ПОМНИМ: 65 ЛЕТ ГИБЕЛИ ЛИНКОРА «НОВОРОССИЙСК»
Да, есть такая, чёрная отметина в истории Севастополя. В 1955 году, в ночь с 28 на 29 октября, в 1 час 31 минуту под килем линкора «Новороссийск», стоявшего на внутреннем рейде Севастопольской бухты, раздался мощный взрыв. Крупнейший по тем временам в нашем отечественном флоте корабль получил серьёзные повреждения, пробоину в носовой части.
Бывший итальянский Giulio Cezare («Джулио Чезаре», он же «Юлий Цезарь»), доставшийся Советскому Союзу в счёт репарации после окончании Великой Отечественной войны, набрал гибельное для него количество воды, перевернулся и затонул на небольшом расстоянии от берега. Погибло более 600 моряков. Они погибли в отсеках, мужественно борясь за живучесть корабля; погибли под громадой обрушившихся на них надстроек и броневых башен, погибли, утонув в море, стремясь достичь спасительного берега. Причём некоторые из них, по рассказам очевидцев, выбравшись на землю, тут же умирали от разрыва сердца, – столь велики были их душевные потрясения от пережитой ими катастрофы.
Эта разыгравшаяся в послевоенном Севастополе драма, – особая отметина в его истории. Чёрная, повторюсь, отметина. Для Севастополя, где каждая семья в городе так или иначе связана с флотом, с воинской службой на кораблях, где чтут флотские традиции, то, что произошло октябрьской ночью 1955 года, – это … даже не подберу слов, чтобы выразить в полной мере весь ужас произошедшего. Ведь моряки-«новороссийцы» гибли буквально на глазах у толпившихся на берегу людей, в какой-то сотне метров от берега. Люди тянули к погибающим руки, молили бога о помощи, кричали, женщины бились в истерике. Но ничем не могли помочь тонущим морякам.
И потому так трудно писать об этом. Даже спустя 65 лет. Несмотря на то, что о гибели «Новороссийска» написано немало книг (в том числе, книги писателя Бориса Коржавина), вышли документальные фильмы, опубликованы воспоминания ветеранов, составлены отчеты компетентных служб.
Giulio Cezare, перешедший Советскому Союзу по окончании Великой Отечественной войны после раздела итальянского флота, был построен в 1910 году. Участвовал в боевых действиях Первой Мировой. В 1949 году, когда этот устаревший корабль вошел в состав ВМФ СССР и ему было присвоено название «Новороссийск», линкор находился, как считают специалисты, в крайне запущенном состоянии.
Советских военморов не удовлетворял технический уровень основной части вооружения, главной энергетической установки, трубопроводов, арматуры, обслуживающих механизмов. Особо отмечалась слабость корпусных конструкций ниже броневой палубы.
По этой причине сразу же, в середине мая 1949 года, линкор поставили в док Севастопольского морского завода. Во время ремонта специалисты выявили множество других недостатков бывшего Giulio Cezare (их перечисление, поверьте, займёт немало площади, поэтому опустим их). Для приведения корабля в порядок, чтобы «Новороссийск» хоть как-то отвечал стандартам советского военно-морского флота, линкор семь раз находился в заводском ремонте, что не мешало ему, впрочем, участвовать во флотских учениях.
Как намеревалось командование ВМФ эксплуатировать столь дряхлый корабль в дальнейшем? Вполне возможно, считают военные историки, когда после войны в Советском Союзе планировали строить новые линейные корабли, «Новороссийск» мог быть использован для подготовки экипажей. Есть и другая версия: солидный артиллерийский калибр линкора 320 мм мог пригодиться для стрельбы снарядами с ядерной начинкой.
Но все эти планы перечеркнула грянувшая ночью 29 октября трагедия.
Вечером предыдущего дня линкор вернулся из похода и занял место в Севастопольской бухте в районе военного госпиталя. Историки отмечают: швартовался «Новороссийск» не совсем удачно, на полкорпуса проскочив положенное место. Швартовался к одной из предназначенных для этого бочек. Сразу после прибытия часть экипажа отпустили в увольнение – в Севастополе шла подготовка к празднованию 100-летия первой обороны города.
Ночью, в 1 час 31 минуту под корпусом корабля с правого борта в носовой части раздался взрыв. Впоследствии специалисты оценили его: эквивалент взрыва составил 1000-1200 кг тротила. Причем, взрыв фиксировался двойной – второй взрыв после первого последовал через 30 секунд.
Огненный смерч прошил корпус линкора насквозь, забросав морским илом развороченную палубу. «Новороссийск» быстро набрал забортную воду и осел носом. Моряки бросились спасать корабль. Они задраивали переборки, подпирали их брусьями. Но переборки в некоторых местах расходились, и в образовавшиеся щели устремлялась вода…
На борт линкора прибыл командующий Черноморским флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко и другие представители командования. Далее последовала разноголосица принятия решений.
По хронике событий, командование линкора неоднократно предлагало Пархоменко дать разрешение на эвакуацию экипажа. И неоднократно следовал отказ: «Прекратить панику!»
Предпринимались попытки отбуксировать линкор ближе к берегу. Тщетно: маломощные буксиры не справлялись с этим, да и нос «Новороссийска» уже сел на грунт. Пока часть «новороссийцев» боролась за спасение линкора в отсеках, другую часть – порядка 1000 человек – построили на палубе: моряки ждали команды покинуть корабль. Но команда всё не поступала.
В 2 часа 32 минуты, примерно через час после взрыва, «Новороссийск» опасно накренился на левый борт, крен при этом продолжал увеличиваться. Наконец морякам дали «добро» спасаться. И после этого линкор стал переворачиваться. Матросы сыпались с палубы в море, линкор давил их своим корпусом. В конечном итоге в 4 часа 15 минут (то есть, через 2 часа 44 минуты после взрыва) «Новороссийск» перевернулся, а потом и вовсе исчез под водой. На поверхности ночного моря, в перекрестии прожекторов, сновали катера, подбирая плавающих моряков…
В первые минуты трагедии погибло, по предварительным подсчётам, 100-150 моряков – они спали в носовых кубриках, через которые пронеслось пламя взрыва. Остальные погибли внутри перевернувшегося линкора и утонули в море. Водолазы, обследовавшие линкор на 17-метровой глубине, рассказывали, что еще трое суток слышали стук в борт корабля, слышали, как моряки пели «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг». Всего, включая членов экипажей аварийных партий с других кораблей, флот потерял в ту ночь 611, по другим данным, 630 человек. В интернете муссируется ещё одна цифра – 829 человек.
Летом 1956 года погибший «Новороссийск» подняли и отбуксировали в Казачью бухту с целью порезки для последующей переплавки.
Останки погибших похоронили в Севастополе на Братском кладбище, на Кладбище Коммунаров и на других погостах.
Для выяснения причин произошедшей трагедии на Черноморский флот прибыла правительственная комиссия. Согласно докладу этой комиссии от 17 ноября 1955 года (опубликованному в открытых источниках), определённую вину в гибели «новороссийцев», возложили, в частности, на командующего Черноморским флотом вице-адмирала Виктора Пархоменко и члена Военного Совета Черноморского флота вице-адмирала Николая Кулакова.
В первые же минуты по прибытии на линкор они вполне могли, считают члены комиссии, принять решение по запуску машинной установки корабля и перевода его на мелководье.
Тем самым был бы спасен и линкор, и всё обошлось бы без больших человеческих жертв.
В результате расследования были понижены в званиях и должностях, с вынесением выговора адмирал Флота Советского Союза Николай Кузнецов, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко, вице-адмирал Николай Кулаков и ряд других военноначальников.
Безусловно, правительственная комиссия занималась и выяснением причины взрыва. Мнение комиссии: взорвалась сохранившаяся с минувшей войны немецкая донная мина. Возможно, и не одна, благо, взрыв фиксировался двойной.
Коснувшись «минной версии», отметим: да, действительно, немцы активно забрасывали Севастопольскую бухту противокорабельными минами. Забрасывали как в начале войны, так и при отступлении. Сразу же после гибели «Новороссийска» при осмотре морского дна на месте его стоянки было обнаружено более десятка других, ранее не обнаруженных, мин.
Вообще, минирование акватории Севастопольской бухты – особая тема. Строго говоря, минированием бухты занимались ведь не только немцы, но и наши в период оставления Севастополя в 1942 году.
Для справки. Для минирования Севастопольской бухты немцы использовали донные мины типа LMB и RMH. Мина LMB имеет заряд взрывчатки 690 кг, мина RMH – заряд гексонита (смесь гексогена с нитроглицерином) массой 907,18 кг, в тротиловом эквиваленте это 1250-1330 кг. Именно мина RMH и принесла, по мнению многих специалистов, гибель линкору «Новороссийск».
После войны специалисты Черноморского флота провели комплексное разминирование всей акватории. Для этого привлекалось большое количество кораблей, водолазов, знатоков минного дела, учёных. Севастопольскую бухту несчетное количество раз тралили, взрывали множество глубинных бомб с целью вызвать детонацию оставшихся на морском дне смертоносных зарядов.
Конечно, не все мины были выявлены. Даже спустя много лет, в наши дни, на морском дне всё еще обнаруживаются мины, оставшиеся после Великой Отечественной войны. Свежи в памяти события 2004 года, когда чуть ли не из центра города была вывезена и уничтожена 900-килограмовая противокорабельная мина (по всей видимости, типа RMH). Характерно, что она, как заключили специалисты (чему автор этих строк свидетель), находилась в достаточно боеспособном состоянии, поскольку её аккумулятор всё ещё вырабатывал напряжение для приведения в действие взрывателя.
Несмотря на выводы правительственной комиссии о «минной» версии взрыва, на флоте – да и не только на флоте, а вообще, в обществе – активно муссировались и продолжают муссироваться «диверсионная» и другие версии гибели линкора «Новороссийск». Чтобы не заострять на этих версиях особое внимание, бегло перечислю их.
Атака иностранных диверсантов
Сторонники этой версии утверждают, что «Новороссийск» могли уничтожить подводные пловцы итальянского мастера подрывной работы князя Валерио Боргезе, создателя диверсионной «10-й флотилии» ВМС Италии. Тем более, что во время войны эта флотилия базировалась в Крыму. Итальянские диверсанты якобы могли проникнуть в Севастопольскую бухту на миниподлодке через незакрытые боновые заграждения (а боновые ворота в ту злополучную ночь действительно не были закрыты, свидетельствует доклад правительственной комиссии!), прикрепить заряд к днищу линкора, включить часовой механизм и благополучно покинуть место события.
Намеренный подрыв «своими»
По конспирологической версии авторов некоторых публикаций, подрыв «Новороссийска» был произведён отечественными спецслужбами для дискредитации затратной программы главкома ВМФ СССР Николая Кузнецова по широкомасштабному строительству надводных кораблей. Поясню: после войны адмирал Н. Кузнецов ратовал за масштабное перевооружение военного флота и находил в этом поддержку со стороны И. Сталина. Но после смерти вождя народа адмирал приобрёл противников в лице Г. Жукова и Н. Хрущёва, и они таким кровавым образом якобы избавились от него.
Боевой заряд внутри корабля
Некоторые советские военспецы утверждают, что перед передачей Giulio Cezare советской стороне в корпусе линкора мог быть запрятан боевой заряд с таким расчётом, чтобы в определённой ситуации подорвать его. Что и произошло, по мнению сторонников такой версии, в ночь с 28 на 29 ноября 1955 года.
***
Чтобы обсудить перечисленные выше версии, а также осветить другие стороны произошедшей в Севастополе трагедии, я встретился с известным в этом городе судостроителем, флотским журналистом, знатоком корабельного вооружения, много лет занимающимся историей военного флота Андреем Николаевичем Лубяновым.
Публикации о трагедии линкора «Новороссийск» он отслеживает уже много лет, сам написал на эту тему десятки статей, встречался с ветеранами погибшего линкора, беседовал с авторитетными специалистами, включая профессора Николая Муру, входившего в состав правительственной комиссии, расследовавшей в 1955 году обстоятельства гибели «Новороссийска».
— Отмечу, что множество вышедших после гибели линкора «Новороссийск» материалов содержат ошибки, домыслы и крайне несерьёзные версии, которые вызывают не только бурную дискуссию, но и раздражение в военно-научном обществе и в среде ветеранов флота, — сказал А. Лубянов. — Наиболее профессиональные, с моей точки зрения, выводы сделаны в книгах писателя Коржавина и профессора Муру.
Вы спрашиваете об «итальянском следе» в гибели «Новороссийска»… Да, недавно в Италии вышла книга, посвященная линкору Giulio Cezare, в которой выживший из ума ветеран диверсионной группы рассказывает, что он якобы подорвал корабль. Это полная брехня! Потому что в 1955 году итальянские диверсанты не имели ни технических, ни военных, ни организационных ресурсов, чтобы провести такую операцию. Тему намеренного подрыва «своими» я даже не хочу обсуждать. Что, ценой жизни более шестисот моряков наши политики добились отставки адмирала Кузнецова? Не смешите меня!
«Новороссийск» подорвался на немецкой мине RMH – точка! Это сто процентов. В 1944 году, когда немцы уходили из Севастополя, они минировали бухту. Делали это с десантных барж, сбрасывая мины на места стоянок кораблей. Сбросили, по моим данным, – а я знакомился с нужными документами – 25 мин. Из них наши минёры нашли считанные единицы. На одной из таких мин и подорвался «Новороссийск». Стопроцентно! И никаких гипотез не нужно. Всё остальное: итальянские диверсанты, советские спецслужбы – это полная липа.
— Так от чего же произошел взрыв линкора?
— Что произошло. «Новороссийск» вошёл в бухту, бросил якорь и задел при этом мину RMH. А такие мины работали в режиме «адской машины». Если RMH сдвинешь, в ней на 6 часов запускается взрывной механизм. Ветераны минного дела рассказывали мне: когда в 1950-х годах они тралили Керченский пролив, то тронули такую же мину, и она рванула ровно через 6 часов.
Мины RMH действовали по упрощенной схеме, в них нет ни прибора срочности, ни прибора, реагирующего на воздействие электромагнитного поля, – ничего. Только завод на 6 часов. Это и произошло с линкором «Новороссийск» – прямо под его днищем взорвалась мина RMH. Дополню: она имеет кумулятивный эффект воздействия на объект поражения. Поразив «Новороссийск», продукты взрыва мины RMH пробили насквозь все палубы линкора.
Ещё один важный момент. Почему затонул линкор и погибло так много людей? Потому что после взрыва на «Новороссийске» не нашлось решительного офицера, который бы отважился на банальную вещь: ввести в действие главную энергетическую установку и дать задний ход. После этого корабль ткнулся бы в берег. Да, погнули бы винты, корпус бы получил повреждения, но корабль остался бы цел и не было бы таких человеческих жертв!
Мешали собравшиеся на палубе адмиралы, мешала их безграмотность. Приведу пример, я писал в одной своей статье о случае, произошедшем на БПК «Азов». Там командовал капитан 1 ранга Л. Но одновременно на корабле находился и командующий Х. И он стал вмешиваться в управление кораблем. Л. осадил адмирала – скомандовал дежурному: «Запишите в вахтенный журнал: «Командующий входит в управление кораблем». И Х. тут же пошел на попятную: «Нет, нет, что вы… Командуйте… Командуйте…». Вот пример решительного офицера!
А на «Новороссийске» не было ни командира, ни старпома… там вообще неизвестно, кто командовал. Из-за этой командирской нерешительности и погибла масса людей. Исключая, конечно, последствия взрыва, при котором погибло более 100 человек сразу же. Эти уроки «Новороссийска» актуальны до сих пор.
— Какие ещё «белые пятна», Андрей Николаевич, остались в истории гибели «Новороссийска»? Что ещё не до конца выяснено?
— С причиной взрыва специалистам, повторяю, всё ясно. Если что-то ещё и не ясно, так это с захоронениями. Нет точных данных, сколько погибших похоронили на Братском кладбище, сколько – на Кладбище Коммунаров, сколько – на других. Почему? Потому что, когда линкор резали в Казачьей бухте, в его отсеках находили останки погибших. Куда они делись, неизвестно. Даже когда корпус разрезали и отправили части корпуса на металлургический завод для переплавки, там, в этих частях корпуса, тоже находили человеческие останки. Из «Запорожстали» в Севастополь приходили депеши: «Что вы нам прислали? Здесь, среди металла – человеческие кости…»
Определенные неясности есть и в действиях аварийных партий. Одни ветераны говорят: такой-то находился в первом отсеке — другие: нет, там его не было. Но окончательно разобраться в этих неясностях сейчас уже практически невозможно. Поумирали уже все: ветеранов нет в живых… Даже родственники их поумирали.
P.S. Примечательная деталь. Ольга Матусевич, вдова погибшего на линкоре «Новороссийск» капитана 3 ранга Ефима Матусевича, вместе с дочерью Ириной сделали интернет-сайт «Линкор «НОВОРОССИЙСК», на котором размещено множество материалов о трагедии 1955 года. Сайт активно посещается ветеранами «Новороссийска» и родственниками погибших. Форум сайта содержит письма, которые невозможно читать без слёз. Люди пишут со всего мира, из многих стран, пишут даже итальянцы.
И на вопрос автора статьи, когда он позвонил Ирине Ефимовне, «как сейчас в контексте нынешней политической ситуации на Украине её граждане, родственники погибших на линкоре «Новороссийск», относятся к былой трагедии?» — она, Ирина Ефимовна, долго не могла ответить. Она никак не могла взять в толк, о чём её спрашивают. «О чём вы говорите, Борис, — недоумевала Ирина Ефимовна. — Они до сих пор граждане той страны, они по-прежнему братья и сёстры…».
Фотографии из открытых источников
На фото вверху — Так происходило
опрокидывание «Новороссийска».
С картины засл. художника АРК А. Лубянова
