Если бы речь шла не о Белоруссии, а какой-нибудь из восточно-европейских или западных стран, можно было бы к этой ситуации отнестись с неким пониманием и не без того, чтобы скрипнуть зубами и, по-русски коротко, прокомментировать. Но информация пришла из Белоруссии, где под камеры прошло совещание высшего руководства, на котором обсуждалось задержание бойцов частной военной компании «Вагнер» на территории страны.
Затем секретарь белорусского совбеза Александр Равком на заседании ЦИК заявил, что в России формируются еще две группы «боевиков», которых перебросят в Белоруссию для проведения провокаций.
По информации кандидатов в президенты Белоруссии Сергея Череченя и Андрея Дмитриева, их предупредили о возможных провокациях российских «боевиков» во время пикетов и концертов. Дмитриев добавил, что на заседании сообщили о 170 «боевиках», «обученных подрывной и снайперской деятельности», которые уже находятся в Белоруссии.
Ранее секретарь совбеза заявлял о 200 боевиках, заброшенных в Россию; 33 задержали, вот и получается почти 170. Такая политическая математика.
Идея боевиков полулегендарной российской ЧВК «Вагнер», как видим, пришлась по душе конкурентам Лукашенко. Вопрос: что по душе самому Лукашенко, зачем ему становиться в один ряд с теми, кто твердит по любому поводу «русские сделали это»? В один ряд с теми, кто говорит, что «русские избрали Трампа», «влияли» на Brexit и референдум в Шотландии?
Лукашенко сильно опасается повторения украинской майданной истории, а потому решил «играть на опережение». Но при этом он остался в рамках своей стратегии — конфронтация с оппонентами и решил ее реализовать еще и за счёт России и отношений с Москвой. Видимо, в этом смысле у него есть надежды на понимание, ведь сработал-то «тонко» — это ж не кадровые офицеры Армии России, а какие боевики-наемники.
Ситуация показывает и горизонт стратегии, и планирования Лукашенко и его советников по выборам. Днём голосования горизонт и ограничивается. Лукашенко откровенно напуган протестным трендом, докатившемся и до регионов России, историей майданов, своей оппозицией, а главное — протестными настроениями граждан.
Как политический консультант отмечу, что этими его настроениями, судя по происходящему, откровенно спекулируют творцы его избирательной кампании. Ну кто ещё мог надоумить президента Лукашенко перехватить в интересах кампании следующих из России транзитом через Белоруссию бойцов ЧВК?
Лукашенко хочет обойтись и без транзита, и без революции — он боится и одного, и другого одинаково. И причина в том, что, в отличие от Владимира Путина, Лукашенко не создал основание для того, что сформулировал Вячеслав Володин, отвечая на вопрос, кто будет президентом после действующего. «После Путина будет Путин», — ответил Володин. Расшифровывается это просто: другой стратегии развития страны, кроме той, что проводит действующий президент, нет.
У Лукашенко стратегии нет, нет будущего, которое бы он видел. Поэтому мы наблюдаем попытки играть все роли одновременно — и друга России, и самостоятельного правителя суверенной страны с правильным курсом, и президента, которого хотят отстранить от власти силовым путём.
В борьбе с политическими оппонентами Лукашенко всегда был неуклюжим; нарастание протестных настроений только провоцирует это его качество и политически и электорально усиливает белорусскую оппозицию.
Рис. с сайта ИА Regnum
