(из записок бывшего следователя)
Олег помнит, как много лет назад посмотрел французский фильм. В нём подробно показано, как в одном городе открывали первый общественный туалет, построенный на центральной площади города. Как был туалет устроен внутри, не показали.
Это было деревянное ограждение на уровне груди человека. Открывал туалет мэр города. На открытие собрался весь город. Вошедшего мэра в туалет и его счастливое лицо при отправлении малых естественных надобностей видели присутствующие горожане. Выход мэра из туалета был встречен бурными овациями и восторженными криками.
Горожан можно было понять. Представьте себе, что вы находитесь в чужом городе, вам необходимо справить нужду, а туалета общественного нет! Здесь не до смеха. Такое однажды случилось со знакомым Олега. Он сказал, что после этого ему хотелось на себя наложить руки. Так что туалет – дело важное…
***
С Олегом в детстве произошёл неприятный случай, связанный с туалетом-уборной. Это случилось, когда он был учеником четвёртого класса городской школы. Там был туалет — но не в самом здании, а, как обычно, во дворе школы.
Довоенный двор, в котором жила семья Олега, имел несколько квартир в одноэтажных дореволюционных строениях. Бытовые условия у всех были одинаковые. Каждая квартира состояла из одной-двух комнат. Низенькие потолки, небольшие окна. Все удобства во дворе.
В центре двора стояла колонка-водопровод. Отсюда жители двора брали воду для всех нужд. В углу двора находилась стандартная, как в любом дворе, деревянная уборная, состоящая из двух отделений — мужского и женского. Иногда на входной двери вырезали маленькое окошечко в виде квадратика, ромба или сердечка, а над ними писали буквы «М» и «Ж».
Внутри уборной всё устроено простецки. В метре или чуть больше от входа, на небольшом возвышении от пола находился деревянный настил с отверстием посредине, как правило, круглой формы. В некоторых уборных в одну из стен был вбит гвоздь с надетыми на него кусками старой газеты. На двери с внутренней стороны имелся крючок.
Во многих уборных он оказывался оторванным. Кто-то, видимо, так спешил скорее попасть в это заведение, что, не рассчитав сил, в отчаянии резко рванул дверь на себя, оторвав крючок. Поэтому часто можно было подходящему к уборной услышать приглушённо-стеснительное «занято.»
Общественные туалеты, чтобы легче было их обнаружить, как правило, размещались в центральных частях города. На каждом железнодорожном или автобусном вокзала в обязательном порядке были устроены такие уборные. Их, не расспрашивая прохожих, можно было легко отыскать по специфическому запаху хлорки.
Они отличались от дворовых тем, что настил был длинным, и в нём находилось много отверстий. Бывало до десяти. Никаких перегородок между отверстиями не было. Конечно, чувствовался дискомфорт¸ но зато находившимся там гражданам можно было спокойно беседовать на различные темы, разглядывая друг друга.
Для мужского и женского пола было два отдельных входа. Разумеется, входная дверь не закрывалась на крючок. Ночью горели слабенькие электрические лампочки. Но в основном они оказывались разбитыми хулиганами. Поэтому иногда, особенно в ночное время, посетитель путал двери, оказываясь на чужой половине, куда вход был категорически воспрещён.
На мужской половине в таком случае раздавался хохот и приглашение присоединиться к компании. В женской — начинался кошмарный переполох. Все с криками и воплями вскакивали со своих мест, пытаясь вылететь пулей на улицу мимо незваного гостя. Тот был перепуган не меньше ошалевших от страха женщин и имел одно желание вырваться как можно быстрее на улицу, забыв, куда и зачем пришёл. Иногда из-за этого в дверях образовывалась давка.
Зачастую на громкие крик прибегал дежуривший недалеко милиционер. Хорошо, если ошалевший от испуга мужик к его приходу успевал удрать. Если его заставали на месте «преступления,» то дежурной комнаты милиции ему было не избежать. А там серьёзная проверка: как и почему оказался в женской уборной.
***
В своё время, Олегу как оперативнику уголовного розыска приходилось разбираться в подобном «криминале.» В общественных туалетах зачастую происходили особо опасные преступления: избиения, изнасилования и даже убийства. Раскрывать эти преступления было очень сложно.
Поэтому случайный посетитель женского туалета не скоро покидал органы милиции. Несчастный задержанный проверялся очень тщательно. Нельзя было оперативнику допустить ошибку, и плохо разобравшись, отпустить настоящего преступника, если бы таковым оказался доставленный гражданин в милицию. Виновного опера ожидали большие неприятности.
***
Шёл февраль 1947 года. Город ещё находился в развалинах. Жители только начинали приходить в себя от ужасов окончившейся войны. В памяти переживших оккупацию были свежи воспоминания страшных военных лет. Время от времени о себе напоминали отголоски войны: кто-то подорвался на не обезвреженной мине, а кто-то подорвал себя при попытке извлечь из снаряда порох.
Всем жителям было хорошо известно, что, отступая, немцы заминировали многие здания. Воинам-сапёрам пришлось очень потрудиться, чтобы обезвредить город от мин. Но никто, в том числе и военные, не были уверены, что нигде ничего не осталось, что могло рвануть.
Олега как отличного пионера наградили путёвкой в «Артек». До Симферополя добрался поездом. А оттуда его и других ребят из всех концов Советского Союза на автобусе повезли в знаменитый пионерский лагерь. По пути водитель делал несколько остановок, чтобы ребята могли у дороги отправить естественные надобности. Последняя остановка с этой целью была сделана у въезда в детскую здравницу.
Когда приехали в «Артек», пионервожатые собрали ребят в большой комнате на строгий инструктаж. В лагере были только мальчики. Им категорически запретили выходить самостоятельно за пределы лагеря. Напомнили об ужасах прошедшей войны.
Некоторые ребята понятия не имели, что такое оккупация. Много было сказано детям, что продолжается разминирование местности вокруг «Артека» и что в горных лесах ещё скрывались недобитые полицаи, напоследок делающие разные гадости, минируя всё подряд. Многое из сказанного как переживший оккупацию Олег хорошо знал.
Пока ребятам готовили обед, им разрешили осмотреть двор лагеря. Какая открылась перед ними красотища! Особенно впечатлили вечнозелёные деревья и кустарники. Стояла зима, крымский холод, а вокруг всё было в зелени. Олег навсегда запомнил эту красоту и хрустально чистый воздух, наполненный ароматом хвойных деревьев.
Олегу захотелось по-маленькому в туалет. Он стал мотаться по двору, чтобы найти знакомую деревянную будку-уборную. Везде красивые зелёные кустарники, ели, сосны, кипарисы, ещё полностью не отремонтированные бассейны с какими-то мраморными фигурами посредине и другие красоты. Многое увидел. Не было только уборной. Опорожниться у дерева или куста не позволяли пионерская честь и гордость и страх быть увиденным кем-либо за таким занятием.
И тут он встретил пацана. Позже узнал, что он из Москвы. У него спросил, не знает ли он, где расположена уборная. Разбитной мальчишка сказал, что она находится в помещении, в конце коридора, слева по ходу. Олег подумал, что пацан не понял вопрос и потому объяснил, что ищет и для чего. Тот сказал, что всё понял, и на вопрос ответил правильно.
Так как не было сил дальше терпеть, Олег что было духу помчался в здание. Быстрым, семенящим шагом прошёл длинный коридор, и оказался у последней двери. Её открыл с трудом, так как была на тугой пружине. Она подтолкнула Олега во внутрь комнаты без знакомых запахов уборной.
Олег увидел перед собой какое-то странное сооружение. Такого чуда ранее ему никогда не приходилось видеть. На полу стояло что-то непонятное, изготовленное из белоснежного мрамора, с каким-то странным изогнутым углублением. Над этим мраморным изделием возвышался металлический бачок со свисавшей на цепочке деревянной ручкой. В комнате не было ни настила из досок, ни отверстия в них, которое так было нужно Олегу.
Что он только ни подумал, глядя на чудо из чудес. Стало почему-то страшновато. Вспомнил гитлеровцев, их всякие хитроумные штучки-дрючки, применяемые при заминировании; предупреждение пионервожатых, и возможные последствия при встрече с неведомым.
Но детское любопытство брало верх. Как магнитом притягивала к себе деревянная ручка да ещё на серебристой цепочке. Хотелось дёрнуть за манящую ручку! И Олег решился.! Чтобы не было страшно, закрыл глаза, взялся за ручку и дёрнул вниз.
И тут Олег услышал что-то жуткое. Вдруг забурлила и загрохотала вода с нарастающим гулом. Когда открыл глаза, увидел, чего увидеть не ожидал. В мраморном изделии свирепствовала вода. Ему показалось, что на него движется, сметая всё на пути, бурный, неуправляемый поток воды.
К ужасу понял, что сделал что-то непоправимое. По его вине, где-то, что-то взорвалось, и теперь вода хлынула в «Артек.» Он грубо нарушил указание пионервожатых, и вот, к чему привело непослушание пионера! Эти мысли промелькнуло в детском мозгу за мгновение.
Олег пулей вылетел из помещения и помчался искать пацана, который так его подвёл. Он шёл навстречу. Олега от испуга всего трясло. Сбивчиво стал говорить, что видимо взорвал какую-то недалеко расположенную плотину, заминированную немцами. Потому скоро «Артек» зальёт водой. Она уже появилась в помещении, в которое он его направил. Теперь там всё грохочет от идущей откуда-то воды.
Когда Олег замолчал, обратил внимание, что в коридоре стояла тишина. Пацан тем временем смело пошёл по коридору. Он остановился на мгновение у двери, а потом резко толкнул её и вошёл в комнатку. Олег за ним следом. Непонятный мраморный предмет стоял на месте, с бачка мирно свисала на цепочке ручка. Нигде не было воды и невыносимого грохота.
Пацан с недоумением посмотрел на Олега и покрутил пальцем у виска. Олег ничего не понимал. «Где-же уборная? «— спросил у парня-знатока. «А это что?» — вопросом на вопрос ответил он. «Да где же настил с отверстием?» — продолжал вопрошать Олег. Тот не понимал, о чём говорил Олег.
Тогда он стал подробно рассказывать, как выглядит настоящая уборная. Пацан сказал, что Олег или больной на голову, или фантазёр, так как о таких уборных не читал даже в сказках. Не может быть, чтобы уборная представляла будку с дырой, да ещё находилась не в помещении, а на улице.
Спор чуть не перерос в драку. Но потом ребята успокоились и стали подробно друг другу рассказывать о своих бытовых условиях. Олег понял, что обыденная жизнь граждан в столице протекает не так, как в других городах. Она отличается даже туалетами.
Потребовалось время, чтобы Олег смог пересилить стеснение. Как ею пользоваться, паренёк из Москвы объяснил и продемонстрировал. А Олегу было неприятно смотреть, как он спокойно обходился с шикарным белым, чистым и без запаха хлорки сооружением. Потом себя переборол, и стал умело пользоваться унитазом. Это слово Олег услышал впервые в «Артеке.»
Когда Олег повзрослел, и иногда вспоминал тот далёкий нелепый случай, произошедший с ним в детстве, представлял, каким папуасом казался в глазах цивилизованного московского пацана. Правильно сказано, что всё познаётся в сравнении…
Фото из открытых источников
