Две судьбы

«Родина слышит, Родина знает, где в облаках ее сын пролетает…»
(Песня советских времен)

Денис АВДЕЕВ < У нас с ним немало общего. Во-первых, мы почти ровесники. Во-вторых, оба Козероги по гороскопу и даже родились с «разбросом» всего в пару дней. В-третьих, появление наше на свет случилось в такой глубинке, про которую подавляющее большинство соотечественников даже и не слышало никогда. Но как-то так уж сложилось, что нам не суждено было пополнить собой вечно полупьяненький электорат бесконечно сельскохозяйственных окраин… В общем, по отношению к нему я испытываю сложную гамму чувств и всегда с удовольствием смотрю, когда его показывают по телевизору. А это случается чуть не через день…

И это правильно. Обо всем осведомленная солдатская молва утверждает, что сам Владимир Владимирович Путин в приватной обстановке называет его по-свойски Толиком.

Так кого же еще показывать по телевизору – его или такого типа, как я, о чьем существовании на белом свете Владимир Владимирович Путин просто не подозревает? И потому это именно я смотрю по ящику, как человек, чей земной путь мне кажется в чем-то похожим на мой собственный, сидит на совещаниях то у президента, то у председателя правительства. Не очень близко и не очень далеко к телу, но всегда – по правую руку.

Приходилось читать, что некогда Толик мечтал всего лишь о ПТУ и специальности автослесаря. Детство выдалось трудное, вот и думалось прежде всего о хлебе насущном. Как и мне, впрочем. Но ведь мир не без добрых людей, и, очевидно, Толику повезло их встретить. Когда я сел за парту в своем периферийном техникуме, чтобы осваивать довольно распространенную, но не очень престижную профессию, Толик уже учился не абы где, а в Ленинградском институте советской торговли, осваивая специальность экономист.

Но по выпуске из первой альма-матер наши судьбы снова пошли параллельно, ибо в начале восьмидесятых в армейский строй ставили и экономистов от советской торговли тоже. Я попал в танкисты и дослужился аж до старшего сержанта, а про Толика рассказывают по-разному. Кто говорит, что он из своего батальона связи ушел на «дембель» лейтенантом, а кто говорит – ефрейтором. Но для повествования это не очень важно, потому что примерно в тот период мы практически одновременно выбрали житейскую стезю. Каждый свою, разумеется. Я – профессию Родину защищать, прямо со срочной махнув в военное училище, а Толик вернулся в Ленинград.

Думаю, что в те годы махрового застоя парню из глубинки, пусть даже со «срочной» за спиной, гораздо проще было поступить в военный вуз, нежели занять хоть сколько-нибудь приличную должность в северной столице – о таком даже и мечтать не приходилось. И тем не менее, в момент, когда я с восторгом надел бескозырку, на ленте которой красовалось название одного из самых престижных военно-морских учебных заведений страны, Толик стал заместителем заведующего секцией в одном из магазинов Ленмебельторга, где, как говорят, проходил практику еще студентом. Ведь мир – он не без добрых людей, правда? (Кстати, всякое болтают, кто были эти Толиковы благодетели, но лично я ни в какую болтовню не верю.)

И потому, пока я постигал тактику и стратегию, Толик шагнул прямо в дамки, получив должность заведующего отделом мебельных стенок магазина с красивым названием «Дрезден». В момент, когда я, полный радужных надежд и романтических переживаний, летел к первому месту назначения в столицу незнакомой южной республики, овеянный легендами Баку, Толик, утверждают доброхоты, уже купил свой первый автомобиль. Несмотря на то, что с автомобилями в то время все обстояло не менее сложно, чем с мебельными стенками.

Можете верить, можете нет, но лично меня тогда ни первое, ни второе совершенно не занимало. Автомобиль – просто потому, что на ставшие вдруг «деревянными» рубли я не мог бы купить даже колесо от «Запорожца», а мебельный гарнитур, если бы даже и удалось его каким-то счастьем выклянчить в «Военторге», просто некуда было бы поставить. Начинать пришлось с чужого съемного угла, да до этого ли было дело? Была молодость, были амбиции, было поле непаханое новых обязанностей и дел, и закадычные друзья-товарищи, так же готовые к подвигам, как и я, тоже были…

Ну кто же мог знать тогда, что начнется развал Союза, что запылают казавшиеся такими гостеприимными наши национальные окраины, что уважаемые всеми погоны на плечах и светлые волосы вдруг станут клеймом, и что оружие придется повернуть не в сторону почти мифического до поры вероятного противника, а против своих, в одночасье ставших чужими? Какими же наивными были некоторые из нас до той самой поры!

Впрочем, не сомневаюсь, что и Толику в те годы несладко пришлось. Все-таки «ледниковый период», «бандитский Петербург» и всякое такое. Уверен, что в то лихое время стать заместителем директора по коммерческой работе «Ленмебельторга» тоже немалых переживаний стоило.

Однако и мне вскоре тоже повезло. Военное имущество нашего прославленного соединения со ставшей вдруг независимой южной страной мы поделили по-братски, строго следуя указаниям вышестоящего командования, так что служить вскоре стало просто негде. К тому же, я имел неосторожность вступиться перед местными властями за добрейшую свою соседку, у которой в паспорте была указана «нетитульная» национальность, и потому выходить в город вскоре пришлось с офицерским кортиком в сумке.

Вот почему новое назначение показалось просто-таки невероятным счастьем: Севастополь! «До-мой, до-мой, до-мой», – стучал поезд на стыках рельсов. Как оказалось, рано я радовался. Уяснив, что я еду служить на Черноморский флот и узнав, что у меня есть родня на Украине, пограничник хмуро поинтересовался: «Так вы что же, против своих родных воевать будете?». Война для них была делом решенным, а я тогда еще очень далек был от знойных крымских реалий. В курс происходящего там ввели быстро. Чего там скрывать, уже через считанные месяцы я всерьез опасался, что вот откроется дверь – и по полу покатится ребристая граната… Но надо было делать дело, вот мы его и делали, наперекор всеобщему российскому пофигизму.

А Толик никуда не ездил. После того, как в пылу всеобщей прихватизации «Ленмебельторг» приказал долго жить, мой заочный визави удержался на плаву. Он заместитель директора, директор по маркетингу и, наконец, генеральный директор АО «Мебель-Маркет». Злые языки также поговаривают, что в тот же период Толик стал соучредителем целого ряда всяких там ООО и прочих фирмочек. И пусть даже это так, так какой же умный человек в то время не создавал ООО и прочие фирмочки? Но в официальной биографии Толика эти эпизоды не отражены. В ней вообще много загадок, раскрыть которые не смогли даже самые ушлые журналисты.

Скажем, от меня жена ушла, когда военным совсем не на что жить стало. Когда по четыре месяца не платили денежное довольствие, когда хозяева гнали со съемных времянок, когда дети сидели голодные. А из столицы шли издевательские циркуляры, рекомендовавшие командирам частей организовывать коллективные поездки служивых и членов их семей на заготовки, за грибами-ягодами. Но я на свою бывшую не сержусь. Кому такое надо, что в доме шаром покати, а муж день-деньской на службах, Черноморский флот от заклания спасает?

А вот почему Толик с женой развелся – никому не известно, да, в общем, и не очень интересно воспитанным людям. Это я так намекаю, что в очередной раз наши с ним судьбы оказались похожи в загадочных своих кренах.

Но каждому свое. По правде говоря, наверное, мог бы погибнуть наш Черноморский флот не очень славной смертью, да и Севастополь, несмотря на весь его героический антураж, стал бы вскоре какой-нибудь заштатной курортной Алуштой, но оказались на месте командующего адмирал Касатонов, а потом – сменивший его адмирал Балтин, а уж в бытность командующим адмирала Кравченко, в 1997-м, подняли все ж таки мы над уцелевшими после «флотораздела» кораблями Андреевские флаги. И вздохнули счастливо: «Теперь уж послужим спокойно». Ведь главное что? Всем военным профессионалам хорошо-о-о-о-о известно: главное – чтобы не было войны, а ведь до нее в Крыму в те годы лишь чуть-чуть, лишь самую малость, не дошло.

В общем, жизнь настала – только радуйся. Как раз тогда я еще по одной звездочке на погоны получил. Чтобы дать понять, что на службе своей я дурня не валял, упомяну, что командование представляло меня к досрочному присвоению очередного воинского звания, да только Москва не расщедрилась. Зато лично командующий флотом распорядился выделить мне комнату в общежитии. Полный уверенности в завтрашнем дне, я высватал дочку местного отставного майора, а она в скором времени мне сына родила.

В этот период нас с Толиком почему-то потянуло расширять свой научный кругозор. Практически одновременно. Из чего я заключаю, что под 40 это случается со всеми людьми нашего типа. Толик как-то быстро (мир ведь не без добрых людей) защитился и стал кандидатом экономических наук, а мне за диссертацию сесть так и не довелось. Когда сказали, сколько это будет стоить только официально – я чуть в обморок не свалился, хотя нервы имею достаточно крепкие.

К тому же, случилась в стране новая попа. Это я уже вторую чеченскую кампанию имею в виду. Вы, наверное, помните, как это начиналось – Буденновск, Первомайское, взрывы в Москве, а потом уже операция, нареченная по-новому контр-террористической. В общем, переоделся я в новенький камуфляж и, воображая себя героем нашего времени, поехал в командировку на Кавказ.

Толик тоже женился во второй раз. Его тестем стал бывший крепкий партаппаратчик, который позже работал в мэрии Санкт-Петербурга, под началом будущего президента России. Но это, конечно, случайность. Главное, что скоро супруга одарила Толика дочкой.

А мне после 14 лет бомжевания по чужим углам Родина пожаловала служебную «двушку», построенную на средства, выделенные по доброй воле москвичей и лично Юрия Михайловича Лужкова в качестве шефской помощи южному флоту, за что большое всей Москве, конечно, спасибо.

В год, который нарекли иностранным словом «миллениум», я на корабле разведки ушел на длительную боевую службу в Средиземное море. Удалось увидеть в бинокль Босфор и Дарданеллы, по Сирии несколько дней погулять. И поштормовать от души. А Толик в том же году был назначен на должность с длинным названием заместитель руководителя Инспекции Министерства по налогам и сборам (МНС) России межрайонного уровня по Санкт-Петербургу, где занялся работой с крупнейшими налогоплательщиками города.

В 2001 году Толик получил второе высшее образование – юридическое, окончив Санкт-Петербургский государственный университет. А мне поучиться чему-нибудь путному уже не пришлось. Военную академию, где готовили специалистов моего профиля, к тому времени почему-то расформировали, а учиться заочно в гражданском вузе не было ни времени, ни денег, ни особого желания.

Что до нескольких последующих лет, то про себя рассказывать как-то даже неловко. Немножко вырос в должности, стал начальником отдела в одной военной структуре. Получил очередное воинское звание и пару «юбилейных» медалей, которыми, если честно, очень гордился. Еще несколько раз ходил на боевые в море. Успехи Толика были куда как существеннее. В налоговой службе он всего за несколько лет сделал удивительную и стремительную карьеру – от заместителя руководителя Управления МНС России по Санкт-Петербургу до руководителя Федеральной налоговой службы всей страны. Вот что значит – мир не без добрых людей!

В 2005 Толик уже вовсю и, как говорят, очень эффективно, руководил налоговиками, жестко выколачивал денежки с олигархов, некоторых из них даже упрятав в тюрьму, и рапортовал президенту о перевыполнении плана по сбору налогов. Но лично меня тогда это мало интересовало. Я как раз с невероятными потугами, одолжившись по самое не могу, наконец-то купил машину – «сердитую» вазовскую «девятку».

Напрасно я тогда не наблюдал, чем занимается Толик. В 2007 он неожиданно для всех стал …моим непосредственным начальником. 15 февраля 2007 года Толик указом президента РФ Владимира Владимировича Путина был назначен министром обороны Российской Федерации. В том же памятном году Толик возглавил новый состав совета директоров ОАО «Химпром» и был включен в состав Совета безопасности России, занял пост председателя наблюдательного совета госкорпорации «Ростехнологии», а вскоре там же стал главой. И хотя многие тогда говорили, мол, это назначение вообще уже капец для военных, новый министр меня не насторожил – показалось, что вредить нашему делу он не будет. По крайней мере, Толик обещал разобраться с военными финансами, перевооружить армию и флот, заботиться о социальной сфере и пошить служивым красивую новую форму от Юдашкина. Думаю, что всем вышеперечисленным, за исключением, может быть, формы (она у нас и так неплохая), давно пора было заняться.

В марте 2008 года на президентских выборах победил Дмитрий Анатольевич Медведев. 7 мая 2008 года он вступил в должность президента России, после чего правительство сложило свои полномочия. 12 мая 2008 года утвержденный председателем Правительства Владимир Владимирович Путин произвел назначения в Правительство РФ. Толик вновь стал главой Минобороны, ибо мир таки не без добрых людей.

Вскоре наши с Толиком пути снова пошли параллельно. В августе 2008 началась «операция по принуждению к миру» в Южной Осетии и Абхазии. Как вы понимаете, я оказался там, где мне и положено было находиться, а Толик, как пишут в официальных документах, «координировал» вышеуказанную операцию из Москвы. Но это был только еще один эпизод на двоих в наших жизнях.

Чтобы еще раз подчеркнуть, насколько мы с Толиком похожи, упомяну, что у нас с ним даже по изданной книжке в активе имеется. Моя, изданная на собственные кровные, посвящена, конечно, морю и морякам – в общем, она о том, что сегодня тыщу лет никому не надо, и потому переиздаваться, конечно, не будет. Зато книжка Толика, написанная в соавторстве с группой товарищей, и изданная уж и не знаю, за чьи средства, стала бестселлером, ибо посвящена была вопросам минимизации налогообложения.

Не знаю, как себя чувствует Толик, а я своей судьбой в общем и целом был доволен. По крайней мере, меня до сих пор не убили, хотя могли, и не раз. И у меня есть все, что нужно мужчине на пятом десятке – жена, дети, какое-никакое положение в социуме, где погоны капитана 2 ранга все еще вызывают определенное уважение, какой-никакой дом, какая-никакая машина и даже доставшиеся при разделе страны четыре сотки крымского камня в качестве плацдарма к подступающей пенсии. И еще есть флот и Севастополь, которые пусть на время, но мы все же отстояли. И все бы хорошо, если бы теперь меня не вознамерился убить… кто бы вы думали? – Толик!

В переносном смысле убить, разумеется. Толику почему-то (не знаю, почему) показалось, что таких, как я, кадровых служак, у него под началом слишком много. И что нужно нас подсократить – как минимум, вдвое. Или, как максимум, в гражданские пиджаки переодеть. Для этого процесса и термин специальный придумали – «приведение Вооруженных Сил к новому облику». И пошла массовка, как выражается молодежь. Толик уже давно показал, что он не из мягкого теста вылеплен – у него из Генштаба даже боевые генералы, несогласные с новой политикой, пачками за забор вылетают, не говоря уже про разных там полковников с подполковниками в забытых Богом гарнизонах.

В принципе, к тому, что рано или поздно и меня выбросят на улицу, как отработанный материал, я был готов давно. Всю свою службу вздрагивал от этих кампаний – сначала от «оптимизации», потом из-за «модернизации», почти постоянно оборачивавшихся лишь массовыми сокращениями в общем строю. Но все же теплилась надежда, что, коль столько лет посвятил служению Отечеству, то и оно даст мне хотя бы дослужить до скромной пенсии, пусть ее сейчас и хватает лишь на хлеб с супом. В конце концов, такая у военных судьба – уходить в отставку в «львином» возрасте, освобождая дорогу сильным, молодым, да ретивым, в которых так нуждается Родина в трудную годину. Руки-ноги есть, думал я, так и детей подниму, коль даст Бог здоровья. Но вот поди ж ты, в «новый облик» я не вписался. Что же тут поделаешь?

Зато не так давно я Толика видел. Не по телевизору, а живьем. Он к нам в Севастополь на денек прилетал поглядеть, как у нас на флоте дела с «новым обликом» продвигаются и вообще, как на ЧФ дела обстоят. Покритиковал, конечно, ибо с «новым обликом» у нас действительно не все гладко. Оказывается, нельзя всех запланированных к «оптимизации» в одночасье сократить, потому что для этого странным образом не предусмотрели ни жилья, положенного военным при увольнении, ни денег, и еще много чего не предусмотрели. Узнав про такое непотребство, Толик явно возмутился. И сразу же дал кому надо ряд своих министерских указаний во облегчение страданий простых смертных. В частности, распорядился платить черноморцам жалование в российских рублях (нам все эти годы в украинской валюте выдавали), велел решить вопрос с обменом паспортов (документы для черноморцев – это та еще история), а также запретил выводить из служебного фонда занимаемое нами жилье, чтобы все, кто увольняется в запас в Крыму, в обязательном порядке ехали жить в Россию. Вот только про флот и про Севастополь ничего конкретного не сказал.

Что еще вам поведать про меня и Толика? Может, только то, что последние, как я полагаю, свои выплаты в кассе я по-прежнему получаю в украинских гривнах, что вопрос с обменом паспортов, насколько я осведомлен, так и не сдвинулся с мертвой точки, а вот квартиры «расслужебливать» нам действительно перестали. Жаль, что тогда нам под страхом немедленного четвертования запретили министру вопросы задавать, а то бы я непременно спросил Толика, как такой выдающийся юрист и доцент, как он, может отменить право человека, пусть и военного, на свободу выбора места жительства, а заодно лишить оного права и его жену, и его детей, военнообязанными отнюдь не являющихся? Что бы он мне ответил?

В общем, пока у меня так: на службе мне недвусмысленно дали понять, что Родине я больше не нужен. На этом основании я уже готов козырнуть, поблагодарить коллег за службу и уйти, как говорят, в народное хозяйство. К тому же, обладая определенной информацией, опасаюсь немного, что где-то в очередной раз загрохочет, а военное счастье – оно у всех ведь до поры только. И троих детей, которых я теперь ни за что на свете на государеву службу не отдам, нужно в люди выводить. В экономисты, юристы, финансисты, только не в служивые. Конечно, детям нелегко придется, имея в качестве поддержки лишь изношенного годами и всякими там невзгодами папу-военного-пенсионера. Да ведь мир не без добрых людей, и опыт Толика это красноречиво подтверждает.

Вот только незадача с занимаемым мной жильем теперь получается – после визита Толика в Севастополь передавать его служивым для постоянного проживания, как это положено по закону, перестали. А без моря, без города-героя, без флота, в чью историю, без всякого пафоса, и я, наряду с тысячами себе подобных, внес свою микроскопическую лепту, для меня жизни просто нет. В перечисленном мной выше – главный смысл и главная надежда. Ведь цари, короли, императоры, президенты и министры приходят и уходят. А море, город-герой, флот были и будут. Всегда.

Возвращаясь к своей скромной персоне, могу констатировать лишь, что не имею теперь ни малейшего понятия, что будет завтра. И это угнетает, как не угнетало, может быть, еще никогда. В душе осталась только любовь, которой очень скверно живется без всякой веры и всякой надежды. Признаюсь откровенно, по этому поводу в по-прежнему редко случающиеся выходные я, пугая домашних своим поведением, пью горькую и пишу подобные этому дурацкие рассказы, которые никто никогда не прочитает.

Что же до Толика, то он по-прежнему каждый день занимается «делами на сто миллионов», а его перспективы куда как более определенные. Конечно, про него сейчас пишут много разных гадостей в Интернете. Сотой доли этих гадостей, если, конечно, излагаемое там правда, уважающему себя офицеру хватило бы, чтоб пустить себе пулю в лоб. Но Толик никогда не оправдывается и не опровергает этих сведений. Он упрямо следует по колее своей судьбы, гнет свою линию и добросовестно конспектирует все, что говорится на совещаниях у Президента и премьера. С какой бы это стати ему стреляться? В конце концов, он же не офицер. Он просто очень предусмотрительный, уравновешенный и пластичный человек. Настолько, что (чем черт не шутит!)… может быть его даже (только т-с-с-с!)… преемником когда-нибудь назначат! Мир – он ведь, ребята… Ну, вы поняли.

Примечание автора. Все персонажи этого рассказа, кроме Дмитрия Анатольевича Медведева, Владимира Владимировича Путина и Юрия Михайловича Лужкова, вымышлены. Любое совпадение с реальными лицами и событиями следует считать случайным.