В разговорах о Крымском Юрте, кочевничьем аппендиксе распавшейся Золотой Орды в Тавриде, часто всплывает вопрос, почему русские так поздно ликвидировали эту паразитическую кочевническую общность?

Чтобы не вступать в бесплодные дискуссии, просто приведу цитату современного историка: «…вся история внешнеполитических отношений между Москвой и Крымским ханством, по сути, есть история постоянного рэкетирования своих соседей, вымогания у Москвы и Литвы богатых поминков (т.е. “подарков”) и иных льгот. Татары постоянно играли на “повышение курса”, мотивируя это тем, что противоположная сторона дает больше. Свои неуемные аппетиты ханы оправдывали тем, что если они не будут выпрашивать поминки и раздавать их своим мурзам, те будут им “сильно докучать».

“Крымский юрт стал, таким образом, гнездом хищников, которых нельзя было сдерживать никакими дипломатическими средствами. На упрек хану в нападении у него всегда был готовый ответ, что оно сделано без его разрешения, что ему людей своих не унять, что Москва сама виновата — не дает достаточно поминков князьям, мурзам и уланам”» [1]

Государством это почти бандформирование назвать трудно, как сказал гениальный писатель – историк Валентин Иванов: «Крым государственных идей не имел». Тема очень политизированная, но всё – таки о ней говорить надо. Я затрону только один аспект, военный, который одни склонны считать стремлениями России в течение XVI — XVIII веков избавиться от воинственных работорговцев на юге Восточно – Европейской равнины[2], другие, особо героические способностями татарского военного гения[3].

Начнём с основного – численности населения Крымского Юрта. Не хотелось бы пользоваться данными историков той эпохи по одной причине, их явной недостоверности и привычке преувеличивать количество нападающих татар… тем не менее, кое – какие данные я приведу:

— Михалон Литвин (середина XVI века) писал, что крымский хан при тотальной мобилизации всех мужчин, способных держать в руках оружие, может выставить войско в 30 тысяч всадников.

— …после того, как Менгли-Гирей в 1502 году нанёс поражение Ших – Ахмаду, хану Большой Орды, к нему откочевала большая часть улусов, ранее подчинявшихся последнему. Вместе с победой к Крымскому Юрту перешла большая часть территорий и пастбищ, ранее использовавшимися кочевниками Большой Орды. Применяя к новым владениям крымских ханов расчеты продуктивности пастбищ, получаем, что к концу правления Менгли-Гирея число его подданных могло приблизиться к 200 тысяч человек. В дальнейшем численность населения Крыма росла, поскольку при преемниках Менгли-Гирея наметился переход татар к полуоседлому, а затем и оседлому образу жизни, что давало возможность проживать большему количеству населения, чем при классическом кочевом образе жизни. Нормы, по которым Гиреи набирали свое войско, известны.

Османский писатель второй половины XVII века Хюсейн Хезарфенн отмечал, что когда

крымский хан собирался в поход, «…то /каждые/ семь человек выставляют одного и

выделяют пару лошадей…». Большинство современных историков — медиевистов сходятся на том, что для кочевников в случае тотальной мобилизации соотношение количества выставляемых воинов к общей численности населения составляло примерно 1 к 5.

— в ходе отражения в 1555 года набега крымского войска во главе с ханом Девлет-Гиреем I московские ратники захватили ханский лагерь с обозом (кошем) и 60 тыс. лошадей Известно, что каждый татарский воин, выступая в поход, вел за собой не менее двух запасных коней. Исходя из текста, можно предположить, что, направляясь со своим войском к Туле и предполагая встретить там русское войско, хан оставил в лагере лишних лошадей (вступать в бой, имея на поводу запасных лошадей неудобно) и что именно эти запасные лошади и были захвачены русскими. Отсюда следует, что в походе участвовало около 30 тысяч татарских воинов. Отсюда следует, что под властью хана находилось около 210 тысяч татар. Учитывая, что у татар как у всех кочевников всякий взрослый мужчина был потенциальным воином, можно предположить, что в середине XVI века крымский хан мог выставить в поле при тотальной мобилизации всех боеспособных мужчин до 40–50 тысяч воинов. Таким образом, приводимая некоторыми авторами для второй половины XVI – первой половины XVII в. цифра в 40–60 тыс. воинов (с учетом союзников и вассалов), которыми могли располагать крымские Гиреи в больших походах, представляется отражающей реальную действительность. Основой боевой мощи войска Крымского Юрта было конное войско вооружённое луками. Традиционный татарский лук по эффективности практически не уступал тогдашнему огнестрельному оружию. Современник той эпохи, француз Боплан на польской службе, отмечал умение кочевников пользоваться своим привычным оружием: “…стреляют так метко из лука, что на расстоянии 60–100 шагов не дают промаха по своей цели, а при навесной залповой стрельбе посылают свои стрелы на дистанцию, вдвое большую, чем досягаемость козацких ручниц”.

Существенно выше была и скорострельность лучников, особенно в быстротечных схватках. Единственным на то время преимуществом огнестрельного оружия перед луком была возможность быстрее подготовить хорошего стрелка, тогда как для того, чтобы стать хорошим лучником, нужны были годы упорного труда и регулярных тренировок. Современные историки фиксируют «…широкое использование лука, наличие большого контингента хороших лучников возможны прежде всего в обществе, в котором развита охота и пастушеское скотоводство, а общественные отношения отличаются достаточно высокой степенью свободы индивидуума от трудовых, требующих изнурительной работы обязанностей по отношений к властям, что позволяло ему иметь досуг для тренировок, охоты и пр…». Другими словами, в кочевничьих обществах отсталых политически и цивилизационно.

Учитывая конный характер войска Крымского Юрта, нельзя не сказать несколько

слов и о боевых конях татар. Современники хвалили туземных лошадей (потомков монгольской лошади) за выносливость и приспособленность к местным условиям.

Нельзя не признать, что достоинства татарских коней были обратной стороной их недостатков. От европейских они отличались более низким ростом и, в силу этого, были неспособны нести на себе тяжеловооруженного всадника. Хороших, мощных коней у татар было немного. Так, в вышеупомянутом эпизоде с захватом русскими воинами ханского “коша” в их руки попало всего 200 аргамаков (быстрые скаковые лошади, стар.).

Легенды, что татары в походах обходились чуть ли не подножным кормом могут быть выбиты одной только фразой из послания И. Мамонова Ивану III. Русский посол писал, что, готовясь к походу против Большой Орды, Менгли-Гирей “…всем своим людем велел готовым быти… и кони кормить, а у пяти б человек телега была, а по три кони у человека, а опричь иного корму, было бы у пяти человек по два вола…”

С XV века и позже оружие, тактика боя у крымских татар стали всё более и более устаревать всё по сравнению с их земледельческими соседями. Рассмотрим, почему достаточно примитивное огнестрельное оружие русского земледельца и ремесленника победило лук кочевника — татарина.

Вначале приведу действительно достоверные данные о подготовке профессионального лучника той эпохи: «В средневековой Англии подготовка одного лучника длилась 10-15 лет до того, как его первый раз пускали в бой. Мальчиков начинали учить с 10 лет, учили отцы или учителя, которым отдавали детишек с окружающих сел.

Тренировки длились по нескольку часов ежедневно. Поначалу ребятам даже не давали лук и те просто стояли часами, держа в вытянутой руке тяжелый камень, вес которого постепенно увеличивался. Целью было выработать «железное плечо» – способность часами держать лук в вытянутой руке без малейших признаков дрожи.

После 10-15 лет каждодневных тренировок средний английский лучник был способен за 1 минуту выпустить 7-12 стрел, попадая каждой из них в небольшую мишень на расстоянии 200 метров». [4]

Не думаю, что у татар дело обстояло иначе. Теперь поговорим о боевой мощи стрелы. Сила натяжения лука, как известно, измеряется в килограммах силы. Это усилие, с которым тетива давит на пальцы лучника в натянутом состоянии. Энергия стрелы выпускаемой луком не может быть больше энергии накопленной луком. Самые тугие и совершенные турецкие луки, которыми в основном вооружались как татарские, так и русские воины той эпохи, растягивались с силой до 70 килограмм. «Массово применявшиеся боевые луки никогда не имели энергии натяжения свыше 40 килограмм. Типичный длинный тисовый лук английского стрелка требовал усилия около 25-35 килограмм. Часть этой энергии сообщалась стреле. Тем большая, чем совершеннее был лук и чем лучше были подобраны для него стрелы. Выпущенная по цели, стрела на 100 метрах теряет достаточно большую часть своей энергии, которая тратится на преодоление сопротивления воздуха. В момент поражения цели энергия нашей стрелы оказывается никак не больше 25 кг». [5]

Много это или мало? Скажу сразу, многие ли из нас двумя пальцами смогут поднять двухпудовую гирю, а ведь это среднее натяжение тетивы «массово применявшихся боевых луков»… теперь о силе в 25 кг в момент удара о цель.

Разделив энергию на площадь поперечного сечения (например, 0,1 кв. см), получим пробивное действие стрелы. Это надо понимать как 25 килограмм веса на 0,01 сантиметра квадратного — сечения острия стрелы. Разделив, Вы получите давление стрелы на доспех в момент удара, — или пробивную силу. Значит, кирасу или панцирь конного рыцаря стрела может и не всякий пробьёт, особенно если ударит вскользь. Однако удар в 25 килограмм, приходящийся на кончик шила, приставленного к незащищённой доспехом груди, безобидным для тела явно не будет.

Можете провести натурный эксперимент, взять небольшую отвёртку, жалом поставить на кусок мыла (будем считать его равноценным по прочности телу человека) и сверху на ручку надавить 5-кг гантелью…думаю результат вас удивит….не забудьте, что это в пять раз меньше удара стрелы. Для оживления текста приведу одну любопытную информацию: «…Победный жест «V», два поднятых вверх пальца одной руки, которым частенько пользовался Уинстон Черчилль, — вовсе не имитация первой буквы английского слова victory («победа»), как полагают многие. Оказывается, этот жест имеет древнюю и довольно мрачную историю. Во время Столетней войны французы были страшно злы на английских лучников, поэтому пленным стрелкам отрубали два пальца, которыми они натягивали тетиву: человек навсегда расставался со своей профессией. Поэтому, возвращаясь домой с победой, лучники , показывали встречавшим два своих «главных» пальца: пальцы целы, мы победили!» [9]

Теперь рассмотрим конкурента лука – гладкоствольное фитильное или кремнёвое ружьё. Чтобы было более понятно, возьмем обычное охотничье гладкоствольное ружьё 12-го калибра. Это вполне правомерно, ведь гладкоствольное кремнёвое ружьё, несмотря на использование в ту эпоху менее эффективного, чем выпускаемого сегодня пороха имело где – то почти вдвое большую длину ствола и в несколько раз больший пороховой заряд. Калибр ружья также был примерно такой же (или чуть больше). «Характеристики охотничьего оружия изучены досконально. 12-й охотничий калибр исторически означает число круглых свинцовых пуль, которые можно изготовить из 1 нюрнбергского фунта (453 г) свинца для этого оружия. Круглая пуля, выпущенная из такого ружья, имеет скорость 450 м/с и приобретает энергию свыше трёхсот килограммов. На дистанции 100 метров скорость пули падает до 200-250 м/с, а её энергия составляет 85 – 120 килограмм». [5]

Как можно видеть, стрела имеет как минимум в три-четыре раза меньшую энергию и почти вдесятеро меньшую скорость на дистанции стрельбы. Кроме того, лучников нужно очень долго готовить. Мне не известны исторически достоверные случаи набора лучников из неподготовленных новобранцев. Стрела преодолевает дистанцию за 2-3 секунды, в то время как пуля позволяет поразить быстро движущевося противника. Скорострельность лука компенсировалась большей убойной силой залпа кремнёвых ружей и относительной простотой и дешевизной подготовки солдат.

Вот поэтому лук, несмотря на свою, поначалу, значительно большую скорострельность и меткость в руках умелого конного стрелка, был вытеснен медленным, менее точным, дорогим в изготовлении фитильным, а позднее кремнёвым ружьём. Ремесленные технологии земледельческого государства победили индивидуальную выучку кочевника Орды. Впервые это исторически достоверно подтвердилось в 1480 году при «стоянии на Угре»: «…ордынцам так и не удалось преодолеть водную преграду и завязать рукопашный бой на левом берегу. Решающую роль сыграли «полевой наряд», пищали и тюфяки, которые на заранее подготовленной позиции, прикрытые широкой и глубокой рекой от быстрых конных атак, оказались весьма эффективным оружием. Медленно плывущие к русскому берегу ордынцы стали удобной мишенью для русских пищальников и «огненных стрельцов»….а стрелы с противоположного берега не долетали до русского строя». Летописные рассказы о непрерывном четырехдневном сражении кратки, но очень выразительны. Более подробен рассказ Вологодско-Пермской летописи: «князь великий Иван Иванович, сын великого князя, да князь Ондрей Васильевич Меншой, брат великого князя, сташа крепко противу безбожного царя и начата стрелы пущати и пищали и тюфяки и бишася 4 дни. Царь же не возможе берег взяти и отступи от реки от Угры за две версты, и ста в Лузе». Софийская II летопись специально подчеркивала полное превосходство русского войска в дальнем бою, что предопределило неудачу Ахмед-хана: «наши стрелами и пищалми многих побита, а их стрелы меж наших падаху и никого же не уезвляху…» [6]

Не меньше легенд ходят об исключительной быстроте татарской конницы, какова она была в действительности, мы рассмотрим ниже. Вначале я почти без купюр процитирую один любопытный документ первой половины XX века, когда конница, как род войск была в составе РККА: «…Исходя из того, что нормальная суточная работа лошади равна в среднем 7—8 час. при средней скорости движения в 7—8 км в час, величина нормального суточного перехода будет 50—60 км. Если для покрытия этого же расстояния необходимо будет в силу условий местности, погоды или времени суток затратить времени более, чем 7—8 час, переход будет уже форсированным, так как для совершения его потребуется напряжение сил лошади сверх нормы. Точно так же форсированным будет переход, величина которого больше 50—60 км, так как вэтом случае суточная работа лошади будет или больше 7—8 часов, или увеличится скорость движения. Как правило, в целях сбережения сил лошади и бойца при необходимости совершать форсированные марши рекомендуется делать их не больше 70—75 км в сутки, причем после 2 дней движения (при нормальном переходе после 2—3 дней) необходимо назначать дневки. Только в исключительных случаях суточный переход можно доводить до 100 км, двигаясь не более 2 суток подряд, после чего требуется полный отдых продолжительностью не менее двух суток.

Подвижность кавалерии разделяется на оперативную, определяемую запасом сил лошади, необходимым для прохождения больших расстояний в течение нескольких суток, иподвижность тактическую, т. е. способность преодолевать небольшие расстояния в сравнительно короткое время, например, при маневрировании на поле боя или при атаке вконном строю. Примерные нормы оперативной подвижности приведены выше. Примерные требования тактической подвижности: способность к маневрированию на поле боя на широких аллюрах, прохождение полевым галопом до 4 км непосредственно перед атакой (или при преследовании) и затем карьером 300—500 м (непосредственно атака).

Кавалерия нуждается в отдыхе. Это свойство присуще всем родам войск, но в кавалерии оно сказывается особо. Можно потребовать от коня большого напряжения, длительных форсированных маршей, но до определенного предела. Запас его физических сил есть тот предел, на который боец и часть в целом могут рассчитывать в использовании коня, если хотят сохранить его для строя и для дальнейшей работы. Вот почему нужен нормальный отдых для восстановления сил не только бойцов, но и лошадей, и там, где при одинаковом по времени напряжении пехота сможет продолжать действовать, кавалерии нужно будет дать отдых. [7]

Теперь цитирую источник XVII века [«Книга походов» татарского автора Кырымлы Хаджи Мехмед Сенаи]: «… молодой шахзаде в самое суровое время зимы с бесчисленным войском отправился в страну Москов, а туда добирались путем пересечения бескрайней и широкой степи, называемой степью Хейхат, и расстояние это огромное, и до этого ни одно войско не совершало похода в ту страну в зимние дни.

Во время же удачного царствования сахибкирана великие реки на пути были стянуты льдом, и с легкостью, привал за привалом, за пятьдесят дней аскеры достигли нечестивого города злодейственного московского царя, разрушили и сожгли его, и множество прочных крепостей сравняли с землей, и все окрестности их подвергли грабежу и разорению и нанесли им такой урон, что никогда прежде в пору, когда от холода ни руки, ни ноги не держат, московские гяуры не видели такого набега…»

Теперь оценим походную скорость татарской конницы… автор с гордостью сообщает, что «быстроногие татары» с лёгкостью пошли путь до «города злодейственного московского царя» за 50 дней. Город Рыльск, о котором идёт речь, расположен 100 км западнее Курска. От Перекопа до Рыльска по прямой где-то около 600 км. Если идти от Перекопа восточнее Днепра Муравским шляхом, то получим 700-750 км. Поскольку в походе наверняка участвовали ногайские татары, которые кочевали в низовьях Днепра и Дона, и шли на Рыльск от Азова, то получим те же 600 км. Таким образом, дневной переход татарской конницы от 12 до 15 км. Напомню, что по военным уставам XVIII — XIX веков нормальный дневной переход пехоты 25 км, на практике армии обычно проходили в пределах 20 км. Я не буду спорить, что небольшие банды кочевников в несколько десятков — сотен человек действительно могли прорывать русские границы и углубляться на сотню – другую километров, но уже тысячи – десятки тысяч всадников таковых возможностей просто не имели. Почему же русские так поздно стали наносить контрудары (я не буду ссылаться на казачьи походы, это те же кочевники, только другого вероисповедания).

Просто сошлюсь на современного автора: «…сами татары жили в природной крепости. Сотни километров безводной и безлюдной степи были намного лучшей защитой для крымчаков от русских, поляков и литовцев, нежели крепостные стены и валы. Долгое время татары, а не их противники, выбирали время и место для удара, татары, а не их враги, владели инициативой и навязывали свою волю и свой рисунок боя неприятелю. И если крымчаки не допускали ошибок в развертывании и во время военных действий, то бороться с ними было чрезвычайно сложно. Как метко заметил Г.Л. де Боплан, в войне с татарами побеждал более хитрый, а не более сильный, а соревноваться в хитрости и умении вести малую войну с татарами было трудно». [8]

Действительно, как русскому войску можно было пройти эти 600-750 км, памятуя что его задача не тайком прорваться на чужую территорию и ограбить её, а разгромить врага и заставить его отказаться от набегов, заранее зная, что за спиной Крымского Юрта находится его хозяин, Оттоманская Порта, супердержава того времени, раскинувшаяся на трёх континентах: Малой Азии и всего Аравийского полуострова, Северной Африки вплоть до Марокко и Европы, вплоть до Вены. Россия нащла эту возможность, когда после нескольких русско – турецких войн (после XVI века не было русско – татарских войн, а были только русско – турецкие, поскольку крымские татары были только вассальными вспомогательными частями войск Османской империи) сумела заставить турок отступить к югу, создав возможность русской регулярной армии преодолевать Дикое поле и вторгаться непосредственно на полуостров.

Как русская армия сумела победить своего исконного врага, пройдя в Крым через дикие засушливые степи? Какова была логистика, говоря современным языком, Русской армии во время войны. Это мы и рассмотрим…

Приведу мнения и суждения военных профессионалов:

«Боец и отделение на походе» Воениздат. 1941г. С.Гуров «…Для современной армии длительность суточного перехода определяется из следующего расчета.

Для сна человека требуется нормально 8 часов в сутки; для перехода ко сну и от сна к бодрствованию (раздевание, приведение в порядок обмундирования, одевание после сна, умывание и т. п.) нужно около 2 часов; 2 часа на принятие пищи утром и вечером; 2 часа на вытягивание колонн на основной маршрут из районов ночлега и расхождение их с основного маршрута по районам ночлега; 2 часа на принятие пищи на полупереходе. Всего из 24 часов суток 16 часов расходуется не для движения по заданному маршруту и только 8 часов остается на движение от одного пункта ночлега до другого. Когда же на движение по заданному маршруту расходуется 10-12 часов в сутки, тогда марш называется форсированным».

Длительным историческим армейским опытом установлено, что оптимальная масса переносимого пехотинцем груза (куда входит оружие, боеприпасы, сапёрный инструмент, одежда и носимый неприкосновенный запас продовольствия) составляет около 21-24 килограмм, при движении человека без груза наиболее выгодна скорость ходьбы 4.5 километра в час, с грузом в 21 килограмм — 4 километра в час. Наиболее экономичный ритм (частота) шага: 110-130 шагов в минуту. Это вам подтвердят и современные туристы.

Получается, что отряд пехоты, передвигаясь не форсированным маршем, может за сутки преодолевать такое же расстояние, как маленькая туристическая группа или одиночный пешеход. Это идеальный случай для небольших пехотных подразделений.

Для более крупных соединений начинают работать несколько другие цифры.

Н. П. Михневич «Стратегия» 1, 2 т 1910г
(Походное движение без обозов)
Марши бывают: обыкновенные, то есть с нормальными переходами (для пехоты 20 — 25 верст, для конницы 30 — 40 верст в сутки) и двумя дневками в неделю, и усиленные (форсированные), когда для отдыха люди имеют менее 14 ч. в сутки.
Скорость движения рассчитывается по движению обозов, а они двигаются медленнее войск (3 версты в час, а войска — 4 версты);
Величина суточного перехода для всей армии — около 15 — 20 км
Дело в том, что при передвижении большой массы войск существенную роль начинает играть время развертывания в походный порядок и глубина походных колон. Например, глубина походной колонны современного полка от 5 до 8 км. Т.е. Если авангардные части прошагают до места ночлега 32км, то арьергард должен будет пройти 40 км Разница довольно существенная.

Начальник Генерального штаба Пруссии фон Мольтке: « О глубине походных колонн 1866 г.

…1) Глубина походной колонны армейского корпуса (в среднем 30-40 тыс чел.), когда он вынужден двигаться со своими обозами по одной дороге, превосходит длину обычного перехода (25 км)
2) Как бы ни были сокращены обозы, тем не менее голова колонны будет уже на новом биваке, когда хвост начнет выступать со старого.
3) Вблизи от противника такой марш может происходить лишь под прикрытием другой группы войск, так как развертывание корпуса потребует шесть часов.
4) Если мы хотим определить, когда корпус в целом окажется сосредоточенным в конечном пункте перехода, к указанному на вытягивание корпуса времени необходимо еще прибавить продолжительность самого движения и необходимых привалов.
Отсюда объясняется, почему на практике переход корпуса в 3 мили, т.е. на расстояние, которое пешеход легко может пройти в четыре — пять часов, продолжается целый день.

Трудности движения растут прямо пропорционально величине войсковых единиц. По одной дороге в один день нельзя продвинуть больше одного корпуса. Но трудности также растут и с приближением противника, когда уменьшается число дорог, которыми можно пользоваться».

Поскольку мясных консервов тогда не существовало, эту весьма существенную часть продпайка приходилось водить за собой в натуральном виде. Стада, которые двигались вместе с армиями, тормозили их, так как коровы и овцы двигаются гораздо медленнее лошади. Кроме того приходилось делать длительные остановки для того, чтобы выпечь хлеб.

Приведу обычный для армий того времени пример, в 1757-м армия герцога баварского потратила 22 дня на 175 км. 5 дней стояли в Бреслау (пекли хлеб) и в Легнице стояли 4 дня, чтобы снова испечь хлеб. То есть двигались всего 13 дней, в день проходили порядка 13 км (двигались с обозами) (Монография Kriegskunst in Europa (1650 — 1800) Автор: Jrgen Luh)

Теперь поговорим не о самих боевых действиях, а о такой приземлённой теме, как питание солдата, ведь голодный человек практически полностью теряет боеспособность.

Не вдаваясь в дебри истории, начнём со времён Петра I. Царь лично питался в течение месяца солдатским пайком. После испытания собственным желудком Петр I утвердил, практически на два столетия, продовольственное снабжение военнослужащих Российской армии.

Продовольственное снабжение делилось на порцион и рацион. К порциону относились продукты, выдаваемые для питания людей, а к рациону фураж для питания лошадей, которых использовал военнослужащий.

И порцион и рацион для всех категорий военнослужащих были совершенно одинаковы. Разница в уровне питания заключалось в том, сколько порционов и рационов получал военнослужащий (чем выше звание, тем больше их выдавалось).

Один суточный порцион состоял из следующих продуктов:

*Хлеб — 2 фунта (819 грамм);

*Мясо -1 фунт (409,5 грамм);

*Вино (водка) — 2 чарки (246 миллилитров, короче говоря, четвертушка водки);

*Пиво — 1 гарнец (3.27 литра).

Кроме того, на один порцион на месяц (28 дней) выдавалось:

*Различных круп -1.5 гарнца (4.905 литра, а весом, считая по гречневой крупе 6.13 кг.);

*Соль — 2 фунта (819 грамм).

Согласно петровскому уставу армейской лошади полагалось следующее довольствие (заметим, в холодное время лошадь потребляет кормов значительно больше):

«Один рацион на сутки.

Овса 2 гарнца. Сена 16 фунтов.

Сечки 2 гарнца. Соломы 1 сноп».

[Га́рнец — русская дометрическая единица измерения объёма сыпучих тел (ржи, крупы, муки и т. п.), равная 3,2798 литра. В настоящее время используется только в коневодстве]

Военный устав Петра I от 1716 года снабжению коней фуражом уделял целую главу.

«Понеже конский корм, а именно сено не всегда может припасено и за войском везено быть, и для того необходимо фуражировать принуждено».

Конечно, лошадей можно отпустить пастись, если имеются пастбища, они сами себя прокормят. Но тогда когда же на них же воевать? В российской армии кавалерийских лошадей обеспечивали кормами, а значит корма откуда-то надо было доставлять.

В 1711 году по указу Петра I снабженческие органы вошли в состав действующей армии. В ее полевом управлении был создан комиссариат, ведавший всеми видами снабжения, в том числе и продфуражом. В дивизиях организация снабжения была возложена на обер-комиссаров и обер-провиантмейстеров, а в полках соответственно на комиссаров и провиантмейстеров.

В петровскую эпоху провиантмейстеры и комиссары подчинялись только вышестоящим начальникам по своей специальности и не были в подчинении командиров полков и дивизий. Состояли при войсках как уполномоченные от армии, иногда — от губернии. Командиров, чтобы надежнее уберечь казну от хищений, отстраняли от непосредственного распоряжения материальными средствами.

Основой снабжения войск в походе были обозы. Петровская армия имела уже штатный полковой ОБОЗ (в пехотном полку — 63 повозок, в драгунском — 60 повозок), который с 1708 г. подразделялся на легкий — «к баталии потребныя вещи» и тяжелый — «лишния тягости». естественно, обозы замедляли продвижение войск, но другого способа обеспечить снабжение в ту эпоху не было.

В качестве примера приведу донесение адмирала Апраксина от 11 марта 1711 года. Он докладывал Петру I об организации походного магазина на 2609 подводах, возившего 4160 четвертей сухарей, 384 четверти круп, 1200 четвертей овса и 22713 пудов сена. Если подсчитать и перевести на современную систему мер, то это около 1300 т.

Штатный обоз из-за введения третьего батальона (1741 год, Шувалов) увеличился до 97 повозок и 219 лошадей. Тогда же приобретать частные повозки было разрешено дворянам — унтер-офицерам (по одной повозке на трех человек). Солдаты также могли обеспечивать себя перевозочными средствами, из расчета повозка на капральство. Даже при соблюдении норм это разрешение приводило к появлению 160 дополнительных повозок.

Поскольку на турецком направлении российские войска действовали в почти безлюдной степи, им приходилось пользоваться магазинной системой снабжения войск, принятой в то время во всех европейских армиях.

Это была «так называемая пятипереходная система; при которой армия получала регулярное довольствие при удалении не свыше, чем на 5 переходов от магазина. Не далее, чем в трех переходах от магазина закладывались полевые хлебопекарни и организовывался мучной транспорт для подвоза муки из магазина в хлебопекарни. Армия удалялась не свыше 2 переходов от хлебопекарен: между армией и хлебопекарней работал хлебный транспорт, с подъемной силой на 6 дневных дач хлеба, по расчету двух суток пути в один конец, двух — на возвращение и двух суток на нагрузку, разгрузку, задержки и отдых. В общем, мучной и хлебный транспорты рассчитывались каждый по 1 парной повозке на 100 человек, что при двухфунтовой даче хлеба позволяло поднимать на 9 дней муки и на 6 дней хлеба.

Так как солдат нес на себе на 3 дня хлеба, и хлеб съедобен летом только в течение 9 дней, то увеличение хлебного транспорта сверх 6-дневной подъемной силы не имело бы смысла. Армия в 60.000 человек, располагая 600 повозками для муки, 600 повозками для хлеба, вместе с 3-х дневным носимым запасом, поднимала всего 18-дневный запас, что позволяло устанавливать правильный кругооборот на 5 переходах удаления от базисного магазина и, в крайнем случае, с перебоями, растянуть на короткое время операцию до 7-ми переходов.

Гораздо труднее было организовать подвоз овса. Армия в 60 тыс. имела почти 30.000 лошадей. Если исключить 10.000 обозных лошадей, которые в тылу могли найти себе корм, то оставалось все же около 20 тыс. строевых, с суточной потребностью в 7 тыс. пуд. овса.

Правильный кругооборот при 5-переходной системе потребовал бы обоза с 15-дневной подъемной силой, — около 3500 парных повозок, т. е. увеличения продовольственного обоза в 4 раза. Это являлось недостижимым, и сухой фураж получался в армии лишь при действиях вблизи от магазина или при наличии транспорта по водной артерии. В других случаях приходилось прибегать к фуражному довольствию местными средствами». [10]

Беда была только в том, что обозы резко набухали за счёт всякого рода личных транспортных средств офицеров, гражданского персонала армий того времени и прочее и прочее.

Приведу в качестве примера «Примечание о кампании 1737 года против Очакова» фельдмаршала Миниха: «В сем году план учинен был действовать с двумя армиями, а именно: главною, под командою генерал-фельдмаршала Миниха, по той стороне Днепра, против Очакова и до Днестра, а второю, под командою фельдмаршала Лассия, по-прежнему, в Крыму.

Недостатки, случившиеся во время прежней кампании, научили шефов не токмо офицерам, но и солдатам дозволять столько телег, сколько каждого состояние допускало, иметь, чтоб всем потребным запастись.

А для солдат везено было при армии хлеба и круп на пять месяцев, почему опасность к недостаткам и не предвиделась; при чем ещё, когда провиант с телег издержан бывал, скот солдатам для заклания роздан.

Однако сие армии немалое в марше препятствие возбудило, ибо множество лошадей и скота требовало по пропорции многого корму, а хотя марш продолжался не инако, как по степям травяным, однако весьма трудно было более двух дней в одном лагере корму достать. Наипаче нужда оказывалась в упряжке, когда по ту сторону Буга находились, где неприятель всю траву выжег; а хотя ж местами несколько корму сыскивалось, но для толь великого множества все сие было недостаточно…» [11]

Мне могут задать вопрос, а почему солдат в походе надо обязательно кормить свежим хлебом, а нельзя ли заранее насушить сухарей и использовать их в питании. Казалось бы, сухари легче, можно было бы кормить солдат сухарями. Нет, нельзя, и это хорошо знали все полководцы и военачальники — для питания солдат сухари выдавались лишь в самом крайнем случае, так как их частое и обильное использование могло привести к негативным последствиям: долгое употребление сухарей приводило к постоянному раздражению кишечника и желудка и повреждениям их слизистой оболочки, на которую сухари действовали подобно песку. Уже после нескольких дней питания сухарями любые питательные вещества из них переставали усваиваться, и начинался «сухарный понос».

Для примера приведу отрывок из телеграммы командующего Маньчжурской армией во время русско-японской войны (заметьте, это XX век) военному министру: «…все войска все время питались печеным хлебом, приготовленным в полевых подвижных пекарнях, чем и объясняется отсутствие в армии сухарного поноса, несмотря на самые неблагоприятные климатические условия». Заметьте, командующий гордится хорошей логистикой снабжения армии и отсутствием санитарных потерь по этой причине.

Вновь вернёмся к той же русско-турецкой войне 1735 – 1739 годов. Русская армия во главе с фельдмаршалом Бурхардом Минихом (58 тыс. чел.) двинулась 17 апреля 1736 года к Перекопу. Учтя неудачный опыт предыдущих кампаний, Миних особое внимание уделил вопросам снабжения. Его армию сопровождал колоссальный обоз в 40 тысяч(!) телег (почти по одной телеге на каждого военнослужащего). Для защиты от неожиданных нападений войско двигалось одним большим каре. Преодолевая по 8-10 верст в сутки, Миних 20 мая подошел к стенам Перекопа, в этот же день взяв штурмом Перекоп русская армия пошла вглубь Крыма и через десять дней вошла в Гезлёв (Евпатория), захватив там почти месячный запас продовольствия для всей армии.

К концу июня войска подошли к Бахчисараю, взяли город, в котором было две тысячи домов. После этого часть русского войска, пройдя к Ак-Мечети (рядом с этим городком в 1783 году был основан Симферополь), заняли столицу калги – султана (наследника престола хана), заметьте, боеспособность войск крымских татар была, мягко говоря, невысока, их легко отгоняли и они оставляли свои города без боя.

Пробыв в Крыму месяц, русские войска отошли к Перекопу и в конце осени вернулись в Малороссию, потеряв непосредственно от боевых действий две тысячи человек и половину армии от болезней и местных непривычных условий.

Выводы каждый может сделать самостоятельно, для русской армии уже в первой половине XVIII века войска Турецкой империи были не очень сильным соперником на поле боя, основным врагом были гигантские незаселённые территории Дикого Поля и сложности снабжения воюющей армии.

Попов Евгений

Источники:

[1] — http://abuss.narod.ru/Biblio/AlterCiv/kradin.htm

[2] — http://www.razlib.ru/istorija/istorija_krymaf/p13.php ВОЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КРЫМСКОГО ХАНСТВА В КОНЦЕ XV – НАЧАЛЕ XVII в.* В.В. ПЕНСКОЙ

[3]—http://azat-qirim.livejournal.com/5438.html

[4] — http://londonmania.ru/stories/english-archers

[5] — engineerd.narod.ru

[6] – «Конец ордынского ига», В. Каргалов

[7] — «Основы тактики кавалерии начала 20-го века.»

[8] — http://gerodot.ru/viewtopic.php?p=134519

[9] — http://www.popmech.ru/weapon/7757-ubiystvennye-akkumulyatory-oruzhie-predkov/#full

[10] — http://pioneer-lj.livejournal.com/1061896.html