Крымское Эхо
Интервью Россия

Перепутье Страны Советов

Перепутье Страны Советов

То, что СССР рушится, стало понятно задолго до августа 1991-го. Но скорость падения была явно быстрее осознания этого процесса его гражданами. Люди, измученные дефицитом и неустроенностью быта, в августе 1991-го с тревогой думали о своем завтрашнем дне и будущем большой страны. Кто-то поддерживал ГКЧП, кто-то был ярым противником. Были сторонники экономических преобразований и перестройки — но были и те, кто ратовал за сохранение устоявшейся системы, опасаясь преобразований и многовекторного кризиса в политическом и экономическом устройстве государства.

Стало очевидно: раскол огромной страны даст негативные последствия для миллионов граждан. Но думать, как сохранить государство, нужно было раньше, чтобы не допустить системного политического и экономического кризиса.

Мог ли сохраниться Советский Союз на обновлённой основе после принятия республиками деклараций о независимости? На что повлияло подписание Союзного договора? Эти вопросы мы адресовали эксперту по государственному праву Григорию ДЕМИДОВУ (на фото).

– К сожалению, спасти Союз с каждым днём тогда, в 1991 году, становилось все менее реальным. Ситуация с завершением подготовки и подписанием Союзного договора ухудшалась. В какой-то момент в комиссии по законодательству и законности Верховного Совета УССР поставили вопрос о разработке законопроекта о всеукраинском референдуме. Меня как участника общекрымского референдума назначили руководителем рабочей группы по подготовке законопроекта.

На тот момент в СССР имелось два нормативных акта о референдумах: Временное положение о референдуме и порядке его проведения на территории Крымской области Украинской ССР, утвержденное Крымским областным советом 12 ноября 1990 г., и Закон СССР «О всенародном голосовании (референдуме СССР)» принятый 27 декабря 1990 г. в связи с назначением всесоюзного референдума о сохранении СССР.

Поскольку других законов о референдумах в период СССР не принималось, крымское Временное положение о референдуме явилось первым на территории СССР нормативным актом о референдумах — не только принятым, но и реализованным. Союзный закон регулировал порядок назначения и проведения всесоюзных референдумов по вопросам ведения Союза, а крымское Временное положение – проведение областного референдума. Пришлось изучать конституционные основы и законодательство зарубежных стран о референдумах.

– Как это повлияло на принятие будущих законодательных актов?

– Положительно. Я увидел реальную картину децентрализации власти, где органы регионального и местного самоуправления самостоятельны в принятии решений и их реализации. А их избиратели на референдумах, назначаемых по их инициативе, сами принимают решения по актуальным вопросам и могут откорректировать и «поставить на место» органы самоуправления.

Для меня стало принципиально важным закрепить законом порядок осуществления прямого народовластия на референдуме на всех уровнях власти. И, учитывая политическую ситуацию в Союзе, установить, что вопросы о реализации права народа на самоопределение, вхождение в федеративные и конфедеративные союзы или выход из них решаются не органами власти, а исключительно референдумом, то есть народом.

Другие судьбоносные для страны решения по требованию определенного числа граждан или депутатов, также должны приниматься всенародным голосованием. Учитывая союзный закон о порядке выхода союзных республик из состава СССР, я объединил в одном законе порядок назначения и проведения всеукраинских и местных референдумов и включил в него отсылочную норму о том, что назначение и организация проведения референдумов Республики Крым определяется её законодательством.

Наряду с союзным законом это наделяло Республику Крым правом урегулировать порядок и вынести на республиканский референдум вопрос о пребывании республики в составе Украинской ССР в случае её выхода из состава Советского Союза. Закон приняли 3 июля 1991 г., за полтора месяца до ГКЧП и Акта о независимости Украины.

 Правовая закалка для Крыма

– А Крым? Ведь социально-экономическая и политическая ситуация в стране продолжала обостряться?

– Да, и особенно после общесоюзного референдума 17 марта 1991 г. о сохранении СССР. Идея выхода Украины из состава СССР настойчиво продвигалась фракцией «Народной рады» в Верховном Совете УССР.

Пока шёл Ново-Огарёвский процесс подготовки нового Союзного договора, количество сторонников сохранения СССР в парламенте Украины было в большинстве. Подготовка Союзного Договора, пусть и медленно, с преодолением сопротивления союзной верхушки, продвигалась. Но со временем число сторонников Союза среди нардепов, даже избранных не от западных областей, постепенно сокращалось.

Во время очередной поездки в Москву, в Верховный Совет Союза, мне в гостиницу позвонил коллега — заместитель председателя нашей комиссии Виктор Шишкин (будущий генеральный прокурор, а затем судья Конституционного Суда Украины), избранный от Кировограда. Высказал массу упреков: «Зачем ты туда поехал? Кому он нужен, этот Союз?» Пришлось ответить резко: «У тебя есть свое мнение. У меня – свое. Давай останемся при своих точках зрения».

То же самое я выслушивал при отстаивании статуса автономной республики и в поездках в Крымский областной совет, а затем Верховный Совет Крыма по этим вопросам. В Киеве мне говорили, что я избирался по мажоритарному округу, поэтому должен работать в своем округе и представлять его интересы, а не интересы автономной республики. Отмечу, что зарплату за эти дни мне не начисляли. Доходило до смешного, когда в составе официальной рабочей группы Верховной Рады Украины приезжал в Симферополь решать вопросы статуса и полномочий республики, но садился на стороне представителей Верховного Совета Крыма, мне публично высказывались те же упреки.

Со временем меня начали официально включать в состав рабочих групп и комиссий Верховного Совета Крыма. Так был найден выход из положения. Уверен, в таких сложных ситуациях нужно принимать самостоятельные решения.

– Как удавалось противостоять общественному мнению?

– Сейчас вспоминать об этом легко. Но тогда мне предстояло держать круговую оборону. С одной стороны, давили вопросом: «Почему ты за Союз?»; с другой — критиковали: «Почему ты за крымскую автономию?».

Всё более натянутыми становились отношения с Николаем Багровым из-за неопределенности его позиции и медлительности в принятии решений. С нарастанием угрозы распада СССР нельзя было упустить момент для закрепления статуса и полномочий автономной республики. Добиться этого в будущем могло быть во много раз сложнее. Если вообще было бы возможным.

К сожалению, мои опасения на этот счет позже подтвердились.

В августе-сентябре 1991 года Верховный Совет Крыма по разным причинам правом назначить референдум о пребывании в составе Украины не воспользовался. Только в 1992 году во время конфликта с Верховной Радой о разграничении полномочий под давлением депутатов Верховный Совет Крыма назначил референдум о государственной самостоятельности РК.

В Киеве эту норму своего закона, наконец, уяснили и тут же внесли изменения. А затем для надежности закон признали утратившим силу, тем самым перечеркнув конституционное право граждан на управление государственными и местными делами путем референдума. И до настоящего времени на Украине, как и в советский период, граждане лишены этого конституционного права.

 Мог ли Союзный договор стать «шоковой терапией» для СССР?

– Возвращаясь к Союзному договору: в начале июля 1991 г. его проект был подготовлен. Президент СССР и главы 9 союзных республик якобы достигли компромисса по сохранению Союза, со своей Конституцией, гражданством, территорией, системой органов власти, общесоюзным рынком, союзными налогами и сборами и т.д. Так в чем же была загвоздка?

– Сегодня СМИ заполнены множеством мнений, заявлений и комментариев о второстепенных деталях, заслоняющих суть Договора. Иногда это просто лживые обвинения, сваливающие вину на союзные республики и оправдывающие ГКЧП. Поэтому привожу тексты положений Договора.

Согласно части 1 раздела I Договора, «Союз Советских Суверенных Республик (СССР) — суверенное федеративное демократическое государство, образованное в результате объединения равноправных республик и осуществляющее государственную власть в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники Договора».

Циничные доводы о том, что Договором предусматривалась размытая конфедеративная форма государства, опровергаются его содержанием. В тексте Договора прямо закреплено, что СССР является федеративным государством. В федеративных государствах по-разному разграничиваются вопросы ведения и полномочия между центром и субъектами. В процессе применения Договора их можно совершенствовать — так же, как и Союзным договором 1922 г.

Союзный центр наделялся полномочиями, переданными ему субъектами Союза. Согласно Сталинской Конституции 1936 г., центр сам закреплял и расширял свои полномочия, отнимая их у союзных республик и увеличивая численность союзных органов.

Дальше — больше. Согласно новому Договору, в систему органов СССР входили: Статья 13. Верховный Совет Союза ССР, Статья 14. Президент Союза Советских Суверенных Республик, Статья 15. Вице-президент Союза ССР, Статья 16. Кабинет министров Союза ССР, Статья 17. Конституционный суд Союза ССР, Статья 18. Союзные (федеральные) суды, Статья 19. Прокуратура Союза ССР.

– То есть, Договором была предусмотрена стандартная система органов государственной власти?

– Совершенно верно! Для действующих союзных чиновников возникла проблема в другом – в своей личной судьбе в обновленном СССР. Ясно, что мало кто из них оказался бы у власти.

Затем Договором перераспределялись вопросы союзного и совместного ведения. В ведение Союза статьей 5 передавались:

— защита суверенитета и территориальной целостности Союза и его субъектов;
объявление войны и заключение мира;
обеспечение обороны и руководство Вооруженными Силами, пограничными, специальными (правительственной связи, инженерно-техническими и иными), внутренними, железнодорожными войсками Союза;
организация разработки и производства вооружений и военной техники.

— Обеспечение государственной безопасности Союза;
установление режима и охрана государственной границы, экономической зоны, морского и воздушного пространства Союза;
руководство и координация деятельности органов безопасности республик.

— Осуществление внешней политики Союза и координация внешнеполитической деятельности республик;
представительство Союза в отношениях с иностранными государствами и международными организациями;
заключение международных договоров Союза.

— Осуществление внешнеэкономической деятельности Союза и координация внешнеэкономической деятельности республик;
представительство Союза в международных экономических и финансовых организациях, заключение внешнеэкономических соглашений Союза.

— Утверждение и исполнение союзного бюджета, осуществление денежной эмиссии;
хранение золотого запаса, Алмазного и Валютного фондов Союза; руководство космическими исследованиями;
управление воздушным движением, общесоюзными системами связи и информации, геодезии и картографии, метрологии, стандартизации, метеорологии; управление атомной энергетикой.

Закреплено, что Союз и государства, его образующие, обеспечивают свободное развитие, защиту всех форм собственности и создают условия для функционирования предприятий и хозяйственных организаций в рамках единого общесоюзного рынка.

Если сравнить разграничение вопросов ведения в США между федеральным центром и штатами, закрепленные Конституцией США, можно убедиться, что проект нашего Союзного договора намного прогрессивнее!

Правда, камень преткновения был зарыт в одном из положений. Речь о том, что Договором устанавливалось:

 «Земля, её недра, воды, другие природные ресурсы, растительный и животный мир являются собственностью республик и неотъемлемым достоянием их народов. Порядок владения, пользования и распоряжения ими (право собственности) устанавливается законодательством республик».

В своё время закрепленное сталинской Конституцией определение государственной собственности как «всенародного достояния» исключало наличие права собственности субъектов Союза, а допускало лишь право пользования, порядок которого определял Союзный центр.

Именно поэтому декларациями о государственном суверенитете 90-х годов все союзные республики закрепляли право собственности своих народов на землю, недра, леса, воды и природные ресурсы. Такие же положения были включены в Декларацию о государственном суверенитете Республики Крым, принятую через несколько дней после Акта о независимости Украины.

Особым раздражителем для союзной элиты стало положение о том, что «государства, образующие Союз, закрепляют за ним объекты государственной собственности, необходимые для осуществления полномочий, возложенных на союзные органы власти и управления».

 Тем самым они лишались права распоряжаться огромным массивом объектов собственности, находящихся в тот период в их управлении по их же решениям.

– Политики, отдающие приоритет государственным, а не личным интересам, понимали, что компромисс был единственным вариантом для сохранения Союза?

Да, но таких в правящей верхушке не оказалось. Союзная элита, ознакомившись с текстом договора, начала подготовку к срыву его подписания. На 20 августа назначили его подписание первыми пятью республиками. Украина должна была присоединиться к договору в сентябре-октябре. Но 19 августа состоялся ГКЧП, который и сорвал подписание этого документа.

В Москву ввели войска, блокировавшие Верховный Совет РСФСР. Здесь они встретили отпор не только российской власти, но и массовое сопротивление населения, разуверившегося в дееспособности союзных властей. Акции протестов начались и в других городах, в том числе и в Киеве. Поэтому утром 21 августа Язов отдал приказ о выводе войск из столицы.

Делегация ГКЧП отправилась в Форос к Горбачеву, однако тот от переговоров отказался. Возглавлявший ГКЧП Янаев подписал указ о роспуске комитета и недействительности всех ранее принятых им решений. Члены ГКЧП были арестованы.

Тем не менее, они достигли своей цели: сорвали подписание нового Союзного договора. Формально Конституция СССР оставалась в силе, союзные органы со всеми своими полномочиями – действующими, а союзные республики – бесправными. Но Союзный центр, организовавший ГКЧП и сорвавший подписание Союзного договора, полностью утратил доверие. Учитывая весь предыдущий опыт «застоя» и перестройки, вся система союзной власти стала неспособной ни к дальнейшему управлению страной, ни к реформированию.

С 1988 года ряд союзных республик де-факто уже не входили в СССР. Все эти годы страна находилась в глубочайшем социально-экономическом кризисе и состоянии распада. С огромным трудом был достигнут компромисс по сохранению Союза в сокращенном составе, но ГКЧП его обрушил. Страну ввергли в тупик.

 Преодолеть хаос

– Новый импульс приобрело предложение РСФСР о том, что сторонами и участниками договора могут быть только союзные республики, поскольку они являются учредителями и субъектами Союза. Мог ли новый Союзный договор реанимировать ситуацию?

– Нет. Положения Конституций СССР 1936 г. и 1977 г. не допускали в принципе какие-либо полномочия субъектов Союза по изменению этой конституции. Только Союзный центр имел такие полномочиями. А он оказался против. И даже в случае подписания нового Союзного договора республиками не было гарантий, что Верховный Совет СССР его одобрит. Сложилось положение, когда ни одно решение не было оптимальным и не стабилизировало ситуацию.

Народным депутатам Украинской СССР были разосланы телеграммы о немедленном прибытии в Киев на внеочередную сессию ВС УССР. В стане противников Союза царила эйфория. А сторонники находились в шоке от случившегося и неопределенности перспектив не только Союза, но и страны.

Хождение генерала армии В. Варенникова по коридорам Верховного Совета Украины у кабинета Л. Кравчука воспринималось как элемент принуждения и вызывало обратный эффект даже у тех, кто еще надеялся на сохранение союзного государства. Уместнее было бы немедленное предложение о продолжении переговоров о Союзном договоре.

Появление Ельцина на танке 19 августа вызвало ассоциации с Лениным на броневике в 1917 году и, честно говоря, пробудило надежды. Но они таяли с каждым часом. Почти круглосуточно народные депутаты требовали от Л. Кравчука созвониться с Ельциным и руководителями других союзных республик, чтобы определиться с совместными действиями. Но на связь выходили все, кроме Ельцина…

Для объективной оценки той экстремальной исторической ситуации необходимо учитывать развитие событий не только до, но и после ликвидации путча. Для подавления сопротивления Союзного центра руководство РСФСР распространило юрисдикцию республики на союзные органы. Безусловно, состояние противоборства и напряжение борьбы диктовало такую логику действий.

Но и после ареста членов ГКЧП об информировании руководителей союзных республик о развитии ситуации и, тем более, о каком-то согласовании действий в Москве напрочь забыли. Это подчеркивало отсутствие значимости для столицы интересов и прав союзных республик.

– Если помните инаугурацию Ельцина на пост президента, то она проходила под музыку из оперы Михаила Глинки «Славься, славься, наш русский царь». На ваш взгляд, Ельциным двигала жажда «скипетра и державы» или желание сделать реальные шаги к нормализации ситуации в вверенной ему стране?

– На Ельцина обрушилась масса проблем, к поиску решения которых подтянулись либеральные реформаторы и немедленно перебежавшие к нему союзные чиновники.

Началось согласование с Горбачевым кадровых отставок и назначений в союзных органах и координация текущих действий. Как и было принято ранее – без участия союзных республик. В мемуарах Ельцина «Записки президента» и его воспоминаниях о том периоде вы не найдете никаких упоминаний об общении в эти дни с руководителями союзных республик — ни по поводу ситуации, ни по поводу Союзного Договора.

Такая же пустота в книге Е. Гайдара «Дни поражений и побед». Россия, всегда выполнявшая объединительную функцию, в запале борьбы с Союзным центром утратила к этому интерес. И это отразилось в официальной линии её властей. 23 августа своим указом Борис Николаевич приостановил деятельность Компартии, выместив личные неприязненные отношения к ней. После ГКЧП это руководство затаилось и никакой серьезной опасности для заключения Союзного договора в ближайшей перспективе не представляло.

Но тем самым Ельцин настроил против себя и политики российского руководства парламентское большинство коммунистов в верховных советах союзных республик. А оно по инерции ещё склонялось к союзному единству, и какие-то перспективы на Союзный договор сохранялись. С ликвидацией этого парламентского большинства о сохранении Союза можно было лишь мечтать.

– Кем готовились и просчитывались такие решения?

– В отсутствии других фракций, обладающих опытом управления, в российской власти и экономике воцарились либеральные идеи и полный хаос. Совершенно непонятно, какого мутанта мог произвести симбиоз либеральных реформаторов и союзных чиновников в команде российского руководства.

Все эти дни фракция «Народной рады» в Верховном Совете Украины неоднократно ставила на голосование Акт о независимости Украины. И он регулярно проваливался. А в центре города и на площади, получившей название «Площадь Независимости», на Крещатике и улицах, в районе Верховного Совета УССР, как и в Москве, происходили массовые акции, но — с требованиями провозглашения независимости. Оппозиция приобретала все большую поддержку населения.

24 августа во время пленарного заседания, прерывавшегося для звонков Л. Кравчука Ельцину, он в очередной раз сообщил о невозможности дозвониться до Бориса Николаевича. Был объявлен перерыв, во время которого фракция коммунистов собралась, чтобы дать оценку всё более взрывоопасной ситуации и принять наконец решение.

В то время фракция собиралась часто. И если в первые дни были шансы на возобновление переговоров о Союзном договоре, то на 24 августа они растаяли. О союзных республиках и их интересах в Москве забыли. Политическая элита, воспитанная на сталинской модели абсолютной власти, демонстрировала, «кто в доме хозяин». Так за глаза называли Сталина, которым Ленинский проект Союза равноправных республик был превращен в авторитарный. Появление Варенникова лишь подтвердило такое отношение.

Членами фракции были не только партийные функционеры, но и управленцы союзного уровня, и просто самостоятельные люди, которые не станут терпеть ни к себе, ни к республике такое отношение. Стало понятно, что в существующем статусе нет шансов на учёт ее интересов. Оставался единственный вариант: продолжить переговоры на равных, а значит — имея статус независимого суверенного государства. Только с этих позиций фракция видела возможность создания равноправного союза и решения внутренних проблем. На том и остановились.

Уже в зале пленарных заседаний пришлось неоднократно выступать и убеждать вынести Акт провозглашения независимости Украины на всеукраинский референдум, чтобы решение об этом принял народ, как это и предусмотрено законом о референдумах. В конце концов, так и проголосовали: 24 августа — депутаты, а 1 декабря — народ. Критиковать решение народа не принято.

Разумеется, у каждого могут быть свои представления о тех событиях. Мне довелось оказаться в их эпицентре, поэтому высказал свои. Думал, что август 1991 года станет уроком. Не стал. Так сложилось, что в феврале-марте 2014 года в борьбе с пронацистским переворотом в Киеве довелось участвовать в принятии решений о независимости Крыма и его дальнейшей судьбе. Но это уже другая история…

Крымский вопрос оставался на обочине украинской политики

– А что в это время происходило в Крыму?

– После ГКЧП и принятия Акта о независимости Украины оказалось, что в Крыму ещё не подготовлена и не принята Конституция, закрепляющая статус, систему органов власти и полномочия автономной республики. А в это время процесс объявления независимости союзными республиками и их признания приобрел необратимый характер. Крым мог оказаться без полномочий в составе теперь независимой Украины.

Как уже говорилось, союзным законом о порядке выхода союзной республики из состава Союза после референдума о выходе из СССР предусматривался пятилетний переходный период, перед окончанием которого проводился повторный референдум. Его решение являлось окончательным. Если ситуация развивалась в соответствии с этим законом и стороны смогли бы договориться, то имелись реальные шансы для сохранения союзного государства.

Тогда я в экстренном порядке подготовил проект Конституционного закона об органах государственной власти Крыма. На пленарном заседании Верховного Совета Крыма предложил принять его. Идею поддержали. Создали рабочую группа для доработки проекта. Большой вклад в подготовку окончательного текста и других документов того периода сделала юридическая служба ВС Крыма во главе с П. Евграфовым.

Законом закреплены: система органов власти, вопросы их ведения и полномочия, контрольные полномочия ВС Крыма, отношения с органами правосудия, прокуратуры и госбезопасности, местного самоуправления. Положения этого закона в дальнейшем легли в основу Конституции Крыма 1992 г.

На сессии меня включили в работу над Декларацией о государственном суверенитете Крыма, в которой закреплены: определение народа Крыма как носителя суверенитета и источника власти, территория, стремление властей Крыма создать правовое демократическое государство в составе Украины и участвовать в заключении Союзного Договора.

Закреплены гарантии равенства прав граждан разных национальностей, задачи возвращения и обустройства депортированных народов, возрождения их национальной самобытности и культуры; исключительное право собственности народа Крыма на землю и природные ресурсы, экономические, финансовые полномочия, а также в сфере экологии, науки, образования, культуры и т.д.

Затем разработано и принято обращение к Верховной Раде Украины с предложением о договорно-конституционном урегулировании статуса Республики в составе Украины. В абсолютном цейтноте подготовлен и одобрен рабочий проект договора о разграничении полномочий с Украиной.

– Конституционный Закон был опубликован и вступил в силу. Крым и его органы власти обрели статус и полномочия как основу для дальнейших переговоров с Киевом. Что дальше?

Не все было так радужно. Понятно, что эти документы не идеальны, поскольку готовились в экстремальной ситуации. В течение нескольких дней пленарных заседаний был подготовлен и принят системный пакет документов по статусу Республики Крым. Тот объём работы, который нужно было выполнить с 20 января 1991 года, был сделан за несколько дней.

В личной беседе с Багровым я предложил ему до 1 декабря 1991 г. – дня всеукраинского референдума о независимости — официально от Верховного Совета Крыма организовать работу с Верховной Радой Украины по закреплению и разграничению полномочий Республики, поскольку в этой ситуации власти Украины готовы будут пойти на многие уступки. К сожалению, это осуществить не получилось.

После референдума 1 декабря 1991 года шансы на учет интересов Крыма Киевом стали минимальными.

Крымский прецедент закрепления временного статуса конституционным законом был использован Украиной во время политического кризиса 1995 года, когда вместо новой Конституции был принят закон об органах государственной власти и местного самоуправления. Но — простым, а не конституционным, как в Крыму, большинством. В связи с чем между президентом и Верховной Радой был заключен Договор о применении этого закона вместо Конституции.

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 5 / 5. Людей оценило: 7

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Посейдон поднимает волну

В Крыму началось голосование по поправкам в Конституцию России

.

В России не спешат пополнять список СМИ-иноагентов. Почему?

Оставить комментарий