(из цикла статей о перекосах социалистического строя)
Спустя несколько лет после распада СССР многое из прошлого на расстоянии стало видеться по-другому, совсем не так, как представлялось в то время, когда вместе со всем народом я переживал различные события, возникавшие в процессе мировой революции: сначала построение коммунизма в отдельно взятой нашей стране, а затем на всём земном шаре.
Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв торжественно заверил советский народ на съезде партии, что коммунизм обязательно наступит в 1980 году. Он лично покажет по телевидению последнего уголовного преступника. Не будет никакой преступной уголовщины в единственной коммунистической стране во всём мире.
В преддверии исторического события МВД переименовали в МООП — Министерство охраны общественного порядка. Дескать, работникам милиции осталось лишь следить, чтобы на улицах городов кто-нибудь не додумался мимо урны бросить окурок. Многие молодые сотрудники милиции на полном серьёзе подумывали, куда податься работать, когда милицию заменят добровольцы с красными повязками на рукавах, которые будут выходить на улицы городов, сёл и деревень для наблюдения за тем, как граждане соблюдают общественный порядок.
Старые, повидавшие не одну реформу менты успокаивали молодых, чтобы они не брали дурь в голову, так как серьёзной работы хватит не только им, их внукам и правнукам, но и праправнукам. При этом осторожно говорили, что нисколько не верят в скорое наступление рая в стране.
Можно было бы привести массу фактов о том, какими путями партия вела народ к коммунизму, но не стоит этого делать, так как это заняло бы много времени. Хочу напомнить об одном решении партии, связанном с частной собственностью.
***
Сразу после революции 1917 года была немедленно экспроприирована вся частная собственность. Сколько существовала эта собственность — столько партия большевиков вела с ней непримиримую борьбу. А зачем? На разумном языке ответа нет. Ответ может быть только религиозным: потому что комфорт и блага, это «зло», и необходимо «очищение» от подобной «скверны.»
Идея выглядела довольно просто: надо было приучать граждан к тому, что всё, что окружает советского человека, принадлежит не ему лично, а обществу, то есть всем. Зачем иметь частную собственность, когда победит главный коммунистический лозунг: «От каждого по способностям, каждому по потребностям!»
Со временем понятие «частная собственность» было заменено «личной собственностью». То есть, строитель коммунизма должен иметь в личной собственности то, без чего он не мог обходиться — например, зубную щётку. Государство в Уголовном Кодексе разделило преступления, направленные против государственной собственности и против личной собственности граждан. Разумеется, ответственность наступала различная. За преступления против личной собственности предусматривалась меньшая ответственность.
В этой борьбе партия коммунистов иногда перегибала палку. В начале 60-х годов я проходил армейскую службу в Азербайджане, когда государство стало взимать громадные налоги за птицу и домашних животных, чтобы было невыгодно их содержать в своём хозяйстве. Азербайджанцы нашли выход: они свою живность выставили на улицу, делая вид перед многочисленными проверяющими, что они к ней не имеют никакого отношения. И пользовались своими гусями и осликами нелегально.
***
Я много лет проработал в милиции. Вырос до начальника штаба УВД милиции нашего города. Был несколько лет секретарём партийной организации.
Однажды начальник УВД собрал весь личный состав и сообщил, что вышло очередное совместное важное решение партии и правительства. По этому мудрому решению, должностные лица не должны иметь в своей собственности машины, мотоциклы, гаражи, сады и огороды, дачи и всё остальное, что подрывало моральный облик должностного лица, тем более коммуниста.
Тот, кто, к своему несчастью, имел такое недвижимое имущество, должен был представить руководству УВД области документы, которые подтверждали бы законность приобретения. Документы следовало приложить к рапорту, в котором требовалось указать, где, когда и за какие деньги приобрёл то или иное имущество.
Началась паника. Все менты-собственники стали срочно избавляться от пресловутой собственности: продавать, дарить или переписывать её на своих близких и дальних родственников. После этого в область направлялся рапорт, в котором бывший собственник с гордостью сообщал, что он больше не является таковым, и потому слёзно просил вычеркнуть его из позорного чёрного списка.
В это время мой отец в кооперативе «Сигнал-1» строил гараж для своего старенького «Запорожца». На каждый купленный гвоздь от торговой организации имелся чек. Чтобы не компрометировать меня как сотрудника милиции он с рук не купил ни одной самой простой мелочёвки, необходимой для строительства гаража.
Просил не появляться на стройке, чтобы мне какие-нибудь проверяющие не пришили злоупотребление служебным положением. А они постоянно шастали по строящимся объектам, тщательно проверяя предоставляемую им документацию на приобретенные строительные материалы.
Загвоздка случилась, когда гараж был полностью построен и отделан, но оказался без металлических ворот. Все организации, имеющие в своём распоряжении металл и которые до этого варили ворота гражданам и изготовляли различные металлические изделия, стали бояться выполнять такую работу. Отец как участник войны, коммунист со стажем вынужден был обратиться за помощью в горком партии. Вопрос положительно был быстро решён. По специальному разрешению ворота были сварены и установлены в гараже.
Но потом отец несколько месяцев предъявлял гражданским проверяющим и сотрудникам ОБХСС документы по поводу законного появления металлических ворот. Кстати, тогда категорически запрещалось под гаражом сооружать любое помещение типа погреба. Можно было иметь только смотровую яму. Но многие плюнули на строгое указание партии и оборудовали фундаментальные подвалы. Отец как дисциплинированный коммунист ограничился сооружением смотровой ямы, отчего гараж намного потерял в стоимости, что я хорошо ощутил, когда мне пришлось его продавать.
***
В разгар борьбы с частной собственностью я как начальник штаба УВД вместе с начальниками штабов РОВД города поехали на совещание в Днепропетровск. Поселился в номере гостиницы с коллегой В. Последнее время он был чем-то очень подавлен и обеспокоен. Разговорившись поздно вечером с В., я узнал, что у него большие неприятности из-за дачного участка, доставшегося ему от матери. Она как заслуженный ветеран труда получила участок от руководства ЖРК (железнорудный комбинат), в котором проработала много лет.
Земля первоначально была непригодна для огорода и фруктового сада, так как вся была переполнена камнями. Некоторые достигали громадных размеров. Все камни долгими ночами после работы своими руками В. выкопал и вывез. Прошли годы. Теперь на месте когда-то неухоженной земли растёт прекрасный фруктовый сад, а в огороде выращиваются разные овощи.
А сейчас райком партии требует от В. сдачи его земельного участка государству. Когда В. закончил рассказ, он не сдержался и зарыдал, не стесняясь моего присутствия. От обиды плакал крепкий, сильный мужчина. Я реально представил состояние послереволюционных мужиков-крестьян, у которых со двора активисты-колхозники, борцы с частной собственностью уводили единственную корову или лошадку. Тут действительно волком взвоешь.
***
Как только я вернулся из командировки, ко мне подошёл балагур и весельчак, оперативный дежурный управления Э., с которым были знакомы до работы милиции. Ему неоднократно доставалось от руководства УВД за его постоянные розыгрыши и мистификацию. Он оказался одним из сотрудников дежурной части, кто имел компрометирующую его как коммуниста собственность. Все его товарищи, как могли, быстренько от имущественного компромата избавились.
Упрямый коммунист Э. поступил иначе. Несколько лет назад он приобрёл мечту молодёжи — импортный мотоцикл «Ява.» В рапорте на имя областного начальника изложил, где, когда, в присутствии кого, по какой цене приобрёл мотоцикл. Подробно описал, как на покупку ушли деньги, полученные им за время службы в советских войсках, находившихся на территории ГДР. Часть денег дала мать, продавшая корову.
Рапорт носил нахально-издевательский характер, потому что в нём Э. подробнейшим образом на нескольких листах красочно описал, как упирающуюся корову вели на продажу, как за неё торговались, что представлял собой покупатель, его особые приметы, где он предположительно мог жить, как мать не хотела давать деньги на мотоцикл, чтобы он на нём не разбился, и всё остальное с мельчайшими подробностями, вплоть до погодных условий.
В конце письма Э. очень просил генерала разрешить ему иметь в своём распоряжении мотоцикл.
Долго из области не поступало никакого ответа. И вот стоит передо мной Э.с саркастической улыбкой и торжественно подаёт рапорт, который им был направлен генералу. Тот не стал давать ответ, как обычно, на фирменном бланке. Он поступил экономно и просто. Прямо на первом листе рапорта, от нижнего левого угла до верхнего правого, наискосок, красным карандашом громадными буквами написал: «Где взял деньги?!» Ниже стояла размашистая подпись генерала, дата и буква «К», обозначающая, что ответ взят на особый контроль.
Генерал подбросил сотруднику неожиданный сюрприз. Э. сказал, что найдёт переводчика с китайского и попросит написать рапорт на китайском языке. Может быть, генерал быстрее поймёт по-китайски, чем по-русски. А вообще, он считал, что будет лучше, если разыщет покупателя и его вместе с коровой доставит генералу прямо в кабинет. Покупатель подтвердит, что мама Э. ему корову не подарила, а продала за советские деньги. Таким образом в семье Э. появились деньги, часть из которых ушла на покупку мотоцикла.
Так на основе разных событий, происходящих в советской жизни, порой доходивших до смешного, появлялись анекдоты, которые рассказывали друг другу на кухне при закрытых окнах.
Чтобы снова не писать длиннющий рапорт, Э. принял другое решение. Очень дефицитный в то время мотоцикл он продал своему лучшему другу с договором, что тот ему будет давать кататься. Генералу рапортом доложил, что его на днях постигла большая радость, так как мотоцикл угнали злодеи. Он им за это очень благодарен, ибо они избавили от пресловутой частной собственности, которая портила его репутацию коммуниста.
Как бы там ни было, но он был вычеркнут из чёрного списка. Стал простым советским неимущим гражданином. Наконец, все мои подчинённые перестали быть «капиталистами»-собственниками, о чём я ответственно доложил рапортом начальнику нашего УВД.
Ещё долго сотрудники, встречаясь с Э., в шутку взяв его за грудки, грозно спрашивали: «Где взял деньги?!»
***
По историческим меркам со дня исчезновения советского государства прошло немного времени. Некоторые вспоминают те годы с горькой усмешкой, другие со слезами на глазах и с ностальгией по прошлому.
Всё враз перевернулось. Есть граждане, которые в своём распоряжении имеют имущество на миллиарды долларов. Понятно, что многие приобрели его нечестным путём. Их состояние не идёт ни в какое сравнение с мотоциклом моего друга Э. Поэтому я иногда задумываюсь, что государству легче: отобрать у гражданина что-нибудь единственно ценное для него или разрешить хапать столько, сколько душе будет угодно, даже если при этом государству наносится в денежном выражении громадный ущерб, который не может ни в коей степени сравниться со стоимостью сотен тысяч мотоциклов, приобретённых на заработанные деньги…
