ПОЧЕМУ НУЖНО ПРЕКРАТИТЬ ПОМИНАТЬ ВСУЕ ЯЛТИНСКУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ
В начале февраля совпали два горячих обсуждения символов из ХХ века. Поводы – очередная годовщина Ялтинской конференции и очередная нелепая экранизация «Мастера и Маргариты».
Если как-то совместить эти два события, то возникает такой короткий текст.
Каждый год, лишь только наступит начало февраля, в информационном пространстве появляется вереница политологов и геополитиков. Садятся они на разные медиа-скамейки и, глядя в историческую бездну, со вздохом повторяют: скоро новая «Ялта», будет «Ялта 2.0», мировое переустройство, новая система международных отношений.
Продолжая аналогии, можно сказать: Ялтинская конференция заслужила покоя. Она должна окончательно стать предметом изучения историков. В ней еще много интересных деталей можно исследовать и глубже проникнуть в мир международной политики конца Второй Мировой войны.
Это уникальное событие мировой истории, оно заслуживает глубокого уважения и растаскивать ее на сиюминутные политические комментарии, право, не стоит.
Причина беспредметных споров вокруг «Мастера и Маргариты» в том, что сам роман завораживает, а исторический и религиозный контекст понятен только специалистам. Обсуждает же его сейчас в основном «широкая публика».
Аналогично и Ялтинская конференция: ее исторический контекст уникален. Она и все, что с ней связано, осталось в прошлом. Видеть возможность ее реинкарнации — это все равно что предполагать реальность нового Венского конгресса или Вестфальского мира. Ялтинская конференция стала возможна только в результате уникальной конфигурации исторических событий.
В будущем будут новые уникальные сочетания событий, факторов, процессов, будут и соответствующие им переговоры, договоренности, возможно, и новая система международных отношений.
Можно предполагать в них какие-то аналогии с прошлым, можно и то, что все это будет ни на что не похожим. Но все это – вилами по воде.
В конце концов все масштабные договоренности и международные системы – продукт Нового времени, ничего подобного ни Средневековье, ни Античность не знали.
О том, что несостоятельны аналогии между временем Ялтинской конференции и современными событиями, написано много, в том числе и автором этой статьи.
Ялтинские договоренности – это завершающий этап большого исторического периода, который, в том числе и вырастил личности масштаба «Большой тройки». Но у них в этом периоде был непростой путь.
Давайте посмотрим, кем были высокие договаривающиеся стороны образца 1945 года в то время, когда этот сложный исторический период первой половины ХХ века только начинался.
Из участников «Большой тройки» представители элитных семей Запада были уже кем-то, но «еще не то».
Самый высокопоставленный – Черчилль. Еще в 1908 году, в возрасте 34 лет он стал министром торговли и промышленности, на которой, между прочим, выступал за сокращение военных расходов. Первую Мировую он встретил на посту первого лорда Адмиралтейства.
Рузвельт в 1910 году был избран сенатором в заксобрание штата Нью-Йорк, а в 1912-м стал помощником морского министра. В 1914-м проиграл выборы в Сенат США.
В нашей сложной истории все еще сложнее.
Сталин в 1912 году был заочно избран в ЦК РСДРП, в том же году арестован и сослан. Из ссылки сбежал, но Первую мировую встретил в новой ссылке – в Туруханском крае, где и пребывал до Февральской революции.
Глава советской дипломатии Молотов в 1911 году (будучи уже членом РСДРП) поступил в Санкт-Петербургский политехнический институт, а в 1912-13 параллельно работал секретарем редакции легальной газеты большевиков «Правда».
Всех их ждал сложный путь к Ялте-45.
У других субъектов мировой политики, влияющих на события в мире в 1945 году, за тридцать лет до этого всё было еще неопределеннее.
Шарль де Голль в 1912 году только окончил военную школу, а Первую Мировую встретил в звании лейтенанта, воевал с первых дней.
Чан Кайши Синьхайскую революцию 1911 года встретил на службе в японской армии, вернулся в Китай и быстро стал одним из соратников Сунь Ятсена. Революции – хороший трамплин наверх.
Мао Цзэдун тогда еще только учился, в 1913 году стал студентом в педагогическом училище.
Ну, а Гитлер в те годы был просто рисовальщиком и уклонистом от службы в австрийской армии (сбежал из Вены в Мюнхен). Но с началом Первой Мировой добровольно записался в Баварскую армию (да, тогда была и такая). Его высокое звание по итогам войны до сих упоминается с иронией.
Так что тем, кто воображает себе «новую Ялту», сейчас нужно искать ее участников среди огромной численности «менеджеров среднего звена», в крайнем случае – присмотреться к некоторым молодым министрам.
Это, казалось бы, очевидно. Почему же мы так истово каждый год, как тот герой Булгакова, поминаем всуе Ялтинскую конференцию не как историческое событие, а в контексте «хорошо бы сейчас так»?
Если человек о чем-то говорит без видимых рациональных причин, то, значит, это в нем говорит нечто. И здесь речь идет не о «внутренних голосах» и не о мистике. «Ялта» стала новым мифом, который и говорит через нас.
Здесь нужно уточнить, что миф – это не выдумка, и не сказка. Мифы направляют деятельность как огромных масс людей, так и их вождей.
«Ялта» как исторический миф – это образ ситуации, в которой антагонистические политические системы способны на некоторое время договориться не только о решении текущих проблем, но и о будущем в целом.
У нас достаточно распространена точка зрения, что многие из российских элит хотели бы сейчас достичь договоренностей с Западом, которые обеспечат им достойное место в мире. Это правда, но не вся. Более полная картина должна быть дополнена тем, что западу такие договоренности сейчас не нужны и не видно перспектив, что они ему потребуются. А соглашение, как писали классики, есть продукт непротивления сторон.
Из событий, происходящих сейчас в мире, вообще не следует причин, определяющих список субъектов, способных договориться, предмета договоренностей, а тем более способности кого-то в этом мире заставить выполнять эти договоренности.
Но договориться-то хочется! Да и просто хочется мира более широким массам. И президент наш постоянно говорит о мире. И нам нужно много чего в своей стране сделать, чтобы обеспечить ее развитие дальше.
Потребность в мире есть, только вот условий для него нет.
Массовое же сознание в условиях такого несовпадения потребностей и условий, в которых приходится жить, чрезвычайно восприимчиво к мифологизации, поэтому так легко рождается миф о «новой Ялте». О чем этот миф?
Это миф о желании коммуникации с западом на уровне права решающего голоса.
Однако даже если такова цель, то добиваться ее исполнения придется очень долго.
Однако не нужно думать, что наше общество боится будущего и поэтому ищет успокоения в мифе о «новой Ялте». Это скорее медийная среда так устроена.
На самом деле у нас есть и другой управляющий миф. Имя ему Александр Невский. В реальной истории этот князь, как мог, крутился в сложнейшей военно-политической ситуации того времени. Проявил себя успешным и политиком, и военачальником.
Но в символической истории он остался как автор поворота в политике, причем этот поворот оказался на четыреста лет. Насколько он был сознательным выбором, а насколько определялся логикой текущих событий – это вопрос исторического анализа, а не мифоконструирования.
Сотрудничество с Ордой закончилось тем, что Россия ее перемолола и включила в свой состав. Лишь после этого состоялся поворот на запад — с того момента прошло уже более трех с половиной веков.
Здесь нужно отметить не только культурно-географические различия мифов о Новой Ялте и Александре Невском. Первый – это миф закрывающий: Ялтинская конференция подводила итоги целой исторической эпохе. Миф о Невском – это миф о начале длительного и трудного пути, приведшего к созданию крупнейшей империи. Александр Невский – миф, открывающий исторические возможности.
И мы стоим перед выбором – чего мы хотим не только для себя, но и для своих потомков.
Сказанное ни в коей мере не принижает значение памяти о Ялтинской конференции, просто помнить можно по-разному.
Как историческое событие Ялту-45 можно и нужно изучать. Например, стенограммы обсуждения «Большой тройкой» текущей ситуации и планов на будущее.
Это великолепный образчик того, как на самом деле идет обсуждение на международном уровне. Очень полезное чтение. А то у нас все больше уверенных в том, что мировые лидеры общаются друг с другом на языке ток-шоу и обсуждают проблемы из повестки СМИ. Было бы очень неплохо снять по мотивам этих протоколов какой-нибудь правдивый сериал.
Когда-то в юности мне довелось прочитать в одной книге отрывки из протоколов Тегеранской конференции. Это было шоком для советского школьника. Там не о «мирной ленинской политике» шла речь, и не о «мире без аннексий и контрибуций».
Сталин там прямо говорит: у нас нет незамерзающих портов на Балтийском море, поэтому нам нужны Мемель (нынешняя Клайпеда) и Кёнигсберг. И союзники с ним соглашаются. Потом уже придумали образ Восточной Пруссии как «очага германского милитаризма», который нужно было ликвидировать. Но не об этом речь шла на реальных переговорах.
Ялтинская конференция нуждается и в демифологизации, и в очищении от сиюминутной политической суеты. О ней нужно вспоминать как об значительном историческом событии уникальной исторической эпохи. Пока же разные эстрадные конспирологи усиленно продвигают миф о «Новой Ялте». И это не досужие рассуждения. Они реально мешают понять, что сейчас происходит в мире, что в нем возможно, а что нет.
Не стоит прилагать опыт Ялты-45 к сегодняшней ситуации. Он даже не сова, а она не глобус. Несовместимость гораздо серьезнее.
А вот говорить о новых исторических возможностях стоит. И это не о развороте на восток или на юг, такая примитивная география ничего не даст.
Мир будущего не столь географически детерминирован. Он строится сейчас на наших глазах и нужно занять в нем достойное место. Только никто нам его ни на какой конференции сейчас не подарит.
Фото из открытых источников
