ОТКРОВЕНИЯ ГЕОРГИЯ КРЮЧКОВА И ДМИТРИЯ ТАБАЧНИКА
После того, [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=2027]как политики из Киева представили[/url] свою новою книгу — «Фашизм в Украине: угроза или реальность?», им пришлось ответить на вопросы присутствующих. Говорили о НАТО, о США, Вакарчуке и Партии регионов, «хоружевском рыле» и «посте присутствия» американцев в Крыму и даже о Кучме…
Первый вопрос принадлежал автору сих строк и адресовался Табачнику: вы работали в правительстве, когда президентом был Виктор Ющенко. Вы великолепно понимаете, что происходит с нашим обществом, почему и кто в этом виновен. Зачем вы вообще пошли во власть? И зачем вам нужна партия — та партия, которая (тут на лице Табачника появляется такое выражение лица, что окончание вопроса начинает звучать так:) …ну, вы меня уже поняли.
Дмитрий Табачник: Вопрос непростой. Я действительно работал с 3 августа 2006-го по 19 декабря 2007 года, 18 месяцев, вице-премьер-министром Украины во втором правительстве Януковича при президенте Ющенко.
Почему пошел? Пытался восстановить тот самый работоспособный состав — на мой взгляд, работоспособный, потому что за четыре срока депутатства в Верховном Совете Украины видел качество работы кадров в разных правительствах. И считаю, что Кабинет министров 2002-05 годов, при котором рост промышленности в год составлял 24-26 процентов, ВВП — около 13 процентов, был работоспособным. И если бы не так называемые демократы, мы бы до сих пор газ покупали по 50 долларов, и не нужно было бы «хоружевское рыло» вместе с посредником всовывать в газовые контракты. И было бы все по-другому.
Почему пошел — хотелось восстановить команду, хотелось многое исправить после 2005-06 года. Я вам скажу честно, было и определенное чувство реванша: у меня было девять (!) уголовных дел, и мне было психологически важно показать, что я не просто от них от всех отбился, что они все закрыты (хотя до сих пор интернет-брехуны на любой материал пытаются их помянуть). Так вот, официально заявляю: все девять уголовных дел закрыты! По двум статьям: отсутствие состава преступления и отсутствие события преступления — последнее особенно важно, потому что прокуратура насмерть стоит как раз именно за эту статью. 6.2 — с удовольствием, а 6.1 — отсутствие события — [признавать] не хочет никак.
Я не считаю, что те 18 месяцев были бесплодными. Нам удалось, скажем, серьезно продвинуть целый ряд государственных программ — и по комплектации школ компьютерами, и по программе «Школьный автобус», и изданию книг. Я считаю, что Кабмин и мой офис работали более профессионально, чем офисы и Томенко и Кириленко. Мы не занимались идеологией, гигантоманией, мы не просовывали в государственный бюджет три ющенковских проекта, которые требуют трех миллиардов. Скажем, как «Мистецький арсенал» — гигантский комплекс, который никто не знает, чем будет наполнен. И достучаться до президента невозможно! У нас были десятки совещаний, [где говорили], что музей — это не здание; музей — это коллекция, которая уникальна или никчемна. Никогда украинский Лувр или украинский Эрмитаж в виде здания не возникнет, если не будет коллекции!
Но объяснить это невозможно. Меня давно подмывает написать книгу «503 дня рядом с Ющенко», но, думаю, что уже времени нет, потому что, надеюсь, через несколько месяцев это будет уже никому неинтересно: это станет просто историческими изысканиями —действующий президент отойдет в политическое небытие.
То есть, многое удалось поправить и изменить. Хотя не все. У нас тогда постоянно шли дискуссии, идеологические бои. Причем я же не молчал, когда был вице-премьером, я официально заявлял, что не буду создавать оргкомитет по празднованию 100-летия Шухевича, хотя был указ президента, я не буду делать того, другого, третьего… С теми же учебниками мы навели порядок: например, для учебников истории 5 и 9 класса сделали допечатки, некоторые события исправили. Но удалось меньше, чем планировали.
Вторая часть вашего вопроса — в отношении партии и ее позиции… Она для меня более сложна, потому что я пытаюсь вести дискуссию о том, что партия не должна бегать на побегушках у Ющенко, иначе она просто растворится, исчезнет, как и многие другие партии буржуазии, под любыми лозунгами возникавшие в нашей стране. Не все получается. Но, знаете, уйти и отдать площадку тем, кто будет жить в приемной Балоги, тоже не хотелось бы.
Вот вчера, простой пример: в Верховном Совете голосуют за постановление, дающее политическую оценку о том, что Ющенко лично ответственен за финансовый кризис [на Украине]. Я заявляю: не просто ответственен, а на нем лежит львиная доля ответственности, потому что Нацбанком и Стельмахом лично он управлял в ручном режиме. У меня нет особых симпатий к Тимошенко, но то, что это ведро помоев пытаются перевернуть ей на голову, это чистая ложь и фальсификация, находка Банковой. Банк сам давал кредиты и сам определял уровень соотношения национальной валюты, сам занимался этими вопросами. А Партия регионов, кроме пяти (!) человек, не проголосовала за это постановление. Почему, для меня загадка. Что, мы не понимаем, что президент виновен в финансовом кризисе? Что, мы не знаем (доказать не можем, недостаточная база), кто на этом нагрел руки? Кто обогащался на газовой схеме?..
Это сложная дискуссия, которая лихорадит партийные ряды, но я думаю, что окончательное ее разрешение состоится в течение этого года, потому что либо будет позиция, либо не будет такого общественного механизма [как Партия регионов], он трансформируется, распадется, он эволюционирует. Наверное, произойдут [в партии] какие-то события. Какие — я не могу пока прогнозировать, потому что есть люди, которые со мной солидарны, которые тоже говорят о том, что мы не можем принимать лозунги за три месяца до выборов, а потом их прятать.
Я предлагал, например, что партия обязана инициировать отставку «министра дебилизации» Вакарчука, «министра ксенофобии» Вовкуна и так далее. Могу привести вам две подлинные цитаты — одна опубликована, а на вторую у меня есть письменные показания свидетелей. Вот о министре культуры. Мэр Харькова рассказывает: выступаю на официальном заседании Кабмина, «вышел к микрофону, заговорил по-русски. Сидевший возле меня министр культуры Василий Вовкун встрепенулся: «Розмовляйте державною мовою!», — крикнул он, подскакивая ко мне. «Ви не будете розмовляти цією собачою мовою!» Кончилось тем, что Тимошенко и мэр Харькова выставили того за дверь. Он вышел, подслушивал за дверью и потом вернулся… И это министр культуры!
Эта история случилась прошлым летом. После этого проходит юбилей одного из киевских театров. Приходит министр культуры г-н Вовкун. И на мероприятии в адрес народного артиста Украины, художественного руководителя этого театра Алексея Кужельного говорит (правда, был сильно выпивший): «Дивна ситуацiя, це тiльки в Україинi мiг стати народним артистом єврей Кужель». Люди в штанах были там — но настоящих мужчин не нашлось…
О погромах памятников можно много говорить, но это крайняя степень аморальности и распада. Такие кадры были бы востребованы в каком-то совершенно диком племени. А они сейчас востребованы у Ющенко, руководят, работают, дают директивы. Это проявляется в каждодневной работе. Например, сейчас проблема с бюджетом. Национальному театру он дает 65 процентов на зарплату, театру им.Франка — 70, а Национальному театру русской драмы… 10 процентов! Приходит замминистра культуры по экономике: мы не можем, это нарушение Бюджетного кодекса, для меня это уголовная ответственность, злоупотребление властью! Министр культуры заявляет: «Зважьте, в якiй країнi ви живете!». А в какой стране?! Есть бюджетные требования, в них же нет надписи, что это вам любо, а это — нелюбо!
Вот это кадры… И поэтому нужно бороться с ними всеми доступными и разрешенными законом средствами — полемикой в прессе, выступлениями и так далее. Но вот доборолся — меня родная партия полгода назад сняла с телеэфира, теперь я в основном либо лично с людьми встречаюсь, либо через московские СМИ обращаюсь к украинским гражданам.
[hr]
«Крымское Эхо»: Вопрос к Георгию Корнеевичу. Мы знаем, что вы долгое время были председателем парламентского комитета по национальной безопасности и обороны Украины, когда НАТО очень стремилось в Крым. Посол США на Украине Уильям Тейлор [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=2011] на днях сказал[/url], что натовские учения в этом году в Крыму вряд ли состоятся. Как вы считаете, что изменится в теме Украина-НАТО при смене руководства США?
Георгий Крючков»
Георгий Крючков: Все политики, аналитики, обозреватели очень осторожно подходят к высказыванию своих прогнозов, как будут развиваться события и какую политику будет вести новый президент. Его первые шаги пробуждают какую-то надежду на то, что это будет более сдержанный государственный деятель, не такой … не хотелось бы употребить поганое слово… (из зала: не такой дурной, как Буш). Да, как Буш. Но сможет ли он выскочить из той парадигмы, в которую загнан? Скажем, то, что он закрывает тюрьму в Гуантанамо — это положительный фактор. То, что идут какие-то подвижки в отношении Ирана — тоже приятно. Но посмотрим, что будет дальше.
Когда подписали Хартию Украина-США о стратегическом партнерстве 20 декабря 2008 года… Вы представляете, Буш — уже «хромая утка», он уже почти не у власти, меньше месяца осталось; Ющенко тоже, так сказать, на исходе — но Буш оставляет документ, которым привязывает Украину к США! Для нас это существенно, очень существенно. Тут больше зависит от того, как события у нас в стране будут разворачиваться.
Глубоко убежден: до тех пор, пока Ющенко будет президентом, ничего в принципиальном плане в лучшую сторону не изменится. Я могу это категорически утверждать, потому что этот человек ненавидит все русское и российское, он ненавидит прошлое нашей страны, ищет в нем только то, что отмечено печатью предательства, нечистоплотности, и этих людей поднимает на щит. Кто придет ему на смену — тоже вопрос! Конечно, они могут быть более сдержанными… хотелось бы, чтобы политики, если провозглашают какие-то обязательства, их выполняли.
Вот, «регионалы» пришли и имели довольно прочные позиции в парламенте на выборах. Несмотря на фальсификацию, все же 13 миллионов человек проголосовали за Януковича. Хотя и не за Януковича, а против Ющенко, против этой волны шовинизма. Наши люди мудрые… Подкупило то, что эта политическая сила выступила за русский язык, дружбу с Россией, против вступления в НАТО. Многие сторонники левых сил, в том числе и коммунисты, голосовали за эту партию, понимая, что это реальная сила, которая могла повернуть ход событий. К сожалению, этого не произошло. А тут новые выборы — смотрю, это программные вопросы ушли: и язык, и Россия, и НАТО. Потом встрепенулись , вспомнили, включили в программу.
Если мы и дальше будем разрушать отношения с Россией, это будет для нас катастрофа. Россия выживет, при всех сложностях, а Украина не выживет.
[hr]
Ашот Григорян, Герой Советского Союза: …Почему левые политические силы не могут объединиться — ведь у них много есть точек соприкосновения?
Дмитрий Табачник: Мы с Георгием Корнеевичем стараемся сблизить эти позиции, видим свою задачу в том, чтобы общество поняло, что фашизм не возникает сразу в каком-то законченном виде — с концлагерями, с факельными парадами, с коричневыми рубашками. Он начинается с идеологии, с библиотек, с фальшивых учебников, с лозунгов «единая церковь, единая нация» и так далее. И постепенно проползает. Вот мы пытаемся достучаться до общества. Директор нашего издательства говорит, что за два месяца из тиража в пять тысяч экземпляров уже продано две тысячи, и это очень хорошо. Но что такое для Украины две тысячи? Если учебник издается [тиражом] в 500-600 тысяч, нафаршированный неправдой, цинизмом и ложью.
Поэтому каждый должен на своем месте работать. Мы пытаемся это делать — и товарищей наших по партии объединить, и занимать ту позицию, которая пробуждает сторонников и побуждает их объединиться, думать, чувствовать.
Георгий Крючков: я очень хорошо понимаю, о чем вы говорите. К сожалению, скоординировать действия часто мешают лидерам амбиции. У нас есть антифашистский комитет Украины, в Крыму, в Севастополе — они работу проводят, но я наблюдаю эти процессы — далеко не всегда вокруг этих лозунгов концентрируются силы, которым на роду написано быть вместе.
[hr]
«Комсомольская правда в Крыму»: Георгий Корнеевич, вы сегодня критикуете НАТО — но как вы в 2003 году могли поддержать агрессивную политику США и проголосовать за то, чтобы направить в Ирак [украинский] миротворческий контингент?
Георгий Крючков: Если говорить обо мне, я не голосовал. И не мог голосовать. Компартия не могла голосовать за это! Тогда ведь что за этим стояло — президент Кучма (который при всех его недостатках и более серьезных вещах на голову выше нынешнего президента) пытался проводить такую политику, которая не противопоставляла бы Украину ни Западу, ни России. Он стал неприемлем для США, поэтому закручивались разные вещи — и скандал с «Кольчугами» в том числе. Кучма пытался сделать какие-то шаги, которые бы изменили к нему отношение в мире. Он поддержал [идею] записать в закон «Об основах государственной безопасности» пункт о том, что конечной целью евроатлантических устремлений Украины является членство в НАТО.
Правда, тогда же по моему предложению было дописано: «при сохранении отношений стратегического партнерства с Российской Федерацией и другими». По существу, этим торпедируется первая часть. Кучма не возражал против этого. Записали и в военную доктрину вопрос о членстве в НАТО — тогда секретарем СНБОУ был Евгений Марчук, он очень активно нажимал. И провели решение Совета национальной безопасности и обороны о направлении [контингента] в Ирак, сначала в Кувейт, а потом в Ирак.
Когда Кучму унизили на Пражском саммите (вы ж помните, для того, чтобы он не сидел с президентом США, как полагается по алфавиту, фамилию Кучмы написали во французском варианте и Кучму удалили от Клинтона). Кучма возвращается с саммита, он был взбешен, оскорблен и демонстративно изъял из военной доктрины слова «конечной целью евроинтеграционных устремлений является вступление в НАТО». Но это ему уже не помогло. И вот эта вся померанчевая возня ради этого составлялась.
Были вещи, такие, ну просто… Скажем, подписан меморандум между правительством Украины и верховным командованием НАТО в Атлантике и Европе о сотрудничестве в проведении операций НАТО. В меморандуме прямо записано, что на территории Украины могут допускаться для участия в учениях и военных операциях неограниченное количество боевой техники и живой силы, вплоть до лошадей. Я тогда невероятно воевал. Но почему-то этот законопроект [готовить для рассмотрения Рады] расписали не нашему комитету, а комитету по иностранным делам — тогдашний его председатель был, как флюгер. У нас просто сил не хватило. Вот в чем проблема.
И сейчас есть много вещей, которые меня, бывшего парламентария, удивляют. Скажем, эта хартия, которую только что подписали: она [партиями] должна быть немедленно взята на вооружение, и на каждом шагу должны показывать, в чем там существо дела. Скажем, там вопрос идет об энергетике, говорится о том, что США будут «помогать в становлении и реконструкции газотранспортной системы». То есть, Россию нельзя туда допускать, а Америку, которая находится вон где, — пожалуйста. [Речь идет] о трехстороннем сотрудничестве — Украина, ЕС и США. А почему там России нет, как будто не Россия поставляет нам энергоносители! Такие силы сейчас у власти, с ними воевать при такой инертной позиции [партий] очень и очень сложно.
К слову, есть интересные вещи. Все вы помните эпопею с натовцами, которые в 2006 году пытались высадиться в Феодосии. [Но мало кто знает, что] спровоцировали эту ситуацию я и нынешний секретарь СНБОУ Раиса Богатырева! Она была тогда руководителем фракции «регионалов». Значит, порядок [порядок допуска иностранных войск на территорию Украины] такой. СНБОУ рассматривает вопрос, принимает решение, президент издает указ, но допуск на территорию Украины подразделений вооруженных сил других государств можно получить только с согласия Верховной Рады.
Президент вносит законопроект об утверждении указа. Я говорю Богатырёвой: «Рая, давай провалим это дело!» — тогда еще у нас были нормальные отношения. И действительно, мы его провалили. Верховная Рада не приняла этот проект. Тем не менее, сроки подходят. Проходит заседание СНБОУ. Я там был, хотя Ющенко редко когда меня приглашал. Министр обороны Гриценко поднимает вопрос: «Виктор Андреевич, приближается срок учений, а у нас нет решения ВР. Как быть? Сообщить нашим партнерам, что мы будем учения проводить?» Президент обращается ко мне: что вы можете сказать? Я отвечаю: вам же известна позиция коммунистов — если вы уверены, что после выборов [в марте 2006-го состоялись выборы в Раду — Н.Г.] придут такие силы, которые поддержат это решение, то приглашайте!
Проходит время. События развиваются дальше. Верховная Рада не принимает решение, американцы пришли — и Ехануров как премьер-министр принимает решение разрешить высадку! Так было дано формальное основание для наших сил воевать. И слава богу, что коммунисты Крыма, другие патриоты Крыма выступили все вместе и дали, что называется, пощечину американцам.
Я вам так скажу: вот некоторые восторгаются, что Затулин туда приезжал, другие россияне. А ведь в этой ситуации они, кроме вреда, ничего не принесли! Они дали повод утверждать, что отпор, который оказали натовцам в Крыму, инспирирован россиянами. Но они ведь здесь ни при чем, это было сделано нами, нами создана правовая основа для того, чтобы были осуществлены действия! Патриоты Крыма это хорошо реализовали.
[hr]
Кирилл, активист Антифашистского фронта: Вы затронули тему «поста присутствия» Америки в Крыму. Не считаете ли вы, что основанием военного присутствия натовцев или американских войск на территории полуострова может быть этот «пост»? И не связываете ли вы это с разработкой шельфа Черного моря?
Георгий Крючков: И шельф тут может быть предметом интересов, и другое. Украина — слишком лакомый кусок, это юго-западное подбрюшье Европы, это 4 тысячи квадратных километров территории, это 46 миллионов человек. И владеть этой силой — большое дело, в том числе и для американцев. Они понимают, что должен быть сегмент, где можно, если нужно, взорвать ситуацию, чтобы [потом] непосредственно вмешаться. Крым для этого самый подходящий, так сказать, регион. Поэтому на это надо смотреть широко.
Дмитрий Табачник: Ни крымские регионалы, ни крымские коммунисты по поводу «Хартии Кондолиза Райс — Владимир Огрызко», по-украински говоря, «а нi пари с вуст» — молчат. А редакция этой статьи звучит так, буквально по тексту: «Україна вiтає створення в Сiмферополi в АРК амерiканського дипломатичного представництва». И вот в этом закавыка формулы, потому что если бы это делалось обычное консульство — как российское в Одессе или Симферополе, как армянское в Донецке, то для этого не нужна хартия: подписывается документ между министрами иностранных дел, оказываются консульские услуги; можно поднять по соглашению сторон до генерального консульства — «мы считаем, что есть граждане, желающие выезжать, есть дела наследства, работы» — пожалуйста, никаких проблем. Так Украина открыла в Америке четыре консульства в разных городах.
А что такое «Україна вiтає створення в Сiмферополi в АРК амерiканського дипломатичного представництва»? Не Огрызко, не Ющенко — а Украина! А что такое «дипломатическое представительство»? Генконсулат? Нет, шире! Представительство какого-то там командования? Непонятно. Международных организаций? Под эту формулировку можно протащить все, что угодно. И в этом опасность. Я надеюсь, в скором времени у нас с Георгием Корнеевичем выйдет еще одна книга, которая называется «Заявка на самоубийство: зачем Украине НАТО». Там вот как раз много внимания уделено этой декларации, тому, почему она нарушает и международный правовой порядок, и внутренний.
[hr]
Андрей Скрипцов, сопредседатель социал-патриотического движения «Русский Крым»: Мы увидели феномен: антифашистские идеи в Крыму поддерживает фактически 100 процентов населения. Но активное участие в демонстрациях этой поддержки принимает незначительное число. Почему? Потому что элиты сверху не возглавляют это движение. Американцы очень эффективно умеют взаимодействовать с общественными организациями. Нет ли в ваших планах создания некой концепции, которая бы объединила такие организации?
Дмитрий Табачник: Вопрос это непростой. Мы с Георгием Корнеевичем не раз поднимали вопрос о необходимости общенационального сопротивления и организации такой политической, концептуальной идеологической системы противодействия на уровне, как вы говорите, элит — хотя для меня это достаточно условное определение, потому что элитарность у нас слишком часто определяется формальными, поверхностными признаками. Мы говорим о системе сопротивления и в этой книге, и в следующих. Но, к сожалению, я могу сказать, что ни одна из крупных политических сил… Да, во время акции в Феодосии объединились «регионалы» вместе с витренковцами, коммунистами, социалистами — но это уже, как говорится, Бонапарт у ворот. А после этого идея объединения часто спотыкается и гибнет о развившийся вождизм.
Я скажу одну крамольную вещь. Мы все время говорим о единстве Украины и этой мантрой себя убаюкиваем. А что такое единство Украины? Мы что, представители Романовых или Габсбургов, которые не могут потерять свои коронные земли? Нужно сказать правду, что на Украине живут два абсолютно разных этноса, которых насильственно объединили в 1939 и «дотачали» в 1940/41/45 годах.
Разные ментальности, разные идеологически, духовно, религиозно — как угодно. И, может быть, широкая федерация — это спасение от того, чтобы не мешать друг другу жить? 17 лет в борьбе истощают регион за регионом. И все потому, что нестойкое электоральное большинство порождает безумный популизм — чтобы овладеть центральной властью, приходится обещать и увеличивать социальные выплаты.
Я помню, когда я пришел главой администрации президента, 1994 год, я попросил своего коллегу Филатова — главу ельцинской администрации, [дать мне] списки категорий льготников России. Тогда в России было 2 миллиона 700 тысяч участников Великой Отечественной войны. У нас — 850 тысяч. Соотношение населения было корректным, один к трем. Когда через много лет, в 2002, я пришел разбираться с бумагами в Кабинете министров, оказалось, что в России через естественную убыль из этих 2,7 миллиона осталось меньше половины. А на Украине за это время благодаря законодательным актам число участников войны выросло до 5 миллионов, при соотношении населения, опять же, один к трем.
Это популизм. Потому что борются за восточный электорат и зазападный, и поэтому идет социализация законов. А по-настоящему участников войны и боевых действий у нас естественно, примерно треть от российских. А по документам — пять миллионов. Это значит, что мы у людей забираем кусок хлеба, размазываем тонким слоем. Я с огромным уважением отношусь к тем, кто работал в тылу, на военных заводах. Но тот, кто работал на заводе в Куйбышеве или Челябинске, на него не падали бомбы и он в окопе не ночевал. Это разные вещи, они есть всюду, во всех странах.
А мы не можем сказать друг другу правду: может, федерация — это самое лучшее.
И последний пример, чем отличается юг и восток Украины от запада. На юге и востоке Украины нет ни одного областного центра, где бы решением местного совета не был бы выделен участок земли представителям разных религиозных конфессий. Разных! Для католиков, филаретовцев, для кого угодно. Но есть один горсовет областного центра на Украине, где шесть созывов подряд не дали ни клочка земли под строительство украинской православной церкви. Угадайте этот город с трех раз! Пьемонт! Город Львов, столица Галичины. Вот в этом мы разные.
Они агрессивно пытаются 17 лет отформатировать Украину под себя, под антирусские лозунги, под искаженный нелитературный украинский язык, под свое ментальное восприятие истории, под свою холуйскую униженность [которую испытывали] постоянно или под австрийской или под немецкой властью и поэтому сегодня переносят на русский период украинской истории.
А на самом деле, с точки зрения исторических фактов, российская империя есть плод совместного исторического прошлого двух народов — российского и украинского. [Даже если посмотреть] по количеству элиты — военачальников, министров, фельдмаршалов, кого угодно, высшие успехи галицких украинцев — то младший офицер или старший фельдфебель в армии. Высшие достижение украинцев надднепрянских — три председателя Совмина СССР и добрых два десятка маршалов и фельдмаршалов. Поэтому не складывается.
И поэтому надо перестать ломать друг друга через колено. Давайте жить по-человечески. И когда говорят: в Севастополе поставили памятник Екатерине II — это право Севастопольской территориальной общины. Ну не едут же севастопольцы обливать краской памятник Бандере во Львове или Тернополе. Не едут! И в этом — разница ментального восприятия. Агрессия, которая вырывается [у галичан] от комплекса неполноценности, от ущербности. Поэтому то, чем вы, г-н Скрипцов, занимаетесь, — самое лучшее — создавать организации снизу. Если у вас будет популярность и определенный вес в общественных структурах, сами лидеры, как вы говорите, элит к вам потянутся, придут и будут просить их поддержать…
