КАК ПОНЯТЬ СМЫСЛ БЕССМЫСЛЕННЫХ «ПРОРЫВОВ» НА ХЕРСОНЩИНЕ
Прошлая неделя ознаменовалось долго предрекавшимся контрнаступлением в херсонских степях. «Контрнаступ», о котором так долго твердил «коллективный арестович», наконец-то сбылся. Правда, не в тех формах, которые хотел бы видеть этот своеобразный творческий (точнее, креативный) коллектив.
Идущие боевые действия на границах Херсонской области, некоторые их странности, возможные последствия нуждаются в отдельном осмыслении, поскольку никак не вписываются в логику того способа войны, который избрала Украина, или, точнее, для нее избрали. Это так называемая «скифская война», когда ущерб противнику причиняется за счет разрушения на своей земле. В индустриализированной стране такой способ сопротивления особенно губителен.
И тут тактика изменилась. Поднакопленное вооружение, поставляемое Западом, обученные резервы были брошены в самоубийственные прорывы. В результате потери украинских войск стали катастрофическими; никаких перспектив, ради которых стоило бы приносить такие жертвы, не просматривается.
Для оценки действий украинских войск и в первую очередь — планов командования в так называемом контрнаступлении на Херсон необходимо проанализировать, какая тактика боевых действий сейчас является наиболее успешной.
За полгода военных действий можно уже подвести некоторые итоги, которые демонстрируют особенности тактики новой войны. Нужно понимать, что ее не изобретают на пустом месте, способы ведения боевых действий – это адаптация к имеющимся условиям: особенностям театра боевых действий, используемым военным технологиям, состоянию массового сознания (это и приемлемый уровень потерь, и способность жертвовать собой и переносить трудности).
Так было всегда.
В Первую Мировую тактика определялась появлением пулеметов и их массовым применением, новым возможностям полевой фортификации (например, та же колючая проволока), и артиллерией. Из-за этого войска месяцами сидели в окопах на одном месте, а успехом в наступлении считалось продвижение на несколько километров. Попыткой решить эти проблемы стало применение отравляющих газов, на первых порах это давало успех, потом к ним приспособились и их перестали активно применять.
Решить проблему неприступности позиций помогла другая новая технология – танки. Сначала они были крайне неуклюжие, но быстро совершенствовались и в 1918 стали главным инструментом прорыва обороны противника. Германия проспала эту военную революцию, в результате ее наступление на западном фронте в 1918м захлебнулось, а войска Антанты, наоборот, смогли позже прорвать оборону немецких войск и закончить войну.
Вторая Мировая стала войной моторов: правильное применение танков и авиации стало определять успех. В начале Великой Отечественной советские танки были много лучше немецких, в авиации тоже не было особого отставания, но тактика применения танковых соединений, организация совместных действий разных родов войск была сильно хуже, чем у немцев. Это и определило поражения на первом этапе войны. Потом научились — и основой побед Красной Армии стали танковые прорывы, обходы, окружения.
Но к прошлой войне, как говорится, готовятся не только генералы. Последние все же лучше подготовлены к новым условиям войны, чем знатоки военной истории. Поэтому наблюдатели ждали от СВО быстрых прорывов, обходов укрепленных позиций, котлов. Но вышло иначе. Особенностями новых технологий войны, определяющих тактику, стало следующее.
Первое. Резко возросшая мобильность, дальнобойность и точность артиллерии, в результате чего танковые колонны стали весьма уязвимы, быстрые обходы укрепленных позиций и окружения в этих условиях не получаются.
Второе. Невозможность скрытной подготовки военных действий. Все прозрачно: спутники, разведывательные беспилотники, радиоразведка, возможности анализа огромных массивов данных – все это развеяло так называемый «туман войны». Эффекта внезапности достичь практически невозможно. А значит, дальнобойная высокоточная артиллерия готова остановить прорыв на начальной стадии.
Третья особенность связана со способом обороны, которое применяет украинская сторона, приносящая в жертву собственные города. В результате закрепления в населенных пунктах удается скрытно применять артиллерию, обходы городов невозможны, поэтому приходится идти в лоб на укрепленные города.
Четвертое. Ограниченная численность войск. Техника способна лишь частично заменить солдата. В 1943 с советской стороны в битве за Донбасс принимало участие больше миллиона человек. В результате, чтобы пройти от Северского Донца до Днепра, потребовалось чуть больше месяца, но потери составили четверть миллиона солдат. Для современного человека колоссальные трагические цифры.
Массовое сознание сейчас не приемлет больших потерь.
Общество, где практически нормой стал один ребенок в семье, не может принять массовой гибели молодых парней. Всегда на войне старались беречь единственного сына в семье, а сейчас они почти все единственные. Эмоциональная устойчивость, готовность терпеть те лишения, которые переносил советский солдат в годы Великой Отечественной (пересмотрите «Они сражались за Родину») тоже снизились. Это объективно — мы привыкли к комфорту, хуже переносим страдания, чем это делали крестьяне и рабочие в военной форме в первой половине ХХ века.
Хочется верить, что против этих факторов, существенно сдерживающих возможности достижения быстрой победы, удастся найти новые тактические приемы. Но это дело будущего. Настоящее же таково, что обороняющаяся сторона имеет существенные изначальные преимущества.
Все описанные особенности ведения боевых действий не являются каким-то открытием, они уже хорошо описаны, поняты и применяются вполне сознательно обеими сторонами конфликта. Но эти особенности нынешних боевых действий, которые пока позволяют относительно успешно сдерживать продвижение российских войск, украинское командование почему-то проигнорировало, бросив в прорывы по открытой степи значительные силы пехоты и танков. Результаты не замедлили себя ждать: высокоточная и дальнобойная артиллерия легко уничтожала технику и людей.
Особенно нелепо выглядит прорыв в никуда со стороны села Андреевка (его карта вынесена в начало статьи), который к моменту написания этой статьи остановлен, а совершившие его украинские войска планомерно уничтожаются российской армией.
Скорее всего, наступления украинской армии ждали, поскольку в нынешних условиях невозможно было скрыть накопление такого количества войск.
Прорывы могли быть успешны, если бы украинское командование смогло бы сконцентрировать раз в десять больше войск. Потери в этом случае тоже бы выросли на порядок. Думаю, что киевский режим это не смутило бы, но такого количества потенциальных жертв у него просто нет.
Итак, нужного числа войск и техники для результативного прорыва нет, возможности скрытного накопления сил нет — угроза массированных ударов артиллерии и авиации по войскам, участвующим в прорыве есть, и она в полной мере реализовалась. То есть налицо действие трех факторов, определяющих тактику в нынешних боевых действиях, и все эти очевидные факторы украинские генералы почему-то проигнорировали.
Десятки уничтоженных Т-72, поставленных из Польши, могли бы сыграть существенную роль в украинской обороне. Танк в обороне – грозное оружие, поскольку их легко можно перебрасывать на угрожающие участки, перемещать в укрытия. Недаром российская армия стала использовать для защиты занятых территорий устаревшие танки Т-62.
Так зачем были нарушены принципы достаточно эффективной тактики и принесены такие жертвы? Вспомним о четвертом факторе – неприемлемости высоких потерь, которые неизбежны, если не учитывать первые три фактора. Получается, что такого ограничения для украинского командования не существует. Это было понятно и раньше, но «контрнаступ» продемонстрировал эту особенность ведения войны киевским режимом наиболее ярко.
Украинские общество более чувствительно к потерям, чем украинское командование.
Так, на Закарпатье объявили траур по погибшим из 128-й отдельной горно-штурмовой бригады, не называя, правда, их число.
Однако на Украине уже приняты меры для изоляции общества от неприятной информации. Генштаб ВСУ разработал специальную методичку о том, каким образом нужно освещать ход боевых действий. Согласно новым требованиям запрещено давать какие-либо оценки действиям украинских вооруженных сил. Запрещается давать информацию о положении дел на фронте, за исключением специально назначенных лиц. Нельзя делать собственные прогнозы о ходе СВО и свободно трактовать объективную военную обстановку. Ну а величина потерь всегда составляла военную тайну.
Таким образом, украинское общество, кроме тех, кто пытается самостоятельно найти информацию и проверить ее адекватность, будет пребывать в уверенности, что войска постепенно приближают победу, а имеющиеся жертвы оправданы.
И здесь мы подходим к определенному пониманию смысла внешне бессмысленных прорывов. Дело в том, что внешнему наблюдателю могло показаться, что на театре боевых действий ничего существенного не происходит.
Однако для России это «на Западном фронте без перемен» хоть и неприятно, но определенные результаты уже достигнуты и перспективы, пусть и неблизкие, видны.
Для Украины же это означает закрепление утраты территорий, продолжение ракетных обстрелов, угрозу роста «усталости» западных патронов в условиях экономического кризиса в Европе и политического в США. Эти факторы будут определять пессимизм и усталость в рядах не только украинского общества, но и армии. Значит, нужно что-то делать. И тут на помощь приходит обряд жертвоприношения, показавший себя эффективным еще на Майдане-2014.
О необходимости жертв для борьбы за свободу вещали еще с трибуны Майдана. Не помню, как звали какого-то майданного «сотника», но в память врезались слова, произнесенные уже после появления «небесной сотни»:
«Свобода требует жертв. В 2004 не было жертв, и свободу потеряли. Сейчас жертвы есть, и у нас будет свобода».
Видимо, спустившийся с Карпат сотник под свободой понимает какую-то языческую кровавую богиню. Но ведь и статуя свободы в Нью-Йорке тоже весьма напоминает Гекату – древнюю грозную богиню, которая пришла в пантеон греков из Малой Азии. Геката была одним из божеств смерти, покровительствовала колдовству и ночным демонам, ей приносились кровавые жертвы.
Итак, смысл «контрнаступа» — в ритуальной имитации активной борьбы.
Украинские генералы скорее всего понимали бесперспективность «прорывов» с военной точки зрения. Но рулят не они, а те, кто поднаторел в управлении массами при помощи разного рода ритуальных действий и создании правильной медийной картинки.
При правильном дозировании информации бессмысленные жертвы бездарного «контрнаступа» будут превращены в очередной ряд «героев», освещающих «борьбу за свободу». «Коллективный арестович» уже объясняет, а далее еще убедительнее объяснит высокий смысл военной бессмысленности.
В украинское общество будет продолжать внедряться идея, что победа не за горами, власти все делают, чтобы ее приблизить, а «павшие герои» – это правильные жертвы, положенные на алтарь кровавой богини украинской незалежности.
Карта вверху — из телеграмм-канала «Рыбарь»
