Не знаю, по каким-таким психологическим законам, но в этом году, спустя два года после начала Крымской весны, моих земляков накрыла волна воспоминаний. Точнее, даже не воспоминаний, а определения собственных координат — где, на какой площади, у какого пилона здания Верховного Совета Крыма стоял, кто рядом что кричал, в чем был одет коллега, когда, до минуты, случилось то или иное событие в череде тех, которые по их окончанию и сложились в момент возвращения полуострова домой, в Россию.
В прошлом году не было этого ажиотажа — наверное, играло правило «большое видится на расстояньи», а, может, просто была моральная измотанность от очередей, которые формализовали пребывание новых граждан РФ в ее правовом поле. Праздник прошел больше формально, чем искренне.
А в этом году накрыло! Первый этап Крымской весны вполне можно ограничить 27 февраля — день появления «вежливых людей», день поднятия российских флагов над главными зданиями республики. Вот, представьте: накануне ты готовился ко всему, мужчины надевали чистое белье, уходя на митинг под здание парламента. Женщины оставляли дома детей — и это, кстати, главное отличие от киевского Майдана, куда тащили даже грудничков. В Симферополе шли отстаивать Родину. Без шуток, без кривлянья, сурово, всё понимая и осознавая.
Как оказалось, эта решимость была оправдана: двух человек мы потеряли на том самом митинге 26 февраля. Люди погибли от неимоверной давки — но и до выстрелов могло легко дойти: в толпе на стороне крымских татар работали лихие парни в красных куртках, прибывшие из Киева. Правоохранители там были — но вот на чьей стороне они работали…
Никогда не забуду, как после громкой команды в фойе Верховного Совета Крыма, когда через разбитое окно туда с митинга проникли крымскотатарские радикалы — они шли с палками наперевес и криками «аллах акбар!» — милиционеры выстроились в четкий коридор, давая им беспрепятственно пройти внутрь. Если бы на их месте были не крымские татары, воинственность которых как-то быстро угасла, напоровшись на депутатов, которые с ними стали просто разговаривать, а, скажем, те же «правосеки», да с оружием, еще неизвестно, чем все это могло закончиться.
Всё это рассказываю только для того, чтобы передать тот накал решимости, с которой крымчане были готовы защищать свой дом от того, что шло из Киева. И именно поэтому сегодня Сеть полна рассказами о том, с каким невероятным восторгом люди утром 27-го понимали, что они спасены.
Именно поэтому 27 февраля по указу президента теперь празднуется День Сил специальных операций. Судя по всему, пока этот день стал праздником для немногих — во-первых, для самих «вежливых людей», а во-вторых, для крымчан. Россия же этот особый день, если по-честному, пока не заметила. 27-го все главные информресурсы были забиты именем Немцова.
Понимаю — несопоставимо. Смерть человека, даже одного — это смерть целого мира. Но ведь те, кто пришел на митинги — санкционированные и официально не разрешенные — по признанию очевидцев, больше себя пиарили, чем вспоминали об убиенном! Украинские флаги в Москве… Ладно, «друг Украины» — но тогда почему в Киеве на поминальный митинг вышла сотня человек, не более? Команды от вашингтонского обкома не было?
Для тех, кто был на этих немцовских митингах, Крым, этот нынешний универсальный маркер, — не «наш», он «аннексирован». Два года прошло, миллионы россиян уже побывали на полуострове лично, повстречались с крымчанами, поговорили, в том числе и с крымскими татарами. Даже при небольшом желании можно было понять, как и почему крымчане сделали свой выбор. А они «не поняли».
Они не поняли, что Россия с появлением «вежливых людей» стала другой. Нет, еще не совсем такой, какой ее видит большинство крымчан — той родиной-матерью, которая так вовремя прислала своих сынов для спасения миллионов жителей полуострова, не по своей воле оказавшихся за ее пределами. Да и крымчане, наверное, кажутся остальным россиянам чем-то вроде динозавров, которых вынули из консервной банки. Но всё это поправимо, правда? Дайте только время, мы и инфраструктуру обновим, и дороги поправим, и курорты у нас будут лучшими.
А оппозиционеры не поняли, что именно с появлением «вежливых людей» Россия смогла одерживать победы — военные и дипломатические — в Сирии и в целом на мировой арене. Она будто очнулась от летаргического сна…
Обратила внимание, что и в Москве, и по другим городам акция в память убитого политика прошла явно по сигналу, организованно. Но была она совсем не такой многочисленной, как подобные ей перед Крымской весной. Во-первых, и государство кое-какие шаги предприняло, а во-вторых, пример Украины оказался поучительным. В России явно меньше стало грантоедов, хотя они еще есть — это та раковая опухоль, которая изнутри уже съела Украину. Но Россия — страна суровых людей, их на ленточки и бусы не купишь.
Как-то затянулось следствие по делу Немцова. Понятно, работали профессионалы — но ведь и по следу убийц идут не пальцем сделанные! Когда убивают человека, имя которого может послужить политическим, не всегда благородным, целям, можно было бы быть и несколько более разворотливыми…
Второй этап Крымской весны закончится 16 марта, в день референдума, и окончательно — подписанием 18 марта в Кремле соответствующих документов. Две недели пройдут быстро, но вместят они разочарование, когда крымчане узнают, что референдум назначили на май, потом на 31 марта. Ликование, когда названа дата 16 марта — что тут готовиться, когда все 23 украинских года Крым ждал этого дня!
Эти две недели я бы назвала днями невыразимой любви к «вежливым людям». Они вышли из тени, к ним подбегали весенние девушки фотографироваться, с ними обнимались ветераны. Из тех дней — ставший знаменитым снимок с кошкой, которую военный без опознавательных знаков передает мальчишке. На днях уменьшенную копию памятника, который воздвигли спецвойскам в Приморье по этому фото, передали Сергею Аксенову. В Симферополе тоже задумываются о таком памятнике. Но руки до него все еще не дошли.
Но он обязательно будет, не сомневайтесь! И 27 февраля будет памятным днем Сил спецопераций, а не митингом оппозиции в предвыборный год… Законы психологии не отменить. Еще «накроет». Главное, чтобы у россиян никогда не случилось «26 февраля»…
