Всё начинается сейчас

КРЫМ ПОСЛЕ РЕФЕРЕНДУМА

Прошедший крымский референдум уже стал историческим фактом, однако не поспоришь с тем, что предшествующие ему события, его итоги и сопутствующие обстоятельства еще только предстоит детально разложить по полочкам политологам, экономистам, социологам, историкам, объясняя душевный порыв жителей полуострова высокими научными материями. Между тем нам, крымчанам, интересно мнение местной научной общественности по следам событий, потому что другие, самые противоречивые, исходящие извне, мы слышим сто раз на дню. Именно поэтому за комментариями мы обратились к доктору социологических наук, профессору, заведующему кафедрой социологии и социальной философии Таврического Национального университета <b> Виктору Чигрину </b> <i>(на фото)</i>.

— Виктор Александрович, вряд ли можно было ожидать другого исхода голосования на референдуме 16 марта. Чем он, по вашему мнению, был предопределен: ментальностью, культурными традициями, превалирующей численностью русского и русскоязычного населения полуострова, исторической памятью старшего поколения, Майданом? Это святое и справедливое дело воссоединения народа, неправедно разъединенного, как сказал писатель Михаил Веллер, или, может быть, ответная реакция на заявление МИДа Украины, назвавшего русских диаспорой, а не коренным народом?

— Вы сами назвали почти все причины исхода голосования, но, к сожалению, упустили сугубо рациональную – экономическую составляющую, которая материализуется в зарплатах и пенсиях, рабочих местах, на получение которых надеются многие крымчане, в том числе и жители Керчи. Кроме того, к числу причин сделанного выбора следует отнести и, мягко выражаясь, непродуманные шаги новой украинской власти, в результате которых большинство населения Крыма потеряло чувство уверенности в завтрашнем дне, ощущение стабильности, которые являются условием законопослушания, своеобразным клише поддержки власти. Все это было предложено Россией и положительно воспринято подавляющим большинством крымчан.

Стоит также «незлым, добрым словом» упомянуть киевские и некоторые местные средства массовой информации, которые, сами того не понимая, взяли курс на противопоставление этносов, мирным и дружественным сосуществованием которых так гордился Крым. Тут вы хорошо заметили фактор исторической памяти, которая имеет свои особенности у разных поколений, населения разных регионов. Считаю, что все эти факторы будут предметом изучения политологов и социологов, которое даст происшедшему более полную оценку, чем я в этом интервью «по свежим следам». Ведь процесс территориального и политического переструктурирования Крыма, России, Украины да и Европы в целом еще не закончился.

— А если бы на проведение референдума дали три месяца подготовки, результат был бы тот же? Этот вопрос у меня родился спонтанно, после услышанного в очереди у банкомата, когда невозможность получения своих денег заставила людей почесать репу и соизмерить реальность с эйфорией. Или все же подавляющее большинство населения Крыма высказалось бы за воссоединение с Россией при любых обстоятельствах?

— Ждать от меня однозначного ответа на этот вопрос было бы неправильно. Ведь он влечет за собой ряд других вопросов. Например, а какие изменения в жизни Крыма могли бы произойти за эти три месяца, учитывая «двойные стандарты», с которыми подходили власти Украины к участникам противостояния на Майдане, к протестующим в Донецке, Харькове? Очень возможно, что карающая рука «Правого сектора» не обошла бы и Крым с его пророссийскими ориентациями.

Другой вопрос: а по чьей инициативе спровоцирован ажиотаж у банкоматов (и почему-то в Крыму, а не в иных регионах Украины) — разве крымчане не вносили свой вклад в активы того же «Приватбанка»? Думаю, что если бы по крымчанам за это время ударили соответствующие социальные «улучшения», затребованные европейскими благодетелями, ситуация не изменилась. Кроме того, не забывайте о дате 25 мая – проанонсированным выборам президента Украины. Можете себе представить, как бы проголосовали жители Крыма! Думаю, что активность была бы на этих выборах несколько иной, чем на референдуме.

— События, что разворачиваются в восточных областях Украины, того же порядка, что и в Крыму, их население тоже считает себя скорее российской территорией, чем украинской?

— Я не был бы столь категоричен. Россия рассматривается населением этих областей как гарант выполнения его требований о федерализации, большем уровне самостоятельности. Но — не так, как в Крыму. Ведь мы уже говорили об исторической памяти и этнической самоидентификации.

— При высочайшей поддержке воссоединения Крыма с Россией в Керчи, к примеру, почти две тысячи избирателей из ста одной тысячи проголосовавших на референдуме выразили желание видеть Крым в составе Украины с расширенными правами и полномочиями. Могло ли их число оказаться выше, если бы в референдуме приняли участие горожане, давно и прочно осевшие в столице и крупных областных центрах Украины, но сохранившие керченскую прописку: там у них все устроено и возвращение домой они не планируют? Как вам кажется, среди них есть идейные противники воссоединения с Россией или ими владеет прагматичный подход к жизни, которая наладилась и определилась в Киеве, Харькове, Днепропетровске?

— Думаю, что в условиях информационного противостояния, которое, нужно признать, зомбировало многих, не искушенных в политтехнологиях рядовых граждан, есть среди этих людей и первые, и вторые. И осуждать их сегодня не нужно. Историческая справедливость, как и историческая необходимость, за неделю не доказывается. Ее нужно осознать, ее нужно увидеть, сравнивая реалии.

— На ваш взгляд, крымские татары смирятся с итогами референдума или будут по мере сил и возможностей и при участии мирового сообщества бойкотировать крымское россиянство?

— Мне и моей семье пришлось в 1989 году пережить в Намангане так называемые ферганские события. Тогда вместе с крымскими татарами – нашими соседями – мы вместе организовывали своеобразную локальную оборону. Мы вместе с ними увидели последствия «национализма в действии». Поэтому я бы поостерегся обобщать вопрос до уровня «крымские татары». Политические авантюристы, националисты, увы, встречаются среди всех народов. Но также не стоит возводить в абсолют термин «россиянство». Народ Крыма – это народ Крыма, объединенный одной территорией, одной исторической судьбой.

— Скажите, стремление к независимости и воссоединению с Россией, произошедшие в Крыму в кратчайшие сроки, можно ли интерпретировать как революционную ситуацию, подспудно копившуюся годами — или, не случись Майдана, все текло бы по накатанной колее? И что подвигло крымчан на столь решительные действия: страх повторения режима Януковича, ужасы бандеровщины и неофашизма или, как говорят некоторые аналитики, состояние массового психоза, что сродни майдановскому?

— К сожалению, у меня нет достоверных социологических данных за вторую половину 2013 года. Но в 2012 году мы проводили исследования, опросив 3275 респондентов во всех городах и районах АРК, за исключением Севастополя. Тогда ситуация выглядела следующим образом:

[img=center alt=title]uploads/5/1395388344-5-UJvH.jpg» />
Так что база закладывалась уже тогда. А развитию событий «помогли» политики – сбежавший президент, народные депутаты. Детонатором, вызвавшим ответную реакцию, стал Майдан и первые шаги новой власти.

— А не сменится ли великий патриотический раж бездонной общекрымской депрессией?

— Это зависит от нас самих. Будем ждать манны небесной от рационально мыслящих российских политиков – будет нам депрессия. Будем доказывать, что мы достойны называться субъектом федерации, будем работать и зарабатывать, принимая реальность как руководство к действию, – проблем не будет.

— Случится ли русское лето на курортах Крыма?

— Ну, уж это вопрос не ко мне. Кроме политиков, здесь нужно учитывать еще и погоду.

— Действительно ли первым провокатором событий стал отказ от евроинтеграции или идея Майдана носилась в воздухе?

— Пройдет время, и мы разберемся, «в воздухе» или в тренировочных лагерях носилась эта идея. Как бы ни ругали Ленина, он здорово сказал, что не стоит путать повод и причину.

— Люди пошли на воссоединение из любви к России или нелюбви к Украине или ими владело что-то еще?

— Пожалуй, я уже ответил на этот вопрос.

— Результаты крымского референдума отзовутся полуострову еще и не раз – это предсказывают политологи, экономисты. А социологи что говорят? Ведь референдум – это не только воля народа, но и его непосредственная ответственность за выбор пути.

— Если политологи и экономисты могут «предсказывать», то социологи должны анализировать на основании исследований. Пока таких исследований никто не проводил. Экзит-полл не в счет.