НОВЫЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСУЛ РОССИИ В СИМФЕРОПОЛЕ
В Симферополе — новый Генеральный консул Российской Федерации. Третий по счету. Единственный генконсул на всю Автономную Республику Крым.
Не секрет, что Россия для крымчан — страна особенная. До настоящего времени большинство крымчан не рассматривают Россию как «иноземное» государство. Да и как иначе: многие там получали образование, жили, работали; а сколько в России осталось родных, друзей, учителей!..
В этом кроется этот особенный, ни с чем несравнимый интерес к дипломатам из Москвы. Это та ниточка, которая неразрывно связывает нас с нашей большой и любимой Родиной.
К Игорю Астахову мы пытались напроситься на интервью еще летом, 12 июня, в День России, когда он принимал по этому случаю высоких гостей из Крыма, причем в недавно выстроенным новом здании генконсульства. Но интервью откладывалось: в это время он был Генеральным консулом, назначенным Москвой, но в то же время МИД Украины никак не мог дать дипломату экзекватуру — согласие страны пребывания на выполнение консульских функций, то есть фактически разрешение на работу. Как только Астахов официально приступил к выполнению обязанностей Генерального консула, мы поняли: пора востребовать обещанное.
И вот мы в его рабочем кабинете. Помещение небольшое, но вполне уютное. На книжном шкафу — макет самолета, на стене — портрет Дмитрия Медведева. Стол бумагами не завален, хотя и не девственно чист — обстановка вполне рабочая. Так уж получилось, когда мы пожали друг другу руки, в это время по включенному телевизору телеканал «Вести» передавал выступление премьера Путина. Пошутила: «Специально заказывали?» Шутка была принята — и мы приступили к работе.
Игорь Астахов
[u]КРЫМ НА ВСЕ ВРЕМЕНА[/u]
— Игорь Александрович, ни за что не поверю, что вы в Крыму не бывали!
— Конечно, бывал — самые замечательные, самые прекрасные впечатления у меня о Крыме. Я был в Алуште, Ялте, Алупке — но тогда, естественно, на отдыхе.
— Ошибусь, если скажу, что это было в далекие времена?
— Не ошибетесь. Был с родителями на отдыхе, еще в детстве. Естественно, с экскурсиями посетил другие крымские города — Севастополь, например, знаменитые дворцы — Ливадийский, Алупкинский. Ну а детские впечатления, сами знаете, — наиболее яркие и запоминающиеся на всю оставшуюся жизнь…
— Россияне всегда теплеют душой, когда узнают, что вы из Крыма. Я это еще помню по учебе в России, да и сейчас при встрече всегда обязательно расскажут, где и когда они были у нас на полуострове. Но с каждым годом Крым от России как бы уходит — я имею в виду отдых: в Крым едет все меньше и меньше россиян…
— Не думаю, что «уходит». Меньше приезжают — да; но это прежде всего связано с тем, что у россиян появилось больше возможностей посетить другие места на наше земном шаре. Стало проще выехать за рубеж, познакомиться с другими странами и достопримечательностями…
— Вы здесь уже не первый месяц — нашли ли разницу между «тем» Крымом и нынешним?
— Мне посчастливилось участвовать в переговорах с Украиной на самых различных уровнях и видеть Крым в разных ситуациях, особенно когда мы делили Черноморский Флот, вели переговоры по азовско-керченской проблематике (о разграничении Азова и Керченского пролива — ред.). Кстати, последние, как вы знаете, до сих пор еще не завершены. А мне довелось быть у истоков этих весьма сложных переговоров. Еще тогда я посещал Керчь — город с богатой и интереснейшей историей, познакомился с администрацией порта и города, проплыл по всему Азову, который в те времена использовался совершенно бесконтрольно и губительно для его экологии. Естественно, у меня была возможность посетить и другие города полуострова.
[u]ТАКОЕ ДОЛГОЕ СЛОВО — ЭКЗЕКВАТУРА[/u]
— За те три месяца, в течение которых вам МИД Украины не давал экзекватуры, я даже выучила это слово!
— Ну, не совсем три месяца. Я представил в МИД Украины Консульский патент — так называется документ, который подписывает министр иностранных дел России и директор департамента консульской службы, еще начале июля. А дали мне экзекватуру, если быть точным, 16 сентября…
— Есть ли какое-то официальное объяснение такой задержке?
— Было много объяснений. В ноте, направленной в МИД Украины, были соединены два вопроса: просьба предоставить мне возможность временно исполнять обязанности генерального консула, как это прописано в Венской конвенции о консульских сношениях 1963 года, а также в Консульской конвенции, которая заключена в 1993 году, между Украиной и Россией. То есть генеральный консул, прибывший в иностранное государство для исполнения своих обязанностей и подавший патент в Министерство иностранных дел государства своего пребывания, имеет право получить временное разрешение на исполнение обязанностей.
— Почему временное?
— Минуточку… В ноте, сопровождавшей этот документ, содержалась также просьба о предоставлении мне экзекватуры. Теперь объясняю, почему предусматривается возможность временного исполнения обязанностей. Если обратиться к вышеупомянутым международным документам, то они предусматривают возможность полного и официального исполнения обязанностей тогда, когда государство пребывания предоставит экзекватуру. А согласие на «временное исполнение», как правило, дается по истечении нескольких дней. Это позволяет вновь прибывшему генконсулу сразу приступить к работе. На выдачу же экзекватуры требуется более длительное время, связанное с изготовлением этого документа и подписями первых лиц, поэтому и предусматривается вот этот «временный статус».
— Многие из тех, кто следит за работой Генерального консульства РФ в Симферополе, решили, что МИД Украины как-то подозрительно долго не дает вам официальное разрешение… Вы говорите, что это долгая процедура. То есть она не выбилась за обычные рамки?
— Ну… Моему предшественнику экзекватуру предоставили в течение месяца. Думаю, что в этом вопросе вы можете сами дать оценку, вышли тут за рамки или нет. С одной стороны, сейчас взаимоотношения России и Украины непростые…
— Вот в том-то и дело!
— … с другой, — было объяснение, что мы просто попали на период отпусков, и «моим делом» просто некому было заниматься.
— Но вам ведь даже временного разрешения не давали!
— Не давали. Хотя возможность его выдачи прописана в международных документах и широко используется в международной практике.
[u]КАРЬЕРНЫЙ ДИПЛОМАТ[/u]
— Расскажите немного о себе. Я знаю, вы карьерный дипломат — есть такой термин, который обозначает, что человек имеет дипломатическое образование и всю жизнь работает в этой сфере…
— Да, меня можно так назвать. Я получил образование в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО), этот институт называли раньше кузницей кадров для МИДа. Закончил его в советское время и в советское же время работал в основном в министерстве.
— Известно, что туда поступали либо дети дипломатов, либо очень умные…
— Ну, не совсем так, в разное время по-разному…
— А вы как туда поступили?
— Сдавал экзамены, как положено. Я не из семьи дипломатов, а пришел после армии, имея стаж и рабочий, и армейский.
— Это была ваша детская мечта, стать дипломатом?
— Нет, это не было моей детской мечтой, но в армии я познакомился с одним человеком, который учился в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза, а последний расположен рядом со зданием МГИМО. У него было много знакомых из МГИМО, и он подробно рассказал обо всех возможностях, которые предоставляются человеку, закончившему этот вуз. В нем есть несколько факультетов, и я выбрал правовой, получил юридическое образование, поэтому по специальности я юрист-международник.
— И именно как юрист-международник вы участвовали в самых важных переговорах? Вот где понадобилась в том числе и ваша помощь профессионала высшего класса…
— Не «высшего», а скажем так, профессиональной юридической экспертизы.
— Скромность любого мужчину украшает…
— Наиболее важные события, которые остались у меня в памяти, произошли как раз в период становления независимых государств после распада Советского Союза. Работы было невпроворот: тогда, вы знаете, образовались сразу 15 независимых, самостоятельных государств, которые становились субъектами международного права. Они должны были налаживать международные отношения, заключать международные договоры…
— С тех времен, помню, многие хватались за головы и говорили: это ж сколько послов нужно сразу найти!
— Я участвовал в выработке и подготовке первых международных договоров о дружбе и сотрудничестве, на профессиональном языке их обычно еще называют «рамочные договоры», которые определяют самые различные направления сотрудничества между государствами.
[u]ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ РАЗДЕЛИЛИ БЕЗУКОРИЗНЕННО?[/u]
— А в составлении Большого договора между Россией и Украиной тоже принимали участие?
— Непосредственно в подготовке этого договора нет, но в выработке принципов, которые должны были быть заложены в этом договоре, — принимал. Потому что вопрос начинался еще с дележа Черноморского флота. Это были очень сложные переговоры, впервые нужно было выработать принципы, которые устраивали бы не только обе стороны, но и которые позволили бы сохранить флот боеспособным. Очень непростой был вопрос, потому что Черноморский флот — это единое целое; это же не только корабли, но и наземные службы, службы поддержки и прочее. Мог ли флот функционировать по половинке?
— Сейчас вы видите, что происходит вокруг ЧФ — какие у вас чувства возникают?
— Прежде всего чувство гордости за наш флот. Несмотря на то, что он был поделен, у него осталась достаточно хорошая база. Хотя и не могу сказать, что флот вполне отвечает современным требованиям, но, во всяком случае, вызывает и у жителей Севастополя, и граждан Российской Федерации гордость за то, что все же не только сохранился, остался на плаву, но и может выполнять серьезные боевые задачи. Что и было доказано в конфликте на Кавказе. Вспомните, с какой неподдельной гордостью и искренней радостью жители Севастополя встречали российские корабли, возвратившиеся после выполнения боевого задания…
— Скажите, за истекшее с составления тех договоров время не выявилось ли какой-то заложенной в них «мины замедленного действия»? Про одну такую «мину» мне очень хочется у вас спросить, но я знаю, что вы мне как дипломат все равно не ответите, — о «крымской истории» 1954 года…
— Понимаете, такие вопросы не всегда корректны, если их ставить в отрыве от контекста того времени: мол, можно было тогда и не так сделать. Так получилось — так сложилась история. А по Черноморскому флоту я не вижу в документах каких-то «мин», как вы говорите. Мы подходили к выработке документов, прежде всего, руководствуясь стремлением максимально сохранить боеспособность Черноморского Флота. А история в конечном итоге сама расставляет оценки.
[u]БОНУСЫ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ СЛУЖБЫ[/u]
— К каким еще основополагающим документам вы приложили руку?
— Основным договором между любыми странами, разумеется, дружественными, является так называемый Большой договор — называется он по-разному: «рамочный», о дружбе и сотрудничестве, о партнерстве и сотрудничестве и т.п. Это договор, который охватывает самые различные направления сотрудничества, фиксирует принципы, на которых будут строиться взаимоотношения между государствами, определяет рамки и направления сотрудничества в экономике, торговле, культуре, в общем, практически во всех областях общественной жизни. На основании этого договора заключаются уже другие договоры по конкретным направлениям взаимодействия, которые прописаны в этом рамочном договоре.
Характерной чертой договоров, которые заключались между Россией и бывшими советскими республиками, замечу, было то, что в преамбулах этих документов молодые государства, ставшие независимыми, обязательно стремились вписать фразу о признании их независимости и суверенитета. Сейчас это уже стало рутиной, само собой разумеющимся фактом, на который почти перестали обращать внимание, но в те времена для них было крайне важно — зафиксировать это в международном плане.
— Дипломаты легко и свободно перемещаются по всему миру. И поэтому многие им завидуют. А вы в каких странах побывали?
— Поскольку я, начиная с 1991 года, занимался подготовкой визитов председателя правительства и президента России, а они ездили достаточно много, посещали различные страны, то мне легче перечислить страны, где я не был.
— Что такое подготовка визита, что вы конкретно делали?
— Обычно я выезжал в передовой группе, которая прорабатывала все аспекты визита – от протокола до вопросов безопасности и связи. Моей же задачей было, как теперь это принято называть, правовое сопровождение визита: участие при необходимости в переговорах по досогласованию текстов документов, поиск взаимоприемлемых компромиссных формулировок, окончательная подготовка документов к подписанию и ассистирование в ходе официальной церемонии их подписания главами государств или правительств.
— Есть ли страна, в которой все еще мечтается побывать?
— Хотел бы еще раз съездить в Японию. В советское время я был ответственным секретарем российско-японских дальневосточных встреч, и по долгу службы часто бывал в этой стране.
— По Гинзе пройтись…
— В Саппоро заглянуть. Тогда достаточно часто приходилось бывать в этом городе, который сами японцы любят даже больше, чем Токио. Помню, как местные жители говорили: в Токио жить плохо – жилье дорогое, много народу, большая загрязненность воздуха. Лучше Саппоро, здесь и воздух чище, и зелени больше, и как-то спокойнее.
— Что вам там нравится: японский менталитет или их умение обустраивать свою жизнь, или природа..?
— Это страна, которая отличается от всех других стран мира. Нет другой такой, которая бы хоть чем-то была похожа на Японию. Вот европейские страны, они все равно чем-то друг на друга похожи, а вот Япония — ни на одну!
— И даже на Китай?
— (смеется) Ну, Китай и Япония — совершенно разные страны. И культура другая…
[u]ПОЧЕМУ ИМЕННО КРЫМ?[/u]
— Почему ваше начальство решило, что теперь ваше место — в Крыму?
— Не начальство решило, а, точнее, я пожелал.
— То есть, у вас можно подать заявку: хочу вот туда?
— Можно, только надо пройти соответствующий конкурс, а для этого нужно иметь и соответствующий профессиональный опыт работы в системе Министерства иностранных дел. Вы можете также отказаться по той или иной причине от той страны, которую вам предлагают.
— Но пожелания свои вы высказать можете?
— Конечно, но они должны быть адекватны вашему профессиональному уровню.
— Почему именно Крым — сыграли роль детские воспоминания или…?
— С одной стороны, конечно, детские воспоминания, с другой — я же немало участвовал в переговорах, имею представление об Украине.
— Вы публичный человек или, скажем так, кабинетный?
— Моя должность обязывает меня быть публичным человеком. Тем более, что в автономии нет другого дипломатического учреждения.
— А вы готовы к провокациям, к тому, что не все крымчане будут относиться к вам одинаково?
— Мне об этом многократно говорили на самых различных уровнях — как в Москве, так и в Крыму. Понимаю, что здесь есть люди и общественные организации, которые под предлогом защиты соотечественников преследуют совершенно другие цели, в том числе и корыстные.
— Вы уже разобрались в общественно-политической палитре автономии?
— Думаю, мы не найдем ни одного человека, который бы сказал, что он в совершенстве разбирается в этом вопросе. Крым — сложное образование, здесь живут представители различных национальностей, и это накладывает отпечаток на общую картину — и политическую, и экономическую.
— За долгие годы, которые, я надеюсь, вам придется здесь провести, вы со многими познакомитесь. Посольство и консульство занимаются ведь не только дипломатическими функциями, но и развитием экономических взаимоотношений между странами и регионами. Наверняка вы уже разобрались, как Россия здесь представлена в этом смысле.
— Насколько я знаю, есть 26 соглашений между Россией и различными регионами Крыма — самого разного назначения: экономического, культурного… Не скажу, что сделано все, но, во всяком случае, Россия здесь представлена и сотрудничает достаточно активно.
— Вас удовлетворяет уровень сотрудничества или хотелось бы чего-то большего?
— Конечно, хотелось бы большего. Более того, я уже знаю, что часть из названных 26 соглашений и контрактов просто не действует.
— Их можно реанимировать или поезд уже ушел?
— Нужно работать, анализировать — я обязан сделать все, чтобы они заработали.
— Есть ли какие-то планы, готовится ли какое новое соглашение?
— Скажем, недавно, в сентябре, состоялась большая встреча соотечественников, в которой приняли участие наиболее влиятельные крымские организации. На этой конференции были избраны делегаты, которые уже примут участие во всеукраинской конференции соотечественников.
[u]И СНОВА О БОЛЬШОМ ДОГОВОРЕ[/u]
— 1 октября истекает срок, когда одна из стран — Украина или Россия может заявить о выходе из Большого договора. Как вы предполагаете, как события будут разворачиваться?
— Уже на официальном уровне мнение России было высказано. Насколько мне известно, уже озвучено и мнение Украины. Во всяком случае, у России нет намерения прекращать этот договор.
— И у Украины тоже?
— Думаю, что братский народ Украины этого бы не желал. Прекращение договора имело бы в большей степени политическое значение и звучание. Заметьте, прошло десять лет, и за этот период на основании Большого договора уже заключена масса других международно-правовых документов, причем практически по всем направлениям. То есть даже если бы Большой договор прекратил свое действие, то…
— …они бы все посыпались?
— Нет, это самостоятельные международные договоры со своей собственной процедурой их прекращения действия. То есть Большой договор в значительной своей части уже сыграл свою роль: он создал правовую базу международных отношений между Россией и Украиной. Поэтому прекращение действия этого договора по инициативе одной из сторон имело бы больше политическое значение, чем практическое.
— Может ли вообще быть так, что между странами-соседями нет Большого договора?
— Я в течение нескольких лет участвовал в составлении подобного рамочного договора о дружбе и сотрудничестве с Грузией. Дело близилось к концу, осталось согласовать еще два-три вопроса — скажем, о пребывании на территории иностранных военных баз или использование территории иностранными военными силами. Но это уже был 2006 год, когда случилась, как вы помните, известная «революция роз». После того, как в Грузии пришло новое руководство, у нас эти переговоры были свернуты. И сегодня фактически договора с Грузией у России нет.
— Надеюсь, что у нас такое не случится.
— Если прекратится действие этого договора, то… Я бы так сказал: прежде чем прекращать его следовало бы договориться о необходимости заключить новый современный договор, отвечающий реалия нового миропорядка.
—А заявить о намерении выйти из Договора можно только до 1 октября?
— Да. После этой даты он будет автоматически продлен на очередной десятилетний период. Порядок прекращения международных договоров регулируется Венской конвенцией о праве международных договоров, которой кодифицированы нормы обычного международного договорного права. Согласно этой конвенции международный договор может быть прекращен, прежде всего, в соответствии с его положениями. Другие возможности прекращения договоров как, например, в случае коренного изменения обстоятельств в современной международной договорной практике фактически не используются, поскольку это обстоятельство весьма сложно обосновать. Международное право просто так не переступишь…
[u]И ПОСЛЕДНЕЕ[/u]
— Что бы вы сами себе пожелали в самом начале новой работы?
— Сам себе? Не знаю. Пожелайте вы мне…
— Хорошо. Во-первых, не разочароваться в Крыме. Во-вторых, помнить, что здесь у России много друзей. И — удачи. Во всём…
[hr]
С сайта МИД Российской Федерации:
Приказом по Министерству иностранных дел Российской Федерации назначен Генеральным консулом Российской Федерации в Симферополе, Украина.
Астахов И.А., 1954 г. р. Образование высшее: в 1982 году МГИМО МИД СССР. Владеет английским и французским языками.
В системе МИД — с 1982 года. Работал на различных должностях в центральном аппарате и за рубежом. С июня 2000 г. — начальник отдела в Правовом департаменте.
Имеет дипломатический ранг советника 1 класса.
