Ранним-ранним утром я выдвинулся на Азов. Настоящий. Не путать с неонацистской бандой, разгромленной недавно армией России. Многого не прощу бандеровцам – в том числе и того, что теперь при слове «Азов» возникает ассоциация с этими ублюдками.
У небольшого городка в устье Дона с населением около восьмидесяти тысяч человек – большая история, о которой рассказывает один из лучших виденных мною в России краеведческих музеев. Связи Азова с Тавридой насчитывают две с лишним тысячи лет. В третьем веке до Рождества Христова боспорские греки основали неподалеку город Танаис, о котором упоминал в своей «Географии» сам Страбон.
Окно на юг
Стратегическое географическое положение у впадения Дона в Азовское море предопределило и интерес к этому месту древних греков, и развернувшуюся в XVII столетии борьбу за Азов между Турцией и Россией.
Русские прорубали себе «окно на юг». В 1637 году донские и запорожские казаки взяли Азов и удерживали его до 1642 года – в историю вошло знаменитое Азовское сидение, однако в конце концов вынуждены были оставить крепость. Московский Земский собор, к которому обратились казаки за помощью в борьбе с превосходящими силами турок, не решился тогда ввязаться в войну с Османской империей.
В конце века в дело вмешался Петр Великий, памятник которому по заслугам стоит в самом центре города. Первый Азовский поход в 1695 году закончился неудачей — но царь был не из тех, кто пасует перед трудностями, крепость пала перед русским оружием в следующем, 1696, году. Азов стал плацдармом новой России на пути к южным морям. Впереди была борьба за Тавриду, которая развернулась уже в царствование Екатерины Великой.
Пройдет без малого девяносто лет, и в 1783 году Крым станет нашим, а на берегу Ахтиарской бухты будет основан легендарный Севастополь.
История не торопится, если измерять ее масштабом человеческой жизни.
Азов – это не только город, сыгравший важнейшую роль в истории России, но и… название единственного в своем роде корабля русского флота. О нем напоминает памятник адмиралу Михаилу Лазареву. 8 октября 1827 года в знаменитом Наваринском сражении флагман русского флота «Азов» под командованием Лазарева уничтожил пять турецких кораблей.
За эту викторию корабль был награжден Георгиевским флагом, а Лазарев произведен в контр-адмиралы и получил сразу три ордена: греческий «Командорский крест ордена Спасителя», английский Бани и французский святого Людовика.
Однако единственным в своем роде «Азов» делает даже не это, а то, что на нем под началом Михаила Лазарева сражались еще три будущих выдающихся флотоводца, три будущих героя Крымской войны: Владимир Корнилов, Павел Нахимов и Владимир Истомин. Все четверо, включая Лазарева, нашли вечный покой в Севастополе, во Владимирском соборе – усыпальнице великих русских адмиралов.
Уходящий берег Крыма
Другая драматическая глава русской истории, которая сближает Крым с Донской землей, — Гражданская война. Именно в столице казачьего Дона, Новочеркасске, начала формироваться в ноябре 1917 года Добровольческая армия. А в марте 1920-го ее остатки эвакуировались в Крым, где вошли в состав Русской армии барона Врангеля.
Из Крыма, из Феодосии, в апреле того же 1920 года ушел в эмиграцию бывший командующий Добровольческой армией Антон Деникин. Из Крыма, как из раны кровь, вытекла в ноябре 1920 года старая Россия – эвакуировались части Русской армии Врангеля, в которой было много донских казаков. Один из них, уроженец станицы Старочеркасской Николай Туроверов запечатлел этот трагический исход в стихах:
Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы — все время мимо —
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Всё не веря, всё не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою!
Конь всё плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
…Мой денщик стрелял не мимо —
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.
Сегодня в России есть два памятника примирения в Гражданской войне. Первый открыт в Новочеркасске в 2005 году, а второй в Севастополе – в 2021-м.
Таганрогские сюжеты
Литературные параллели между Донщиной и Крымом не исчерпываются творчеством Туроверова.
Великий русский писатель Антон Павлович Чехов родился и вырос в Таганроге, на берегу Азовского моря, а последние годы своей жизни провел в Ялте, на берегу моря Черного. В Таганроге классику посвящены сразу три музея: литературный в здании бывшей мужской классической гимназии, которую с горем пополам окончил троечник Чехов; музей в домике, где писатель появился на свет, и музей «Лавка Чеховых», где располагался магазин отца писателя.
Связывает Таганрог с Крымом и имя еще одного классика — Пушкина. Поэт вместе с генералом Николаем Раевским побывал в городке в мае 1820 года, во время поездки на Кавказ. Обедали и ночевали путники у градоначальника на Греческой улице. Дом сохранился и по сей день, его фасад украшает памятная доска: «В этом доме в июне 1820 года останавливались по дороге на Кавказ великий поэт А. С. Пушкин и герой Бородинского сражения 1812 г. генерал Н. Н. Раевский». В Крым Пушкин и Раевские прибыли в августе того же 1820 года, уже по пути с Кавказа.
В этом же доме в Таганроге, на Греческой улице, 40, умер 19 ноября (1 декабря) 1825 года российский император Александр Первый. Умер по пути… из Крыма. Александр простудился по дороге из Балаклавы в Георгиевский монастырь — ехал верхом в одном мундире при сыром пронизывающем ветре и слег в Таганроге.
Пушкин написал на смерть императора эпиграмму: «Всю жизнь свою провёл в дороге, простыл и умер в Таганроге».
А еще в домовой церкви особняка, обустроенной в память об императоре, много лет выступал любительский хор, дирижером которого в 60-70-х годах XIX века был… Павел Чехов (отец будущего классика), а хористами – его сыновья, включая Антона. У великого писателя в аттестате, который хранится в литературном музее-гимназии, по закону Божьему, между прочим, пятерка, а по русскому языку и словесности – только четверка.
Чем обязан Крыму Шолохов
В известном смысле обязан Крыму своей литературной славой и Михаил Шолохов. В детстве ему дали прочитать «Севастопольские рассказы» Льва Николаевича Толстого. И они так поразили воображение мальчишки, что он немедленно сам взялся за перо. Школьная учительница Ольга Павловна Страхова прочитала первые литературные опыты Шолохова и, похвалив, подвигла его на дальнейшее сочинительство.
В итоге Шолохов стал новым Толстым. Лев Николаевич написал великий эпос об Отечественной войне 1812 года, Михаил Александрович – о Гражданской. Подступился Шолохов и к эпосу о Великой Отечественной, но, увы, не завершил. Или точнее, завершил, но сжег итоговую рукопись в камине своего вёшенского дома. Тем не менее, дошедшие до нас главы романа «Они сражались за Родину» – одна из вершин русской военной прозы.
Еще одну показательную параллель между Толстым и Шолоховым «начертил» Константин Симонов.
«Мне довелось перечитать «Тихий Дон» в обстоятельствах, врезавшихся в мою память. Шел август 1941 года. В тот страшный год две книги больше всего дали моей душе. Первой из них была «Война и мир», второй такой книгой оказался для меня «Тихий Дон». Соединение трагизма его ситуаций с силой выведенных в нем характеров, по преимуществу народных, делало эту трагическую книгу книгой о силе народа, его двухжильной выносливости, бестрепетности перед лицом бед и смертей. Книга, которая оказывается нужной в такие минуты жизни, как тогда, в 1941 году, остается потом нужной на всю жизнь как часть тебя самого, сегодняшнего и еще более тогдашнего», — признавался военкор, поэт и писатель.
Шолохов и сам служил в годы Великой Отечественной специальным военным корреспондентом газет «Красная Звезда» и «Правда», много времени провел на фронте, получил тяжелую контузию, которая сказывалась всю оставшуюся жизнь, был награжден боевыми орденами и медалями.
Какие военкоры были тогда у нас: кроме уже упомянутых Шолохова и Симонова, Алексей Толстой, Андрей Платонов, Александр Фадеев, Илья Эренбург, Евгений Петров, Константин Паустовский…
Маршал Победы Иван Степанович Конев вспоминал приезд на фронт Шолохова с Петровым:
«Это создавало уверенность, что передовая наша интеллигенция готова разделить нашу участь и, веря в окончательную победу, выдержать страшный натиск немцев…»
Все знают такие военные произведения Шолохова, как «Они сражались за родину», «Судьба человека», многие – «Науку ненависти», а я напомню очерк «Гнусность», который появился в «Красной звезде» 29 августа 1941 года:
«Близ села Ельня разгорелся упорный бой… А когда наша часть перешла в наступление, фашисты выгнали из села женщин и детей и расположили их перед своими окопами…»
Не напоминает вам тактику украинских неонацистов в ходе нынешней специальной военной операции?
После войны Шолохов часто бывал у нас в Крыму – в Никитском ботаническом саду работал после окончания Тимирязевской академии его сын Александр.
И еще один крымский след в биографии Шолохова. В первый раз его номинировал на Нобелевскую премию старейший русский советский писатель Сергей Николаевич Сергеев-Ценский, много лет живший и работавший в Алуште.
На круги своя
Нельзя не отметить крымский след в биографии и еще одного нобелевского лауреата, выросшего и получившего образование на Дону – Александра Солженицына. Он Шолохова ненавидел, считал плагиатором – уверен, что незаслуженно, но в историю русской и мировой литературы вошел все-таки по праву.
Солженицын еще до войны окончил среднюю школу № 15 в Ростове-на-Дону и физико-математический факультет местного университета. А в пятидесятых-шестидесятых годах прятал в Крыму, в посёлке Черноморское, у своих друзей Николая Ивановича и Елены Александровны Зубовых, копии «Архипелага ГУЛАГ» и «В круге первом». Бывал классик русской литературы и в других местах полуострова — в Ялте, Керчи, Феодосии, Гурзуфе.
Дон и Крым. Части единого культурного, интеллектуального и духовного пространства, части единого Русского мира, который попытались разорвать в 1991-м и который сейчас собирается вновь.
В точности по пророчеству Солженицына:
«В самостоятельном развитии — дай Бог Украине всяческого успеха. Отяжелительная ошибка её — именно в этом непомерном расширении на земли, которые никогда до Ленина Украиной не были: две донецкие области, вся южная полоса Новороссии (Мелитополь-Херсон-Одесса) и Крым. (Принятие хрущёвского подарка — по меньшей мере недобросовестно, присвоение Севастополя вопреки, не говорю, русским жертвам, но и советским юридическим документам, — государственное воровство). Стратегическая ошибка в выборе государственной задачи будет постоянной помехой здоровому развитию Украины, эта изначальная психологическая ошибка — непременно и вредоносно скажется: и в неорганичной соединённости западных областей с восточными, и в двоении (теперь уже и троении) религиозных ветвей, и в упругой силе подавляемого русского языка, который доселе считали родным 63 процента населения. Сколько неэффективных, бесполезных усилий надо потратить на преодоление этих трещин. По пословице «Нахватанное — ребром выпрет».
Сначала «выпер» Крым, за ним – Донбасс, за ним – Новороссия и Слобожанщина, и кто знает, что ждет нас впереди?..
Фото автора
