«Не додавили». Именно эту фразу часто слышишь в ответ на вводимые Западом новые и новые санкционные ограничения: импортозамещение в России не довели до конца, не додавили. По большому счету, трудно с этим спорить: объявленная после «крымских» и «донбасских» санкций в 2014 году кампания на импортозамещение стартовала с большим (правда, больше пиар-) размахом и впоследствии как-то забуксовала.
Конечно, мы прекрасно помним, что за эти годы введено в эксплуатацию множество заводов, построено стопятьсот объектов инфраструктуры – особенно заметно это в финансовом секторе, на который обрушились суровые санкции и которые своего эффекта и близко не достигли.
Но в то же время, как мы видим по ответным мерам России на санкции, главная из которых — принуждение импортеров нашего природного газа платить за него рублями, самым основным экономическим оружием нашей страны по-прежнему являются природные ресурсы. Мы могли бы торговать за рубли всем и с удовольствием, но купят у нас за рубли (пока?) только газ.
Потому и «не додавили».
Масштаб бедствия от остановки экспорта в нашу страну других позиций еще предстоит оценить. В России нет своего производства полупроводников, что является основой экономики; его строительство — дорогое удовольствие, и скорее всего не сильно востребованное в эпоху глобальной свободной торговли. Но эпоха эта уже закончилась по щелчку вашингтонского пальца, а чтобы заместить эту продукцию, как и многую другую, нужно много времени и усилий.
Это, естественно, не повод для панических настроений: просто и шапками закидывать эту проблему совсем не хочется. В конце концов, капиталы и торговые отношения, равно как и вода, всегда находят себе дорогу – и в новых условиях мы о большей части решенных проблем с поставками просто не узнаем: вместо одного канала поставок будет сотня маленьких, скрытых и неафишируемых. Деньги любят тишину.
В любом случае насчет того, что импортозамещение в экономике «додавят», лично мы не сомневаемся, об этом и премьер-министр нашей страны Михаил Мишустин говорил во время своего отчета перед Госдумой:
«Сейчас у нас есть мощнейший стимул к импортозамещению. Вся наша политика направлена на то, чтобы помочь бизнесу и по максимуму обеспечить предприятия необходимыми оборотными средствами».
Специалисты есть. Навыки есть, а тех, что нет – освоим. Заводы построим. Фабрики откроем. Стимул даже имеем — его-то, как очевидно, все эти годы не хватало. Мишустин на том же мероприятии сказал, что перестроить логистику получится в течение полугода – для оперативного решения обрушившихся экономических проблем это превосходный срок.
А дальше — десятилетие развития, которое, в общем-то может сделать из России передовую экономическую страну: говорим это опять же без всякого шапкозакидательства.
Другой вопрос: как быть с импортозамещением всего остального. В Древней Греции сформулировали понятие «ойкумена» — освоенная человечеством часть мира. Греческие географы обозначали известные грекам земли, центром которых, конечно же, была Греция.
А где центр русской ойкумены? Мы уверены, что она в России?
Вопрос провокационный, понимаем. И сразу оговоримся: это лишь гипербола, к тому же не далее, как в начале недели мы говорили о том, что Россия – это вещь в себе, и от слов своих не отказываемся.
Конечно, практически все пришлое приобретает на нашей земле свою специфику, свои особенности и адаптируется к нашим условиям – будь то видеохостинг или автомобиль (любопытный момент, что продаваемые в России иномарки отличаются от своих европейских собратьев – где-то подвеску приходится покрепче установить, где-то послабления по экологическим параметрам и так далее).
«Практически», но не всё.
Возьмем культурную сферу — она тоже, кстати, вписывается в древнегреческий термин «ойкумена». Центр современной отечественной массовой культуры однозначно находится где угодно, кроме как в России. Причем буквально: вы посмотрите, куда разбросало культурный российский бомонд – кто-то в Израиле, кто-то в Лондоне, кто-то колесит через Турцию по европам со своими концертами в поддержку ВСУ.
Не весь массовый артист разменял совесть на доллары и иностранную недвижимость, за что им безусловно, почет и уважение: Лепс и Розенбаум поют перед ранеными российскими солдатами в госпиталях, Чичерина ездит по освобожденному югу Украины, и таких артистов достаточно много.
Но в массе своей мы наблюдаем строгую партийную (зачеркнуто) дисциплину и строгое соблюдение требований вашингтонского обкома. В их среде, этих певцов, писателей, актеров, даже как-то неприлично говорить о том, что ты в общем-то поддерживаешь свою страну.
И выпускали всю свою жизнь они именно что культурный продукт – что-то слизанное с Запада, что-то до степени тождества похожее на то, что производят в Европе и США, что-то, что к великой русской культуре отношения никакого не имеющее.
Культурная элита в России – это что-то не просто инородное, а антинародное. Она всегда в оппозиции (не в хорошем смысле этого слова) к власти по любому вопросу; она всегда, напялив лицемерную одежку гуманизма, поддерживает тренды на обвинение нашей страны и всегда же первой затыкает рот, если что-то действительно ужасное происходит за пределами нашей страны.
Выражается это и в их работе. Давайте посчитаем, сколько было снято за восемь лет массовых фильмов о сверхважной для всего российского общества темы Донбасса: навскидку их было два. Только два! Это «Донбасс: Окраина» и «Солнцепек». Про подвиг наших бойцов в Сирии фильмы начали выходить только сейчас; и, не сомневаемся, обе эти темы удалось пропихнуть через киностудии с большим трудом и преодолевая колоссальное сопротивление «культурной» бюрократии.
Сейчас попавшие на некогда контролируемые Киевом территории Украины журналисты с ужасом открывают для себя и для всей России (кроме, конечно, Крыма) то, что написано в украинских школьных учебниках, какую агитацию готовила неонацистская пропаганда, какие ролики снимала, каким образом гадила в мозги населению своей коричневой (в смысле нацистской) субстанцией.
А что, России было бы лучше, продолжай этот сбежавший из нашей страны бомонд и дальше заниматься тем, чем занимался?..
Патриотическую работу в нашей стране можно было бы считать проваленной, если бы не масштабная инициатива снизу, тот самый тихий подвиг тысяч людей, которые хранили и хранят наши ценности. Вопреки, конечно же, культурной элите. Дайте им возможность, дайте им ресурсы вести свою работу в массы — но только не надо называть патриотами тех, кто сбежал из России сразу после начала спецоперации…
Это не банальный выпад с нашей стороны в адрес пресс-секретаря президента России — это подводка ко второй важной вещи, над импортозамещением которой предстоит долгая, но очень нужная работа: смыслы. Это довольно обширная категория, куда попадает и философия, и наука, и работа СМИ, и, конечно же, информационная война.
За эту неделю мы видели трагедии в Буче и Краматорске – масштабные провокации киевского нацистского режима, в очередной раз убившего своих граждан ради красочной картинки для западных СМИ. Эти чудовищные преступления Киева западные СМИ перевернули, извратили и направили против России, зная, что наш голос там не услышат.
В то же время идет нескончаемая атака на граждан внутри России через все доступные каналы; жителей нашей страны забрасывают чудовищными фейками, пытаются всеми силами дестабилизировать обстановку у нас. Посему, поскольку в условиях блокады вести наступательные действия в информационном плане возможности мы почти не имеем, нужно обеспечить оборону: даже после завершения спецоперации количество дезинформации едва ли уменьшится.
Кроме того, и внутреннюю политику по всей стране нужно переориентировать на внутренние же проблемы и пути их решения, а также на все аспекты прежде всего российской жизни. То же должно проходить и в науке, и в НИОКР, и вообще во всем.
От импортозамещения культуры и смыслов даже больше, чем от импортозамещения в экономике, зависит процветание России. Именно эти сферы формулируют цели, а экономика добивается их исполнения.
Центр русской Ойкумены находится в России; все основные сферы нашей жизни должны быть в России и стремиться нужно к этому. Пожалуй, такой итог уходящей недели.
