Симферополю не повезло. Рядом с обласканными вниманием разнообразной художественной публики крымскими приморскими городами наша пыльная столица смотрится захолустьем. Сколько бы ни тщились краеведы доказывать обратное, факт остаётся фактом — Симферополь не привлекал серьёзного внимания известных писателей. Разве только случайно, проездом, забредала сюда какая нибудь литературная знаменитость и то ничего хорошего это ей не сулило.
Как, например Батюшкову, сошедшему с ума от тоски в одной из симферопольских гостиниц. Даже знаменитое пушкинcкое «О скоро ль вас увижу вновь, брега весёлые Салгира», как сегодня оказывается, относятся вовсе не к нашей «великой реке», а к её «однофамильцу» в окрестностях Гурзуфа.
Сельвинский всё удивлялся тому, что его «угораздило» родиться именно в Симферополе — «чиновничьем и старушечьем» городке. Без большого преувеличения можно даже сказать, что Симферополь до недавнего времени и вообще не существовал — не в смысле нагромождения зданий, людей и транспорта, а как образ, как миф, как «текст»…
Его открыл Борис Цытович, писатель, проживший здесь всю свою жизнь и тихо ушедший от нас в январе 2007 года, не дожив одного дня до своего 73-летия. Наследие Цытовича, который не входил ни в какие писательские союзы (остался лишь скромным членом российского пен-клуба) и вообще чуждался «литературной тусовки», достаточно скромно: роман «Праздник побеждённых» (два издания — Симферополь, СОНАТ, 2000 и Москва, Молодая Гвардия, 2004 гг.), и несколько рассказов или, точнее, небольших повестей, большинство из которых посвящено именно Симферополю: «Храм на площади Октября», «Улица на все времена», «Синагога» и др. В 2005 году все они были выпущены за авторский счёт небольшим сборничком под говорящим и непретенциозным названием «Город моей мечты».
Борис Цытович (в центре), Булат Окуджава,
Юрий Федоров с дамами на отдыхе — конец 60-х»
Это был действительно город его мечтаний, фантазий и образов, зачастую так не похожих на унылую реальность… Но попробуйте, прочитав его «Пушкинскую», пройтись по этой улице в любое время года, в любой час суток — и вы увидите её такой, какой она не представлялась вам до этого никогда. Цытович как бы заново создал этот город из его зелёных холмов, тополей, его мостовых (как зелень сквозь снег, пробивающихся сквозь разбитый асфальт), его «типОв» — стиляг, поэтов и их подруг, хулиганов и ментов… из запахов и света его «лампионов», из повседневной суеты его улиц и тишины его кладбищ (на одном из которых покоится теперь и он сам). «А над всем этим царит вечный, как мир, Чатыр-Даг»…
Созданный Цытовичем город не заметил ухода своего создателя, вряд ли большинству его сегодняшних обитателей что-то скажет и имя старого Писателя, но это не так уж и важно, главное, что после Цытовича и этот город, и его обитатели уже есть…
