(записки бывшего следователя)
Часть 4-я. Начало здесь
На раздавшийся звонок Марфа тут же раскрыла дверь, будто всё время стояла возле неё, ожидая прихода мужа, который ещё два часа назад собирался домой. Олег Игоревич, чтобы не показать, что он расстроен, чмокнув жену в щеку, запел песенку эмигранта Петра Лещенко: «Моя Марфушечка, моя ты душечка», заменив песенную Марусечку на имя жены.
Марфа Корнеевна, легко усмехнувшись, прервав наигранное настроение мужа, тепло проговорила, обращаясь к нему по придуманному ею имени: «Слушай, Ося, не морочь мне голову. Вижу, что убийца до сих пор не найден, и это тебя очень расстраивает. Раздевайся, умывайся, приходи в себя, садись ужинать и слушать мою информацию, которая, может быть, тебя заинтересует, как заинтересовала меня, далёкую от методов раскрытия преступлений».
Поглощая любимую тушёную капусту со свиными ребрышками, Олег Игоревич не очень вникал в рассказ жены, научного сотрудника НИИ, о работавшей с ней лаборантке Марине Ивановне. Три года назад Марина Ивановна, переехавшая с мужем в их город с Западной Украины, пришла работать в рыбный НИИ. Зарекомендовала себя приятной, работящей, но немного замкнутой женщиной. Её совершеннолетняя дочь, рождённая от некоего Исмаила, осталась с дедушкой и бабушкой жить на Украине. Марина Ивановна никогда коллегам по работе о муже не рассказывала. Как-то с горестью проговорила, что его редко видит, так как тот работает дальнобойщиком, постоянно находясь в командировках.
Марина Ивановна, будучи миловидной женщиной, никогда не пользовалась даже губной помадой, не носила никаких украшений. А сегодня пришла на работу с золотым колечком на мизинце. На другой палец из-за маленького размера оно не налезло. Марфа Корнеевна рассмотрела на кольце маленький золотой листик, похожий на дубовый, наверху которого поблескивал феонит. Как настоящая жена мента, она вспомнила о колечке, снятом с убитой женщины, о котором рассказал муж.
Она поздравила Марину Ивановну с приобретением красивого колечка. Та с гордостью сказала, что муж вернулся из командировки и подарил ей это колечко.
Марфа Корнеевна, больше ни о чём не расспрашивая лаборантку, стала думать, почему муж купил жене кольцо, которое с трудом было надето на мизинец, впиваясь в его кожу; почему за долгие годы совместной жизни только сейчас муж сделал дорогой, но неудачный подарок, которым женщина не преминула похвастаться. И вообще, снятое кольцо с листочком с убитой женщины и появившееся аналогичное кольцо у Марины Ивановны — случайное совпадение или звенья одной цепи?
Не успела Мирфа Корнеевна закончить рассказ, как Олег Игоревич уже стоял у телефона, пересказывая Леониду Максимовичу полученную интересную информацию от жены. Леонид сначала к услышанному отнёсся без энтузиазма и, рассмеявшись, сказал, что если преступления начнут раскрывать их жёны, то надо будет мужьям стать домохозяйками, а жён отправить в милицию раскрывать преступления.
«А вообще-то надо проверять любую информацию, особенно в нашем положении, когда мы зашли в тупик», — заканчивая разговор, тяжело усмехнулся Леонид, и добавил, — как ты просишь, к твоему приходу на работу всё будет выполнено».
***
В семь утра, когда Олег Игоревич подошёл к кабинету, возле него увидел в приподнятом настроении начальника розыска. Он сообщил другу, что оперативники работали всю ночь и, как ему кажется, вышли на верный след. В милицию были доставлены Марина Ивановна и её муж Исмаил, неоднократно судимый за тяжкие преступления и недавно освободившийся из мест лишения свободы, где восемь лет отбывал наказание за причинение тяжких телесных повреждений.
На учёт в милиции ещё не стал, нигде не работает. Нагловатый и самоуверенный тип, заявивший при допросе, что кольцо, подаренное жене, купил в ювелирном магазине города, где в лагере отбывал наказание, израсходовав все деньги, что заработал в неволе. В ночь убийства находился у своего друга, живущего в соседнем приморском городе.
Его друг Митяй также доставлен в милицию, но ещё не допрошен. «Поверхностный внешний осмотр показал, что на шее Исмаила имеются слабо видимые заживающие следы царапин, — хлопнув в ладоши и соскочив со стула, чуть ли не на всё управление закричал возбуждённый Леонид.
Подойдя к другу и приобняв Олега, Леонид сказал, что любимому следователю, чтобы дело оказалось в шляпе, осталось только срочно назначить судебно-медицинскую экспертизу о происхождении царапин на шее Исмаила и о составе его крови, которая у него уже изъята для исследования.
Олег Игоревич с его богатым опытом принял решение начать допрос с Митяя. Перед началом допроса следователь, строго глядя в глаза пытавшемуся скрыть охватившую дрожь Митяю, отчеканивая каждое слово, чётко произнёс: «На раздумье даю одну минуту. Начнёшь врать по договорённости с Исмаилом, сядешь надолго вместе с ним. Время пошло!».
Бывший зэк, когда-то вместе отбывавший наказание с Исмаилом, дрогнул, не желая попасть на тюремные нары. Он сказал, что Исмаил у него появился под утро. Сразу обратил внимание на глубокие царапины не шее старого дружка. Тот их появление объяснил ссорой с женой, в гневе его поцарапавшей. Ранки замазали зелёнкой и сели за стол, чтобы отметить встречу после долгой разлуки.
Во время ранней трапезы Исмаил достал из кармана брюк в жмене золотые изделия: колечко, две серёжки, украшенные лепестком со сверкающим камешком, и цепочку с кулоном в виде сердечка. Колечко Исмаил оставил себе, а остальное попросил Митяя сбыть скупщикам краденного. Он выполнил просьбу Исмаила; на вырученные деньги они две ночи бражничали в ресторанах города. На третий день Исмаил уехал домой, так и не сказав, как ему достались золотые украшения, а он, по обычаю зэков, не стал его об этом расспрашивать.
***
При допросе Марины Ивановны следователем в протоколе особенно было подчёркнуто, что при возвращении мужа домой она обратила внимание на его поцарапанную шею. Исмаил сказал, что он с другом, у которого был в гостях, ходил в поле для сбора шиповника и нечаянно поцарапался о колючки кустов.
Подобрав кольца, похожие на кольцо, изъятое у Марины Ивановны, но разные по размеру, Олег Игоревич предъявил их на опознание Петру. Тот, не задумываясь, указал на кольцо, изъятое у жены Исмаила, сказав, что точно такое он вместе с серьгами подарил своей жене.
Здесь Пётр рассказал о детали, о которой раньше не говорил при допросе. Перед тем, как подарить комплект золотых изделий жене, по его просьбе друг детства, работающий гравёром, с внутренней стороны кольца возле пробы золота выгравировал две микроскопические буквы — М и П, с которых начинались имена его и жены. Невооружённым глазом они кажутся едва различимыми двумя точечками, их можно рассмотреть только в микроскоп.
Каково было удивление всех участников опознания, когда в микроскоп, доставленный криминалистами, на внутренней стороне кольца, опознанного Петром, были рассмотрены названные им буквы!
Олег Игоревич не стал допрашивать Исмаила в служебном кабинете. Оперативники препроводили того в КПЗ, в камеру, из которой с прекращением уголовного преследования был освобождён Пётр, сразу не поверивший, что с извинениями его выпускают на свободу с правом обжалования незаконного ареста.
Прощаясь с оперативниками, производившим по поручению следователя его освобождение, Пётр сказал, что на их месте поступил бы так же и потому не будет никуда жаловаться. Наоборот, он благодарен честным сотрудникам, которые не стали на него навешивать чужое преступление, установив настоящего убийцу его любимой жены.
Фото из открытых источников
