Борису очень повезло. На летние каникулы он приехал домой, в Керчь. После сдачи экзаменов за первый курс торгового техникума Борису очень хотелось вволю покупаться в море и оторваться на дискотеках. Но мамаша нашла ему для зарабатывания личных денег подходящую работу помощника бармена в одном из баров, расположенных в нескольких десятков метров от моря, ласково омывающего берега посёлка Аршинцево.
Перед началом рабочего дня всегда можно было окунуться в чистом, никем ещё невзбаламученном море. Благо, дом от моря находился в нескольких минутах ходьбы. Борису больше нравилось работать в ночную смену, когда ни на минуту не умолкали весёлая музыка и гомон отдыхающих, пьющих, жующих, танцующих, флиртующих, а иногда и дерущихся посетителей. Удачное расположение бара привлекало много отдыхающих, особенно тех, кто специально приехал полюбоваться прелестями моря и на себе почувствовать его ласковость. Большинство пришедших в бар при себе имели всегда приличную сумму отечественных денег и иностранную валюту. После роскошного ужина многие оставляли хорошие чаевые.
Борис так же не прочь был гульнуть с какой-нибудь закадренной им девушкой. Только отдыхать надо было где-нибудь в другом месте, так как хозяйка бара, в котором работал Борис, запрещала обслуживающему персоналу выплясывать в её заведении. Она была современной тёткой, только со странностями, так как без устали твердила, чтобы ни одной копейки не проходило мимо кассы бара. Поздно ночью на дорогой иномарке она лично приезжала за выручкой.
Её постоянно сопровождал огромных, пугающих размеров амбал. Когда глубоко посаженными маленькими, как буравчики, глазками он смотрел исподлобья на работников бара, тем хотелось не только всю выручку немедленно положить в кассу и не думать о краже, а отдать и свои кровные деньги, лишь бы скорее телохранитель покинул бар. Хозяйка со своего преданного друга не сводила влюблённых глаз. Было ясно, что амбал не только охранял тело хозяйки, а был к нему любезно допущен с правом полного владения. Двадцатилетнего Бориса при виде этого цветущего верзилы, у которого кулаки были больше его головы, всегда прошибал пот от пят до ушей.
Поговаривали, что этот сопровождавший хозяйку тип, лично занимался разборками, которые иногда возникали в процессе работы бара. Спор всегда заканчивался в пользу хозяйки. Как-то так складывалось, что никто с этим «арбитром» не вступал в спор, пытаясь доказать свою невиновность. Каждый молча кивал одобрительно головой в знак согласия с его доводами, состоящими в основном из нецензурщины и блатных слов. Между собой работники бара шёпотом называли этого доброго молодца «Инквизитором».
Для Бориса этот вечер был удачным, так как у него собралось чаевых столько, что он мог хорошо погулять в каком-нибудь близко расположенном баре, и купить дорогую подружку на ночь. Он попросил бармена пораньше отпустить его домой, и тот разрешил. Он обслужил последний заказ, который сделала молодая пара, поздно пришедшая в бар и нажимавшая только на кофе. Весь обвешанный золотыми цацками развязного вида парень, небрежно посмотрев на счёт, молча протянул Борису стодолларовую купюру. Многие в то время приходили в бар с долларами для расчёта. Между прочим, мои близкие богатенькие знакомые, приезжавшие с Севера в Крым на отдых, приходили в бар только с долларами. На мой вопрос коротко ответили, что они таким путём ночью меняют валюту, чтобы утром не искать обменные пункты. Вот такие бывают заморочки не у бедных людей. Борис же, получив сто долларов, положил их себе в карман. А в кассу внёс сумму своих денег, указанную в счёте. У него получился приличный навар. Он тут же направился тратить появившиеся дармовые деньги. Позже, при допросе, скажет, что так как парень ничего не сказал о сдаче, то решил, что тот дал ему чаевые.
Приехавшей ночью хозяйке бармен сказал, что один посетитель устроил грандиозный скандал, так как Борис, не принеся ему сдачи, удрал из бара. Пришлось немедленно скандальному посетителю деньги отдать из кассы. Поэтому на эту сумму образовалась недостача. В разборку сразу же вступил Инквизитор. По мобильному телефону он вызвал для срочного разговора Бориса. Тот едва смог прийти в себя из-за лишне выпитого ночью спиртного. Настроение было, как говорят, хуже не бывает. Мало того, что раскалывалась голова, так ещё на душе скребли кошки от того, что от денег ничего не осталось, а девушка, которая с ним от души веселилась всю ночь, неожиданно исчезла, прихватив с собой его кошелёк. Пошла вроде бы в туалет, да так и не вернулась.
Инквизитор тут же приступил к допросу Бориса. Тот не успел в оправдание открыть рот, как немедленно получил молниеносный сокрушительный удар в лицо, отчего хрустнула челюсть и покрошились зубы. Он такого удара, наверное, не устоял бы и боксёр — профессионал. Потому щуплый Борис, обильно обмачивая штаны, отлетел к стене, и по ней кулем сполз на пол, беспомощно распластав в разные стороны руки и ноги. Инквизитор, сопя и раздувая ноздри, подошёл к Борису, обыскал его, и найдя в кармане телефон, с ловкостью фокусника одним движением переместил его в свой карман.
Телефон был подарком матери, стоил намного больше, чем присвоенная Борисом сдача. «Принесёшь двести долларов!», — наклонясь над поверженным и перепуганным от страха и боли Борисом, прошипел Инквизитор. «Для непонятливых, — продолжал Инквизитор, — сто долларов, это долг, а ещё сто за моральный ущерб, причинённый тобою администрации бара». Потом он двумя пальцами, как нашкодившего щенка, за воротник поднял Бориса и, подтащив к двери, пинком в зад выбросил на улицу. Вдогонку парящему над землёй Борису Инквизитор прокричал: «Счётчик включён! Два дня срока на погашение долга!»
Когда Борис в кустах, остановивших его полёт, пришёл в себя, то понял, что попал в ловушку, из которой ему не выбраться, так как таких денег не было ни у него, ни у матери. Понимая, что через два дня наступит горькая и жестокая расправа, Борис поплёлся в милицию, чтобы пожаловаться на обидчика. Для милиции жалоба на Инквизитора была, как находка. Он давно был на заметке у оперативников, ещё с тех времён, когда в городе свирепствовали организованные преступные группировки, и Инквизитор входил в одну из них, удачно избежав уголовную ответственность, когда милиция стала успешно громить эти группировки. Он немедленно был арестован и привлечён к уголовной ответственности за разбой, так как забирая телефон у Бориса, причинил ему средней тяжести телесные повреждения. А так же ещё за вымогательство двухсот долларов. Бориса за присвоенную сдачу было решено к ответственности не привлекать. К тому же мать Бориса внесла в кассу бара необходимую сумму денег. Жаль стало парня, который изрядно пострадал, да ещё натерпелся столько страху.
Вот так закончился один из летних керченских вечеров для студента и любителя острых ощущений. А ведь ничего этого могло не быть, если бы молодой, казалось, неиспорченный парень, повёл себя правильно при расчёте с клиентом в баре. В подобных случаях блатные говорят: жадность фрайера сгубила. А, может быть, всё дело связано с совестью? Русский философ и писатель В.С. Соловьёв сказал, что «совесть — это социальный стыд, а стыд — это природная совесть». (1853 -1900). Вероятно, природа этим не наградила Бориса. Результатом стали хорошо проведённая ночь в баре, сломанная челюсть и выбитые зубы.
