Прежде меня удивляло, отчего это наши мужчины к иностранкам стрелы Амура не засылают, а иностранные мужчины к нашим женщинам натурально липнут. Со временем вопрос рассосался сам собой. Если иностранец нашу бабешку приобнимет, приголубит не то что в ресторанчике, а прямо на рабочем месте — она вся вспыхнет, расцветет и станет кружиться вокруг него мотыльком. А если наш мужчина ненароком окажет какой-нибудь мамзеле с фрау простецкий такой знак внимания – за попку от души ущипнет или комплимент развесистей клюквы отвесит, она на него своего взгляда бросить пожалеет, а вот в суд побежит проворнее лани.
За всю историю Украины в ее юридической практике зафиксирован единственный случай, когда наша соотечественница вздумала взбрыкнуть на западный лад и подала в суд за домогательство. И проиграла, потому что свидетелей попытки склонить ее к сексу не оказалось, а значит, доказательств вины не представлено. Наши мужчины не дураки ведь, чтобы публично делать подобные предложения. А комплимент, сколько бы сомнительным в этично-нравственном плане он ни был, на что бы прозрачно ни намекал, где бы ни был отвешен, оскорблением не считается.
Да и нашим Уголовным кодексом предусматривается смешное, прямо скажем, наказание за домогательство: каких-то восемьсот пятьдесят гривен штрафа или шестимесячный арест. К тому же эта статья УК распространяется исключительно на руководителей, от которых женщина материально зависима. А если поползновение предпринято равным по статусу коллегой-мужчиной, то ему за предложение интима ничего не будет: закон таких мачо с метросексуалами не замечает.
Нам дико представить, чтобы мужчине пришлось извиняться за комплимент. А вот президент США вынужден был это сделать после того, как на публичном мероприятии назвал генерального прокурора Калифорнии «самым привлекательным генпрокурором в нашей стране». Нет, вы только представьте, он не назвал ее уродиной, не сказал, что у нее кривые ноги или тяжелый зад, не спросил, где будем талию делать, а отметил ее выдающиеся внешние данные. Крику же было в Америке столько, будто первое лицо государства прилюдно оскорбило ее или обвинило в непрофессионализме.
Пришлось бедному Обаме отдуваться за острый мужской взгляд и, рассыпаясь в извинениях, говорить, что он в полной мере осознает, с какими трудностями женщинам по-прежнему приходится сталкиваться на рабочем месте и согласен, что нельзя судить о них на основании внешности. Так президент США еще легко отделался! Семидесятилетний мэр американского города Сан-Диего, которому десять дам-подчиненных предъявили обвинение в сексуальных домогательствах, отправился в клинику поведенческой психотерапии.
Существуй у нас подобная практика, мы, о, ужас, могли бы лишиться руководителей-мужчин, ведь служебный секс хоть и не прописан в должностных инструкциях начальников, входит в качестве непременного атрибута высокого положения. И по нашим, еще домостроевской выделки, правилам поведения женщине полагается светиться от счастья, когда на нее обращает внимание мужчина, пусть самый затерханный, которого она про себя называет «козлом», а уж если на его месте оказывается самый мизерный начальничек – всё, ноги на ширину плеч.
Не станем кривить душой и изображать из себя феминистов-суфражисток. Женщин, готовых ответить «да» на сексуальное домогательство начальника или должностного лица хватает в каждом офисе, на предприятии, в каждом государственном учреждении, где от мужчины хоть что-то реально зависит. По официальной статистике, каждая четвертая женщина в нашей стране сталкивалась с домогательствами на работе, но эту цифру смело можно умножить на два, потому что кричать о предложениях интима на рабочем месте у нас не принято. Возмущаются служебными ухаживаниями немногие женщины, потому что интим, что тут скрывать, считается двигателем карьеры.
Наши общественные стереотипы широки как нигде более в мире. Мало кто осуждает начальника за домогательство, напротив, многие понимают и одобряют мужчину, не пропускающего короткой юбки, длинных ножек, точеной фигурки и смазливой мордашки. К тому же все уверены, будто женщинам нравится, когда их недвусмысленно похлопывают по упругой попке, делают комплимент, отмечают хороший вкус в одежде и сладострастно вдыхают аромат парфюма. Большинство женщин не расценивают такое отношение как унижающее их достоинство, они благосклонно принимают, как многим видится, заслуженное внимание. Случаются, что и сами нарываются на повышенное внимание и комплимент, как говорится, для бодрого начала рабочего дня.
Трудовые отношения с интимом воспринимаются чаще всего без истерик, с моральной готовностью к ним. А как прикажете относиться к ним, когда в наших условиях и обстоятельствах это один из способов устроиться на работу, заработать больше денег или сделать карьеру? Как любит повторять один популярный российский телеведущий, не хотелось бы никого обижать, но сделавших карьеру благодаря оставившей след в мужской душе внешности или сексуальной доступности среди женщин не так уж мало. Причем поднявшаяся по карьерной лестнице женщина воспринимается окружающими именно как заслужившая ее высшую ступень не умом, а знаем, чем.
Сделать это одним только умом удалось гораздо меньшему числу женщин, потому что его, во-первых, надо доказывать, во-вторых, доказывать долго и напряженно, а в-третьих, мужчины терпеть не могут умных женщин и ревниво относятся к ним, стараясь затолкать подальше с глаз долой. Да и ум себя так не выпячивает, как яркая внешность. Поди разгляди за заурядной внешностью блистательный интеллект! А милые ямочки, с оленьей поволокой глаза, круглые коленки, осиная талия так и лезут в глаза. Если же они дополняются еще и сексуальной опытностью, доступностью и умением потрафить нестандартным вкусам начальника, то можно считать, что жизнь удалась сполна.
У ведомственного начальника Василия Владимировича в любовницах всегда исключительно подчиненные: человек настолько загружен служебными обязанностями, что в гору глянуть некогда, не то что бегать в поисках баб. Поскольку на своем посту он бронзовел несколько десятков лет и даже покрылся патиной от долгого пребывания в одной должности, смена партнерш происходила у него по графику: раз в семь лет.
Отмеченные его вниманием женщины продвигались по службе, поощрялись, получали почетную сексуальную отставку и оставались наблюдать за карьерным ростом соперниц. Только одной удалось сломать систему: после семи лет тесного общения она не сдала завоеванные позиции, угрожая настучать о финансовых проделках патрона, и со временем, после его долгожданного повышения и при его же протекции на безальтернативной основе заняла его кресло.
О желании Ярослава Ивановича вкусить недоступных в супружестве радостей секса знали многие: приняв на грудь, он не стеснял громогласно откровенничать. Но желающих не находилось до тех пор, пока его секретарем не стала женщина, не обезображенная интеллектом, образованием и книжным воспитанием, зато обладавшая практичной сметкой, завидной хваткой и немалым сексуальным опытом на прежнем месте работы. Удовлетворив его сексуальную необузданность, она быстро пошла в рост и набрала такую силу, что попасть в кабинет патрона в обход нее могут только несколько самых доверенных приближенных. Несмотря на дорогие вещи, несметное количество украшений, ботокс, хорошую косметичку и классного парикмахера, она по-прежнему выглядит дебелой деревенской теткой с малограмотной речью, однако еще не родился смельчак, готовый сказать ей об этом не то что в глаза, но и шепотом под одеялом.
Обидно это для других женщин и они, видя такое распределение посад, считают себя неудачницами, кончеными дурами, не сумевшими расчетливо распорядиться плодами природы и косметики? Для кого, действительно обидно, что они, задавленные родительским воспитанием, собственной принципиальностью и комплексами, остались в навсегда подчиненном положении.
Другие плевать хотели на такое покровительство из самоуважения и верности семейным ценностям. «Не могу назвать себя красавицей, но находилось немало занимавших достойное положение мужчин, готовых покровительствовать мне, — говорит экономист Ирина. – Я не ханжа и не стану уверять, будто меня коробило от повышенного внимания и желания сделать меня своей любовницей. Не буду утверждать, что честна и верна в супружестве, как пионер делу Ленина. Но все эти отношения случались не на работе.
В моей жизни дважды случалось, что мужчины-начальники закрывали меня в служебном кабинете, один раз – чтобы прощупать сексуальные аппетиты, другой – в назидание, чтобы не кочевряжилась. Но, несмотря на то, что один из них был чертовски привлекателен, и где-то бы вне работы я бы не упустила случая увлечься им, я держалась, как кремень. Причин несколько: правда всё равно бы выплыла, потому что мужчины непременно хвастаются своими победами. Не хотела развода, позорить родителей и терять авторитет у детей. А была бы одинокая, наверняка бы воспользовалась. Оглянитесь вокруг и вы увидите невероятное число женщин, глупых, напыщенных, сумевших своей «отзывчивостью» сделаться хозяйками жизни. Я ни о чем не жалею, просто констатирую очевидное всем».
И она права. Ханжеское общественное мнение, вроде бы осуждающее оттолкнувшихся от постели в прыжке вверх женщин, в глубине души не осуждает их и в чем-то поощряет, хваля за смелость и пренебрежение к моральным условностям.
