«На том месте, где я должна была лежать, в земле торчал большой осколок»

ЛИЧНЫЕ ДНЕВНИКИ КАПИТАНА МУРАВЬЕВОЙ

Май – месяц Великой Победы! 69 лет назад наши доблестные деды и прадеды одержали верх в ужасной войне над фашистами, подарив прекрасное мирное время своим детям и внукам. В преддверии праздника боевой славы мы представляем вашему вниманию сохранившиеся записи одной из участниц Великой Отечественной войны Марии Владимировны Муравьевой. А начнем мы знакомство с нашей героиней с ее биографии.

Родилась Маша Муравьева в 1916 году в городе Днепропетровске. После окончания школы вступила в комсомол, принимала участие в восстановлении и укреплении рабочее-крестьянской власти – советской, а также в прокладке первых километров метро и строительстве Днепропетровской плотины.

С 1939 года работает в органах НКВД. А с 1942 вместе со своими подругами шагала по пыльным дорогам войны. С 1 января 1942 года по 28 сентября того же 42 года служила машинисткой особого отдела НКВД 28 саперной бригады, 8 саперной Армии Южного фронта. С 28 сентября 1942 по ноябрь 1943 – старшей машинисткой особого отдела НКВД Северной группы войск, а затем в управлении контрразведки «СМЕРШ» Северо-Кавказского фронта, с 20 ноября 1943 по май победного 45 года – старшей машинисткой управления контрразведки «СМЕРШ» Отдельной Причерноморской армии и 3-го Прибалтийского фронта.

О своем знакомстве с Крымом Мария написала в автобиографии: «Находясь в составе Отдельной Причерноморской армии, мне посчастливилось (С Тамани через Керченский пролив) ступить на крымскую землю. Нелегко далось освобождение Крыма, замучено, расстреляно и угнано в рабство 219.625 человек».

Уже после войны в 1947 году вступила в партию. А на пенсию М. В.Муравьева вышла в 1972 году в звании капитана.

Награды:
1.Орден Красной Звезды
2.Орден Отечественной войны 2 степени
Медали:
3.«За боевые заслуги»
4.«За оборону Кавказа»
5.«За победу над Германией в ВОВ 1941-1945гг»
6.«Двадцать лет победы в ВОВ 1941-1945гг»
7.«Двадцать пять лет победы в ВОВ 1941-1945гг»
8.«30 лет победы в ВОВ 1941-1945гг»
9.«40 лет победы в ВОВ 1941-1945гг»
10.«За доблестный труд в ознаменов. 100 лет В.И.Ленина»
11.«Ветеран труда»
12.«За безупречную службу в МВД»
13.«30 лет Вооруженным силам СССР»
14.«50 лет Вооруженным силам СССР»
15.«60 лет Вооруженным силам СССР»
16.«50 лет советской милиции».

(кликните на картинку — и она станет больше)

<a href="uploads/4/vv20140508b1.jpg "rel="lightbox[1]" title=""><img src="uploads/4/vv20140508m1.jpg "align="left"></a>

Сложно представить, какую трудную, насыщенную жизнь прожила Мария, сколько перенесла она испытаний и трудностей, неподъемная ноша которых легла на плечи хрупкой, нежной, но очень сильной женщины.

Записи из дневника машинистки контрразведки «СМЕРШ» попали к нам в руки по большой случайности. В начале 2014 года автор этих строк работал [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=11289]над темой о горной «Катюше»[/url], выставленной в Центральном музее Тавриды, и нам предстояла встреча с Евгением Паниным – человеком, который нашел уникальную партизанскую реактивную установку. На встречу Евгений пришел вместе со своей супругой Викторией. Семья Паниных любит активный отдых и туризм. Они часто ходят в горы, совершают длительные велосипедные прогулки по дорожкам и тропам в Крымских горах и даже немного увлекаются альпинизмом.

[img=center alt=title] uploads/14/1399562619-14-WWEX.jpg» />
Во время беседы в одном из симферопольских кафе мы и узнали о Марии Муравьевой, бабушке Виктории, служившей в особом отделе НКВД, и о том, что у Виктории сохранились бабушкины записи и некоторые документы.

Переходим к долгожданным дневникам нашей героини. Начало войны: «1941 год, 22 июня — объявлена война. В этот же день я ушла в Управление на казарменное положение. Мама осталась одна. Город подвергся сильной бомбардировке, поднялась в народе паника, у каждого на лице можно было прочесть переживания. Я стала ощущать то, чего я не чувствовала еще в жизни — тревогу и сильную тревогу на душе. Я еще не знала, что такое война, только лишь по книгам представляла ее.

В Управлении тревога: сильная пронзительная сирена раздается по коридору. Все бегут в убежище. Бомбежка на меня не производит никакого страха. Даже наоборот — вся эта суматоха, беготня с противогазами в убежище мне кажется занимательной.

Чаще всего тревоги ночью и вечером, тогда мы с подругой забираемся в конец щели и засыпаем на лавках до отбоя.

В это время очень переживала за мамуську. Она одна сидит дома, и я знаю, что также переживает за меня, слышала, что вражеские самолеты бомбят город. От переживания за нее я все начинаю делать механически, хожу худая до черноты, проходя мимо людей, не здороваюсь, Мне страшно тяжело, что она одна, больная. В один из таких дней решили с Павлушкой (братом) отправить ее в Мелитополь к тете, вместе им будет легче переживать.»

[img=center alt=title] uploads/14/1399562770-14-Sd81.jpg» />
Подходит последний пассажирский поезд. Завтра он уже не пойдет. Пассажирское движение прекращено. Маму усадили в вагон, вещи на паровоз. Бедная мамуська, я ее никогда такой не видела расстроенной. Она не могла смириться с тем, что должна оставить меня и уехать. Мне самой было тяжело до боли, но что-то нужно было делать: одну ее оставлять нельзя было, она от тоски могла б умереть».

«18-го августа — с группой я еду в район работать. Группа 14 человек, есть и старше меня по возрасту и меньше, а по работе я дол¬жна. быть старшей. Все девушки недисциплинированные, избалованные. Первое время было очень тяжело, потом все уладилось, работа пошла хорошо. Два раза была у мамуськи в Мелитополе. Сильно скучает и беспокоится за меня и за Паву, Долгое время о нем практически ничего не было известно, где он был. Увидя его, немножко успокоилась. Думала, еще приехать к ней, но не удалось.

3-го октября в Пологи приехало все Управление. Запорожье сдали. Город горит. Противник подходит к Мелитополю. Через несколько дней Мелитополь в руках противника. Я в отчаянии, вспоминая о том, что мамуся у противника. Плачу день и ночь. С Полог мы должны были выехать 5-го октября утром. Я заболела, 5-го вечером выехали все девушки одна я осталась и мужчины, которые пошли на рубеж (прорвалось в Пологи 20 танков). Приготовив документы, я стою около костра. Бьют из минометов. Но вот возвращаются все обратно. Силы очень маленькие — машины пошли одна за другой в с.Куйбышево, где остановились все ночевать.

Вот я лежу под скирдой и думаю о судьбе мамы. Ведь так нехорошо получалось, нужно ей заболеть в этот момент, когда шла эвакуация. Делается жутко, плачу.

Наутро переезжаем в другое село. Итак, мы находились от фронта за 30-25 километров. Противник нас преследовал. В Сталино остановились дней на 5, а затем поехали в Ворошиловград, где так же пробыв около 3-4-х дней, имели направление в Старобельск. В Старобельске вызвали в Наркомат Украины. Было в этот день всем очень неприятно. У всех была одна мысль: куда пошлют? Вcex девушек уволили, оставили одну меня. Мне было очень грустно. За все время я первый раз в жизни оторвалась от дома, сейчас уволили девушек и я осталась одна. Совсем упала духом. Наших работников осталось очень мало. Из Старобельока направили нас в Меловое».»

В отделе кадров Мария узнала о том, что из управления четыре человека едут в Ташкент, там у них семьи. Там же, в отделе, она встретила брата товарища, Михаила, который посоветовал девушке ехать в Ташкент и пожить с его женой до конца войны.

На следующее утро вся группа, погрузившись в вагон, заполненный пшеницей, отправились в путь. Пришлось делать несколько пересадок с поезда на поезд и даже на пароход.

[img=center alt=title] uploads/14/1399562990-14-13S5.jpg» />Приехав в пункт назначения, Мария Муравьева остановилась в одной узбекской семье, увидела быт и традиции этого народа, а также впервые в жизни попробовала шашлык. Но, к сожалению, в Ташкенте она осталась без работы, несмотря на направление — мест для еще одной сотрудницы не было. А так как остальные приехавшие сотрудники не смогли устроиться, группа на машине из запорожского управления отправилась во Фрунзе.

Путь был не близкий, а еще и похолодало, выпал снег: «Так ехали до Фрунзе три дня. В дороге я почувствовала, что у меня не ладится с ногами. Когда я встала с машины, то не могла идти: приморозила ноги. Сотрудники нашли квартиру для меня и оставили меня в Фрунзе, а сами поехали к своим семьям в Бурулдаи.

Попала я в семью политработника (секретаря какого-то Отдела в обкоме ВКП(б). Очень хорошая семья — молодые муж и жена и трое ребят.

Александре Тимофеевне (хозяйке) пришлось меня лечить. 10 дней я не могла ходить ногами хорошо. Все это время я растирала ноги спиртом и никуда не ходила. Очень переживала, что все так сложилось. Вспоминала за дом, за мамусю и без конца плакала…»

[img=center alt=title] uploads/14/1399563080-14-MSpA.jpg» />В Наркоме Фрунзе тоже не нашлось работы, и Мария уже было совсем отчаялась, как в одно чудесное утро приехал сотрудник со своей семьей и предложил поехать в Ворошиловск. В город они приехали 30 декабря, а на следующий день решили отметить новый, 1942, год. Только у нашей машинистки было грустно на душе, она очень переживала: «У меня были одни мысли о том, как я осталась сама, без родных, без работы, устроиться очень трудно. Все это меня приводило в ужас. По ночам часто плакала. Вспоминала свою мамусю, что с ней?»»

«1-го января пошла в Управление по Ставропольскому краю, в отдел кадров. Там же, в Управлении, встретилась с ЗАСЛАВСК0Й (бывшая сотрудница Запорожского управления). Поговорили с ней, я рассказала ей о своем путешествии, вспомнили о прошлой работе, и я пошла в отдел кадров. В отделе кадров мне также заявили, что пока работы нет, когда будет, неизвестно. Есть одна вакантная должность машинистки в саперную бригаду, если есть у меня желание, могу пойти, хотя я должна была оформляться не машинисткой. Только, предупредили меня, эта бригада идет на фронт, Я подумала, что ждать, когда будет работа, мне нельзя, так как деньги у меня были на исходе и оставаться без копейки — это жутко, [поэтому] я дала свое согласие пойти в бригаду. Он еще раз меня предупредил, что бригада идет на фронт (южный), я ему ответила, что я не страшусь, а наоборот, имею желание идти на фронт, так как у меня мать осталась на оккупированной немцами территории.

[img=center alt=title] uploads/14/1399563197-14-YvvS.jpg» />
2-го января 1942г., утром, я пришла к Л.. начальнику бригады. Прийдя к нему, я сказала, что я прислана деловод-машинисткой с Ставропольского Управления. Принял начальник меня хорошо. Пожилой симпатичный человек, побеседовал со мной. Во время беседы со мной начальника, зашел его заместитель Рабинович, бывший работник Управления по Запорожской области НКГБ. Я его увидела и обрадовалась, что есть здесь знакомые. По работе мы сработались, очень дружно работали. Они, как два отца, жалели меня, за что я им была благодарна.

В бригаде был небольшой аппарат, кроме того, были работники с периферии. Периферийные работники также уважали меня. Я находилась в дружной семье, чем мое горе немного скрашивалось.

В Ставрополе мы пробыли с января по 31 марта 1942г., после чего эшелоном выехали на фронт…»

Вот так молодая девушка отправилась служить на фронт в особом отделе НКВД контрразведки «СМЕРШ».

Не обошлось в эти суровые времена и без романтических отношений. Мария так описывает их: «ШРУБЕК Виктор, серьезный, застенчивый, очень скромный. Он сидел в отдельной комнате, но очень часто заходил ко мне. Иногда придет, ничего не говорит, сядет и сидит. Я работаю, а другой раз скажу ему, что он мне мешает. Он не обидится, повернется и пойдет. Как-то сижу у себя в комнате, когда в окно летит букет лесных цветов. Посмотрела в окно Виктор стоит, смеется…»

[img=center alt=title] uploads/14/1399563257-14-cTS1.jpg» />
«…Виктор также без меня не уходил кушать, после обеда время проводили вместе. Как-то зам. нач. РАБИНОВИЧ говорит начальнику: «Что-то наши голубята воркуют», — а начальник отвечает: «Пусть воркуют, они подходят друг другу».»

Машинистка в своих записях очень хорошо отзывается о том периоде, когда работала в этой – первой своей бригаде на прифронтовом участке. «Очень много приятного можно вспомнить, когда работала в бригаде. Это была первая моя фронтовая школа. Мне нравилось, что меня все уважали в штабе, и у нас только девчата злились, но они ошибались в том, что за мной ухаживает начальник. И когда начальник стал встречаться с дивчиной со штаба, они поняли, что дружбу веду я не с начальником…

…Вот однажды мы поехали в столовую обедать, вдруг пошел дождь с градом, а столовая у нас была на дворе в саду, а дождь такой сильный, что нельзя выйти, и мы решили кушать в машине. Шофер нам принес первое, а потом второе, и мы весело пообедали. Потом начальник сел сам за руль и правил машиной. Залезли в грязь, машина дальше не идет, пришлось вытаскивать. А здесь фриц летит и очень низко (в то время фриц гонялся за одной даже машиной). Сидим только, помалкиваем. Все обошлось благополучно. Машину вытащили и поехали дальше.

…Прожив месяца два, нам пришлось переезжать на новое место. Куда — неизвестно, но сказали, что путь будет далекий…»

[img=center alt=title] uploads/14/1399563342-14-4XD3.jpg» />
К сожалению записи, из дневников Муравьевой Марии на этом заканчиваются. В них нет боевых рассказов, ведь их автор не была на передовой, а вся информация, которая проходила через руки машинистки контрразведки, является секретной, и ее распространение было строго запрещено. Но и те строки, которые мы имеем возможность лицезреть, очень важные: в них эмоции и переживания женщины, видевшей войну, голод и холод своими глазами, а не с книжек или фильмов.

Очень интересные моменты, рассказанные ее бабушкой-капитаном, которые не были записаны, рассказала нам Виктория.

О большом везении или шестом чувстве: «…У каждого человека было место, где нужно прятаться во время бомбежки. Когда прилетел очередной самолет, мы залегли по своим местам, но вдруг я вскочила со своего и побежала. Мне начали кричать: «Муся, куда ты!!!» Самолет снизился и стал стрелять из пулемета, я забежала за дом… Когда самолет улетел, на том месте, где я должна была лежать, в земле торчал большой осколок».

О силе духа в борьбе с холодом в сложных условиях военного времени: «…Мы переходили вброд Сиваш, был ноябрь месяц, холодная вода пронизывала до костей. Переодеться было не во что. На ночь мы расположились в одном из зданий, …меня привели в комнату, где стоял стол, а на нем железный сейф с документами. Так я всю ночь и пролежала в обнимку с сейфом, стуча зубами от холода».»

О шпионе: «…Нам сказали, что должен прилететь самолет с иностранным разведчиком. Мы должны были принять самолет, а затем арестовать этого человека. В лесу ночью разожгли четыре костра, образовав углы по сторонам поляны, и стали ждать. Через какое-то время самолет прилетел, и разведчика задержали. Это был очень важный шпион…»

[img=center alt=title] uploads/14/1399563348-14-6vH2.jpg» />
О подлецах и шантаже: «Был у нас такой генерал, рыжий, низкорослый, очень женщин любил. Приглянется ему кто-то, он и говорит: «Придешь ночью в мою комнату ночевать». А если кто начинал возражать, он говорил: «Это приказ, а за неисполнение приказа сама знаешь, что будет». Так вот и шантажировал… И однажды такое мне приказал. Я очень переживала, рассказала своим сослуживцам, но некоторые женщины восприняли даже со злой радостью: «Ничего, мы там были, теперь и ты побываешь». Никто мне не хотел помочь. И вот я пришла, не расстилая кровать и не выключая свет, легла полностью одетая, в форме, сжалась в комок и жду. Приходит он, посмотрел на меня, ничего не сказал и ушел. Больше меня не трогал».»

О танцах: «…Это было, когда наши войска уже гнали фашистов. Устроили танцы, а нашим девчатам даже надеть нечего, только форма. А мне ребята раздобыли кусок парашютного шелка. Я пошила из него платье и была такая счастливая, что я самая красивая оказалась, все на меня засматривались».»