ТЕМА, СТАВШАЯ «ВЕЧНОЙ»
Наше время можно характеризовать, используя богатую палитру эпитетов и сравнений, по-разному. Но, как представляется, одними из определяющих его форму, содержание и саму сущность зачастую являются лукавство и шулерство.
Возможно, моя оценка кем-то будет расценена как максималистско- резкая, но, на мой взгляд, в Севастополе ее мерилом и даже символом стал городской фасад – мыс Хрустальный. Точнее, недостроенный мемориал защитникам и освободителям черноморской твердыни.
Почему-то это место представляется мне именно тем, на которое 9 Мая 1944 года взошел «черноморский матрос, кто Родине новую славу принёс», чтобы выполнив клятву, вернуть кусочек гранита – «заветный камень» – на его место, на «родимый утёс». Это – место славы. Славы нашей общей, всех поколений, всей России. Но это – и место нашего общего позора…
– Идея создания мемориала рождена более полувека назад, – начинает свой рассказ человек, вместе со своими коллегами много сделавший для того, чтобы Севастополь в послевоенное время приобрел свой неповторимый облик. Впервые эта тема громко прозвучала в 1962 году на военно-исторической конференции, на которой также впервые громко было сказано о том, как проходила оборона Севастополя в 1941–1942 годах.
Со времени боёв и сражений на тот момент прошло всего двадцать лет, их участники были еще людьми относительно молодыми. Были не только живы, но и активны руководители обороны. На конференции тогда звучали мнения и оценки, порой довольно жесткие, но исходившие из «первых рук» – от тех, кто познал и горечь поражений, в том числе оставление Севастополя, и даже боль плена, и сладкий вкус Победы, кто знал её истинную цену. Именно тогда возникла инициатива по созданию Мемориала – тем, кто выполнил свой долг, кто погиб, кто победил.
Сразу отмечу: от рождения идеи до начала её воплощения прошло немало времени, точнее, десять лет. Было много предложений, по-разному виделась их реализация. К примеру, были замыслы строительства грандиозного мемориала на месте нынешнего Парка Победы, тогда этот район располагался фактически за городом, на его окраине, на территории абсолютно пустынной. Однако в 1972 году было принято, возможно, и спорное, но чёткое и однозначное решение: Мемориал будет возводиться на в общем-то тоже свободном пространстве, но в самом городе – на мысе Хрустальном.
В этой связи в мае 1972 года были приняты Постановления ЦК КПСС, Правительства СССР, а также соответствующие решения Совета Министров УССР. Было решено соорудить в Севастополе Монумент героическим защитникам города в 1941–1942 годах в формате единого Музейного комплекса, который стал бы центром, объединяющим все объекты Музея героической обороны и освобождения Севастополя. Тогда был объявлен открытый всесоюзный конкурс на лучший проект Мемориала.
На рассмотрение широкой общественности было представлено четыре проекта, подготовленные именитыми авторами – скульпторами и архитекторами. Особо отмечу: горожане и моряки-черноморцы обсуждали их восемь (!) месяцев. 15 июля 1975 года авторитетное жюри отдало предпочтение проекту, подготовленному киевскими скульпторами Белостоцким, Петрашевич, Супруном и архитектором Сидоровым. Соавтором в этот авторский коллектив был приглашён в то время главный архитектор города А. Баглей. Алексей Иванович спустя годы, в начале «нулевых годов», к работе привлёк и меня. Поэтому и сегодня я неравнодушен к тому, что происходит на Хрустальном.
Также напомню: к началу практической реализации творческих замыслов, в 1977 году, на мысе Хрустальный уже был построен 60-метровый Обелиск «Штык и парус», который был включен в общий ансамбль Мемориала.
Строительство непосредственно на месте, на площади 12 га, началось в 1982 году. Генпланом было предусмотрено строительство комплекса, в который входили скульптура Матроса и Солдата – победителей, Площадь Парадов с Вечным огнём, Музей Второй обороны, Мемориальная аллея, ведущая к включённому в ансамбль 60-метровому Обелиску. При этом сохранялась историческая насыпь 7-й батареи Первой обороны. Были предусмотрены автостоянки, бытовая и санитарная инфраструктура. Принципиальным являлось то, что откосы мыса Хрустальный со стороны моря и города были оставлены свободными от застройки, их обрамляли зеленые массивы. От набережной, ныне носящей имя Федота Клокачёва, к Обелиску шла широкая гранитная лестница. Она шла и к будущему Мемориалу.
В 80-е годы уже прошлого века были выполнены работы первой очереди – в металле была закончена скульптура Матроса и Солдата, построена железобетонная коробка Музея. Затем работы были приостановлены, а вскоре и свёрнуты. В 90-е годы практически до каркаса в своей нижней части была «раздета» вандалами основная скульптура. В 1997 году она вновь была облицована металлом, но постамент оставался в голом бетоне. В последующем дважды предпринимались попытки решить вопрос с финансированием, увы, безрезультатно.
В течение многих лет фактически ничего не делалось. Наверное, не ошибусь, если скажу: севастопольцы испытывали сложные чувства. С одной стороны, они питали надежду на чудо, а с другой – испытывали чувство горечи и вины за такой позор. Ни в одном Городе-Герое не было такого безобразия. В каждом из них уже давно были воздвигнуты Мемориалы. Где-то – грандиозные, как на Мамаевом кургане, где-то – поскромнее, как в Новороссийске или Керчи. Но они – были! Их создали, отстроили и поддерживали в достойном виде.
Нельзя сказать, что в течение последних двадцати лет не было инициатив. Звучали предложения, что-то планировалось. Но одновременно с этим шел, по большому счёту, грабеж. Конечно, такой вердикт должен выносить суд, но в данном случае я употребляю это слово намеренно – шло духовное ограбление, всех нас унижали, в том числе действиями, мягко говоря и сегодня вызывающими сомнения в их легитимности, хотя открыто и громко об этом до сих пор никто не сказал. В том числе и компетентные органы, которые для огласки и соответствующих санкций и предназначены.
В 2004 году перед очередными выборами в Верховную Раду Украины было принято решение о реализации идеи и продолжении строительства. Началась переработка изначальных чертежей. Управлением капитального строительства горгосадминистрации был объявлен тендер, который выиграл севастопольский Военморпроект-30. За работу взялись и мы с А. Баглеем. Алексей Иванович настаивал на выполнении работ по всему Мемориалу, но УКС заказал только первую очередь из трех намеченных. Как мы и предполагали, две других «замотали».
В 2005 году был реализован проект, который вместе со мной разрабатывал архитектор В. Петряев. Постамент скульптуры был облицован гранитом, сделана гранитная Звезда Вечного огня. Над реализацией проекта Площади Парадов и Мемориального парка работали инженеры-планировщики В. Кислицын и И. Тарнавская. Работы выполнило Севастопольское военно-морское строительство. Затем… Затем строительство замерло до следующих выборов…
Тем временем от 12 гектаров кое-что «откусили». Началась интенсивная застройка набережных мыса, в т.ч. вопреки решению горсовета высотными гостиницами (несмотря на ограничение по этажности в центре города – четыре этажа). В результате виды на Обелиск и сам мыс со стороны городского кольца оказались закрыты.
Кроме того, горсовет отвел на мысе Хрустальном около десятка участков коммерческим структурам именно за счёт недостроенного Мемориала в охранной государственной 100-метровой зоне исторических памятников, в т.ч. у Обелиска и у Матроса и Солдата. Здесь же должна была пролегать Мемориальная аллея Городов-Героев. Этого, как говорится, в упор не видел никто, включая Отдел охраны памятников. Фактически на месте аллеи была построена трансформаторная подстанция, а под Обелиском – газовая котельная. Воистину, как в городе Глупове: белоснежный Обелиск, коптящийся на виду всего города!
Одновременно с этим стали появляться планы, начали демонстрироваться макеты застройки мыса уже… без Обелиска. Макеты гостиниц, сплошь возводимых на мемориальной территории. Шел активный поиск инвесторов. Судьба Мемориала практически в буквальном смысле повисла на волоске. Надо было действовать, к тому же Комитет ветеранов войны и Вооруженных Сил города периодически на разных уровнях эту тему поднимал.
Исходя из, к сожалению, сложившейся конъюнктуры и существовавших реалий, я разработал новый вариант генплана Мемориала. Главной задачей я определил реализацию идеи: Мемориал – это не отдельная скульптура и Музей, это мемориальное пространство. Нельзя было их «запирать» в «колодце» между гостиницами-высотками. И архитектор Петряев, разделявший моё мнение, представил его на городской архитектурный конкурс, который был объявлен в марте 2012 года.
Конкурс предполагал выбор лучшего эскизного проекта Концепции застройки территории мыса Хрустальный. Мне – да и не только мне – было понятно: предпринимается «легальная» попытка «демократическим путём» похоронить идею создания Мемориала в его пространственном формате. К слову, некоторые, очевидно, заангажированные участники конкурса, пошли на поводу его устроителей, т.е фактически у «властьпредержащих» и «инвесторов», что в наше время частенько представляется одними и теми же представителями финансово-политической «элиты».
Только один конкурсный вариант под шифром 126317 полностью освобождал Матроса и Солдата от каменных джунглей, выводя многоэтажки за территорию центральной части Мемориала. Именно его реализация не позволила бы превратить территорию Хрустального в хаос эклектики идей и архитектуры.
Таким компромиссом может быть следующее предложение. Необходимо разработать вариант генплана Мемориала, который бы обеспечил новое строительство, но только на периферии. Силуэты зданий, которые так или иначе будут строиться в пограничной зоне, должны быть ступенчатыми, чтобы оживить морской фасад, сохранить его открытость, при этом обеспечив Хрустальному роль доминанты. Строившееся здание Музея использовать уже, к сожалению, невозможно.
Его необходимо перепрофилировать с учётом уже существующей 16-этажной «свечи». Центральное же место Мемориала должен занимать Пантеон Второй обороны, которому можно было бы придать комплексное функциональное предназначение. В нём может быть музейный комплекс с постоянно действующей экспозицией, выставочными залами и диарамами. Здесь же можно было бы соорудить храм-часовню.
Предлагаемый вариант представлен на эскизах и чертежах. Если он будет воплощён, будет достигнуто главное – функционально Хрустальный будет местом памяти, а не беспамятства, каковым он, увы, сегодня является. Конечно, возможны и другие варианты, но необходимо соблюсти главное условие: на Хрустальном должен быть Мемориал, а не музей с рестораном в окружении гостиниц.
Соответствующим образом должны действовать и севастопольцы, сохранившие свой русский стержень и получившие полное право называться россиянами.
– Для меня сейчас главная задача добиться того, чтобы теперь, с нашим благословенным возвращением в Россию, – говорит Адольф Львович, во-первых разобрались с законностью отводов земли на Мемориале. Во-вторых, был бы создан окончательный вариант рабочего проекта 2-й и 3-й очередей Мемориала и его границ (с определением необходимых сервитутов), чтобы прекратили застройку морского склона Хрустального мыса, оставили его в естественном зелёном убранстве, не закрывали бы вид на морские просторы, не делали бы Мемориальную аллею задворками гостиниц и развлекательных центров. И, наконец, третье. Необходимо объявить табу на «законный» участок Мемориала до той поры, когда появятся средства для его завершения, и ветераны могли бы быть спокойны, что Мемориал Второй обороны когда-нибудь будет все же создан – им в память.
Накануне юбилея освобождения Севастополя о Хрустальном не говорят. Но хочется не только верить, но и быть уверенным в том, что за год до 9 Мая 2015 года будет завершено то, что было начато более полувека назад, когда многие из защитников и освободителей Севастополя были, в общем-то, ещё молодыми людьми. Их сегодня уже практически не осталось – до наших дней дожили единицы. Они ждут. Как ждут и те, кто сложил свои головы в 1941–1942-м, в 1944-м. Кто ушёл уже после войны, пополнив строй павших, строй своих побратимов. Следующий юбилей для оставшихся в живых, увы, будет последним…