ДВАДЦАТЬ ЛЕТ КРЫМСКОЙ АВТОНОМИИ
Чуть больше полугода остается до исторической даты — двадцатилетия новой крымской автономии. На референдуме 20 января 1991 года за воссоздание Крымской автономной советской социалистической республики проголосовало абсолютное большинство — 93,26% крымчан. Накануне юбилея «КЭ» начинает серию публикаций, рассказывающих об истории воссоздания, развития и, увы, упадка крымской автономии. Наш сегодняшний собеседник, Александр Андреевич ФОРМАНЧУК — один из тех, кто, будучи в 1991 году заведующим идеологическим отделом Крымского обкома КПСС, стоял у истоков воссоздания автономии.
— Когда вы поняли, что Крым может вернуть себе утраченный после войны статус автономии?
— Я вспоминаю один случай. Летом 1971 года я, тогда сотрудник Крымского краеведческого музея, вел экскурсию — рассказывал о советской истории полуострова. И вот ко мне подошла молодая семья крымских татар, они приехали в отпуск из Средней Азии, и спросили, почему я не упоминаю о Крымской АССР, которая существовала на полуострове в двадцатые-тридцатые годы. Как историк по образованию я, конечно, знал о том, что когда-то в Крыму существовала автономия, но всерьез заинтересовался этой темой именно после вышеописанного случая. Пошел в библиотеку «Таврика», чтобы почитать первоисточники, а мне заведующая фондами говорит: для того, чтобы получить доступ к этим документам, нужно разрешение КГБ.
С тех пор прошли годы, в конце 80-х крымские татары начали возвращаться из Средней Азии в Крым. И на их домах появились транспаранты: «Даешь Крымскую АССР!»… На самом деле Крымская АССР 1921-1945 годов не была крымскотатарской национальной автономией, хоть и создавалась с учетом того, что на полуострове проживало достаточно большое количество татар.
Фактически одновременно с крымскими татарами идея автономизации «забродила» и в умах крымских демократов и русских патриотов…
Александр Форманчук»
— В общем, как сказал бы Владимир Ильич Ленин, идея овладела массами.
— В этой ситуации мы пришли к выводу, что надо сработать на упреждение — и прежде всего, на упреждение татар, которые требовали воссоздания именно национальной крымскотатарской автономии. Тогдашний первый секретарь обкома партии Николай Васильевич Багров, как человек умный, понял, что если процесс нельзя остановить, то его надо возглавить.
— То есть, технологически воссоздание крымской автономии осуществил именно обком партии?
— Вне всяких сомнений. Больше никому это было не под силу. Надо было убедить Михаила Горбачева, получить разрешение ЦК КПСС на проведение референдума… Можно сказать, мы успели проскочить в игольное ушко, ведь к тому времени на просторах СССР уже полыхали межнациональные конфликты — вспомните хотя бы события в Прибалтике, в Абхазии, в Приднестровье, в Тбилиси, в Сумгаите. В Крыму высечь искру тоже было достаточно легко.
— Вы полагаете, если бы не воссоздание автономии, то в Крыму дело дошло бы до войны?
— Убежден, столкновения на межнациональной почве в Крыму были бы неизбежны. Мы сумели канализировать эту проблему, перевели ее в парламентское русло.
Вспоминаю, например, случай, когда на дискотеке в одном из сел Бахчисарайского района крымские татары убили русского парня. После этого на стадионе в Бахчисарае собралось около пяти тысяч человек с обеих стороны для того, чтобы выяснить отношения. Ситуация была накалена до предела…
Автономия выполнила роль своеобразного межэтнического амортизатора. Хотя и радикальная ОКНД (организация крымскотатарского национального движения) Мустафы Джемилева, на базе которой потом был создан меджлис, и НДКТ (национальное движение крымских татар) Юрия Османова бойкотировали проведение референдума о воссоздании Крымской АССР, так как она воссоздавалась не как национальная, а как территориальная автономия. Крымских татар на тот момент в Крыму было немного, около 50 тысяч, и они просто не приняли участия в голосовании. На большее у них не было сил.
— Были ли у Крыма шансы после распада СССР выйти из состава Украины?
— Нет, это было абсолютно нереально. Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще договорились о нерушимости границ между бывшими союзными республиками. Они прекрасно понимали: если не задекларировать принцип нерушимости границ, на постсоветском пространстве начнется хаос.
— Приход в 1994 году к власти в Крыму Юрия Мешкова был продолжением развития автономной идеи?
— Победа Юрия Мешкова на президентских выборах и победа блока «Россия» на выборах в Верховный Совет Крыма были попыткой направить крымскую автономию в русское национальное русло. Это было так воспринято не только в Крыму, но и в Киеве, и в Москве. Уверен, если бы Юрий Мешков рассказал все, что он может рассказать, мы бы узнали много интересных вещей…
— Сегодня большинство населения полуострова тоже составляют этнические русские.
— Юрий Мешков победил на выборах, набрав 73 процента голосов крымчан. Это и был уровень поддержки идеи русской автономии в Крыму в 1994 году. С тех пор многое изменилось. Насколько я знаю, сегодня идею русской национальной автономии поддерживает около 26 процентов крымчан, то есть меньше трети. У большинства крымчан русская идея трансформировалась в идею сохранения своих культурных, языковых и других прав в составе украинского государства. А тогда, в 1994 году, они еще надеялись, что Крыму удастся уйти в Россию. Хотя, как я уже говорил, эта их надежда и была несбыточной. И только сейчас общественное движение «Русское единство» во главе с Сергеем Аксеновым пытается в новых исторических условиях реализовать надежды и чаяния крымских русских.
— Какими сейчас, почти двадцать лет спустя, вам видятся главные достижения и главные поражения крымской автономии?
— Главное достижение заключается в том, что крымская автономия не позволила разгореться на полуострове пламени межнациональной вражды. Что же касается поражений, то их, к сожалению, было больше, чем побед. Во-первых, автономия так и не реализовала себя в плане экономической самостоятельности. В этом отношении мы сегодня практически ничем не отличаемся от рядовой украинской области.
Во-вторых, мы потеряли право проводить самостоятельную кадровую политику. Ведь что такое автономия? Это самоуправляемая территория. Сегодня в Крыму много жалуются на Василия Джарты и его «макеевских десантников». Так вот, их приход к власти на полуострове — это как раз и есть результат утраты Крымом кадровой самостоятельности. Как бы ни ругали сегодня «макеевских», они всего лишь воспользовались тем, что мы сами им позволили.
Ну и в-третьих, полноценная автономия должна иметь право самостоятельно решать вопросы гуманитарной политики — использование языков и т.д. Увы, нынешний уровень развития автономии давным-давно вступил в противоречие с тем, что мы задумывали двадцать лет тому назад. Сегодня Автономная Республика Крым — это декоративное приложение к унитарной модели украинского государства. И все-таки сохранение крымской автономии, пусть даже декоративной, позволяет Украине сохранять механизм будущей федерализации, без которой, уверен, у этой страны нет будущего.
