Крымская война и специальная военная операция: параллели и пересечения

16 (по старому стилю – 4) октября исполнится 170 лет со дня начала Крымской войны. Эта дата, учитывая идущую сейчас специальную военную операцию на Украине, пожалуй, одна из главных в году. 

Цели Палмерстона

И Крымская война, и специальная военная операция начинались как региональные конфликты. В первом случае – между Россией и Турцией, во втором – между Россией и Украиной.

И Крымская война, и специальная военная операция перерастали в более масштабные военные конфликты. Крымскую войну часто называют нулевой мировой – боевые действия велись не только на полуострове, но и на Кавказe, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Азовском, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке.

Специальная военная операция вскоре после своего начала также превратилась в столкновение между Россией и «коллективным Западом» с риском перерастания в новую мировую войну.

В обоих случаях расширение конфликта стало результатом вмешательства ведущих мировых держав, стремящихся «сдержать Россию». В Крымской войне – Великобритании, Франции и примкнувшей к ним Сардинии. В специальной военной операции – США и их союзников по НАТО.

В Крымской войне Россия одна воевала против ведущих мировых держав того времени. Сегодня, во время специальной военной операции, история повторяется.

Великобритания рассматривала Россию как своего главного геополитического соперника, против которого с ее стороны велась так называемая «Большая игра». Лорд Палмерстон писал:

«Моя заветная цель в войне, начинающейся против России, такова: Аландские острова и Финляндию отдать Швеции, часть остзейских провинций России у Балтийского моря передать Пруссии, восстановить самостоятельное королевство Польское как барьер между Германией и Россией. Валахию, Молдавию и устье Дуная отдать Австрии <…> Крым, Черкесию и Грузию отторгнуть от России: Крым и Грузию отдать Турции, а Черкесию либо сделать независимой, либо передать под суверенитет султана».

Увы, многие из этих «целей Палмерстона» были в итоге достигнуты – правда, по результатам не Крымской войны, а революции 1917 года и распада СССР в 1991 году.

Сегодня цели «коллективного Запада», в сущности, те же: максимально ослабить Россию, отнять у нее Крым, а в идеале – и вообще разделить нашу страну на несколько марионеточных проамериканских государств. Всё это открыто декларируется украинскими политиками (можно вспомнить хотя бы карту расчлененной России в кабинете начальника Главного управления разведки Украины Кирилла Буданова) и европейскими и американскими средствами массовой информации.

Кстати, ремарка: политическое ток-шоу о специальной военной операции, выходящее на «Первом» российском канале, называется «Большая игра».

На информационном фронте

Крымская война была, пожалуй, первой войной, в которой врагов на полную мощь били не только из пушек, но и «из газет и журналов». Полуостров стал полигоном, на котором впервые были обкатаны технологии информационной войны. В 1854 году лондонская «Таймс» писала:

«Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей».

В том же году Джон Рассел, лидер Палаты общин и глава Либеральной партии заявил:

«Надо вырвать клыки у медведя… Пока его флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира в Европе».

В свою очередь в российских средствах массовой информации в ответ также развернулась широкая антизападная пропагандистская кампания. Упомяну здесь хотя бы популярное сатирическое стихотворение Василия Алферьева:

«Вот в воинственном азарте
воевода Палмерстон
поражает Русь на карте
указательным перстом».

Примеры информационной войны, идущей сейчас, думаю, приводить нет смысла.

Тогда, в середине XIX века, Запад не смог «вырвать клыки у русского медведя», не смог отнять у него Крым. Это удалось сделать позже — по итогам нашего поражения в Холодной войне, после распада СССР, когда Крым оказался в составе независимой Украины, которая строилась сначала как не-Россия (вспомним название книги Леонида Кучмы), а потом и как анти-Россия.

При этом на протяжении всего постсоветского периода образы Крымской войны довлеют над американскими и западноевропейскими средствами массовой информации, описывающими борьбу за полуостров.

Всего несколько примеров.

• • • 28 декабря 2005 года авторитетная американская газета «Уолл-Стрит Джорнал» опубликовала статью «Новая Крымская война».
      ● 9 января следующего, 2006 года, в британской «Индепендент» появилась статья «Новая крымская война: как Украина дала отпор Москве».
      ● 13 мая 2009 года в американском издании «Глобал Политишн» вышла статья известного заокеанского эксперта Андреаса Умланда «Ждать ли нам новой Крымской войны?».

Фрагмент этой последней статьи я позволю себе процитировать:

«Результат войны в Крыму, — заявлял Умланд, — будет катастрофическим. В худшем случае, подобно двум чеченским войнам, такое развитие событий приведет к гибели тысяч жителей Крыма (в том числе этнических русских) и длительной международной изоляции России».

Вторая Крымская война

Новая Крымская война (если угодно — Вторая Крымская война, или, на модный современный манер – Крымская война 2.0) началась весной 2014 года, после того, как полуостров по результатам референдума вернулся в состав России. Сначала она разворачивалась на политическом, дипломатическом, экономическом, информационно-пропагандистском фронтах, а 24 февраля 2022 года перешла в горячую стадию.

Несмотря на дежурную демократическую правозащитную риторику, Крым рассматривается Штатами не как объект, а как субъект. Воля, желание, право на самоопределение жителей полуострова никого на Западе не интересуют – не зря же ни одно «приличное» квазилиберальное государство не признало воссоединения полуострова с Россией по итогам референдума, на котором подавляющее большинство его жителей проголосовали за это решение.

В вашингтонах, лондонах и брюсселях плевать на наше волеизъявление. Точно так же, замечу, как там плевать на волеизъявление жителей Донбасса, Запорожской и Херсонской областей на референдумах 2022 года. Крым цинично, в духе американского поляка Збигнева Бжезинского, рассматривается просто как клетка на пресловутой «великой шахматной доске», которую надо занять для того, чтобы ослабить Россию геополитически и психологически.

Еще одна ремарка кстати: сын Збигнева Бжезинского Марк сегодня – посол США в Польше. Вспомните, какую политику проводит Польша в ходе специальной военной операции.

Ослабить геополитически – потому что Крым занимает важное стратегическое положение в Средиземноморско-Черноморском регионе. Они там, на Западе, столетиями мечтают о том, как бы отнять у России этот плацдарм. Какая бы война ни «воевалась»: Крымская, Первая мировая, Гражданская, Вторая Мировая, холодная – эти планы были всегда. Есть и сейчас.

Ослабить психологически – потому что гипотетическая потеря Крыма, на которую рассчитывают США, будет ударом такой силы по русскому сознанию, что страна его может не выдержать.

Воссоединение Крыма с Россией в 2014 году было воспринято в Вашингтоне как поражение не только Украины, но и США. А раз было поражение, значит, необходим реванш, попытку которого и предпринимают сейчас американцы.

При этом, безусловно, одновременно «крымская история» является частью другой, глобальной «истории» — истории глобального конфликта между Россией и Западом.

Не надо шапкозакидательских настроений

Еще одна параллель, на которую хочу обратить внимание: и в ходе «старой Крымской войны», и в ходе специальной военной операции с нашей стороны имели место ошибки генералов и недооценка противника.

Напомню, как было проиграно русской армией первое, Альминское, сражение Крымской войны 8 (20) сентября 1854 года. Командующий нашими войсками князь Александр Меншиков сначала ничего не сделал для укрепления обороноспособности Крыма и увеличения численности своей армии, а затем элементарно прошляпил высадку огромного вражеского десанта у берегов Евпатории. В итоге в день Альминского сражения у русских было самое большее 35 тысяч человек, а у противника — 57 тысяч.

Дальше — больше: на критически важный левый фланг Меншиков поставил тёмного, невежественного, вечно пьяного генерала Кирьякова, который отреагировал на это задание бессмертной фразой о том, что он, находясь на высоте, с одним батальоном «шапками закидает неприятеля». Поистине в историю можно войти, а можно вляпаться.

В итоге Кирьяков вскоре после начала боя бросил свои позиции, фактически обрекая Русскую армию на поражение. Французы выдвинули на оставленный этим воякой плацдарм артиллерию и стали громить наше правое крыло. Беспримерный героизм простых солдат, классическая русская штыковая атака Владимирского полка, без единого выстрела обративших в бегство полк королевских уэльских фузилеров, всё пошло прахом.

Держаться в таких условиях было невозможно, и мы отступили к Севастополю. Среди трофеев, захваченных противником, оказался фургон Меншикова, где находился портфель с бумагами горе-главнокомандующего.

Несмотря на поражение на Альме, Русская армия приостановила продвижение противника к Севастополю. Впереди была беспримерная, продолжительностью почти в год оборона города русской славы, у которой были совсем другие, настоящие, герои: адмиралы Нахимов, Корнилов, Истомин, генерал Тотлебен, матрос Кошка, медсестра Даша Севастопольская и многие другие.

«Эти люди были брошены в полном смысле слова на произвол судьбы — сначала без верховного руководства вовсе, потом при таком руководстве, которое делало одну за другой грубейшие ошибки, — писал историк Евгений Тарле. — И все же эти люди, поставленные в такое истинно отчаянное положение, создали вместе со своими матросами и солдатами великую севастопольскую эпопею, затмившую все до тех пор бывшие исторические осады. Они создали то своего рода историческое чудо, которое даже во враждебной печати стали именовать «русской Троей», вспоминая эпическую осаду, воспетую гомеровской «Илиадой».

Ошибки (в том числе шапкозакидательские), допущенные в ходе планирования и осуществления специальной военной операции на Украине, сегодня также очевидны, и было бы неправильно закрывать на них глаза. Планировавшегося блицкрига не получилось, и мы оказались втянуты в тяжелую изнуряющую войну на истощение с коллективным Западом, который ради ослабления, а еще лучше – уничтожения России готов воевать до пресловутого последнего украинца, накачивая и накачивая марионеточный режим Зеленского любым оружием.

О шелудивых русских либералах

Итоги Крымской войны для России были двойственными. С одной стороны, она дала нам образцы героизма, которые навсегда вошли в историю не только России, но и всего мира.

Слава защитников Севастополя намного превзошла славу тех, кто пытался его захватить и не захватил: город ведь не был сдан, русские войска просто перешли на северную его часть.

«Да, два флота, самые мощные, какие только есть во всем мире, унижены, разгромлены; да, храбрая английская кавалерия истреблена; да, эти горные львы, шотландцы в серых мундирах, да, наши зуавы, наши спаги, наши венсенские стрелки, наши несравненные, невозместимые африканские полки изрублены, искрошены, уничтожены; да, эти ни в чем не повинные народы — наши братья, ибо нет для нас чужеземцев — перебиты; да, клочья мозга и внутренностей, вырванные шрапнелью и раскиданные во все стороны, висят в кустарнике вблизи Балаклавы, прилипают к стенам Севастополя», — описал потери союзников в той войне великий французский писатель Виктор Гюго.

И тем не менее Крымская война завершилась для России поражением. По подписанному в 1856 году Парижскому мирному договору наша страна потеряла право иметь на Черном море военный флот и была отстранена от первых ролей в международной политике. Вернуться на Черное море и на авансцену мировой политики России удалось только четырнадцать лет спустя, в 1870 году.

Уверен, результаты специальной военной операции и «новой Крымской войны» будут для России лучше, но для этого нам надо помнить уроки той, «старой».

Ну и в заключение одна «культурная параллель». Во время Крымской войны некоторые «шелудивые русские либералы» радовались «успехам оружия союзников и поражению наших». Это цитата. Из письма великого русского писателя Федора Достоевского Аполлону Григорьеву.

Достоевский называет это болезнью, обуявшей «цивилизованных русских», и иллюстрирует свой тезис евангельской притчей о бесах, которые вошли в стадо свиней.

«Россия выблевала вон эту пакость, которою ее окормили, и, уж конечно, в этих выблеванных мерзавцах не осталось ничего русского», — эти слова писателя звучат приговором не только его современникам — Белинскому, Краевскому или Нечаеву, но и нашим современникам — Дмитрию Быкову, Виктору Шендеровичу, Борису Акунину, Людмиле Улицкой, Андрею Макаревичу, Юрию Дудю и другим.

Фото из открытых источников —
Оборона Севастополя, художник Василий Нестеренко