Вот незадача! Ну почему газа нет во Франции — можно было задаром выучить французский язык. Или на худой конец итальянский. На самый крайний и английский сгодится, который нам в школе и университете преподавали в общей сложности десять лет, да так, что до сих пор помнится, как англичанка «спикала» very good с нашим смачным фрикативным «г». Но нет, президент опять предлагает нам русский язык. И опять накануне выборов. В надежде, что он может прокормить его какое-то время, как Харьковские соглашения. Про электоральную поддержку молчу — нынешнее обещание «этот вопрос отрегулировать на законодательном уровне» относится не к русскоязычным гражданам страны, а вброшен как политический намек газовому монополисту, которого просто больше уже нечем ублажить. А мы, русскоязычные, так, — прилагаемся со своими надеждами к газу.
А, между прочим, зря нас рассматривают как дополнение. Мы уже не раз себя показали, протолкнув своими чаяниями на государственный статус русского языка в парламент щедрых на раздачу обещаний политиков. И у украинских политиков есть пример использования моноязыковой группы населения в качестве электоральной опоры своей партии. Это Израиль, где русскоязычные выходцы из бывшего СССР имеют свое постоянное представительство в парламенте и правительстве. Мы, русскоязычные Украины, тоже имеем в правительстве свое постоянное представительство в лице премьер-министра, который при всей чистоте и моральности своего профессорства оказался на наше счастье необучаемым и неспособным к языкам. Он — наша последняя надежда на то, что русский язык будет использоваться на государственном уровне.
Как ни крути, а лапша на уши по-русски звучит для русскоязычной части населения страны приятнее, чем та же на мове. Особенно для старшего поколения, которому русский язык нужен в первую очередь, потому что оно либо вовсе не знает державной мовы или знает из украинского два слова и в силу этого лишено такой малости, как нормальное прочтение инструкции для медицинского использования препарата. Молодые относятся к языковой проблеме проще. Они не настолько образованы, чтобы считать себя в полной мере двуязычными, но требование времени, которое выражено для них в обязательности сдачи государственного языка при поступлении в высшие учебные заведения, заставляет учить и знать его.
Безусловно, в таком регионе, как Крым, украинский язык и молодыми используется практически лишь в стенах учебных заведений. В полном смысле родным он для них не становится — это язык ограниченного ситуативного использования. Да и многие из продвинутых, наперед просчитавших свою жизненную программу, молодых людей английский язык знают намного лучше и времени на его изучение с репетиторами тратят гораздо больше, чем на наспех выучиваемый к сдаче ВНО украинский.
Сегодняшние изменения к требованиям школьной программы, которой вводится изучение в старших классах двух иностранных языков, весьма позитивны. Пусть их будет и больше, тогда наши дети будут полилингвистичными, станут свободно вливались в любую языковую среду, легко приживаться на почву других стран, не чувствовать себя немтырями и отщепенцами, как их старшие родственники, чьих знаний одного иностранного языка едва хватало на сдачу зачета в сессию. И государственными языками на Украине пусть будут и украинский, и русский, и крымско-татарский, и польский, и румынский, и венгерский, потому что, как показывает опыт других стран, это не обязывает каждого гражданина знать их досконально, зато дает людям гуманитарную свободу выбора. И, кстати, гарантирует исполнение такого незамысловатого правила, как получение ответа из государственной инстанции на языке заявителя. У нас же сейчас это происходит анекдотично: обращаешься на русском, ответ получаешь на украинском. Потом либо сам мучаешься с переводом, либо включаешь один за другим онлайн-переводчики, чтобы вывести как можно более точную формулировку полученного ответа.
Опыт Канады, где этнических украинцев не меньше, чем коренных жителей страны, весьма показателен в этом плане: английский и французский языки признаны Конституцией в качестве «официальных». Это означает, что все законы на федеральном уровне обязаны приниматься как на английском, так и на французском языке, и что услуги федеральных органов должны быть доступны на обоих языках. И что-то не слышно, чтобы англоязычный Онтарио совал кулак в морду франкоязычному Квебеку, как это практикуется на Украине, где двадцать лет не мирятся Запад и Восток. В полном языковом согласии живет со своими тремя официальными малюсенький Люксембург, и Бельгия, которая больше года жила без правительства, тоже не разыгрывала языковую карту.
Русский же язык стал на Украине предметом торга и шантажа. Мысль о русском языке свербит в головах политиков, когда обещание его государственности становится инструментом перетягивания электората на сторону одной из партий. Наведут драчку за несколько месяцев предвыборной кампании, а потом залегают на несколько лет на дно. Но от языкового вопроса никуда не деться. Это можно наблюдать по реакции на слова президента: он невнятно намекнул на равноправие русского с украинским, а противники государственности второго языка уже встали на дыбы, на что моментально отреагировал Институт социологии НАН Украины. По их данным, в 1995 году более половины граждан страны выступали за предоставление русскому языку официального статуса, а сейчас их число сократилось до сорока процентов. Эти цифры вполне могут приближаться к истинным значениям, если вспомнить, сколько несогласных с политикой Украины, в том числе и в языковом вопросе, но больше, безусловно, с условиями жизни населения, сделали родине ручкой. К примеру, в Керчи, население которой на сорок процентов традиционно состояло из выходцев с Кубани, оно заметно уменьшилось за счет их отъезда в Краснодарский край и другие регионы России.
Но с позиции президента раздача гуманитарных активов государства в обмен на сомнительные преференции в цене газа выглядит, мягко сказать, не вполне этично, как бы нам не хотелось видеть русский язык государственным. Надо иметь в виду, что добиться этого даже и президенту будет сложно, а может статься, и невозможно, коль даже такой мягкотелый государственник, как покидающий пост российский президент, не заметил языкового реверанса со стороны украинского коллеги. Сегодняшними разговорами о русском языке, как ни печально признавать это, шантажируют русскоязычное население Украины. Надо быть полным глупцом, чтобы не видеть очевидного: для придания государственности русскому языку требуются конституционные изменения. У пропрезидентской партии в парламенте конституционного большинства в триста штыков — вместе с тушками и ситуативными сторонниками — нет.
В преддверии выборов далеко не все члены провластной партии согласятся рисковать вожделенным местом в парламенте, особенно из тех, кто идет по мажоритарке в западных областях Украины. Для них одобрение инициативы о государственном равноправии украинского и русского равнозначно смертному приговору парламентским надеждам. Есть у президента и другой вариант, когда он вносит законопроект о государственном статусе русского языка в Раду, где его благополучно прокатывают. За этим следует рассказ о происках националистов, которых надо сковырнуть поддержкой партии власти на выборах. Опять шантаж электората.
Хорошо бы еще и помнить, что переход на государственное двуязычие влетит стране в копеечку: начнут кроить всё, что измеряется в языке: образование, деятельность органов власти, топонимика — это по минимуму. Так что, скорее всего, с этим неразменным рублем — государственностью русского языка — власть опять заляжет до следующих выборов. Потому что сам по себе вопрос о русском языке провокативный, способный вызвать не только словесное негодование населения западной Украины и ориентирующихся на них политиков, но и более серьезные, чем громкие тягнибоковские заявления, конфликты.
И может случиться, что глава государства, обязанный сглаживать противоречия между непримиримыми, но живущими под одной государственной крышей согражданами, искусственно обострит нескончаемый гуманитарный спор. Выгоды из этой говорильни извлекут политики, безусловно, извлекут. Одни будут рвать косоворотку за русский язык, другие — вышиванку за украинский. Не выиграют от выборной болтовни лишь русскоязычные, которым с три короба наобещают, а потом в бессилии разведут руками. Разве что российский президент надавит на самого высокого в Европе своего коллегу и конкретно обменяет свой газ на наши чаяния. На своих политиков надежды ноль. Они изнасиловали языковой вопрос, но детей от него не родили.
