НО КИЕВСКИЙ РЕЖИМ ГОТОВ ИНТЕГРИРОВАТЬСЯ В ЗАПАД В РОЛИ ИЗГОЯ
На недавней пресс-конференции Зеленского прозвучало одно признание, которое могло бы получить статус сенсации еще несколько месяцев назад. Но после всех скандалов внутри верхушки киевского режима, препираний с западными «партнерами» и в ситуации общей неопределенности с будущим Украины оно прозвучало достаточно буднично.
«Но нас не приглашают в НАТО», – сказал Зеленский после рассуждений о том, что вступление Украины является «мощным вариантом» для обеспечения безопасности.
При это стоит вспомнить, что 30 сентября прошлого года Зеленский официально подписал заявку на вступление Украины в НАТО в ускоренном порядке. Это было сделано в ответ на подписание Президентом России договоров с главами ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей о включении новых территорий в состав Российской Федерации.
«Де-факто мы уже прошли свой путь в НАТО. Де-факто мы уже доказали совместимость со стандартами Североатлантического альянса, теперь Украина подает заявку, чтобы сделать это де-юре», – заявил тогда Зеленский.
То есть в таком демарше со стороны Зеленского изначально предполагалось, что НАТО может принять в свой состав государство с территориальным конфликтом в горячей стадии. Но важно и другое. Из заявления Зеленского следует вопрос: какой-такой путь прошла Украина и кто ее на этот путь направил?
Несколько дней назад экс-посол США в Украине Уильям Тейлор (в 2006-09 годах), рассуждая на тему, как Украине стать членом НАТО, заявил:
«Главное, закончить эту войну и победить в ней. И тогда переговоры могут закончится фактом членства».
Такая позиция выглядит крайне интересно с точки зрения исследования культур далекого прошлого. Получается, что война и победа в ней для Украины – это своеобразная инициация, ритуал посвящения. Прежде чем «подняться на уровень» натовского членства, необходимо пройти испытания и выдержать их.
А если не получится?
По правилам инициаций, не прошедший испытания не просто остается в том же качестве, что и был. Он превращается в изгоя. В первобытных племенах судьба таких незавидна: они не могут иметь семью, не могут принимать участия в общих ритуалах и празднованиях, в дележе добычи. Да и не живут долго такие неудачные экземпляры.
Сейчас эти принципы воспроизводства полноценных членов коллектива в первобытных племенах перенесены в среду «цивилизованных государств».
В этом нет ничего удивительного. В разных формах ритуалы инициации работают в очень разнообразных ситуациях, особенно в мужских коллективах, где принято меряться друг с другом разными достижениями. Феминизм в международных отношениях пока не в чести — здесь все грубо и цинично.
Справедливо заметить, что никому НАТО таких условий, как Украине, не ставило, всех принимали по спокойной бюрократической процедуре выполнения разного рода требований и в очередности: сначала НАТО, потом ЕС.
Такая очередность была для США определенной технологией приобретения контроля над элитами новых членов, прежде чем они интегрируются в Евросоюз. Руководству ЕС даже приходилось принимать к себе новых членов в ускоренном порядке, чтобы тоже поучаствовать в таком контроле.
Но в отношении Украины такой подход не работает. ЕС давно сдал там все рычаги влияния в пользу США и Великобритании, но продолжает обещать Украине членство. Только вот выполнение обещаний интеграции весьма туманно.
Почему же к Украине такое отношение, и могло ли оно быть иным? Нет, не могло.
Такое отношение связано с тем, что Украина культурно и цивилизационно чужда «европейской семье» и принята она в нее может быть только после жесткой внутренней трансформации и доказательства преданности.
Какие жертвы при этом придется принести, Западу неинтересно: или выполняете, или нет.
Здесь полезно вспомнить, как все начиналось. Напомним, что первый серьезный конфликт между Россией и Украиной был вокруг косы или острова Тузла (островом коса стала в результате ряда антропогенных воздействий) осенью 2003 года. Только вот попытка России восстановить косу и соединить ее с берегом Тамани были реакцией на голосование украинского парламента за закон, разрешающий заход в Азовское море военных кораблей третьих стран. В том числе и НАТО.
Исчерпан конфликт был подписанием 24 декабря 2003 года «Договора о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива», согласно которому военные корабли третьих государств могли попасть в Азовское море только по совместному решению России и Украины.
Заключение договора после Тузлы стало реализацией принципа неделимой безопасности, заключающийся в том, что безопасность одного государства не должна обеспечиваться за счет безопасности другого.
Но сам конфликт показал, что в случае тех или иных заигрываний руководства Украины с НАТО ответ со стороны России будет жестким.
По такому принципу могли бы развиваться отношения и дальше, но после Майдана-2004 оранжевая украинская власть встала на путь евроатлантической интеграции. Тогда казалось, что членство Украины в НАТО – это нечто несбыточное, хотя бы потому, что подавляющее большинство населения против.
Идею членства в НАТО в те годы разделяли только откровенные русофобы, не составлявшие большинства даже на Западной Украине, а также вовлеченные в прозападные грантоедские круги.
В 2007 году я спрашивал одного такого грантоеда: зачем это вся суета вокруг вовлечения Украины в НАТО — ведь подавляющее большинство против и перспектив изменений не просматривается. На что он откровенно сказал: в Словакии тоже лишь 20% было за НАТО, а во время бомбардировок Югославии эта цифра опустилась до 10%, так что вопрос мнений населения решаемый.
Тем не менее опрос Gallup, проведенный в октябре 2008 года, показал, что 43% украинцев ассоциируют НАТО с «угрозой» и только 15% ассоциируют НАТО с «защитой».
Но мельницы западной пропаганды мелят медленно и уверенно. Уже в 2013-м опрос Gallup показал, что 29% опрошенных ассоциировали НАТО с «угрозой» и 17% — с «защитой».
Если число сторонников НАТО увеличилось незначительно, то доля откровенных противников (ассоциирующих НАТО с угрозой) упала довольно-таки серьезно. Большинством же стали те, кто относились к НАТО нейтрально – 44%. Это как раз то болото, которое технологически возможно перетащить на нужную сторону.
Но чтобы резко сменить установки населения, необходимо так называемое «трансформирующее событие». Именно поэтому Майдан 2013/14 был проведен по радикальному сценарию.
Гражданская война после такого переворота закономерна, но именно она и была нужна.
Крым благодаря решительности президента России и единства в тот момент власти и народа избежал такого сценария. Донбассу же пришлось хлебнуть лиха по полной.
В марте 2014 года, по данным украинской «Социологической группы «Рейтинг», за вступление в НАТО было 34%, против – 43%. Но уже к концу 2014 года число противников вступления в НАТО упало до 25%, а доля «за» впервые превысила 50%. Это результат и потери регионов, и массовой эмиграции, и тотальной психообработки, и репрессий против несогласных. Но на этом тенденция роста числа сторонников НАТО остановилась надолго.
Почему-то сейчас данные опросов «Рейтинга» по этому вопросу ограничиваются мартом 2014 года, в презентации динамики отношения к вступлению в НАТО результаты более ранних опросов не представлены. Вопрос о причинах такого сокрытия – риторический, эти данные из домайданной Украины покажут, что с населением была проведена очевидная лоботомия. Но найти цифры отношения к НАТО из домайданных времен можно.
Эта же соцслужба за два года до Майдана, в феврале 2012 года, получила такие результаты: за вступление (сумма ответов «Да» и «Скорее да» – 20%, против – 68%). Даже на западе Украины мнения разделялись примерно пополам – за 44%, а против 40%, а про юго-восточные регионы нечего и говорить – там идея вступления в НАТО была маргинальной – меньше 10%.
Кстати, по данным того же опроса идею объединения России и Украины в единое государство поддерживали 37% населения, и это при том, что такая идея тогда ни каким образом не популяризировалась и не продвигалась в СМИ.
Продолжим анализ социологических данных после Майдана. После радикальных событий 2014-го года тенденция роста сторонников НАТО остановилась и пошла вспять. К середине 2020 года уже меньше половины опрошенных были за НАТО – 46%, а число противников выросло до 38%. Напомню, это в условиях тотальной пропаганды одной точки зрения. То есть в реальности никакого стремления в НАТО у большинства населения не было.
Евроатлантистам нужно было что-то делать. Требовалось новое трансформирующее событие. Разогрев конфликта пошел по полной. В этой ситуации руководству России, чтобы избежать нового кровопролития на Донбассе, пришлось принять решение о начале СВО.
Запад добился своего: число сторонников НАТО к началу 2023 года выросло до 86%. Остается, конечно, открытым вопрос, насколько можно верить этим результатам, их точности (в условиях перемещения значительной части населения) и отсутствию подтасовок. Но тенденцию они, думаю, показывают. Именно поэтому так были уверены в себе в первой половине уходящего года представители киевского режима и его западные патроны.
Но потом, как говориться, что-то пошло не так. Инициация в виде победного контрнаступа провалилась. Число сторонников вступления в НАТО тоже пошло вниз – осенью упало на 10%, и это до всех скандалов внутри киевского режима, остановки финансовой помощи из США, новых волн мобилизации.
Закончится ли на этом евроатлантическая эпопея? Конечно, нет.
Киевский режим будет искать новые способы прислониться к НАТО. Нет у него другого способа сохранить себя.
Пока еще у Зеленского много гонора, но скоро придется стать покладистым.
Не удалось «победить Россию» — придется соглашаться на роль мелкого прихлебателя. Насколько реалистичен сценарий дальнейшей интеграции Украины в НАТО, зависит уже от успешности действий России.
А что думают об этом рядовые жители Украины? История показала, что думать они могут что угодно, их «мнение» — результат всего лишь действий и технологий внешних игроков…
Рисунок из открытых источников
