Незадолго до своей кончины участник боевых действий Алексей Федорович Кострома, возвратившись со встречи с учениками подшефной школы, сказал: «Всё, нет теперь школы имени Аршинцева, даже бюст из вестибюля убрали».
Герою Советского Союза гвардии генерал-майору Борису Никитовичу Аршинцеву, командовавшему 55-й Иркутской стрелковой дивизией и погибшему при форсировании Керченского пролива в январе 1944-го, досталось от потомков жестокое беспамятство. Не существует больше Камыш-Бурунского железорудного комбината, в список рабочих которого он был зачислен навечно.
Куда-то подевалось его имя из названия клуба «Залива», превращенного к 70-летию предприятия в заводской музей. Прекратил хозяйственную деятельность Аршинцевский рыбзавод, у школы, носившей имя Аршинцева с шестидесятых годов и ставшей несколько лет назад лицеем, теперь, по словам директора Светланы Кухарской, и без того такое длинное название, что втиснуть в него еще фамилию военачальника с его героическими регалиями не вышло.
Незадолго до своей кончины участник боевых действий Алексей Федорович Кострома, возвратившись со встречи с учениками подшефной школы, сказал: «Всё, нет теперь школы имени Аршинцева, даже бюст из вестибюля убрали».
Герою Советского Союза гвардии генерал-майору Борису Никитовичу Аршинцеву, командовавшему 55-й Иркутской стрелковой дивизией и погибшему при форсировании Керченского пролива в январе 1944-го, досталось от потомков жестокое беспамятство. Не существует больше Камыш-Бурунского железорудного комбината, в список рабочих которого он был зачислен навечно.
Куда-то подевалось его имя из названия клуба «Залива», превращенного к 70-летию предприятия в заводской музей. Прекратил хозяйственную деятельность Аршинцевский рыбзавод, у школы, носившей имя Аршинцева с шестидесятых годов и ставшей несколько лет назад лицеем, теперь, по словам директора Светланы Кухарской, и без того такое длинное название, что втиснуть в него еще фамилию военачальника с его героическими регалиями не вышло.
Один из лучших музеев боевой славы, чем заслуженно гордилась школа имени Аршинцева, ужали до нескольких чудом сохранившихся стендов, повешенных теперь в кабинете истории.
носящей имя пионера-героя
Несмотря на то, что все патриотические мероприятия в этой школе проводятся не хуже, чем в остальных, директор вполне согласна, многое, что требуется от школьников в канун Дня освобождения Керчи и Дня Победы, делается для галочки. Вот накануне 11 апреля — Дня освобождения Керчи от немецко-фашистских захватчиков — ученики морского технического лицея, бывшего школой имени Аршинцева, стайками ходили по району со списками ветеранов, которыми их «нагрузили». Возле подъезда дома, где проживает вдова того самого Алексея Федоровича Костромы, они долго препирались, кому поздравлять ее. Потом у них завязался жестокий спор по поводу того, с каким праздником их отправили поздравлять старушку и наконец, созрели: с… Днем защитника отечества. По духу анекдот, по смыслу — позорище, особенно если помнить, что это будущее города-героя Керчи.
Но не надо делать из подростков монстров. Они растут теми, кем их воспитывают. Книг о героях войны они не читают, фильмы о войне, конечно же, мальчишки смотрят, но современные поставлены как жесткие стрелялки и подвигов конкретных героев не пропагандируют, школьные уроки истории кругозора не расширяют, разовые мероприятия с рассказами о войне расшевелить юную аудиторию не могут, потому что для них это отвлеченная тема. «Кто такой Аршинцев?» — задаю вопрос одиннадцатикласснице Маше, которая окончит морской технический лицей, но пошла еще в школу имени Аршинцева. Она мучительно размышляет, несколько раз переспрашивает фамилию и заметно, что перебирает в памяти знакомых, а потом, радостно улыбнувшись, говорит: «Ну, это такой мужик… В общем, в нашей школе что-то про него есть, но я историю не учу, поэтому не знаю».
Маша не образец ученического усердия, но сама школа во многом виновата не только перед памятью Аршинцева, а и перед своей выпускницей, не найдя для имени Героя строчки в своем новом названии, решив, что бюст генерал-майора плохо монтируется с евродизайном вестибюля, разбазарив создававшийся несколькими поколениями учителей и учеников музей боевой славы.
Еще более жестоко досталось от потомков Герою Советского Союза снайперу Давиду Доеву. Школы N8, что носила имя отважного осетина, не существует в Керчи с девяностых годов. Теперь, наверное, только ее многолетний директор фронтовик Алексей Соколовский и помнит, как добивался он присвоения имени погибшего в Керчи снайпера, как создавал с ребятами музей боевой славы и вел переписку с родственниками Героя. Обиднее всего старому учителю, что в пылу оптимизации учебных заведений города утрачены материалы школьного музея, что собирались следопытами три десятка лет.
Лихо расправились с именем Героя Советского Союза командира дивизиона сторожевых кораблей Николая Сипягина и в высшем профессиональном училище судостроения и деревообработки, что в бытность им ПТУ-11 славилось на весь Союз своим поисковым отрядом «Эльтиген». «Мы помним, что мы сипягинцы, — уверяла меня заместитель директора по воспитательной работе Наталья Бык. — У нас в мемориальном уголке бюст Героя, к которому лучшие выпускники возлагают цветы, продолжает действовать клуб будущего воина, тесно сотрудничаем с советом ветеранов, а наш музей входит в перечень музеев учебных заведений Украины. Только вот с поисковой работой теперь плохо: с тех пор как прежний руководитель пошла на повышение, мы не можем похвастать прежним уровнем в этом направлении».
В медицинском колледже, что многие годы носит имя Героя Советского Союза главстаршины медицинской службы Галины Петровой, погибшей на эльтигенском плацдарме в декабре 1943-го, музея именитой коллеги отродясь не было. Зато здесь не стали ломать многолетнюю традицию, оставив в холле бюст Галины Петровой и сохранив ее имя при изменении названия учебного заведения.
«Мы консервативны, — так определила директор школы N1 Керчи с углубленным изучением английского языка Елена Левкович отношение к памяти пионера-героя Володи Дубинина, чье имя с 1942 года носит это учебное заведение. — Будь иначе, у наших детей ни памяти, ни идеалов вовсе не останется. Десять лет назад мы создали единственный в Крыму музей истории школы, что в День освобождения Керчи отмечает свое рождение. Кроме бюста юному герою у входа в школу, у нас есть уголок Володи Дубинина, мы традиционно проводим торжественные линейки в день его рождения 4 января, поддерживаем дружеские отношения с его сестрой Валентиной Никифоровной. Несмотря на ветры перемен, сохранили имя пионера-героя в названии школы и не видим ничего предосудительного в том, что современные дети воспитываются на примерах прошлого. Патриотизм вовсе не является приметой советского строя: любовь к родине не зависит от смены общественных формаций».
Памятник Герою Советского Союза штурману звена ночных бомбардировщиков гвардии лейтенанту Вере Белик у школы N17, носящей ее имя, подтверждают точность данных, что легко отыскать в интернете. На печати школы сохранено имя одной из защитниц Керчи, куда по традиции в день ее рождения съезжались однополчане. Заместитель директора школы Леся Рыбак рассказывает о сохранении памяти героини скупо и чувствуется, что говорит больше по обязанности, чем по душевной потребности. Торжественные линейки, музей боевой славы, поисковая группа — перечисления как для отчета в управление образования.
В отличие от нее директор школы N15 Вера Колесникова загорается от темы, несмотря, что имени Героя Советского Союза летчицы Жени Рудневой, погибшей в Керчи за два дня до освобождения города, в официальном названии учебного заведения не сохранилось. «Мне кажется, виной тому унифицированные названия, что за последнее время несколько раз менялись. Но вы не подумайте, мы пусть и неофициально, но продолжаем носить имя Жени Рудневой, — заверяет директор. — В день гибели летчицы у нас торжественная линейка, а к 9 Мая мы полностью восстановим музей боевой славы. Два стенда в нем посвящены штурману гвардии старшему лейтенанту Евгении Рудневой и боевому пути женского авиаполка. У нас сохранились письма Жени, что переписала для нас ее мать, мы выставим форменное платье летчицы и гимнастерку обслуживающего персонала авиаполка. Наши ученики собрали большой материал, который мы объединили на стенде «Герои живут рядом» и оказалось, что в нашем районе здравствуют участник Эльтигенского десанта и ветеран войны, чье лицо запечатлено на известной военной фотографии. Обидно, конечно, что имя погибшей летчицы так необдуманно изъяли из названия школы, но думаю, в большой степени от нас самих зависит, буду ли нынешние дети знать и помнить героев войны».
В школе N25 имя Героя Советского Союза, почетного гражданина Керчи Василия Гладкова значилось до смены трех последних печатей, но бюст командира 318-й горнострелковой дивизии неизменно занимает почетное место в вестибюле школы, где продолжает работать музей боевой славы, проводятся встречи с ветеранами, собираются материалы для Книги памяти. Директор школы депутат городского совета Виктор Дахин по образованию историк и потому разговор о сохранении памяти для него вдвойне профессионален.
«С памятью и историей расправились с такой легкостью, что теперь патриотизм воспитывается в детях намного сложнее, чем в наши школьные годы — говорит о наболевшем директор. — В нашем детстве события военных лет еще не были отстранены от нас временем, участниками Великой Отечественной были наши близкие родственники, соседи, знакомые. Для сегодняшней молодежи 65-летний отрыв во времени нисколько не отличается от истории многовековой давности, и они воспринимают войну совсем иначе, чем это происходило с нами. Как историка меня не могут устраивать нынешние учебники: события войны требуют настоящей, не приукрашенной правды и не сиюминутных оценок. Как ни печально, но нынешнему поколению ни о чем не говорят имена Сталина и Гитлера, где уж им знать рядовых героев Великой Отечественной…»
Сегодняшние дети, с этим не поспоришь — приходится мириться, не повторяют нас практически ни в чем. Им досталось иное время, другая страна и было бы неправильным требовать от них четко следовать правилам, по которым довелось жить нам. И надо честно признать, то, что они в большинстве своем не унаследовали память о войне и людях, добывших ценою своей жизни их право жить в мире, это в большей степени наши с вами просчеты в воспитании. Ведь говорят, что лучшее воспитание — пример воспитателя. Мы так увлеклись финансовой стороной жизни, что нравственную оставили где-то за дверью. Может быть, нам и ошибочно внушали, что деньги не главное, зато крепко втолковывали, кому и за что мы обязаны счастьем мирной жизни. Сами-то мы еще, как помнится, с восторгом смотрели на солдат Победы, а нынешнее поколение нудится от их рассказов. Война все глубже погружается в исторический пласт, пройдет еще лет пять и в живых не останется последнего солдата Великой Отечественной.
Неужели это будет означать, что нить памяти окончательно прервется, а события войны станут для последующих поколений такой же древней историей, как войны царя Митридата?! А что? Происходящее сегодня вполне допускает вариант полного беспамятства.
