ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ ДЛЯ НАС ВАЖНЕЙШИМ ЯВЛЯЕТСЯ…
НЕЗАВИСИМО от обсуждаемых сегодня тем и поднимаемых проблем многие эксперты и аналитики отмечают возрастающее влияние на общественное сознание и мировосприятие мифов и стереотипов. Увы, зачастую не научные знания и достоверные факты определяют отношение к прошлому, настоящему и в значительной степени к будущему, а квазиисторические, околонаучные поделки в формате киносериалов, романов или даже анимации и комиксов. В свое время была общеизвестна фраза классика: «…Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Хотя, как с недавних пор стали говорить, изначально она звучала так: «Пока народ безграмотен, из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк».
С момента, как эта фраза была произнесена, прошло более 90 лет, но она своей актуальности не потеряла, хотя уровень грамотности населения значительно вырос. Пожалуй, к кино и цирку можно было бы добавить и театр, ибо вся жизнь – игра, и все мы в ней актеры…
Евгений Беренс
Увы, но сегодня, когда наша жизнь во многом напоминает не театр, а все-таки цирк, общемировым, как нынче модно говорить, трендом является внедрение стандартов жизни по клише массовой культуры, в которой кино принадлежит, пожалуй, все же главенствующее место. Доминирование киношных героев (и антигероев) очевидно. Впрочем, как и книжных, и эстрадных. И в этом смысле применительно к теме Гражданской войны показательны феномены как известных кинофильмов, скажем, «Бег», «Служили два товарища», «Неуловимые мстители», так и творчество певца Игоря Талькова с его «Россией» или «Бывшим подъесаулом».
Образ происходившего почти сто лет назад мы часто связываем с персонажами Григория Мелехова, Юрия Живаго или штабс-капитана Рощина из «Хождения по мукам». Отметим: это образы, хотя и имевшие прототипов, но все же собирательные. Между тем есть показательные примеры жизни не придуманных персонажей, а реальных людей, галсы судеб которых примечательны яркими событиями и причудливыми переплетениями. Речь – о братьях Беренс.
Без всякого сомнения: без домыслов и придумок их биографии могли бы стать основой для сюжетов романов и сценариев фильмов, авторами которых вполне могли бы стать литераторы и режиссеры, относящиеся к «первым величинам». Чем не «вариант» для Никиты Михалкова или «двух Владимиров», работающих самостоятельно, но близких друг другу по проблемно-тематической палитре, – Бортко и Хотиненко?
Причин, мотивов, поводов и т.д. для этой трудной и масштабной, но, как представляется, очень нужной работы немало. К примеру, мы не устаем говорить о невыученных уроках истории. Но, как мне думается, не менее важно воздать должное всем и каждому – ведь те, кто оказался по разные стороны противостояния, были нашими пращурами, независимо от того, были они комиссарами или золотопогонниками. И они заслуживают не только оценок, но и памяти. Потому мы сегодня, спустя почти век с момента начала братоубийственной Великой русской смуты прикоснемся к страницам биографии лишь двух офицеров Русского флота, история жизни которых весьма поучительна, ибо в их полной драматизма судьбе отразилась вся героическая и жестокая эпоха. Их имена возрождены Временем…
БРАТЬЯ
В СТАРИННОЙ ДВОРЯНСКОЙ СЕМЬЕ обрусевших немцев, проживавшей в Грузии, родились два мальчика: в Тифлисе в 1876 г. – Евгений, а в 1879 г. в Кутаиси – Михаил. Их дед – адмирал Евгений Андреевич Беренс – сражался на Балтике в Крымскую войну, был старшим флагманом Балтийского флота. Участник трех кругосветных плаваний, член Адмиралтейств-совета, Георгиевский кавалер, авторитетный преобразователь и организатор флотского дела, он умер в 1878 году. Потому, разумеется, авторитетный дед не мог напрямую влиять на воспитание и судьбы своих внуков, но это влияние было косвенным. Причем весьма внушительным по своим последствиям – Евгений и Михаил достигли серьезных высот в службе, хотя восхождение обоих и было связано с великой трагедией фактической гибели Петрова детища – Военно-Морского Флота Императорской России…
Отец Евгения и Михаила, прокурор в Тифлисе, довольно рано скончался – мальчикам в ту пору исполнилось 12 и 8 лет. После его смерти семья оказалась в затруднительном материальном положении, что и объясняет решение матери в неполные 13 лет отдать Евгения в Морской кадетский корпус. А через три года в стенах этого привилегированного военно-морского учебного заведения появился и Михаил. Корпус, пользовавшийся превосходной репутацией, давал не только прекрасное образование, но и приучал к суровой морской службе. Достаточно сказать, что в первое длительное плавание на корвете «Боярин» Евгений Беренс отправился в 15 лет…
…Так братья пошли по стопам своего деда.
ЕВГЕНИЙ
КОГДА в апреле 1904 года пароход «Святой Николай» подходил к Одессе, стоявший на его палубе лейтенант и его сослуживцы были уверены, что, как только ступят на российский берег, тут же подвергнутся аресту, а вскоре предстанут перед судом военного трибунала. Им думалось, было за что: свой, хотя и поврежденный в бою корабль, они затопили. Сами…
Евгений Беренс
Однако вопреки ожиданиям этого не случилось, а произошло совершенно обратное: пароход встретили залпы торжественного салюта и звонкая медь военных оркестров. Прямо на палубе офицера ознакомили с приказом по Морскому ведомству. В нём, в частности, говорилось:
«В воздаяние героического подвига, оказанного крейсером 1 ранга «Варяг» в бою при Чемульпо 27 января 1904 года с неприятелем, значительно превосходящем его силой и числом, Государь Император соизволил пожаловать орден Святого Георгия IV степени лейтенанту Беренсу Е.А.».
Известно: орден Святого Георгия давался за конкретные подвиги в военное время тем офицерам, кои отличились «особливым каким мужественным поступком или подали мудрые и для нашей воинской службы полезные советы». Сразу отметим: действия старшего штурмана крейсера «Варяг» лейтенанта Евгения Андреевича Беренса в бою при Чемульпо полностью отвечали этим требованиям. Он безукоризненно точно прокладывал курс корабля, оказывая командиру капитану 1 ранга В. Ф. Рудневу помощь в осуществлении маневров на узком фарватере. К тому же в начале боя Беренса контузило, но он отказался покинуть пост. И тем не менее он при возвращении на Родину опасался военного трибунала. Почему?
Евгений Андреевич был уверен, что за данное им согласие на затопление «Варяга» после неравного боя он вместе с другими офицерами должен понести наказание. Непростое решение на гибель родного корабля вступило в жестокий клинч с щепетильным пониманием чести морского офицера России. Таковы были времена и понятия…
МОРСКОЙ КОРПУС Евгений окончил в 1895 г. По выпуске из корпуса он, проявивший склонность к штурманскому делу, служил производителем гидрографических работ в отдельной съемке Белого моря.
К Главному гидрографическому управлению офицер был прикомандирован в течение трех лет. С 1990 года начинается его служба на боевых кораблях. Беренс плавал в Балтийском море на учебном судне «Верный» и броненосце береговой обороны «Не тронь меня!». Штурманом миноносца «Властный» офицер в 1902 г. совершил переход в Тихоокеанскую эскадру. В последующем он служил старшим штурманом на крейсере 2 ранга «Забияка» в Порт-Артуре. А в августе 1903 года Евгений Андреевич был назначен старшим штурманским офицером крейсера 1 ранга «Варяг». Интересный факт: на этом посту он сменил своего младшего брата Михаила, переведенного на эскадренный броненосец «Севастополь».
МИХАИЛ
МЛАДШИЙ БРАТ Евгения Андреевича – Михаил – тоже отличился в Русско-японскую войну. За оборону Порт–Артура лейтенант М.А. Беренс был награжден орденами Святой Анны III степени с мечами и бантом и Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость».
МИХАИЛ окончил Морской корпус в 1898 году, а затем – штурманский класс. Практически сразу же молодой офицер оказался в гуще мировых событий. Служа на канонерской лодке «Гиляк» в составе Тихоокеанской эскадры, во время Боксерского восстания в Китае он участвовал в штурме форта Таку (1900 г.). С началом войны с Японией находился в Порт-Артуре, служа на эскадренном броненосце «Севастополь» младшим штурманом. Затем был вахтенным начальником миноносца «Смелый», командовал миноносцем «Бойкий», с которым прорвал японскую блокаду и был интернирован в китайском Циндао. За проявленную храбрость был награжден именным Золотым оружием.
НА ПАРАЛЛЕЛЯХ
ПОСЛЕ Русско-японской войны братья быстро продвигались по службе, занимали разные командные посты.
Михаил Беренс
Евгений Андреевич по возвращении в Россию после Чемульпинского боя в 1904–1905 гг. плавал старшим штурманом на крейсерах «Вестник» и «Генерал-Адмирал» в Балтийском море. В 1905–1906 гг., будучи младшим отделенным начальником Морского корпуса в Петербурге, внес вклад в воспитание молодых российских моряков. В 1906–1909 гг. служил на эскадренном броненосце «Цесаревич», входившем в состав Отдельного отряда судов, плававшем с корабельными гардемаринами. Сначала был старшим штурманом, затем – помощником и, наконец, старшим офицером броненосца. На «Цесаревиче» три кампании провел в Средиземном море. За помощь, оказанную экипажами русских кораблей местному населению во время землетрясения в декабре 1908 г. в Мессине, был награжден итальянским правительством специальной серебряной медалью.
В 1910 году Евгений Беренс был назначен в Морской Генеральный штаб, а вскоре, с ноября 1910 года, – уже на военно-дипломатической службе, став морским агентом (так тогда называли военно-морских атташе) в Германии и Голландии. В 1914 году – одновременно и командиром строившегося в Германии легкого крейсера «Адмирал Невельской», которому, увы, не довелось выйти в море под Андреевским флагом. Тем не менее его командиром сделано немало – был обеспечен квалифицированный сбор достоверной информации о состоянии флота вероятного противника.
Во время Первой мировой войны капитан 2 ранга Беренс, отозванный в Россию, вновь работал в Морском Генштабе, а летом 1915 года был морским агентом в союзной Италии, обеспечивая связи с командованием ее флота. В 1917-м после Февральской революции Временным правительством он был отозван в Россию.
Михаил Андреевич тем временем продолжал службу на Балтике, плавая на крейсерах «Рюрик» и «Диана». В 1908–1914 гг. командовал эсминцами «Легкий», «Туркменец-Ставропольский», «Победитель». А в апреле 1915 года его назначили командиром самого современного эсминца «Новик», которым он командовал до ноября 1916-го. Имя «Новика» стало легендарным, а вот имя его командира в нашей стране было предано забвению…
Очень напряженной выдалась кампания 1915 года. Почти 9 месяцев экипаж практически не сходил на берег. Особенно запомнился морякам бой в Ирбенском проливе, когда «Новик» вступил в бой с двумя германскими эсминцами и нанес им сильные повреждения, в результате чего один из них затонул. Как итог – Михаил через одиннадцать лет после Евгения был удостоен ордена Святого Георгия IV степени, а также награжден Кавалерским крестом французского ордена Почетного легиона.
В приказе командующего флотом Балтийского моря за № 908 в этой связи говорилось: «Находясь с вверенным ему миноносцем 4 августа у Ирбенского пролива, встретил два неприятельских миноносца, из которых каждый по силе был равен «Новику», вступил с ним в бой. Через 6 минут боя, вследствие отличной стрельбы и умелого маневрирования «Новика», неприятельский головной миноносец, подбитый снарядами и имея пожар на баке, начал отступление. Через 10 минут после начала боя у преследуемого миноносца была сбита средняя труба и произошел пожар на юте. «Новик» перенес огонь на второй миноносец, после чего неприятель обратился в бегство, преследуемый огнем «Новика», от которого вскоре головной миноносец затонул у Михайловского маяка, а второй миноносец скрылся в тумане за заграждение и под прикрытие своих главных сил…».
В декабре того же года «Новик» под брейд-вымпелом командира Минной дивизии Балтфлота капитана 1 ранга А.В.Колчака в составе отряда миноносцев вышел из Ревеля на минную постановку. Однако отряд сам попал на неприятельское минное поле, а «Забияка» подорвался. Пришедший на помощь «Новик» взял его на буксир. При сложных погодных условиях экипаж под командованием Михаила Беренса сработал самоотверженно и надежно, на следующий день приведя «Забияку» в базу. Это – лишь один из боевых эпизодов Великой войны на Балтийском морском театре, в котором участвовал младший из Беренсов…
К тому времени Балтийский флот, во многом благодаря усилиям последнего Морского министра Императорской России Ивана Константиновича Григоровича, начал пополняться новейшими линкорами. На один из них – «Петропавловск» командиром назначили Михаила Андреевича. На нем он пережил не просто сложные, а тяжелейшие для России и Балтфлота месяцы – с ноября 1916 по май 1917 года.
ФЕВРАЛЬСКИЙ РУБИКОН
М.А. БЕРЕНС пользовался большим авторитетом у экипажа. Но однажды, уже после Февральской революции, отношение к командиру резко изменилось. Поводом послужило то, что Беренс без согласования с судовым комитетом принял на корабль офицера, против кандидатуры которого возражали матросы. Комитет потребовал отменить приказ командира, а капитан 1 ранга, воспитанный «без вольностей», отклонил требование матросов. И был арестован. Только благодаря вмешательству командования флота его удалось вызволить.
Надо сказать, что дело могло закончиться весьма прискорбно – жестокие и часто ничем не обоснованные расправы матросов над офицерами просто отталкивали последних от революции. В число таковых попал и Михаил Андреевич. К счастью, он не только остался жив, но и некоторое время исполнял должность начальника штаба Минной обороны Балтфлота. Затем он был на штабной работе, а в январе 1918-го, как практически все его сослуживцы, был уволен со службы без права получения пенсии – Михаил Беренс не принял пролетарской революции.
Михаил Беренс
А ЕГО БРАТ оказался с другой стороны баррикад. По возвращении из-за границы в Петроград капитан 1 ранга Е. А. Беренс возглавил статистический, а затем иностранный отдел Морского Генерального штаба.
Но после Октября пришлось делать выбор. В МГШ состоялось собрание личного состава, на котором часть офицеров призвала саботировать новую власть. Присутствовавшие нижние чины выступили с контрлозунгами. И когда страсти накалились до предела, в зале прозвучал негромкий, но твердый голос капитана 1 ранга Е.А. Беренса. «Надо помнить о России, – сказал он. – И работать, господа, работать!». На том собрании большинством голосов Евгений Андреевич был избран начальником Морского Генерального штаба. Вполне возможно, тогда на собрании или где-то рядом был его младший брат, избравший в дальнейшем иной путь, проложивший другой жизненный курс…
Один из ярких эпизодов того времени – участие Евгения Беренса в разработке плана Ледового перехода Балтийского флота из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт. В результате от пленения германцами и противниками Советской России были спасены 211 кораблей. В Гражданскую войну, когда большинство морских портов молодой республики оказалось захвачено интервентами, Е. А. Беренс перенес операции флота… в глубь страны, создав множество речных и озерных флотилий, которые успешно поддерживали части Красной Армии. Участвовал в боях лично, в том числе на Волге, под Царицыном.
Кроме того, он в июне 1918 года обосновал доклад Советскому Правительству о необходимости затопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске во избежание захвата их немцами. Е. Беренс телеграфирует в Новороссийск начальнику береговой обороны Б. Жерве приказ об организации всяческого сопротивления наступающим немцам: «В крайнем случае, уничтожайте всё, чтобы не досталось неприятелю». Ознакомившись с докладом Беренса, Ленин наложил резолюцию: «Ввиду безысходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно».
ИРОНИЯ исторических судеб: старший брат выступил за потопление Черноморского флота, а младший через два с половиной года уходил с его остатками в Константинополь, затем став последним командиром Черноморской эскадры, все же почившей у африканского берега во французской Бизерте…
Трудно поверить в то, что Евгений Андреевич Беренс всем сердцем разделял большевистскую идеологию. Скорее всего, он с ней по-настоящему даже и не был знаком. Но новой власти, безусловно, верил. И верил России и в Россию. И служил ей не за страх, а за совесть: после смерти первого командующего РККФ Василия Альтфатера в апреле 1919 – феврале 1920 г. он был командующим Морскими силами Советской Республики. В 1920–1924 гг. состоял для особо важных поручений при ее Реввоенсовете. В то же время нужно отметить: Е.А. Беренс глубоко переживал раскол, происшедший в русском офицерстве после Октября.
Весной 1920 года, когда польские армии вели наступление в Белоруссии и на Украине, Евгений Андреевич составил воззвание. В этом документе – сегодня его можно было бы назвать манифестом национального примирения – говорилось: «Обращаемся ко всем морякам, всякого звания, чина и положения, где бы они ни находились, за пределами Советской России, и в особенности к морякам Черноморского флота, с искренним и горячим призывом. Забыть рознь, произошедшую в последние годы, и соединиться с нами для спасения русского народа и его земли».
МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ, впрочем, как и другие представители русского морского офицерства, не услышал призыва брата. К тому времени он уже давно был в Белом движении, хотя было и такое: в конце 1917 года служебные пути братьев вновь соприкоснулись – в течение очень короткого отрезка времени Михаил был исполняющим должность начальника МГШ. Затем вновь его преемником стал старший брат. Тогда, возможно, братья виделись последний раз…
После увольнения в отставку (12 января 1918 года) М.А. Беренс в марте через Финляндию уехал на Дальний Восток и с приходом своего сослуживца и начальника адмирала А.В. Колчака к власти, став контр-адмиралом, исполнял обязанности командующего силами Приморской группы войск, Морскими силами на Тихом океане.
В январе 1920 года после падения правительства генерал-лейтенанта Сергея Николаевича Розанова во Владивосток вошли революционные войска Сергея Лазо. Власть перешла в руки Временного правительства Приморской земской управы. Тогда, 31 января, М. Беренс возглавил уход отряда судов с Морским училищем из Владивостока в Китай. Попал в Японию, затем, уже в начале осени, прибыв в Крым морским путем в распоряжение генерала П. Н. Врангеля, становится командиром отряда судов на Азовском море, а 27 октября – командиром 2-го отряда судов Черноморского флота и старшим морским начальником в Керчи.
В ноябре при эвакуации армии Врангеля из Крыма Беренс стал одним из организаторов погрузки войск и беженцев, возглавил 4-ю группу уходящих судов. 24 ноября он занял пост младшего флагмана переформированной из флота Черноморской эскадры. А вскоре Беренс становится одним из тех морских начальников, которые руководили переходом оставшихся кораблей и судов из Турции в Тунис.
Здесь, в Бизерте, обосновалась русская колония из 5,5 тыс. моряков и членов их семей, сплотившихся вокруг 33 кораблей Черноморской эскадры. После отъезда вице-адмирала М.А. Кедрова в Париж М.А. Беренс принял командование эскадрой, став последним ее командующим.
Михаил Андреевич много сделал для содержания того, что было в его подчинении. Он обеспечил ремонт кораблей, сохранил основной состав и систему обучения гардемарин в Морском корпусе до разоружения эскадры после признания Францией СССР 29 октября 1924 года. Именно ему выпала честь, увы, печальная, отдать приказ спустить Андреевский флаг, под которым доблестно сражались его дед, брат и он сам…
ОДНАКО судьбе было вновь угодно пересечь пути братьев. Правда, косвенно.
С 1920 г. Евгений Беренс состоял уполномоченным по особо важным поручениям при Реввоенсовете Республики, привлекался в качестве морского эксперта на переговоры с иностранными государствами, участвовал в заключении Тартуского мирного договора с Финляндией, в международных конференциях. В 1924 г. – военно-морской атташе СССР в Лондоне, выполнял правительственные поручения в других европейских странах.
В ноябре 1924 года известный отечественный кораблестроительА.Н. Крылов, находившийся тогда в Англии, получил предписание выехать в Париж, дабы возглавить прибывающую из Москвы комиссию, задачей которой являлся прием кораблей Черноморской эскадры. Во французскую столицу отправился также и советский военно-морской атташе в Великобритании Евгений Андреевич Беренс, назначенный членом комиссии и по совместительству – военно-морским атташе во Франции. Через Марсель комиссия выехала в Тунис.
СУДЬБЫ, СУДЬБЫ… Их таинственная вязь. Командир эскадры контр-адмирал М. А. Беренс к моменту приезда советской комиссии уехал в тунисскую столицу. Почему младший брат не стал встречаться со старшим? Мешала неизбывная обида за «предательство» Евгения? Или боязнь за будущее брата, случайное «рандеву» с которым ГПУ могло истолковать «по-своему»? Сейчас о мотивах можно лишь гадать. Но встреча бывшего командующего Красным флотом с последним командующим Белым так и не состоялась…
По этому поводу есть разные суждения. Сегодня пишется о том, что к этому приложили руку французы, не желавшие отдавать Советской России корабли, боясь, что братья о чем-то договорятся. А недавно обнародована такая версия: братья все же встретились во время экскурсионной поездки Евгения на развалины Карфагена. Было ли возможно такое?
… Советской России корабли так и не были переданы. Постепенно зачахла и русская колония. Пути братьев разошлись навсегда…
ЕВГЕНИЙ АНДРЕЕВИЧ с 1926 года состоял в Наркомвоенморе СССР. Он вел научную и преподавательскую работу, которой активно занимался и раньше. В свое время, еще при «старом режиме», Е.Беренс участвовал в составлении «Военной энциклопедии» (1911–1912), затем читал лекции в Николаевской академии Генерального штаба по военно-морскому искусству (1910). В дальнейшем он стал автором «Записок по военно-морскому делу», статей в журнале «Морской сборник», переводов издания Германского морского архива «Война на Северном море», мемуаров У. Черчилля и других работ. В качестве военно-морского эксперта он участвовал в работе советской делегации на Рижской (1921 г.), Генуэзской (1922 г.), Лозаннской (1922–1923 гг.) мирных конференциях и 4-й сессии подготовительной комиссии конференции по разоружению в Женеве в 1927 году. Эта сессия стала последней страницей военно-морской и дипломатической деятельности Е.А. Беренса.
Находясь в должности для особо важных поручений при Наркоме по военным и морским делам и Председателе Реввоенсовета СССР, Евгений Беренс в 1927-м был отозван с дипломатической работы якобы из-за критического отношения к развитию военных контактов СССР с Германией. В ходе тяжелой болезни осенью того же года он ослеп на один глаз, болели ноги, а затем рак… Евгений Андреевич Беренс скончался 7 апреля 1928 года на 52-м году жизни в военном госпитале в Москве. С почестями он был похоронен на Новодевичьем кладбище…
МЛАДШИЙ БРАТ надолго пережил старшего. Когда эскадра перестала существовать, он уехал в Тунис, устроился на работу в местную сельскохозяйственную дирекцию, занимался топографией. До последних дней жизни активно участвовал в делах местного отдела Военно-морского союза, пользовался авторитетом у французских властей. Тем не менее в начале 30-х годов Михаил Андреевич был уволен с гражданской службы, отказавшись принять французское гражданство в соответствии с законом о натурализации государственных служащих. До самой смерти он перебивался случайными заработками – герой Порт-Артура и Ирбена изготовлял деревянные игрушки и женские кожаные сумочки. Скончался М.А. Беренс 20 января 1943 года.
Немного друзей пришло проводить адмирала в его последний земной путь – на севере Африки шли боевые действия, Бизерта и Тунис подвергались налетам авиации, транспорт практически не работал…
НА ПАРАЛЛЕЛЯХ И ПЕРЕСЕЧЕНИЯХ ЖИЗНЕННЫХ КУРСОВ
ДВА ЧЕЛОВЕКА, два брата – Евгений и Михаил. Разные люди, разные судьбы… Но очень многое их роднит и объединяет: одна кровь, одна Родина – Россия, один Флот – Флот Великой России. Многие этапы их пути похожи: оба служили на Дальнем Востоке; воевали в Русско-японскую; кавалеры ордена Святого Георгия; возглавляли Морской Генштаб; оба, хотя и в разной степени, были связаны с гибелью Черноморского флота, а также с Бизертской эскадрой. Причудливы линии жизни! Но не менее причудливы линии биографии уже после физической смерти. Впрочем, рождение и смерть – лишь жизненные этапы…
Могила Евгения Беренса
С ГОДАМИ в Тунисе в запустение пришли русские кладбища. Увы, но могила Михаила Андреевича Беренса в Мегрине была утрачена. Однако благодаря подвижничеству хранительницы традиций и истории русской колонии в Тунисе Анастасии Александровны Манштейн-Ширинской, а также инициативе в то время президента Фонда «Москва–Севастополь» адмирала Игоря Касатонова, при поддержке командующего Черноморским флотом России адмирала Владимира Комоедова безымянная могила была вновь обретена, останки М.А. Беренса на столичном тунисском кладбище Боржель 30 апреля 2001 года достойно преданы земле. А затем, спустя несколько месяцев, его память увековечена моряками-черноморцами – в сентябре 2001 г. в Тунисе во время визита ГРКР «Москва» под флагом начальника штаба ЧФ вице-адмирала Александра Татаринова состоялась церемония памяти.
Пять, десять, а тем более двадцать лет назад такого свершиться не могло: под звуки Гимна Российской Федерации, являющегося в том числе мелодией Гимна СССР, при Андреевских флагах, с соблюдением воинских почестей на кладбище Боржель г. Туниса была открыта мемориальная плита белогвардейскому адмиралу…
В 30-е ГОДЫ ХХ века на Новодевичьем кладбище в Москве, увы, была утрачена могила Е.А. Беренса. Лишь в июле 1989 года по инициативе его крестницы Ольги Михайловны Бобылевой при подвижничестве руководителя Патриотического союза «Россия» Игоря Сычева и полковника в отставке Ерофея Левшова на месте погребения знаменитого моряка был сооружен скромный обелиск. В сентябре 2001 года адмирал Игорь Касатонов стал инициатором установки монумента, достойного памяти героя Чемульпо и создателя Красного флота Республики.
Могила Евгения Беренса
Прошло немного времени, и на Новодевичьем кладбище на могиле Евгения Беренса появился памятник. Примечательно и символично: оба монумента на местах упокоения братьев – и в Москве, и в Тунисе – сделал черноморец, севастопольский скульптор, Народный художник Украины Станислав Александрович Чиж…
Факт остается фактом: общая по своей сути патриотическая идея, преданность флоту и России сделали братьев Беренсов… врагами. А в том, что Евгений Андреевич и Михаил Андреевич были патриотами, сомневаться не приходится. Только вот курс к реализации этой идеи они, оба имевшие профессиональную квалификацию штурманов 1-го разряда, прокладывали по-разному. Каждый – свой. Стоя на разных крыльях командирского мостика…
Сергей Горбачев,
капитан 1 ранга,
председатель Союза журналистов Севастополя
