ПУТИН ПООБЕЩАЛ НОБЕЛЕВСКОМУ ЛАУРЕАТУ. И ОН ЗАЙМЕТСЯ, НЕ СОМНЕВАЙТЕСЬ
Тему статуса СМИ-иноагентов в центр обсуждения вернул новоиспеченный нобелевский лауреат Премии Мира Дмитрий Муратов, главред «Новой газеты» (пока еще не признанной таковым). Газета не устает критиковать власть, отдельных чиновников, «режим» и все остальное. Имеет право. В конце концов, власть, видящая в зеркале СМИ не себя, а нечто искусственно отретушированное, многое теряет.
Мы не об этом.
И даже не о личных политических взглядах главреда (здесь и здесь). Мы о другом.
Смотрим кадры трансляции заседания Валдайского клуба. Клуб этот дискуссионный, его участники ищут и формулируют смыслы, которые требует время, обстановка и люди. Думают над тем, как сделать мир лучше, «мирнее», безопаснее. Не только Россию, заметьте, а весь мир. Именно поэтому туда каждый год съезжаются великие умы современности, люди при власти, политологи, которые будут советовать своим шефам с оглядкой на то, что услышали — в нынешнем году — в Сочи.
Представители 45 государств захотели нынче послушать, что там русские для мира приготовили.
Они зашли в зал — и сюрприииз! — тут же сидит только что обретший главную премию Нобеля — премию Мира Дмитрий Муратов. Вот, наверное, он сейчас поделится мыслями, как этот самый мир сохранить, сберечь и устаканить.
Не каждый на этом форуме смог получить слово для выступления. Муратов, конечно, получил. И что сказал?
«Уважаемый господин Президент, гости Валдайского клуба, Федор, хочу сказать, что деньги [премии] поделены. Спасибо Фонду “Круг добра”».
Ничего не скажешь: молодец. Не на виллу, ни на крутую тачку, даже не на редакцию — на больных детей.
Но почему кошки в душе скребут? Почему хочется подъязвить, поерничать? Когда я вспоминаю об этих «кошках», начинаю искать причину — нахожу и тогда мне становится легче. В данном случае я вспомнила тревожные вопросы, которые сыпались, аки конфетти вокруг сего главреда, и суть их сводилась к одному: эти деньги из-за рубежа — не включат ли теперь «Новую газету» и лично Муратова в список иноагентов?
Маленькое пояснение. Статус иноагентов — это требование закона указывать, что данный человек или данная организация, или данное СМИ работает на деньги (полностью или частично) получаемые из-за рубежа. Мы же знаем: наши враги, ведущие против нас гибридную войну, поняли, что ракетами и танками нас не возьмешь, а вот в наши головы влезть и мозги нам перенастроить у них уже один раз — тридцать лет назад — получилось.
Теперь мы стали немного умнее и стали защищаться. Причем в качестве защиты взяли их же инструмент — закон об иноагентах, но в более мягком варианте: у нас в тюрьму за его нарушение не бросают. И даже не мешают и дальше заниматься дискредитацией России и ее власти, что, на мой взгляд, неправильно. Вот эти далеко не «спящие» враги просто обязаны носить клеймо: мол, я — иноагент. И всё!
Но вернемся к нашему герою. Как обычно поступает человек, которому надо что-то попросить? Конечно, он начинает с того, что его красит, а потом уже приступает к разделу, который обычно начинается с предлога «но», а дальше следует либо перечисление того, что ему мешает жить, и просьбой помочь сделать все еще лучше.
Меньше минуты у Муратова ушло на то, что он рассказал, как помогает президентскому (!) клубу «Круг добра» (то ли взятка, то ли грубая лесть), а также другим организациям, которые занимаются больными детьми. Честь и хвала ему за это.
А дальше пошло то, ради чего он явился на Валдайский клуб. Не о мире — о том, что касается лично его и его соратников. То, что заставляет их корежится от одной только мысли о том, что Россия мешает им жить в свое удовольствие на гранты зарубежных «доброжелателей» (цитата длинная, извините, она раз в пять длиннее речи нобелевского лауреата о больных детях, но она слишком саморазоблачающа, почитайте внимательно). Размахивая блокнотом, как флагом, Муратов с нажимом не просил — требовал:
«Теперь, если позволите, короткая реплика и вопрос.
Я очень внимательно изучил Ваш ответ, Владимир Владимирович, на Московской энергетической неделе по поводу иноагентов, что это не мы первые приняли закон, а Соединенные Штаты еще в 1930-х годах.
Но поскольку, господин Президент, мы же не каждый закон, принятый в США, принимаем у себя, у меня вопрос про иноагентов остается. Он ведь касается, мне кажется, не только тех десятков и десятков журналистов и правозащитников, которые включены в реестр, он касается и сотен тысяч и миллионов, которые читали этих журналистов. Поэтому мне представляется это серьезным.
Самое главное. Вы сейчас упомянули свой ленинградский университет, я Вам хочу сказать, что как раз это Ваше образование даст возможность нам друг друга понять. Этот закон бессуден, там не предусмотрен суд. Тебя назначают иностранным агентом, и нет состязания сторон, предоставления доказательств и приговора. Есть клеймо. Напомню нашу любимую с детства книгу: это такое же клеймо, как у Миледи в «Трех мушкетерах». Но ведь когда Миледи отрубали голову, лилльский палач на рассвете, все-таки ей прочитали приговор. А здесь нет приговора.
Больше того, из этого закона нельзя выйти. У нас нет даже предупреждения о том, что с завтрашнего дня ты становишься иностранным агентом. Для многих, безусловно, это – врагом Родины. Я помню по своей службе [в армии], что все-таки в уставе караульной службы сначала часовой делает предупредительный выстрел вверх, а без предупредительного выстрела стреляет только, извините, конвой в лагере.
Мне кажется, что нам нужно с этим разобраться. Там же есть такие размытые критерии. Например, получение организационно-методической помощи. Это что означает? Вот я беру сейчас у кого-то из членов Валдайского клуба комментарий, если он представитель другой страны, и мы – иноагенты? По пятницам они это объявляют. Я хочу напомнить, что завтра как раз пятница.
Хочу Вас попросить отреагировать на такую постановку вопроса, и может быть, Вы, Владимир Владимирович, вместе, например, с Председателем Государственной Думы проведете внеочередную встречу с редакторами разных медиа, для того чтобы мы смогли обсудить вопросы, которые назрели. Большое Вам спасибо».
Чувствуете, как им, этой тусовке либералов (хотя опять нормальное слово испортили!) не нравится этот закон? Во все щели лезут, во все колокола бьют… Но что-то не слышно их даже писка в защиту, скажем, РТ, которую там, на Западе, так щемят, в том числе в судебном порядке, что отечественным иноагентам и не снилось. Или, недавний пример, как пытали в американской тюрьме Марию Бутину, ставшую ныне депутатом Госдумы, которой в США присвоили статус иноагента за общение с местными политиками и чиновниками — почему же не выступили с коллективным письмом хотя бы?
Но Путин не был бы Путиным, если бы он по-шукшински «срезал» бы новоиспеченного лауреата. Он сделал это по-путински элегантно. Упомянув о философе Бердяеве (как бы указывая на масштаб личности философа и главреда), которому так и не вручили эту самую премию, хотя не раз его кандидатура подавалась в Нобелевский комитет, Владимир Владимирович просто макнул просителя в грязь (вот только не знаю, дошло ли до него, что с ним сотворил президент!):
«Премия мира была и у первого Президента Советского Союза Михаила Горбачева, и у Барака Обамы. Так что у вас хорошая компания, и я вас поздравляю…»
Попасть в такой список в устах Путина… честные люди после этого стреляются. Или харакири делают.
Но Путин идет дальше. Он четко обозначил, кем для него является г-н Муратов, которого уже его коллеги-либералы прочат на замену проворовавшемуся Навальному. Президент ни на миллиметр не опускается к уровню новенького нобелевского лауреата, оставаясь лидером нации, который получил общественно значимый вопрос, на который он должен дать не менее значимый ответ. И он его дает:
«Вот Вы сейчас про хоспис говорили. Я бы Вам за это дал премию, потому что Вы занимаетесь такой благородной работой. Благородной, это правда, «Круг добра», и так далее.
Ваша озабоченность по поводу иноагентов. Я не буду влево, вправо уходить. Смотрите, Вы сказали, что здесь, когда принимаются эти решения…. Во-первых, американские законы. Надо ли нам все у американцев копировать? Все не надо. Но у нас многие в России люди либеральных взглядов тем не менее призывают копировать почти все. Но я с Вами согласен: все не надо.
Вы сказали о том, что это не через суд решается. А в Штатах тоже не через суд, там в Минюст вызывают. Вон спросите у «Russia Today», что там творят. Знаете, как жестко? Там до уголовной ответственности. У нас такого нет. И дело не в позиции того или иного общественного деятеля либо той или иной общественной организации, либо средства массовой информации. Дело не в их позиции. Этот закон не запрещает иметь свое собственное мнение по какому-либо вопросу. Этот закон связан с получением финансовой поддержки из-за рубежа в ходе внутриполитической деятельности. Вот о чем речь. Этот закон даже не запрещает дальше проводить эту политическую деятельность. Просто эти деньги, которые получаются из-за кордона, из-за бугра, должны быть окрашены, и российское общество должно знать, что человек такую-то позицию формулирует, так-то он относится к внутриполитическим процессам или еще к каким-то, но он получает деньги из-за границы. Это право российского общества. По сути, у нас к этому все и сводится. Там ограничителей никаких нет.
Поэтому, когда Вы сказали, что нет приговора, – так его и нет, действительно. С Миледи был приговор – ей голову отрубили. А здесь никто ничего не рубит. Как работали дальше, так и работайте.
Но в чем Вы правы? Я даже спорить с Вами не буду, потому что это – правда. Конечно, наверное, нужно еще раз и еще раз, это я Вам обещаю: мы посмотрим еще раз эти размытые критерии. Часто-нечасто, но я знаю, бывает, и мне даже мои личные знакомые говорили, что они занимаются тем-то, такой-то благотворительной деятельностью, а их подводят уже к тому, что они иноагенты. Знаю, и на Совете по правам человека об этом тоже коллеги говорят. Я постоянно даю такие поручения в Администрацию Президента и депутатам Госдумы, чтобы возвращались, совершенствовали этот инструмент, и ни в коем случае не злоупотребляли им.
Так что за то, что Вы еще раз на это обратили внимание, спасибо. Мы этим займемся».
Если Путин сказал — значит, так и будет. Ну а что получится с этим законом после такого «занятия», мы увидим…
Фото — кадры трансляции
