МОМЕНТ ИСТИНЫ
Не так давно нам объявили, что мы всей страной переезжаем. Нет, не на Сейшелы или Мальдивы или в вожделенное многими лоно Европейского Союза. Мы перемещаемся не в пространстве, а во времени. Мечта Герберта Уэллса блестяще реализована Конституционным судом Украины. Куда именно нас переместили: в славный и стабильный 2004-й или в не менее славный, но кризисный 1996-й, Конституционный суд не уточняет: сами, мол, разберётесь…
Понятное дело, не Уэллс заказал весь этот переезд. Степень его воздействия на судей КС близка нулю. Но есть люди. Матерые человечищи. Как писатели они — не очень и с фантазией у них… того. Но зато усилием воли, транслируемым в нужном направлении, они перемещают во времени не каких-то там естествоиспытателей, а целую страну средних размеров: с людьми, объектами недвижимости и политической элитой.
Что же после этого удивительного в том, что матерым человечищам даются опыты по перековке своих вчерашних политических оппонентов в своих же политических соратников. Усилие воли — и во властной обойме оказывается знатный БЮТовец Портнов, пол-усилия — и в президентской администрации материализуется лидер «Поры» — передового отряда «майдана» Каськив. Тут уж засомневаешься: а действительно, может быть, последняя шестилетка с её «оранжевой революцией», президентом-рукоблудом и вороватой премьершей всем нам приснилась?
Тогда со счастливым пробуждением, страна! Ты вновь в стабильных и нежных тисках «преступного режима»! Раз всё то, из последних шести лет, нам приснилось, чего ж удивляться покладистости Конституционного суда, подобострастной «гибкости» украинизированного чиновника, да и предвыборной брехне о государственном статусе русского языка? Всё так и было, всё так и должно быть — в том времени, в которое нас переместили…
Ан нет, кое-что всё-таки существенно отличается от эпохи «преступного режима Кучмы», в которую нас перенесла конституционная Фемида. Я — не о курсе доллара, ценах на продукты и коммуналку. Они тоже изменились, но суть не в этом.
Странно, но «преступный режим», когда хотел изменить что-то в стране, запускал механизм конституционной реформы. Кучме с подельниками почему-то хотелось, чтобы всё было по закону. Этим же, матерым человечищам, нужна конституционная проформа — видимость законности, под прикрытием которой они удовлетворили бы свою похоть власти. Не все, конечно, и там одним миром мазаны, но если вседозволенность и безнаказанность, к которым они прорываются сейчас бронированными колоннами, падёт к их ногам, как бы не пришлось нам вспоминать добрым словом недотравленного мечтателя из Хорунжевки…
[hr]
ПРОФОРМА [от лат. слов: pro forma — ради видимости, формы].
Внешняя формальность без какого-нибудь внутреннего содержания.
[u]
[/u]
