее сотрудничала с поддерживаемыми из-за рубежа экстремистами, и теперь лидеры воссоздаваемой «Милли-Фирки» изо всех сил пытаются занять освободившуюся нишу.
Поэтому насколько продуктивным будет информационный обмен между Крымом и Татарстаном пока говорить рано, но способность находить друг друга и налаживать межрегиональные связи националисты всех мастей демонстрировали уже многократно.
Мне отвратительно и горько видеть, как бывший сподвижник, оскорбляя память своего учителя с ловкостью неопытного шулера ссылается на программу запрещённого в РФ «меджлиса», делавшую невозможной легализацию такой структуры ни в одной уважающей себя стране мира — и тут же обвиняет российские власти в невыполнении её положений, угрожая «привлечением к ответственности за воспрепятствование реабилитации репрессированных народов», между делом угрожая «катастрофой, сравнимой с 1917 годом, 1991 годом».
Разбирать подробно этот набор жалоб, передёргиваний и голословных обвинений в стиле оставшихся за перешейком устроителей блокад Крыма нет нужды. Реабилитация не предполагает капитуляции ни перед несуществующим ханством, макет которого строят на Херсонщине уголовники Джемилев и Чубаров, ни перед никогда не существовавшей «национально-территориальной государственностью крымскотатарского народа в составе СССР».
***
Когда я начинал писать этот материал, на канале «Россия. Культура» заканчивалась демонстрация фильма «Молодинская битва. Забытый подвиг» и звучали слова:
«Кроме специалистов и горстки энтузиастов, никто ничего не знает о молодинских героях. А ведь они спасли не только Русское государство, но и всю Европу. Дело в том, что Девлет-Гирей и его войско были не просто последним опасным осколком Орды, но и передовым отрядом Османской империи в её движении на Запад и на Север. А покорение Московии рассматривалось ею как этап завоевания всего христианского мира. Разве позволено нам забыть об этом подвиге?».
Мы не забыли.
Причиной травли краеведов Ширшовых в 2013 был не только обличающий коллаборационистов и их идейных наследников десяток страниц из 500-страничной Книги памяти Восточного Крыма, но и фраза «Мы помним всё».
Я помню. Помню последнюю встречу с Юрием Бекировичем Османовым в прямом эфире, помню суд над его убийцами. Помню агрессивное словоблудие экстремистов и признание достойного человека, имя которого не стану называть:
«Коля, за то, что ты там в телевизоре болтаешь, тебе ничего не будет, а меня и мою семью только за то, что я сижу здесь сейчас с тобой, завтра могут убить, и никто искать нас не будет, скажут, что мы вообще в Крым не приезжали».
Помню голос коллеги из бюро Al Jazeera 16 марта 2014 года
«Что у вас там происходит?! Почему в Бахчисарае голосуют?! Ведь там же татары?».
Помню раздражённую реплику одного молодого человека несколько лет назад:
«Да сколько можно уже об этом! Я никого не предавал и меня никто не депортировал! Я такой же гражданин, как вы, а не какое-то там «нацменьшинство». Я — крымчанин!».
Я тогда протянул ему руку, даже не успев об этом подумать. Он был прав.
***
На кого будут ориентироваться новые поколения крымчан крымскотатарского происхождения?
На таких молодых людей, вдохновлённых историями личного успеха, которых в российском Крыму уже немало и перед которыми открыты все пути? Или на вечных жалобщиков, требующих себе особого статуса, пожизненных привилегий и лицензий на торговлю русскими рабами образца XVI-XVIII веков? На профессиональных лузеров-русофобов, готовых служить кому угодно — англосаксам, османам и даже украинским «незалежникам»?
Ответ на этот вопрос во многом зависит от того, насколько «толерантно» мы — власть и общество — терпим в информационном поле упомянутых выше «сказочников».
Фото из открытых источников
