Была уже поздняя ночь, когда старший следователь, подполковник милиции Семён Тарасович, устало потянувшись до хруста в плечах, костяшками больших пальцев рук, с силой помассировав глаза, медленно закрыл поступившее для расследования уголовное дело, возбуждённое по факту изнасилования с использованием беспомощного состояния пациентки врачом-анестезиологом после проведенной ей операции по корректировке груди.
ЧП произошло в частном лечебном заведении. Некая гражданка Алиса Саввовна, тридцати лет от роду, обратилась в милицию с заявлением, что, когда она отходила от наркоза, была изнасилована анестезиологом с редко встречающимся романтическим именем, Ромео Сидоровичем. Кратко допрошенный дознавателем, возбудившим уголовное дело, врач не стал отрицать физической близости с пациенткой с её согласия. Считал, что ни о каком изнасиловании не может быть речи.
На другой день на работу Семён Тарасович приехал на два часа раньше, чтобы ещё раз пролистать уголовное дело. Ровно в девять в дверь раздался короткий стук с одновременным широким её распахиванием. На пороге стоял мужчина выше среднего роста, элегантно одетый. Чтобы пот не бежал по шее, на ней был повязан яркий шёлковый платок с небрежно завязанным узлом. Лицо украшала модная короткая щетина. Большие зелёные глаза завораживали своим светлым открытым взглядом. Мастерски сделанная стрижка умело закрывала появившуюся спереди лысину. Тело гостя с плоским животом было мускулистым и поджарым. Внешность мужчины говорила, что её хозяин очень хотел казаться бесшабашным юношей.
Семён Тарасович не стал пожимать протянутую руку Ромео Сидоровичем, сославшись на небольшую температуру, что могло говорить о начинающимся гриппе.
— Я вас понял, уважаемый Семён Тарасович. Вы не привыкли за руку здороваться с интеллигентными людьми, общаясь постоянно с теми, кто может только «держать и не пущать» или совершать гнусные преступления.
— Давайте не будем для нас обоих терять драгоценное время и приступим к делу, —спокойно проговорил Семён Тарасович.
— Боже мой, —артистично всплеснув руками, заговорил Роман Сидорович. — История, заключающаяся в рядовом половом акте двух лиц, подчёркиваю, по обоюдному согласию, стала превращаться в какой-то дурацкий фарс, устроенный Алисой Саввовной. Идя навстречу желанию и зову красавицы, забыв о верности к жене, потеряв голову, не устоял и пошёл ей на встречу. Видимо, несчастная женщина раньше не встречала таких мужчин, как я. Обыденная жизненная история.
— Ккакая была необходимость вступать в физическую близость с женщиной, которая только что была под наркозом?
— Исполнение желания понравившейся женщины для меня закон чести.
— Последний вопрос на сегодня, на который можете не отвечать: вы первый раз изменили жене?
— Наоборот, я с удовольствием на него отвечу. Действительно, я с молодости люблю пофлиртовать с прекрасной половиной человечества, красиво ухаживать, выполнять любые желания понравившейся женщины, но не более того. Есть ко мне ещё вопросы? Я готов на них ответить.
— Нет, достаточно. Мне и так всё ясно, — впервые слегка улыбнувшись в течение всего допроса, ответил Семён Тарасович. А в душе подумал: «Фрукт ещё тот».
Выходя из кабинета, Роман Сидорович попросил быстрее разобраться с неприятным недоразумением, якобы связанным с изнасилованием.
***
Из показаний Алисы Саввовны Семён Тарасович узнал, что у неё крепкая дружная семья, в которой растёт десятилетняя дочь. Муж является коммерческим директором крупной фирмы.
Алиса Саввовна не стала со всеми подробностями рассказывать о неприятным и неожиданным для неё событии. Попросила точно отразить в протоколе допроса её уверенность в том, что врач совершил изнасилование, воспользовавшись её беспомощным состоянием. Врач, по её твёрдому мнению, моральный урод, воспользовавшийся тем, что она не отошла полностью от наркоза. Она понимала, что с ней происходит, но не могла оказать сопротивление, так как ноги и руки не хотели её слушаться, как и голос.
Алиса Саввовна на следователя произвела максимально положительное впечатление. «Но поверит ли её показаниям суд, как на сто процентов поверил я? — задумался Семён Тарасович. — Надо фундаментально поработать, чтобы добыть побольше материалов, характеризующих личность противоборствующих сторон».
***
Коллеги Романа Сидоровича в один голос заявили, что тот — врач от Бога. Так как он может точно рассчитывать с ювелирной точностью дозу наркоза для проведения операции, не каждый анестезиолог может сделать. Когда вопрос касался его личных человеческих качеств, все разводили руками, ссылаясь на то, что чужая душа – сплошные потёмки. Что-либо предосудительного за ним не замечали. Жалоб от пациентов никогда не поступало. Наоборот, некоторые благодарные женщины после выписки не дают ему прохода. С букетами цветов, как знаменитого артиста, поздними вечерами поджидают у ворот клиники.
Иногда молодые девушки, щеголяя дорогими машинами, забирают с собой Романа Сидоровича, чтобы подвезти домой. Куда они уезжают на самом деле, никто не знает, а сам Роман Сидорович на эту тему не распространяется.
Старшая медицинская сестра при допросе обратила внимание на то, что после операции Роман Сидорович иногда с прооперированной женщиной остаётся наедине, чтобы убедиться в выходе её из наркоза, а затем помочь добраться до палаты. Это у него якобы такой метод работы. Другие анестезиологи после операции приводят пациента в сознание и сразу же помогают добраться до палаты, то ли своим ходом, то ли на каталке. Медсестру смущает, что Роман Сидорович, оставаясь с пациенткой в операционной, изнутри двери закрывает на ключ. Она хорошо помнит, что дверь оказалась закрытой, когда он оставался приводить в чувство Алису Саввовну, очень красивую женщину.
Через какое-то время Роман Сидорович, выйдя из операционной, направился в душевую, а оттуда домой.
Она однажды по поводу закрытия двери на ключ задала Роману Сидоровичу вопрос. Тот сказал, что от него зависит жизнь человека, которого он вводит в сон и из него выводит. Поэтому он закрывается на ключ, чтобы никто не мешал его профессиональной деятельности. Без записи в протокол медсестра сказала, что она обратила внимание, что Роман Сидорович не всех женщин приводит в чувство при закрытых дверях. Это бывает, когда на операционный стол ложится молодая девушка или красивая женщина.
О том, что анестезиолог совершил преступление, Семён Тарасович окончательно убедился после допроса установленных оперативниками трёх жительниц области, которые когда-то учились на одном факультете с Ромео. Из их показаний сложилась неприятная картина в отношении будущего анестезиолога. Ромео, как Романа называли однокурсники, был довольно красивым, всегда модно одетым юношей с хорошо подвешенным языком. У него не было отбоя от претенденток, если не на руку и сердце, то хотя бы на какое-то время в любом качестве побыть рядом с таким ярким молодым человеком.
И он не пропускал ни одной юбки. Если какая-нибудь девушка пыталась противостоять чарам ловеласа, он делал всё возможное, чтобы она оказалась в его постели. Главное для него было суметь уговорить непокорную, как он говорил, тёлку посетить его одинокую квартиру, чтобы на новейшей аппаратуре послушать самые последние записи модных музыкальных групп.
Конечно, прекрасную гостью встречало охлаждённое шампанское, дорогие шоколадные конфеты и экзотические фрукты. После выпитого бокала шампанского жертва красиво обставленной романтической встречи приходила в себя в измятой постели, возле которой на коленях стоял Ромео, легко похлопывая изумлённую девушку по щекам.
Когда Ромео, нежно целуя руки, предлагал ей пройти в ванную и привести себя в порядок, всё становилось понятно. Уходили поверженные недотроги от гостеприимного хозяина в подавленных чувствах, понимая, что эта была первая и последняя встреча с красавцем.
Было известно, что некоторым девушкам, счастливо побывавших в горячих объятиях Ромео, которым обещал в качествен жён отвезти на жительство в Лондон, пришлось тайно делать аборт. Хотя допрошенные женщины говорили о других лицах, Семён Тарасович, имея большой жизненный опыт, понял, что две женщины точно побывали в постели любвеобильного Ромео. Но не каждая женщина решится рассказать о когда-то допущенной ошибке, которая до сих пор не забывается.
***
На предъявление обвинения Роман Сидорович явился с двумя адвокатами, приехавшими из Москвы. Врачу вменялось в вину изнасилование Алисы Саввовны, используя её беспомощное состояние. Обвиняемый виновным себя не признал и отказался давать показания, заявив, что их услышит самый справедливый советский суд, который обязательно признает его не виновным, в связи с чем Семёну Тарасовичу придётся извиняться и возмещать причинённый честному человеку моральный ущерб.
Защитники, ознакомившись с материалами уголовного дела, заявили ходатайство о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления в действиях необоснованно привлечённого к уголовной ответственности Романа Сидоровича. Семён Тарасович отказал в удовлетворении ходатайства защитников и дело направил в суд.
В момент выступления одного из адвокатов, рассказывавшему о всех положительных качествах своего подзащитного и начавшему громить поверхностно проведенное расследование в отношении человека, который к инкриминируемому ему преступлению не имеет никакого отношения, в дверях показалась женщина, отбивающаяся от двух сотрудников милиции, пытавшихся не пустить её в зал.
Подбежав к судейскому столу, возбуждённая женщина заявила, что она из другого города специально прилетела самолётом, чтобы дать показания в отношении хорошо ей знакомого врача-насильника. Случайно увидев телепередачу, в которой коротко сообщалось о расследовании уголовного дела в отношении врача-анестезиолога, подозреваемого в изнасиловании, она поняла, о ком шла речь. Суд предоставил ей слово.
Как оказалось, Арина Товиевна в клинике, в которой анестезиологом работает Роман Сидорович, перенесла операцию. Когда отошла от наркоза, то поняла, что была изнасилована Романом Сидоровичем, склонившимся над ней и безумно ее целующим. Собрав силы, она, не помня как, добежала до палаты, уткнулась в подушку и по-женски жалобно взвыла. О случившимся мужу не стала рассказывать, чтобы тот не додумался расправиться с насильником или сгоряча с ней расстаться. В тайне от него сделала аборт.
Но женское самолюбие заставило её встретиться с Романом Сидоровичем и сказать всё, что о нём думает. При встрече, решив напугать врача-насильника, заявила, что будет на него подавать заявление в правоохранительные органы. «Сколько? — спокойно спросил Роман Сидорович. Сколько я тебе должен бабок?» — повторил он. Арина Товиевна сказала, что её не устроят никакие деньги, а только месть. Успокоится, когда он попадёт на тюремные нары.
Роман Сидорович, почувствовав решительность в словах женщины, приходившую во всё большую ярость, бухнулся на колени, пытаясь обнять её ноги и поцеловать. Арина Товиевна увидела, как из глаз взрослого мужчины обильно полились слёзы. Заламывая руки, он прохрипел, что его на старости лет попутал бес. Когда он увидел впервые в жизни женщину такой неотразимой красоты, что-то ударило в его дурную голову, и он совершил непростительную глупость. Действовал, как в тумане. Когда пришёл в себя, хотел выброситься в окно. Удержало то, что останется беспомощной его жена, много лет якобы лежавшая недвижимой в постели, за которой он сам ухаживает, не доверяя никаким сиделкам. А накопившиеся мужские гормоны сыграли с ним злую шутку, лишив на время рассудка. Гормонам подыграла необыкновенное обаяние прекрасной и, видно по всему, доброй женщины.
Арина Товиевна, пятясь назад, пыталась освободиться от сильных, цепких, с ухоженными длинными пальцами рук не перестающего в голос рыдать Романа Сидоровича. «Если вы меня не простите, я, чтобы избежать позора и тюрьму, вынужден буду вместе с женой уйти из этой проклятой жизни», — простонал в полу обморочном состоянии врач, наконец отпустивший ноги Арины Товиевны.
Уткнувшись лицом в землю, он стал вырывать с корнем траву и ею посыпать голову. «Господи, — подумала перепугавшаяся Арина Товиевна. — Я переборщила. Человек на глазах сошёл с ума!». Она развернулась и быстро пошла прочь от безумца.
Теперь она уверена, что есть ещё женщины, которых наградил своей любовью неугомонный врач-самец. Только вряд ли кто осмелится засветиться, рискуя семейным благополучием.
В связи с вновь открывшимися обстоятельствами суд возвратил дело на дополнительное расследование.
***
Когда Семён Тарасович выполнил все дополнительные следственные действия, он изменил ранее избранную Роману Сидоровичу меру пресечения подписку о невыезде на арест. Вызванный Роман Сидорович, войдя в кабинет, кроме следователя, увидел двух сотрудников в штатской одежде, один из которых позванивал блестящими наручниками.
«Ознакомьтесь, Ромео, — впервые обратился так к нему Семён Тарасович, — с постановлением о вашем аресте, распишитесь, и выполняйте указания сотрудников уголовного розыска».
Покидая кабинет в наручниках, сковывавших руки, арестованный у двери оглянулся, и с вызовом, зло прошипел через плечо: «Поганый мент-импотент». «Пусть будет даже так. Главное, мне не придётся впервые в жизни извиняться перед жалким насильником», — спокойно проговорил Семён Тарасович вслед перешагивающему порог нестареющему Ромео.
Дверь за ним глухо бухнула, пустив в кабинет струю свежего воздуха. С удовольствием потянувшись руками до хруста в плечах, Семён Тарасович решил закругляться и пораньше поехать домой, обрадовав жену своим неожиданным появлением. Но потом передумал и стал тщательно изучать материалы нового уголовного дела.
Жене по телефону сообщил, что немного задержится, но поклялся быть сегодня дома обязательно. «Лучше бы ты так был помешан не на работе, а на своей жене, раздался её смеющийся голос в телефонную трубку. — Приезжай обязательно. Будем тебя ждать вместе с твоими любимыми пельменями». В трубке раздались прерывистые гудки.
