В случае раскола Украины, кому достанутся ее осколки

ОПЫТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФУТУРОЛОГИИ В ЛОКАЛЬНО ОГРАНИЧЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Чтобы понимать настоящее, надо знать прошлое. Казалось бы, прописная истина. Однако, многие об этом, почему-то, забывают. Тем более, чтобы строить какие-либо модели будущего необходимо знать и прошлое, и настоящее. Вот, с учетом этих безоговорочных заключений, я и хотел бы рассмотреть проблему украинской государственности и ее устойчивость в ближайшей перспективе.

Как известно, Украина в качестве государственного проекта и украинство как мифологема этого проекта начали интенсивно создаваться во второй половине XIX века по инициативе Австро-Венгерской Империи. Именно в имперской канцелярии Франца-Иосифа во второй половине XIX в. был разработан проект по созданию Украины как нерусского государства с целью закрепить ее в составе габсбургской монархии. Австрийцы учли неудачный опыт Польши, которая пыталась ополячить русинов и сменили акценты на формирование этно-территориальной общности. Для этой цели, в частности, австрийцы активно поддерживали деятельность культуртрегерской организации украинства «Просвиты».

Привлекались и политические организации. При поддержке, а можно сказать и по инициативе Имперской канцелярии Австро-Венгрии во Львове в 1899 году была создана Национально-демократическая партия, основной задачей которой было украинизировать западных русских — русинов. Хотелось бы обратить внимание на название этой партии — традиции украинских национал-демократов закладывались именно на базе дерусификации! В программе этой партии недвусмысленно зафиксировано стремление так называемых украинофилов-народовцев сменить этническую самоидентификацию западных русских, для чего они используют переходный этноним «украинско-руський народ»: «Мы, галицкие русины, заявляем, что окончательной целью наших народных стремлений есть достижение того, чтобы весь украинско-руський народ обрел в будущем политическую, экономическую и культурную независимость и самостоятельность и таким способом объединился в одну украинско-руськую современную национальную державу…».»

Примечательно, что поклонниками Франца-Иосифа становятся как раз адепты и неофиты украинства. Их вовсе не смущает, что Австро-Венгрия никак не отметилась в собирании земель для будущей Украины. В отличие от России, которая, собственно говоря, и собрала всю нынешнюю территорию Украины. Только по той причине, что украинствующие являются современными реализаторами австрийского проекта по созданию антирусской Украины, они так любят Франца-Иосифа, не так открыто Адольфа Гитлера, отчетливо всех американских президентов и ненавидят Екатерину Великую, Григория Потемкина, Ленина и Иосифа Сталина. (В прошлом году, в ответ на установку памятников Екатерине Великой в Одессе и Севастополе, новый приверженец украинства Арсений Яценюк заложил камень в основание будущего памятника Францу-Иософу в Черновцах).
Надо сказать, что реализация этого проекта на протяжении последнего столетия стала видимо успешной. Об этом говорит существование и современного украинского государства, и укоренившийся среди южных русских этноним «украинцы». Однако из этого вовсе не следует, что этот проект долговечен. Проект австрийской Империи также достаточно успешно просуществовал более ста лет и так же «успешно» закончился в 1918 году.

В связи с тем, что к украинскому проекту и мифологеме украинства самое непосредственное отношение имеет Австрия, следует вкратце остановиться на характеристике этого государственного образования. Главным образом такого, каким оно было в конце XIX века.

В Австрии, и когда она была эрцгерцогством в составе Священной Римской Империи германской нации, и когда стала Империей самостоятельной в 1804 г., и позже при республиканской форме правления, доминирующим государствообразующим этносом являлись и являются немцы. Современные австрийцы, т.е. граждане Австрии, это этнические немцы (южные), разговаривающие на австро-баварском диалекте немецкого языка.

Австрия — на немецком языке Osterreich — означает восточная страна (на древненемецком Ostarrichi). До 1804 г. Австрия в статусе эрцгерцогства входила в состав Священной Римской империи германской нации и действительно была восточной окраиной этого, иногда мощного, государственного образования, просуществовавшего почти что 850 лет — с 962 по 1806 гг. В 1804 последний император Священной Римской империи Франц II принял титул императора Австрии, чем собственно, не только начал историю Австрии как отдельного суверенного государства, но и положил конец существованию Империи германской нации. Совершенно очевидно, что в рамках одной империи другая существовать не может. А именно так получилось в 1804 г., когда эрцгерцогство Австрия, бывшая частью Священной Римской империи германской нации, стала также империей, сохранившей свое предыдущее эрцгерцогское название. Видимо, так было проще сделать в той политической ситуации. Хотя, спустя полвека такое решение Австрии аукнулось проигранной в 1866 г. Пруссии войной за германское наследство. Подданные Австрийской империи, будучи этническими немцами (германцами), но называясь австрийцами — osterreicher, — потеряли моральное право на Германию. В то время как в Королевстве Пруссия в середине XIX в. культивировался германский дух и подданные прусского короля никогда не называли себя пруссами или пруссаками, а только германцами (немцами). Во многом и поэтому Германия во второй половине XIX века осталась за Пруссией, а не за Австрией.

Если говорить об Австрии XIX в. с позиции этнической оценки, то фактически со второй половины этого столетия предпринимаются попытки формирования новой австрийской нации. Не наша задача сейчас анализировать этот процесс и его выход в двадцатый век, мы можем просто зафиксировать этот факт. Нас интересует даже не сам этот австрийский опыт, а роль Австро-Венгерской империи, такой формат Австрия обрела в 1867 г., в формировании еще одной новой европейской нации XIX века — украинской. Роль эта проста и очевидна — включить в государственный формат своей империи, как минимум, юго-западные русские земли — Закарпатье, Галицию, Буковину. А как максимум — присоединить всю Югоруссию (Малороссию), входившую в состав Российской Империи.

Однако, следует помнить, что проект создавался не столько для украинцев, а точнее, вовсе не для них, а для Австро-Венгерской Империи. Поэтому для украинства, для обоснования его природности и историчности в этом проекте была заложена «мина замедленного действия». Эта «мина» начинает срабатывать тогда, когда Украина пытается суверенизироваться в отдельное этническое государство. — Как Австрия оказывается не в состоянии обосновать свои претензии на германское наследство, так и Украина не может обосновать свою преемственность тысячелетней исторической русской социокультурной традиции, берущей начало даже не с Великого Киевского княжества, а с Ладоги и Новгорода Великого. К слову сказать, столь нелюбимая современными адептами политического украинства поговорка «Киев — мать городов русских» явно выглядит незаконченной потому, что в ней не хватает упоминания об отце. А, как известно, в нормальном природном процессе детей без отца не бывает. Поэтому поговорка, безусловно, требует дополнения: «Киев — мать городов русских, а Великий Новгород — отец».

Хотя, современные украинские политики «усиленно» пытаются эти исторические факты забывать, примитивно называя Древнюю Новгородско-Киевскую Русь Украиной — наследницей трипольской культуры (как это делает В. Ющенко) или с фарисейской изощренностью отсекая Киевскую Русь от России, утверждая, что Украина является прямым наследником Киевской Руси, а Россия — побочным (так поступает А. Яценюк). При этом и те и другие забывают, что ни один киевский князь, не говоря уже о новгородских или даже галицких не считали себя украинскими князьями. Да, что там русские князья IX-XV вв., Богдан Хмельницкий, Кочубей, Искра и даже Мазепа все-таки были русскими, хотя и гетманами (правда, последний — предателем). Другими словами, на всей территории современной Украины, вплоть до конца XIX века разворачивалась русская история, но никак не украинская.

Вот этого наследия украинский проект, подготовленный Австрией, оказывается начисто лишенным. Потому украинцы — это новый этнос, создаваемый по политическим мотивам и по своим проектным установкам изначально враждебный русской нации во всех ее проявлениях — великорусском, белорусском и югорусском.

Украинцы, как они не стараются, в своей истории глубже конца XIX века опуститься не в состоянии, а как только они пытаются такое сделать, так сразу оказываются в русской традиции и русской истории, будь то Богдан Хмельницкий или князь Разумовский, или даже Мазепа, который все-таки был русским коллаборационистом, а отнюдь не украинским. И отсюда его судили по русским правилам, а не по правилам его европейского покровителя шведского короля Карла XII.

Следует сказать, что к реализации этого проекта австрийцы подключили и поляков, главная роль которых состояла в том, что они выступали жупелом для югорусов (русинов) — не будете украинизироваться, вас ополячат. В итоге — южные русские в процессе отторжения от Русского Мира оказались между Сциллой ополячивания и Харибдой австрийской украинизации.

Таким образом, независимая от Русского Мира Украина — это, по сути, продолжение австрийского и, в определенной степени, польского, проекта. В таком случае, реализация такого проекта неизбежно несет в себе наследственные признаки «отца-основателя» — Австро-Венгерской Империи. Значит, для Украины велика опасность повторить судьбу своего «родителя». А Австро-Венгрия, как мы знаем, распалась в начале XX столетия, просуществовав, напомню, чуть более ста лет.

С полным основанием можно утверждать, что продолжателями проекта украинизации южнорусских земель выступили коммунисты, захватившие в 1917 году власть в России. Именно они оформили украинскую государственность и активно подпитывали, материально и идеологически, мифологему украинства. Так активно, что украинцами себя стали считать не только русские Волыни (кстати, составлявшие значительную часть Союза русского народа, созданного в 1905 г. А. Дубровиным, В. Пуришкевичем и Н. Марковым), но и запорожские казаки, часть донских казаков и даже кубанские казаки.

После распада Советского Союза к реализации украинского проекта приступили с еще большей агрессивностью. Если коммунисты разбавляли его идеями интернационализма, то теперь он предстал в полностью этническом обличье.

Несмотря на столь мощный прессинг на протяжении последних 18 лет, украинизировать Украину, полностью оторвав от Русского Мира, не получается. По сути дела, территорией чистого украинства остается Галиция. Хотя название «Украина» удалось закрепить на значительном пространстве расселения южных русских, включая Малороссию и Новороссию. Этот факт вынуждены признавать, в той или иной форме, сами приверженцы украинского культуртрегерства. Например, в 2007 г. львовский политолог Р. Игнатович в интервью информагентству «REGNUM» выразился достаточно определенно: «западным областям страны, которые, по сути, и являются настоящей исторической Украиной, придется инициировать процесс отделения от восточной части страны и создания нового самостоятельного государства для окончательной реализации давно выбранного курса на евроинтеграцию».

Совершенно очевидно, что украинизаторов во главе с В. Ющенко не может устраивать ситуация, когда пассионарное влияние Новороссии и прежде всего Крыма не позволяет окончательно реализовать свой политический проект. И им есть от чего негодовать и печалиться — по данным Фонда «Демократические инициативы» и Киевского международного института социологии, около 60% опрошенных молодых людей на всей территории Украины в возрасте от 16 до 34 лет заявили, что русские, живущие в Российской Федерации, и украинцы это один народ. Причем, чем агрессивнее проводится политика украинизации на востоке и юге Украины, тем более стойкое сопротивление она получает.

Следовательно, логика реализации украинского проекта неизбежно приведет к расколу государственного образования под названием «Украина». Либо, чтобы сохранить это государство, необходимо отказаться от антирусского по своей природе украинского проекта. Но, тогда это уже не будет государством Украина в нынешнем ее толковании, не только окружением В. Ющенко, но и его предшественниками — Л. Кучмой и Л. Кравчуком. В связи с тем, что особых надежд на то, что украинизаторы в состоянии отказаться от своего проекта, который, надо признать, их неплохо кормит, распад Украины представляется неизбежным.

Хотелось бы сделать небольшое отступление по поводу «кормежки» украинизаторов. Первыми их благодетелями во второй половине XIX века были имперские австрийцы. В тридцатых годах XX столетия уже другая Имперская канцелярия А. Гитлера разрабатывала планы по созданию украинского государства, подконтрольного Третьему рейху — нацистской Германии. В конце XX века «кормление» осуществляется из рук США, вознамерившихся формировать новый мировой порядок и желающих видеть Украину окончательно оторванной от Русского Мира.

Именно американцы, при поддержке своего политического сателлита — Канады, в современном мире выстраивают модели отторжения Украины от общерусской истории и традиции. Используя при этом, конечно же, несколько иные методы, нежели империалистическая Австро-Венгрия или нацистская Германия, но с одними и теми же целями. Теперь также ставка делается на украинский национализм и даже нацизм. Канадский этнолог и политический программист Д. Арель в Кембриджской лекции в 2005 г. под заглавием «Украина выбирает Запад, но без Востока» отмечает, что в отношении Украины периода т.н. «оранжевой революции» использовалась модель, когда формируемый извне «национализм действует как средство для реализации определенной программы, а программа состояла в поддержке открытого общества, подобного тому, какое существует в Европе». Применительно к политической ситуации украинских президентских выборов 2004 г. господин Арель, что называется, «отпускает тормоза» и без тени смущения заявляет: «Голоса, поданные за Януковича нелегитимны (в данном контексте, незаконны — А.Ф.), потому что они суть следствия закрытого общества. Так как стремление к открытому обществу исходит из Центральной и Западной Украины, то в Восточную системная реформа должна быть привнесена извне». Если убрать весь флер, характерный для идеологов «открытого общества», «западных демократических ценностей» и т.п. несуразиц, то Доменик Арель призывает к тому, чтобы через украинский национализм переломить и перемолоть Восток и Юг Украины. Д. Арель выражает идеи, которые на протяжении последних лет усердно воплощает украинское политическое руководство, пытаясь использовать украинский национализм в качестве основного, если не единственного средства государственного строительства. Выражаясь еще точнее, то эти деятели стремятся украинским национализмом оккупировать русскокультурное пространство Украины, в которое включено не менее половины ее граждан. Понятно, что тем самым инициируется не просто раскол страны, но провоцируется гражданская война.

В этой ситуации, более всего, как это кому-то не покажется странным, в сохранности украинского государства, даже в его нынешнем ущербном виде, заинтересована Российская Федерация. И не только по причине своей геополитической незрелости, но и потому, что обломки украинского государства будут падать как на приграничные российские территории, так и на российский бюджет. В некоторой степени позицию России поддерживают «старые европейцы» в лице Франции, Италии и Германии. Опять же не только потому, что утратили качества ведущих геополитических игроков, но и из-за опасений серьезных проблем, с которыми столкнется Европейский Союз в случае распада украинского государства.

Единственной страной в Европе, которая заинтересована в распаде Украины является Польша. Эта заинтересованность объясняется двумя причинами: желанием вернуть себе некоторые земли (в частности Галицию), которые в историческом прошлом входили в состав польского государства и избавиться от серьезного конкурента ( в т.ч. для достижения покровительства США), превосходящего современную Польшу и по территории и по численности населения, во-первых, а во-вторых, Польша является проводником интересов США в современной Европе и она выполняет геополитические установки своих покровителей, которые, в данном случае, так удачно совпадают с ее собственными устремлениями. Эту позицию Польши с беспардонной откровенностью выразил весной 2005 года депутат Европарламента от Польши и тогдашний председатель делегации Европарламента в Комитете по парламентскому сотрудничеству между Украиной и ЕС (в настоящее время уже заместитель Председателя Европарламента) Марек Сивец. Приведу пространную цитату из его статьи в «Газете Выборчей», чтобы, как говорится, расставить все точки над «i»:

«Теперь о том, в чем же заключается подлинный национальный интерес Польши в ее отношениях с Украиной.
В интересах Польши, которая всегда будет испытывать угрозу со стороны российского империализма, необходимо существование Украины в качестве буфера между Польшей и Россией. Однако линия границы при этом должна отличаться от той, которая существует на сей день. Польша обязана всячески поддерживать идею раздела Украины и делать все, чтобы он наступил как можно скорее, поскольку всегда существует опасность того, что нынешнюю, русско-украинскую Украину вновь подчинит себе Москва. В то же время я более чем уверен, что проделать то же самое с собственно «украинской» Украиной Москва не сможет. Именно такая Украина имеет наибольший шанс на вступление в Европейский Союз. По своей территории «украинская» Украина была бы почти равной Польше, однако ее население составляло бы всего около 1/3 от польского населения. Помимо всего прочего эта Украина была бы почти полностью избавлена от бремени тяжелой промышленности, а также не имела бы выхода к морю. Такая Украина не представляла бы особой угрозы для Польши, с такой Украиной можно было бы довольно быстро достичь некого «модуса вивенди» даже в том случае, если бы в Киеве правили сплошь одни бандеровцы, поскольку такая Украина всегда была бы заинтересована в наличии доброй воли со стороны Польши.

Раздел Украины должны поддержать все те (в том числе и Unia Wolnosci, и редакция «Gazety Wyborczej»), которые полагают, что лишение Польши такого города, как Львов (чрезвычайно польский по своему характеру), было исторически оправданным только по той причине, что в львовском уезде, а также в иных районах Восточной Галиции вместе с проживавшими здесь на протяжении веков поляками жили также и украинцы. В противном случае они лишь еще раз подтвердят то, что являются лицемерами и де-факто врагами Польши. Раздела Украины должны добиваться и те поляки, которые делают ставку на сохранение особых отношений Польши с США и Европой. Ведь в случае резкого увеличения влияния Америки на Украину, превосходящей Польшу и по территории и по населению, Украина очень быстро сможет претендовать на ту роль в осуществлении американской политики в Восточной Европе, которую сегодня играет Польша, вот тогда-то у Украины и появится возможность показать нам свои клыки».»

Но примечательна даже не эта позиция, а реакция на нее «оранжевой» Украины. А она, эта реакция, чрезвычайно положительная. Начиная с весны 2005 года М. Сивец желанный гость в Киеве и в Секретариате В. Ющенко. В апреле 2007 г., когда Ющенко подписал Указ о разгоне парламента, господин Сивец тут же прибывает в Киев и находится там длительное время, практически ежедневно появляясь на Банковской (улице в Киеве, где расположена резиденция В. Ющенко). В 2006 г. он «вписывается» в проект зятя Л. Кучмы В. Пинчука «Ялтинская европейская стратегия — YES».

В результате мы должны констатировать, что распад Украины провоцируется США, инициируется Польшей и осуществляется политиками-украинизаторами. При тех темпах и тенденциях, что мы имеем сейчас, распад Украины должен произойти в 2010 году, скорее всего во второй половине. В этом случае, на первой стадии распада, государство под названием «Украина» сохранится в пределах ее нынешнего запада и центра (электоральная поддержка «оранжевых»). Такая Украина, возможно, будет принята в НАТО и Евросоюз, но, более вероятно, станет в ближайшей перспективе просто «подведомственной» территорией Польши.

При распаде Украины ее западная часть может более или менее комфортно обустроиться только в структуре Евросоюза как государство с ограниченным законами ЕС суверенитетом. Другой формат вряд ли возможен, т.к. полная самостоятельность для Западной Украины в силу территориальных притязаний соседних Румынии, Венгрии и Польши весьма проблематична. С этими государствами Западной Украине невозможно создать какие-либо унии по причине их строительства как моноэтнических государств. Особенно это касается Польши, где почти что 99% населения являются этническими поляками.

С попыткой проникновения в Евросоюз возникает иная проблема для Западной Украины. Даже 5-10 лет назад для ЕС принять в свой состав государственное образование с 20-ю миллионами (максимально, что будет у отколовшейся Западной Украины) было бы большой проблемой. Сейчас, в условиях экономического кризиса, энергетической зависимости от Российской Федерации и существенных издержек, связанных с содержанием прибалтийских республик, для ЕС это непосильная ноша. Она утяжеляется тем, что в отличие, допустим, от Румынии, которая все-таки имела хотя бы какую-то экономическую систему, Западная Украина всегда была к кому-то «пристегнутой»: то к Польше, то к Австро-Венгрии, то к России, а последнее время — к юго-восточным индустриальным украинским регионам, являясь, de-facto, их «нахлебником».

Новороссия (Одесская, Николаевская, Херсонская, Запорожская, Днепропетровская, Донецкая, Луганская и Харьковская области, возможно и Кировоградская) и Крым станет новым государством (или государствами, если в Крыму татары поддержат независимость). Статус этого государства или государств (Новороссия и Крым) будет подобен статусу Абхазии и Южной Осетии. Ожидать в настоящее время и в ближайшем будущем включения этих земель в состав Российской Федерации вряд ли возможно. Одной из причин, препятствующих модернизации территориально-государственного устройства РФ, является действующая Конституция, фактически ограничивающая возможности восстановления политической целостности страны в границах Советского Союза или Российской Империи.

В начале 90-х годов прошлого столетия Россия имела возможность принять Конституцию, разработанную под руководством О. Румянцева, в которой предполагалось вхождение в состав Федерации новых территорий на основе волеизъявления граждан. Однако, правительство Б. Ельцина воспрепятствовало принятию именно этого варианта Конституции России, ограничив политическое базирование Русского Мира границами нынешней Российской Федерации. В том числе поэтому, в крайнем случае, по формальным признакам, Российская Федерация не сможет пока принять в свой состав ни Крым, ни всю Новороссию, как она не принимает Абхазию и Южную Осетию.

В итоге мы приходим к выводу, который фиксирует возникшую альтернативу дальнейшего развития современного украинского государства: либо оно вернется в русло русскокультурной исторической традиции и в этом смысле русифицируется (возможно при сохранении южнорусского или украинского языка в западных регионах), либо распадется.