РАЗГОВОР С СОЦИОЛОГОМ НА БЕРЕГУ ЧЕРНОГО МОРЯ
Есть социологи — и социологи. Одни нежданно вырастают, аки прыщи у вьюноши, перед выборами и рассказывают, что у кандидата N. полный ажур: мол, вся страна уже определилась, осталось и тебе, горемычному, только стать в общий поток и проголосовать за того, кто эту «социологию» заказал.
А есть социологи другие — работающие давно, серьезно и профессионально. К таким несомненно относится Евгений Копатько, учредитель киевской компании Research & Branding Group, эксперт-социолог. В этот раз встретились мы с ним совершенно случайно (специально пишу для тех, у кого возникнет желание вспомнить о приближающихся выборах).
Поскольку встреча наша произошла на берегу Черного моря (где же летом в Крыму еще встречаться!), мы не стали экзаменовать социолога на знание конкретных цифр, а попросили обозначить тенденции, какие доминируют сегодня в украинском обществе, чем в целом оно характеризуется.
— Сказать, что появилось нечто новое и интересное… Любое общество по-своему интересно. Наше сейчас находится в глубокой депрессии, у него достаточно высокий уровень тревожности, очень высокий процент критичности относительно всех институтов власти и очень высокий процент конфликтности. В позитивном плане можно отметить, что люди всё чаще пытаются решать свои проблемы самостоятельно. Наверное, это тот последний ресурс, который позволяет людям самоорганизовываться — я имею в виду в малых социальных группах: большой организации не видно, украинская элита в нынешней ситуации к этому не готова. Вот и появляется такой вот ресурс выживания и даже развития.
Евгений Копатько
[img=left alt=title]uploads/files/1210951538-files-5U4n.jpg[/img]
— Весной, не знаю, как в целом на Украине, но в Крыму были очень сильны ожидания того, что Украина расколется. Эти чувства [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=913]уже давно владеют жителями Украины[/url], но нынешней весной, по-моему, они достигли апогея…
— О расколе чуть позже, сначала об ожиданиях. Страна «мягко-резко» вошла в кризис: сначала долго говорили, что его нет, а потом он «вдруг и неожиданно» наступил. Мы отмечали очень высокий уровень потенциальных протестных настроений, и эти протестные настроения выражались в том, что часть людей была готова голосовать за новые политпроекты. Это было особенно заметно зимой, пик пришелся на январь-февраль.
Следующий момент, — это, безусловно, какие-то региональные политические проекты. Не знаю, как насчет Крыма, мы делали социологию в целом по стране, но мы отметили на Западе страны достаточно высокий уровень интереса к партии «Свобода» Олега Тягнибока. В рамках национальных проектов исследования мы не увидели, что в Крыму было какое-то движение, касающееся того, что Украина расколется. То есть это, может, и присутствует в латентной форме, которую пока сложно как-то формализовать, но те исследования, которые мы проводили по Крыму, проявили три четкие тенденции: высокий уровень протестных настроений, готовность голосовать за новые проекты и, третье, безусловно, — лояльность к России.
Обращаю ваше внимание на несколько моментов, которые, на мой взгляд, будут интересны для крымчан от человека практически со стороны или частично крымчанина.
Речь идет вот о чем. По нашим исследованиям, мы заметили достаточно высокий уровень недоверия местной элите. Точнее, он, в принципе, такой же, как отмечается и в других регионах. Но ведь Крым-то имеет особый статус! Никого не хочу критиковать в этом случае, просто констатирую факт, что крымчане по полной программе не используют свой колоссальный ресурс.
Какой-то его особости мы не вычленяем: ну да, мы знаем, что есть автономное образование, которое имеет пусть усеченные, но все же особые возможности. Но, как показывает практика, крымская элита это не использует. Полагаю, для того, чтобы она получила максимум доверия среди населения, она должна этот ресурс развивать. Запрос на это есть. Если населению будет понятно, что местная власть в первую очередь решает внутренние проблемы автономии, сложные проблемы, используя по полной программе свой статус, тогда, я думаю, мы увидим другую крымскую политическую элиту. Но, на мой взгляд, повторюсь, этот ресурс не работает.
А запрос на это есть, и это второй важный момент. Вот чем, с моей точки зрения, отличается Крым, от других регионов — по многолетним исследованиям, некоторые мысли появились. Первое, я уже называл, — это тотальная лояльность к России. Но, с другой стороны, есть такой местечковый (подыскивает точное слово)…
— Крымопупизм?
— Да, некий легкий… нет, не антагонизм, а нечто такое, что с Россией… Об альянсе с Россией как бы говорят, но всех пока устраивает статус-кво: то есть люди как бы показывают «я не хочу дальше развивать отношения». Потому больше звучат декларативные заявления о любви к России. Да, проявляются некие формы действия, которые поддерживает некоторые политические партии и в целом Крым — в отношении, скажем, к русскому языку и так далее — эти темы здесь работают на «раз, два, три». Но, на мой взгляд, они тоже используются ситуативно. Крымчане добились бы больших результатов, если бы эта работа носила системный характер. Я никого не учу «родину любить». Но взгляд со стороны говорит о том, что крымская элита может получить значительно больше возможностей для решения вопросов не только для населения, но и для тех вопросов, которые она сама непосредственно решает. Просто нужно проявить постоянную, системную работу.
Третий момент включает в себя то, что в принципе, крымчане имеют меньший протестный потенциал, нежели отмечается в других регионах Украины. Происходит это потому, что такова здесь, как говорил один выдающийся социолог, структура повседневности. Особые условия жизни — я имею в виду курортный потенциал полуострова. Не так таких мест территории Украины — отдельный вопрос, как они используются.
Не будем забывать, и это четвертый момент, что здесь, хоть и в латентной, скрытой, форме, но все же присутствует межэтнический конфликт. Он возник не сегодня, а в 90-х годах. Но, опять-таки, складывается мнение, что при другом подходе… то есть эта ситуация может регулироваться, есть возможность того, что социумы договорятся. Но это очень оптимистическое заявление.
Еще одна позиция, которая в общем-то не является характеристикой автономии — но, в принципе, есть много регионов, которые не имеют в активе такого промышленного производства, как в Крыму. А здесь довольно гармонично представлены все отрасли реальной экономики — и индустрия, и отдых, и сельское хозяйство. Добавим ко всему прочему то, что на территории Крыма находится город Севастополь с особым статусом, в котором присутствует интерес Российской Федерации — я имею в виду Черноморский флот.
— Кстати, Виктор Ющенко, когда последний раз приезжал в Крым, почему-то вдруг произнес, что Севастополь должен подчиняться крымской автономии… Это вызвало множество противоречивых комментариев… Знаете, сейчас, в преддверии очередных выборов, очень часто приходится сталкиваться с растерянностью людей: за кого голосовать? Правильно ли мне кажется, что такое чувство больше присуще крымчанам: да, в 2004 году 82 процента голосовало за Януковича, но сейчас чаще приходится слышать о разочаровании в прежних кумирах. Такие настроения отмечаются перед каждыми выборами или эти будут какими-то особенными?
— На самом деле подобная электоральная ситуация по многим позициям характерна для всего Юго-Востока Украины. В этом смысле нет в Крыму ничего такого особенного, чего не было бы у других. Есть, конечно, отличия, но они не принципиальные. Возвращаясь к началу нашего разговора, скажу, что, если в активную фазу избирательной кампании не будет представлена альтернатива Януковичу, то люди очень легко проголосуют за него…
— Скажите, а вы видите тенденцию к появлению новой политической элиты?
— Запрос на ее появление есть, и этот запрос на новых лидеров уже конвертировался в активные действия людей в Киеве еще в начале года — вспомните акции «Достали!», «Геть усiх!» и так далее. Но, опять же, — запрос на таких политиков был, но они не проявились. И это проблема всех политиков, я не устаю об этом говорить: любой политик с ярким выступлением, с яркой харизмой проиграет любому другому политику, который будет работать системно и у которого есть набор определенных качеств, которые принимает общество. Поэтому яркие всплески возможны, но они не приводят к желаемому результату. Об этом говорят рейтинги — кстати, мы, как только появляется на горизонте какая-то новая фигура, обязательно вставляем ее в рейтинг и отслеживаем динамику. Но чаще всего бывает так: вспыхнув, редко кто остается в списке хотя бы на небольшое время. Это действительно проблема для украинского политикума: о появлении новых лидеров много говорят, многие даже предлагают себя, но…
— Получается, на Украине как бы территория есть, а государства нет?..
— Есть и территория, есть и государство, просто наше отношение… Как правило, большая часть общества не любит свое государство и не уважает. Мы проводили исследование, которое показало, что почти 20 процентов населения …ненавидят свою страну. И не уважают — больше половины. А с уважением относятся лишь 4 процента! Вы скажите, это возможно?! Зайдите на наш сайт, посмотрите. Я не хотел эту тему сильно актуализировать, но журналисты, которые меня услышали, были просто ошарашены, заявили, что, в принципе, это приговор.
Мы не солидарная нация. У нас очень слабый внутренний потенциал, и это связано с нашей ментальностью. Мы неспособны объединяться — я не беру 2004 год, это отдельная тема. И это, скорее, не объединение, это просто люди подумали, что они объединились.
— И что же делать?
— Думаю, нужно просто работать. Есть запрос на новых лидеров, их, лидеров, нужно просто пытаться искать, поддерживать, крепить национальную солидарность, быть менее критичными друг к другу, с пониманием относиться…
Я не навязываю точку зрения, но не единожды прогнозировал ситуацию и знаю, что рано или поздно запрос на нее будет. Если мы говорим о расколе страны, то да, такой вариант есть, и он может случиться вполне без воли людей. Но, с другой стороны, этот процесс вызван внутренними противоречиями. Украина — не единое государство. Она стала единым государством менее полувека назад. И какие бы заклинания не звучали по поводу того, что мы единая нация, это по меньшей мере вызывает обратную внутреннюю реакцию, которая может вырваться в противоположную сторону. Но коммунистическое прошлое мы уже проезжали…
