Ежегодно 11 апреля отмечается Международный день освобождения узников нацизма. 17 лет назад образован Крымский союз узников-жертв фашизма. Есть и в Советском районе граждане, чье детство прошло в Германии, куда вместе с родителями они были насильно вывезены или родившиеся в этой стране во время Великой Отечественной войны. Разные люди, непохожие судьбы. Объединяет их одно – отсутствие детства.
Юсуфа Тохтарова трудно не заметить на рынке. Статный мужчина, с открытым, доброжелательным взглядом, он выглядит молодо и в свои 72 года. Юсуф торгует яблоками, иногда овощами. Но кто их купит сегодня по таким ценам? И поэтому он зачастую просто раздает их друзьям, знакомым. А вечером жена с укором посмотрит на него, мол, опять ветер в орехах гулял. Что ей ответить? Ну не сидеть же в четырех стенах, закрывшись от всех и вся. А на рынке кругом народ, значит, и жизнь веселей. А что деньги? Деньги — бумага. Сегодня есть, а завтра, как Аллах даст.
Снимок 1944 года
…Их семья жила в Морском, на самом берегу Черного моря. Жилось трудно. В семье пятеро ребятишек. Морем не прокормишься, а земли на побережье не очень-то плодородные. И переехали незадолго до войны в Ичкинский, ныне Советский, район. Поселились за Некрасовкой, в маленькой татарской деревушке «Бешходжья», что в переводе на русский означает «Пять семей». Так оно и было: первыми здесь поселились пятеро семей, и среди них Тохтаровы. Только начали жить, завели 40 барашек, коров, развели домашних птиц, как началась война.
— Сидим как-то всей семьей дома, — вспоминает Юсуф, — собирались пообедать. Заходят два немецких солдата с автоматами и приказывают нам собираться. Ну а утром следующего дня нас, а также наших соседей привезли в Феодосию, погрузили на баржу и переправили в Одессу. Оттуда в товарняках, где были устроены нары, нас отправили в Лейпциг. Как сейчас помню, выгрузились мы. В каком-то огромном зале наподобие театра или консерватории нас стали раздавать хозяевам, как товар. Дошла очередь и до нашей семьи. Немка, помню, звали ее фрау Эльза, осмотрела нас и взяла к себе. Так мы оказались в неволе.
Их было шестеро: Джафер, ему было тогда лет 14, восьмилетний Юсуф, шестилетний Ильяс, пятилетняя Васфие, трехлетний Юнус, двоюродная сестра — десятилетняя Сарие. Родителей: отца Османа, маму Мерьем и бабушку с утра уводили на работу. Поздно вечером они приходили усталые и голодные. Ребятня же днем выискивала еду. Как правило, это были картофельные поля, на которых, если хорошо покопаться, можно было и вырыть несколько картофелин. Иногда ребятишкам перепадало от заключенных. Те получали помощь по линии Красного Креста и видели, как страдали от голода ребятишки, находившиеся на вольном поселении и которым помощь Красного Креста была не положена.
Незадолго перед концом войны, когда поражение Германии было делом решенным, кто-то распространил листовки. Ребятня подобрала их, вычитали в них, что ожидается сильная бомбардировка Лейпцига английской авиацией. Эта бомбежка стала роковой для семьи Тохтаровых. Многих ребятишек спасло то, что они не спрятались в бомбоубежище. Всех же, кто оказался в землянках, завалило, и они задохнулись. Джафер откапывал тела своих родных. Положил рядом тело мамы, папы, бабушки, маленького Юнуса. До сих пор он помнит, как вытащил Ильяса — но утром его не оказалось рядом. Юсуф вспоминает, что Ильяс отличался непоседливостью, был живым мальчуганом. И не верит бывший узник в то, что погиб братишка, не верят и Джафер, и Васфие, не верят все их родственники. Надежда на то, что Ильяс найдется, укрепилась после того, как несколько лет назад в какой-то газете промелькнуло сообщение, что где-то в Австрии есть люди с фамилией Тохтаровы.
Война же закончилась для них более чем трехсоткилометровым пешим походом к советской границе. Многое было на этом пути. Однажды попали в разбитый склад, где было все: и одежда, и конфеты, и колбаса. А Юсуф схватил в охапку хлеб, столько, сколько мог, и так и стоял, повторяя:
— Это мой хлеб, это мой хлеб.
Разные разности нас соблазняют свом вкусом. И диковинные фрукты, и разного рода сладости. А для Юсуфа вкуснее хлеба нет ничего на свете. И уже никогда не будет.
Все Тохтаровы, выжившие в той войне, а затем отправленные в Узбекистан во вторую свою депортацию, выжили, поселились в крымском поселке Советском. Многие их знают. У Васфие, например, широко известен в районе сын — врач ЦРБ Нариман Джеватович Аблякимов, Джафер живет рядом с рынком, и Юсуф видится с ним почти каждый день. Дочь Джафера Алие работает на товарной станции «Краснофлотская». У самого Юсуфа взрослыми стали сыновья Рустем и Руслан. Жизнь людей, лишенных детства, вроде бы состоялась. Все у них хорошо. Вот только найти бы брата… Юсуф надеется, что вдруг поможет этому публикация в интернет-издании «Крымском эхо», поскольку читают его во всем мире…
Николай Масленников и Варя Умеренкова познакомились и поженились незадолго до начала войны. Успели родить девочку, назвали Зоей. Судьба, как и у всех советских людей, кто справил в конце тридцатых свое двадцатилетие. С началом войны Николая Александровича призвали на фронт. Вскоре он был ранен и отпущен долечиваться в свою родную деревню Неполка Золотухинского района Курской области. Не успел боец погулять — нагрянули немцы. Родные спрятали его в подвал. Варвара носила еду. Однажды увидела, как полицай гнал больную соседку к эшелону на отправку в Германию. Вступилась за женщину, мол, больную-то не трогайте.
— Ах, тебе жалко? — бросился к ней полицай, — тогда езжай вместо нее!
Зоя Базунова
В этот же эшелон загрузили и Николая, выданного кем-то из односельчан. Так супруги Масленниковы оказались в Лейпциге. Маленькая Зоя осталась вместе с бабушкой в родной деревне, в тяжелой своим беспросветным голодом жизни. Девочка не выдержала, умерла.
Работать Николаю и Варваре пришлось на авиационном заводе. Работа была трудной, кормили плохо. Так продолжалось до победного апреля 1945 года. В это время у Вари и Николая родилась еще одна девочка. С двухмесячной малышкой Масленниковы поехали на родину. А там ждала их горестная новость о кончине Зои. И Николай с Варей решили второй своей доченьке дать имя первой.
Николая призвали в армию дослуживать. Вскоре после демобилизации он скончался — сказались ранения, тяжелая работа у немцев. Зоя выросла, уехала на Урал, там, в Челябинске познакомилась с Иваном Базуновым — молодым сварщиком вагоностроительного завода, где и сама работала. Сыграли свадьбу, стали рождаться дети.
Однажды Базуновы приехали в Крым, в гости к двоюродному брату. И так им здесь понравилось, что переселились сюда. И вот уже около 40 лет Зоя и Иван Базуновы живут в селе Пруды в Советском районе. Здесь же их дочь Ольга, сыновья Владимир и Александр со своими семьями.
У тех, чье детство выпало на плен или на прозябание в ранге второсортных людей, особая судьба. Не потому ли они так остро воспринимают каждый день — как подарок судьбы, с радостью смотрят на своих детей и внуков и радуются вместе с ними и солнышку, и дождичку, и просто жизни. Думается, все наше общество обязано помогать им в этом, понимая, что каждый из них прошел в своей жизни жесточайшее испытание, и, помня, что не так-то просто иметь в паспортной графе — там, где обозначается место рождения — одно слово «Германия».
