РЕПОРТАЖ ИЗ КОРИДОРА СУДА
Весь день пятницы — c 10 до 17 часов (правда, с перерывом на обед) мы провели в здании Центрального райсуда Симферополя. К концу рабочего дня было оглашено решение суда, и стало известно, что иск Аксенова Сергея Валериевича о защите чести, достоинства и деловой репутации к ГП «Крымское информационное агентство», Бахареву Михаилу Алексеевичу и ООО Редакция газеты «Крымская правда» райсуд постановил удовлетворить в полном объеме, признав недостоверной распространенную ими информацию.
Суть дела такова. 22 декабря 2009 года Михаил Бахарев, заместитель председателя Верховного Совета Крыма, провел пресс-конференцию, посвященную своему решению приостановить членство в Рсской общине Крыма (РОК), где до этого времени он был первым заместителем председателя (Сергея Цекова).
Своё решение Михаил Бахарев объяснил тем, что не может находиться в рядах организации до тех пор, пока «она не очистится от криминальных элементов и случайных людей, которые туда попали из конъюнктурных соображений и с целью получения каких-то политических дивидендов в будущем». Бахарев констатировал, что РОК подверглась рейдерскому захвату и упомянул в этой связи представителей «так называемого «Русского единства»».
В отчете о прошедшей тогда пресс-конференции госпредприятие «Крымское информационное агентство» (КИА), финансируемое из бюджета автономии, привело сказанные прилюдно слова депутата Бахарева о том, что «сопредседателем «Русского единства» является Сергей Аксенов, причастный, по милицейским сводкам, к ОПГ «Сейлем».»
А газета «Крымская правда», главным редактором которой и председателем правления ООО Редакция газеты «Крымская правда» является Константин Бахарев, сын Михаила Алексеевича и тоже депутат крымского парламента, разместила 23 декабря материал «Русскую общину Крыма захватили рейдеры?». В газете тоже упоминается Сергей Аксенов, и вот в каком контексте: «Михаил Бахарев озвучил некоторые сведения о новых персонажах Русской общины. В основном это — выдержки из милицейских разработок, из которых следовало, что Аксёнов — активный участник ОПГ «Сейлем», его кличка — Гоблин. Не лучше выглядят и другие. «У этих людей, — сказал Бахарев, — тёмное прошлое, не совсем понятное настоящее и уж совсем непредсказуемое будущее».»
Вот эти публикации и оскорбили Сергея Аксенова. Заботясь о своей репутации, он подал в суд на Михаила Бахарева, сказавшего это, на информагентство «КИА» и газету «Крымская правда», опубликовавшие обидные для него и бездоказательные слова вице-спикера парламента автономии. В качестве компенсации морального ущерба истец требовал выплатить ему символическую сумму — 1 гривну.
Адвокатом Бахарева в процессе выступал Александр Надточеев. У нас сложилось впечатление, что он всячески тормозил начало судебного заседания. Это его стремление сложилось с хроническим нежеланием судей Центрального района [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=3747]видеть в зале суда журналистов[/url] и еще больше затянуло процесс. Предлоги для оттягивания начала слушаний были разнообразны.
Сначала на месте не было судьи, затем дело отложили на полчаса, потому что у адвоката не хватало документов, подтверждающих его полномочия: суд посчитал, что в отсутствие Михаила Бахарева он не может представлять ответчика. Через полчаса Надточеев документы предоставил, но заявил, что ему необходимо время для того, чтобы ознакомиться с материалами дела, хотя это было уже не первое заседание по иску Аксенова. Был объявлен перерыв до 15 часов.
Юристы, представлявшие Сергея Аксенова, вели себя сдержаннее и в беседы с журналистами вступать не стремились. А представитель «Крымской правды» удивлялась, почему к суду привлечены только два средства массовой информации: неужели остальные не напечатали отчета о пресс-конференции? Или другие СМИ просто не читают? Мы объяснили ей, как могли: каждый пишет, как он слышит. Например, мы напишем, что Надточеев, на наш взгляд, умышленно затягивает процесс, а она — что он добивается тщательного исполнения всех процедур.
Все это время Александр Надточеев охотно общался с прессой и объяснял, что убеждает судью Екатерину Тимошенко перенести слушания из кабинета в зал и либо допустить прессу, как предусматривает закон, либо вынести определение о том, что процесс будет закрытым. Судья не хотела делать ни того, ни другого. Любопытно, что журналистов в здание суда созвала пресс-служба Верховного Совета, здесь же присутствовал и ее штатный телеоператор, и журналисты подконтрольных ВС изданий. Похоже, ответчик готовился фиксировать и широко освещать свой триумф в суде. Но массово явившиеся к 10 утра журналисты постепенно теряли терпение и покидали узкий и темноватый коридор здания суда…
Адвокат Надточеев, защищавший Бахарева, похоже, в абсолютном успехе не был уверен. Приведем ту часть нашей беседы с ним, которая кажется нам особенно любопытной.
— Бахарев, объясняя свой выход из Русской общины, сказал, что Аксенов принадлежит к ОПГ «Сейлем». Теперь Бахареву нужно доказать, что он взял эту информацию из официальных источников, — разъяснял нам сверхзадачу адвокат.
— Так пусть Бахарев и доказывает! Почему же вы хотите, чтобы Аксенов что-то доказывал, чтобы он показал свою трудовую книжку с записями 1990-х годов? — не понимали мы.
— А вот это — на усмотрение суда! Теоретически в процессах такой категории Аксенову нужно сидеть и слушать. Если суд разрешит мне общаться с ними, а я имею такое право — задавать вопросы самому Аксенову или его представителю, я горю огромным желанием их задать. Я бывший мент! И когда речь идет о ментах сегодняшних (я их не очень люблю), у меня к ним особые требования. А уж к бывшим преступникам — тем паче! Здесь сочетаются наши интересы, и я лично заинтересован как гражданин, чтобы в политике не было подобных людей.
— И какие вопросы вы бы задали Сергею Аксенову?
— Много вопросов: были ли у него ранее судебные тяжбы по защите чести и достоинства, привлекался ли он к уголовной ответственности и качестве кого, какие результаты рассмотрения тех судебных дел?
— У вас есть информация, что такие дела были?
— Я думал, что мне предоставят эту информацию. Но у меня такое впечатление, что некоторые менты меня «слили», не предоставили <факты> под разными предлогами: кто-то заболел, у кого-то что-то еще. И мне теперь придется самому этим заниматься, вот и все. Но думаю, что я найду!
В 15 часов в суде осталось двое журналистов, и от нас потребовали аккредитацию в Верховном (!) суде. Таковой мы не имели, а аккредитация в Верховном Совете Крыма, депутатом которого является ответчик Бахарев, судью не устроила. Надточеев стал просить допустить нас к слушанию в качестве простых представителей общественности. Мы готовы были, спрятав диктофоны на самое дно сумок, строчить ручками в блокнотах. Бесполезно — судья была неумолима, нас не пустили, мы позорно подслушивали под дверью кабинета судьи Тимошенко. Так мы узнали, что для нормальной работы Надточееву требуется отдельный стол, что ему не нравится отсутствие представителя КИА и он считает права участников процесса нарушенными.
Наши права на получения информации тоже были нарушены, но мы через закрытую дверь старались услышать хотя бы горячую речь защитника Бахарева (остальные говорили слишком тихо). Надточеев убеждал суд в том, что нет доказательств того, что его подзащитный сказал именно те слова, которые приведены журналистами в печатных материалах, возможно, это лишь их интерпретация.
Мы могли бы возразить: вряд ли журналисты разных изданий одинаково «интерпретируют» слова, которые не были сказаны. Кроме того, благодаря техническому прогрессу и умелым ручкам китайских и корейских девушек, большинство из нас пользуются при работе диктофонами. И, уж поверьте, цитаты, особенно если они такие вот, задевающие чью-то личность, любой более-менее профессиональный журналист аккуратно снимет с диктофона, не потеряв ни слова. Но, повторимся, мы сидели в опустевшем к концу рабочей недели коридоре, и слова нам никто не давал.
В какой-то момент подслушивать нам помешала живописная и громкоголосая группа — побитых, нечесаных антисоциальных элементов, пристегнутых наручниками то ли к подельникам, то ли к оперативникам, которых завели в соседний зал — «за санкциями». Мы крепче прижали к себе сумки и поджали под жесткую лавку ноги.
После 16 часов стало ясно, что решения суда мы дождемся-таки именно сегодня. К нам в коридор вышли представители сторон и сообщили об этом. Юрист «Крымской правды» сразу ушла, а мы стали думать, кого из адвокатов попросить пронести в кабинет судьи наши включенные диктофоны — записать хотя бы решение.
К 17 часам мы решили, что терять нам уже нечего, и мы попробуем пройти к судье сами. Участники процесса устали так, что потеряли бдительность — и операция по проникновению в зал нам удалась. К нашему изумлению, решение суда оглашалось по-украински (а мы выслушали в Симферополе уже не один процесс и приговор, и везде говорили по-русски). То есть райсуд Центрального района отличился и здесь.
Суд постановил удовлетворить иск Аксенова полностью. Михаил Бахарев должен в 10-дневный срок за свой счет (!) провести пресс-конференцию в пресс-центре Комитета по информации, в котором Бахарев произнес 22 декабря оскорбительные для Аксёнова слова (интересно будет узнать, по какому тарифу он оплатит аренду этого казенного и фактически подконтрольного ему зала?), и «спростуваты», то есть опровергнуть слова, оскорбившие Аксёнова.
Кроме того, газета «Крымская правда» на той же, третьей, полосе, где клеветала, в клевете должна и покаяться, а КИА — по тому же адресу в Интернете, на своей странице «Главная, политика» дать опровержение опубликованной в декабре информации.
Кроме того, Михаил Бахарев должен, согласно решению суда, заплатить 1 (одну) гривну Сергею Аксенову, а все втроем: Бахарев, КИА и «Крымская правда» — выплатить по 15 с копейками гривен судебных издержек. Впрочем, ответчики могут обжаловать решение суда в установленном законом порядке. Адвокат Надточеев пообещал, что непременно воспользуется этим правом:
— Суд должен потребовать у истцов доказательств, что именно эти слова прозвучали, что Бахарев озвучил именно эти слова. Правда, скорее всего, он говорил все это, не думая о последствиях…
