— Дедушка, а ты много фрицев на войне убил? А близко живыми видел? Страшно было? — одолевал я, тогда еще второклассник, своего деда детскими вопросами.
— Видел… Живыми только через прицел своего орудия. Пленных видел…
— А вот так, как в кино, прямо перед собой… — не унимался мальчишка, пытающийся получить новых ярких впечатлений, чтобы игра со сверстниками в «войнушку» стала более правдоподобной.
— Не было там ничего интересного, иди на улицу, — протянул он мне пластмассовый автомат, — война это, не игра…
У моего деда, участника Великой Отечественной войны Василия Федотовича Киселева, был парадный мундир, на котором справа висели ордена — Красной Звезды и Великой Отечественной, а слева — боевые медали. Кто понимал в наградах, сразу определял, как они достались.
Он надевал китель по праздникам и когда шел на встречи с однополчанами.
Так получилось, что тогда я не слишком интересовался, да и дед не откровенничал о тех военных годах. Сейчас бы спросить? Да уже поздно. Но одну историю я помню до сих пор.
Как-то учительница спросила: «У кого, ребята, есть родственники, участвовавшие в войне?» Я сразу поднял руку: «Мой дедушка воевал, у него наград много!»
А больше никто не поднял руку. И хотя учительница меня не сильно любила из-за не совсем примерного поведения, но тут сразу спросила: «А ты попроси своего дедушку, не сможет ли он выступить перед учениками, чтобы рассказать о войне?»
Я видел, как почтительно смотрели учителя и ученики, когда после моих настойчивых просьб Василий Федотович в парадном кителе пришел в стены моей школы. Я буду излагать от первого лица, как будто это все рассказывает мой дедушка. Я досконально не помню всех подробностей и повествовать буду по-своему, но то, что я запомнил, было одним из настоящих эпизодов войны.
— …Наступила весна 1943 года. После нескольких лет тяжелых боев и отступлений нынешнее контрнаступление советских войск поднимало боевой дух и настроение всего личного состава Красной Армии. В то время я был старшим лейтенантом и командовал противотанковой артиллерийской батареей «сорокопяток» — орудий прямой наводки.
Артиллеристы, обслуживавшие эти пушки, хорошо знают, что такое война. Мы всегда находились на танкоопасных направлениях, в центре боевых действий, в цепях пехотинцев наступающих и обороняющихся. Мы, артиллеристы, первыми принимали удар врага, преграждая танковые прорывы фашистов. Поэтому и потерь всегда было много.
В стужу, ливень, жару нам приходилось на руках вытаскивать орудия из препятствий, которые создавала природа и враг. С помощью лямок и русского крепкого слова мы передвигали пушки, когда вражеская авиация уничтожала лошадей и автомашины. И с ходу вступали в бой, забывая об усталости и голоде. И никогда я не видел, чтоб кто-то из моих бойцов дрогнул или струсил. Наоборот, несмотря ни на что, мы выполняли поставленную командованием задачу и держались до последнего снаряда, последнего патрона.
В нашей батарее отношения между бойцами всегда были теплыми и дружескими. Независимо от звания и возраста, бойцы и командиры делились табаком и хлебом. Ведь завтра вместе идти в бой.
Помню всех, кто прошел со мной дорогой войны. Не все вернулись живыми домой. Пусть будет им вечная слава!
12 марта 1943 года наша 232-я стрелковая дивизия наступала на г. Сумы. Моя батарея расположилась на окраине сел Верхняя и Нижняя Сыроватки. В этом месте, по данным разведки, ждали мощный танковый контрудар фашистов. Орудия были рассредоточены и замаскированы, чтоб застать противника врасплох и быстро уничтожить его бронетехнику.
Фашисты каждый день на разных участках фронта пытались контратаковать, но все их попытки разбивались о нашу оборону. Но на этот раз несколько сот гитлеровцев двинулись в наступление только при поддержке минометного огня. Мы же ждали танков, и снаряды были подготовлены бронебойные.
Увидев движущиеся на расположение нашей батареи цепи противника, я скомандовал:
— По противнику осколочными снарядами, прямой наводкой — огонь!
С полуслова бойцы поняли и мигом перезарядили орудия осколочными снарядами.
И захлопали пушчонки. Для фашистов это явилось неожиданностью, вроде как из-под земли била артиллерия. Наступавшие цепи дрогнули, остановились, а затем побежали назад. Прорыв врага был ликвидирован. Вроде и стреляли мы не более 10-15 минут, но атака фашистов захлебнулась. Конечно, вражеская артиллерия нас засекла и накрыла минометным огнем. Много было и у нас убитых и раненых бойцов.
Ранило и меня.
Спасла мне жизнь молоденькая медсестра, которая на шинели вытянула меня, истекающего кровью, из-под вражеского обстрела. Из всех своих девчоночьих сил, под свистящими пулями и осколками мин, по жирной мартовской грязи, она дотащила меня в медсанбат. Ее лицо и такие добрые слова: Потерпи родненький! — я запомнил на всю жизнь.
Но дорого заплатили фашисты за нашу кровь. В том бою от нашей шрапнели около сотни гитлеровцев осталось навеки лежать на украинской земле. Победа стоит дорого, но она стоит этого и в нее нужно верить всегда!
…А о своем втором деде я знал очень мало — он погиб на войне.
И только недавно в списках о боевых потерях, опубликованных в Книге Памяти (www.obd-memorial.ru) я прочитал короткую справку: Князев Дмитрий Модестович, сержант, командир отделения, погиб в июле 1942 г. В Калининской области… деревня Шиздрово.
Война затронула почти каждую советскую семью. Миллионы людей встали на защиту родной земли. Не все вернулись домой. Но они сделали главное — отстояли свою родину и победили фашизм.
Благодаря их подвигу и мужеству мы, потомки, 65 лет не знаем войны.
Помнить об этом надо всегда.
.