Некому присмотреть за нашими вигвамами

И к бабке не ходи: с точностью в двести процентов можно утверждать, что керчане пережили погодную чрезвычайку без городского головы. Об этом треплют языками даже те, кому в местный исполком вход заказан. Горожане прекрасно знают: будь мэр на месте, он бы с экрана телевизора демонстративно насылал громы-молнии на нерадивых коммунальщиков, дорожников, «строил» бы руководителей спецведомств.

Ну уж во всяком случае центральные улицы Керчи, куда хватает глаз градоначальника, наверняка были бы посыпаны песчано-солевой смесью. Возможно, керченский мэр решил действовать по европейским лекалам и проверить качество своего многолетнего руководства городом, оставив хозяйство на «команду», чтобы жители убедились, что все идет своим чередом и в его отсутствие.

Но вероятнее всего, он последовал примеру европейских монарших особ и пересидел непогоду там, куда не добрался штормовой ветер и майданные визги родины. Однако не суть важно, где был, потому что живой человек и имеет право на отдых. Значение имеет только то, что, как в городе что-либо случается чрезвычайное, у градоначальника, какое совпадение!, оказываются дела поважнее на стороне.

Тем не менее, город все же пережил непогоду со штормовыми ветрами, как гнилые нитки, рвавшими электрические провода. Перетерпел локальные аварии на водоводе и даже внутриквартальные отключения тепла. А что было делать, когда и начавшееся потепление особой радости не приносит: в мороз керчане пристально смотрели себе под ноги, боясь прямо с улицы попасть на больничную койку в травматологию, а теперь идут, с опаской поглядывая наверх, чтобы не оказаться под прицельным ударом огромных сосулек.

Тающий снег не приносит облегчения — напротив, он оголил лед, который если и убирается, то преимущественно в центре. На окраинах коммунальщики не мешают природе неспешно топить его лучами февральского солнца. «На моей памяти за сорок лет жизни в Керчи это впервые, чтобы дворники не посыпали дорожки. Ходят друг за дружкой и поднимают со снега бумажки, — возмущается медсестра Екатерина Иосифовна. – Рядом две школы, четыре магазина, две автобусные остановки и — ни грамма песка! Это море песком не посыплешь, а дороги вполне даже можно. Сейчас еще с крыш сосульки валятся – идешь, как под обстрелом».

Городские коммунальные службы сработали в непогоду из рук вон плохо, хотя послушаешь победные реляции комиссии по техногенной безопасности и чрезвычайным ситуациям — и веришь: при таком самопиаре ее председатель в компании с руководителем УЖКХ просто обязаны быть представленными к высоким правительственным наградам. Где еще ежедневно расходовалось для посыпки улиц, дорог и дворов сто тонн песка в сутки? Да еще так «успешно», что медики «скорой» и травматологии в иной день фиксировали до двадцати черепно-мозговых травм и переломов конечностей на улицах города.

На больничные койки гололед уложил не только пожилых, травмы которых еще можно списать на плохое зрение, нетвердую походку, по-стариковски ломкие кости, а и людей трудоспособного возраста, у которых пересидеть дома непогоду никак не выходило.

«Получила первое в своей жизни сотрясение мозга, а ведь могло закончиться еще хуже, могла и айфон разбить», — невесело шутит бухгалтер Лена, отлеживающаяся после падения на одной из центральных улиц Керчи. «Я пять дней на улицу не выходила, — рассказывает пенсионерка Светлана Семеновна. – Каши варила, плов делала, соседи домашний хлеб пекли – так и продержались. А кто решался выйти на улицу, падали прямо в двух шагах от дома: ничего не посыпано, после разлива воды льда наморожено больше, чем в олимпийском Сочи».

Водопроводные трубы не сдали зиме экзамен на прочность. То в одном, то в другом районе жители жалуются, что вместо воды слышат одно шипение, который накручивает воздухом счетчик. «У нас в одном и том же месте вода течет годами, за неделю непогоды второй порыв в злополучном месте, — удрученно говорит сотрудник телефонной службы Ирина Васильевна. – Вот и сейчас опять прорвало, течет второй день».

«После большого порыва нам дали воду только на третий день, — рассказывает Людмила Александровна. – Туалет смыть было нечем, так мы с дочками таскали снег и топили его, а для питья и готовки покупали бутилированную. Подсчитали, на семью из четырех человек мы затратили за эти дни столько же, сколько платим за воду в месяц, потому что были выходные дни и все были дома».

Из-за снежных заторов керченские энергетики, давшие сто очков вперед местным коммунальщикам в оперативности, качестве и ответственности за порученный участок работ, несколько суток не могли прорваться к местам порывов. Жители окраинных районов Керчи, куда не мог доехать транспорт не только для восстановления энергоснабжения, но и для доставки хлеба, отметили 70-летие освобождения Ленинграда от блокады в условиях, максимально приближенных к фронтовым.

Но сравнение с осадным военным положением напрашивается не только в связи с прекращением транспортного сообщения. Невольно вспоминается почерпнутая из литературы Великой Отечественной фраза «кому война, кому мать родна». Во всяком случае, местная торговля может с полным основанием сделать ее своим девизом. Все дружненько – мелкая розница, крупные супермаркеты, оптовые базы — положили в мусорную урну кучу постановлений о регулировании цен на социально продовольственные товары и о предельном уровне торговой надбавки и зажили в свое удовольствие.

Каждый новый завоз превосходил предыдущий по ценам примерно на гривну за единицу веса. Особенно ударили цены по основным продуктам питания: картошке, луку, крупам. Покупатель ведь не знает, поставщик цену накручивает в связи с непогодой или это предприниматель, затарившийся по дешевке с осени, добавляет по полтиннику-гривенке из-за ажиотажного спроса. Да и не важно потребителю, кто греет руки и набивает карман на непогоде и дорожных заторах. Ущипните меня кто-нибудь, если это можно назвать бизнесом. Конечно, это никакой не бизнес. Легкое бессовестное обогащение – это вопрос нравственности, но она, как правило, с личной наживой точек пересечения не имеет.

Предприниматель, занимающийся крупными поставками колбасных изделий в Керчь, рассказывает: «Обзвонил почти всех поставщиков – товара нет. Один отделывается поломкой трансформатора, другой – гололедом на дорогах, третий трет по ушам что-то явно липовое. Зато у перекупщиков колбасы завались, но на две-три гривны за килограмм дороже. Какой вывод напрашивается? Очевидный сговор с производителями. Маленькие магазины шаговой доступности вообще на мели. Они никогда много той же колбасы не берут, а сейчас весь удар торговли пришелся именно на них, потому что выйти куда-то в большой магазин в центре района люди из-за гололеда не могут и стараются сделать покупки ближе к дому. Приезжаю в один такой магазинчик недалеко, кстати, от центра города, а там хозяйка его мне и говорит, что вообще думала не выходить, если бы не хлеб, потому что у нее даже чая уже не осталось».

Ассортимент небольших торговых точек сокращается не только из-за непогоды. Их владельцы и продавцы искусственно подогревают спрос. «Берите-берите, — говорит продавец покупательнице, расплачивающейся за баночку растворимого кофе. – Вы видите, какой дорогой доллар, а кофе обычно дорожает первым. Может, теперь не скоро новый завезем, деньги-то другие придется платить».

Несмотря на мастерский разогрев покупательницы, продавец во многом права. И даже более чем, потому что дорожает не только доллар, но и бензин, что просто чисто экономически не может не означать автоматического повышения цен на продукты и товары. А если вспомнить, что в столице и Верховной Раде неспокойно, то становится понятным, насколько тесно переплетаются в нашей стране погодные аномалии с экономикой и политикой, хотя, казалось бы, где Керчь с ее недоразвитой хозяйственной инфраструктурой — а где Киев с недееспособными государственными структурами…

По фотографиям легко убедиться в девственной, без песчаной смеси, чистоте центральных улиц Керчи