Иногда выздоровление бывает куда более болезненно, чем сама болезнь, простите за тавтологию. Есть люди, которые своим нездоровьем упиваются, оно позволяет им быть этакими «особенными» в глазах окружающих. Подвигнуть их на лечение очень трудно: с уходом болезни они теряют свой статус нуждающихся в жалости и помощи.
Ну вот, аналогия сформулирована — теперь масштабируем ее на государство. И приходим к весьма оптимистичному выводу: Россия-то наша, да, приболела маленько, но вполне себе здоровое образование. Она в полном сознании поняла, что прихворнула: трудно остаться здоровой, когда вокруг все чихают и кашляют — и деятельно приступила к процессу оздоровления.
Первым делом отошла в сторонку от всех внешних вирусоносителей — точнее, они сами отползли от России, на восьми уже санкционных волнах. Поскольку «волны» эти начались еще с 2014-го года, это позволило государству найти внутренние резервы, запастись медком-чесночком-липовым отваром. А когда 24 февраля пришел доктор, сделал укольчик — побежали вирусы, уже забравшиеся во внутренние органы, только пятки засверкали! 21 сентября организм принял второй укольчик — затаившихся вредоносных тварей вымыло из дальних закоулков.
Место укола, правда, немного вспухло, покраснело, поскольку отвык организм от подобного лечения, но краснота уже пропала: лекарство действует, лечение идет по плану.
Как вам моя аналогия, зашла?
Почему-то у меня на этой неделе возникло подозрение, что вся наша специальная военная операция — вовсе не самое главное, чему мы есть свидетели. Нет-нет, для нас, россиян, несомненно это важнейшее событие: ныне живущие поколения никогда не подвергались столь серьезному испытанию на прочность, на готовность ощутить себя частью большого сообщества — слишком долго в нас внедряли индивидуализм, личную особость, эгоцентризм, наконец.
А тут возникла дилемма: либо жить — либо умереть. И завязана она, дилемма сия, морским узлом на Россию. И больше ни на что. Будет жить Россия — будем жить и мы.
И наоборот.
Аксиома.
Я вот всё думаю: почему не война — а спецоперация? Как вы понимаете, я аж никак не военный человек, хотя когда-то была военнообязанной с вклеенным в военный билет мобпредписанием. Медсестра запаса ГО — нас в институте два года учили «медицине».
Это было давно, когда еще допускали, что на нашу страну может напасть враг, как он это периодически делал все века. Сейчас не учат: высшее образование все еще находится под управлением либералов, которые уверены в «белости и пушистости» Запада.
А вот представьте, если бы у нас была объявлено военное положение. Это сейчас наши военкомы смогли до смерти напугать тех, кого я тут обозвала «вирусами», принеся многим повестки в 23.00 с требованием явиться в военкомат в 6.00. С современным человеком так нельзя. Конечно, сейчас это всё поправили, и я даже думаю, что многие из отъехавших вернутся: первая реакция часто бывает не совсем адекватной. Простим? Кстати, поток бегущих уже практически иссяк: билеты на самолеты в «места приема» уже вернулись на свои обычные тарифы, снизившись в 10 раз.
«Война» — это палочная дисциплина. Это жесткие наказания — и на фронте, и в тылу. Это чрезмерное напряжение всех сил народа. Положа руку на сердце, признайтесь сами себе: лично у вас крышу не сорвет от страха? Я бы точно запаниковала.
Но мобилизовать можно и самих себя, без всякого приказа сверху. Время тяжелое, требует ежесекундной готовности к вызовам. События после 21 сентября показали, что готовы оказались даже не все главы регионов. В этом плане весьма надежным выглядит наш Сергей Аксенов: уже спустя четыре дня он доложил президенту, что набор подлежащих призыву окончен, четыре сотни отправлены домой как неправомерно вызванные в военкомат.
Сегодняшняя диверсия (автор — лицо неофициальное, поэтому имею право писать о личном мнении) на Крымском мосту мгновенно привела весь сложный механизм реакции в действие: уже развернуты пункты обогрева и питания для попавших в ловушку водителей, предупреждены владельцы здравниц о том, чтобы придержали на сутки уезжающих домой отпускников, пошла работа по организации морской переправы. Нисколько не сомневаюсь, что движение по мосту будет быстро восстановлено, в кратчайшие сроки.
Крымчан долго «тренировали» власти Украины, отрезая все жизнеобеспечивающие коммуникации — характер Аксенова только закалился. То же самое можно сказать и о каждом крымчанине: мы знали, почему и за что мы голосовали 16 марта, и точно знаем, что выстраданное уже никому не отдадим. В Большой России всё сложнее: у живущих там нет опыта жизни в соседстве с врагом, а это значит, что люди не ощущают опасность лично для них, поэтому не следят за логикой событий, готовы клюнуть на любую яркую картинку…
Пока пишу эти строки, друг с материка прислал сообщение: все, не могу, отписался от всех каналов в Телеграме. Правильно сделал, отвечаю. Это меч, висящий над головой современного человека: слишком доступная информация. Попробуй отличи правдивую от подброшенной врагами; не всякий даже журналист, привыкший работать со словом и потоком новостей, справится! А включать мозги мы еще не научились — доступность информации мы переживаем только фактически первым поколением, мы психологически не готовы критически ее воспринимать.
Нет, я не пытаюсь сказать, что все на западном пылающем направлении идет правильным путем: наши отцы-командиры уже наделали кучу ошибок и наделают еще не меньше. Но ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает, ведь так? Не случись эта военная кампания, разве мы бы узнали, что тыловики давно и прочно сели на бюджет, рассовывая его по карманам? И — в противовес — разве мы бы увидели, сколько людей, наших соотечественников, отдают последнее (ну, ладно, предпоследнее) для помощи нашим ребятам, которые сейчас отвоевывают на фронте нашу победу?
Вот если бы мы им еще смогли помочь тем, что не учили бы их, как стрелять, как автомат держать и не хватались бы за сердце, разнося панику по соцсетям при каждом «вздохе» линии фронта. Да, она живая, она дышит — тут отступили, тут прошли вперед, завтра отвоевали потерянное. Учитесь, друзья — мир не из одних побед состоит.
Подмога уже готовится (могли бы, конечно, и раньше подготовку начать… ой, кажется, я в назидание ушла… молчу!), скоро придет.
Давайте лучше посмотрим на главное на сегодняшний день достижение: к нам вернулись четыре наших территории. Они уже стали строками в нашей российской Конституции. А это значит, что их у нас никто не отнимет. Говорите, три-четыре сотни тысяч «вирусов» сбежали? А сколько пришли — шесть миллионов? Семь?
Пришли, каждый написав просьбу о приеме в российское гражданство — кто-то заставлял? Сами! Вот что ценное!
Для тех, кто очень волнуется, чем дело закончится. Я бы посоветовала посмотреть, что происходит внутри российского общества. На мой взгляд, именно сейчас идет процесс выздоровления. Не без «покраснений» и «припухлостей», если вспомнить нашу аналогию, но идет! Без всякого объявления о военной мобилизации экономика потихоньку становится на военные рельсы, а общество очищается от гнили и плесени.
Потихоньку — по той же причине: с кондачка невозможно заставить всех работать, как часы: у нас все же свободная страна, а не сталинский режим, 20 лет готовившийся к войне. Если бы нынешнее правительство работало те же «сталинские 20 лет», глядишь, многое было бы по-другому. А пока мы точно знаем: тыл (экономика) у нас прикрыт. Не без сбоев, но работает в правильном направлении.
Куда интереснее смотреть туда, за забор. Что-то северокорейский Ким Чен Ын совсем осмелел — пуляет ракетами над головами японцев, перестал совсем всех бояться. ОПЕК+, опять же, своевольничает — никакой Байден им не указ, ни его грозный окрик, ни тихая просьба. После той встречи на ШОС все меньше клонятся долу головы ее участников, а в дверь стучатся все новые страны с просьбой о принятии. Что происходит?
Происходит нечто важное: идут роды нового мироустройства. Мы, обычные люди, не в состоянии увидеть всю полноту картины, уловить, какой «телодвижение» пройдет впустую, а какое перевернет весь мир, заставит идти другой дорогой. Есть надежда, что наши первые лица ее видят. Если бы не видели, не случилось бы 24 февраля.
Наша задача на данный момент очень простая: всеми силами помогать стране.
Письмом на фронт, теплыми варежками, коптерами, автомобилями и даже БМП — кто чем может. Не поддаваться панике — ее очень хотят видеть в нас наши враги. На своем рабочем месте работать так, как не работали до сих пор. И — поменьше неуместных праздников и фейерверков, не до них сейчас: поберегите силы для победных танцев.
Мы еще попляшем на костях тех, кто нас уже похоронил.
