Так иногда случается: готовишься к интервью на конкретную тему, а живое общение выходит за рамки продуманной темы. Так вышло и на этот раз, когда мы поначалу договаривались, а затем встретились с директором картинной галереи Керченского историко-культурного заповедника <b>Лидией Лазенковой</b>. Думалось, за пределы разговора о <b>выставке Максимилиана Волошина</b> нам не выйти, но стоявшая у истоков создания картинной галереи Лидия Михайловна неожиданно удивила: оказалось, выставка Волошина приезжает в Керчь во второй раз. С одной стороны, приятная неожиданность, а с другой – прямое свидетельство нашего полнейшего равнодушия к культурным событиям города.
— Конечно, он был представлен по-другому: в одном зале и только акварелями, сейчас у нас экспонируются сто сорок восемь предметов, включая художественные работы Волошина – яркого и разнопланового представителя Серебряного века — и предметы из дома-музея в Коктебеле, принесшие к нам неповторимый аромат собственного творчества художника и поэта и его многочисленного окружения. Сотрудники Коктебельского музея во главе с директором Натальей Мирошниченко прекрасно владеют темой и подготовили для керчан замечательную выставку.
— Лидия Михайловна, когда вглядываешься в акварели Волошина с его незамыленным, неординарным взглядом на казалось бы тысячу раз виденные крымские пейзажи, понимаешь, какая красота на самом деле окружает нас. А насколько они интересны в Керчи, где круг интересующихся культурой людей узок, культурная прослойка тонка, как папиросная бумага, курортный сезон не открыт, да и не будем скрывать, отдыхающие в нашем городе едут в основном не за культурными впечатлениями?
— Продвинутая в культурном плане публика у нас в городе есть, и она живо заинтересовалась выставкой, как только заповедник запустил информацию о ней в интернете. Буквально на следующий день ее посетили около ста человек. Для людей выставка стала потрясением, а нас потрясли информационные возможности интернета. Но дальше всё встало. Местная публика очень консервативна и очень тяжела на подъем. Пытаемся привлечь внимание школьников, для них заповедник разрабатывает специальные программы. У туристических фирм Керчи пока не начался «высокий» сезон, но мы надеемся, в мае, когда город потихоньку наполняется отдыхающими, посетителей у нас прибавится.
Лидия Лазенкова»
— А как захватить местную публику, которая, может быть, не столь консервативна, сколь не подготовлена, недостаточно культурно образована и занята бытовыми проблемами?
— Вот я бы на последнее обратила особое внимание: именно занята бытовыми проблемами, проблемами выжить. Но те, кто попадет на наши выставки, чаще совершенно случайно, всегда остаются довольны: понимаете, это иная, внебытовая атмосфера, которая не может не захватить думающего человека.
— Вам не обидно, что вы работаете в большей степени для себя? Нет ли у вас ощущения, что вы варитесь в собственной профессиональной кухне?
— С сентября прошлого года в Керченском историко-культурном заповеднике создан своеобразный клуб, который, наверное, точнее определить как содружество людей, активно и со знанием дела интересующихся культурой. Проект получил название «Гостиная на Дворянской». Теперь в одном из залов картинной галереи ежемесячно на тематические встречи собираются увлеченные различными искусствами и творчеством керчане. Если человек занимается творчеством, то эта потребность сидит внутри него и ему интересны творческие устремления других. Не только с точки зрения посмотреть, а проникнуться и напитаться этим настроением.
Искусством, как, к примеру, теми же коллекционированием или спортом не могут интересоваться все, как знать и понимать его. Об этом замечательно сказал Максимилиан Волошин, завещавший России не просто дом, библиотеку, собрание картин, но и понимание значимости самой сути искусства. Он писал: «Глубоко ложен принцип «искусство для всех»… Искусство должно быть для каждого, но отнюдь не для всех. Только тогда оно сохранит отношение индивидуальности к индивидуальности, которое и составляет смысл искусства, в отличие от других ремесел, обслуживающих вкусы и потребности множества…»
Мы не шоу, у нас всегда будут проблемы массовости посещения. Можно как глашатай всех созывать, что я раньше сама и делала: стояла возле дверей картинной галереи и привязывалась к каждому проходящему в буквальном смысле слова. Очень редко кто откликался на мой призыв, хотя здесь, в центре Керчи, в двух шагах от Митридатской лестницы, проходят толпами, потому что менталитет людей, их отношение к культуре не вызывало в них отклика. Но и винить их в безразличии нельзя: культуру пинает власть. Что можно требовать от людей, какой массовости хотеть? Культура не появляется просто так, на пустом месте, и то, что мы делаем даже в проекте «Гостиная на Дворянской», организуя выставки, находясь в постоянном поиске новых форм музейной работы, — это фактически преодоление того невероятного пресса, что давит на культуру сверху. Мы бьемся, пробиваемся сквозь инерцию отношения, менталитета, как травинка сквозь асфальт, но такова закономерность.
— Керченский историко-культурный заповедник активно вовлекает в культуру, и не только музейную, школьников, стараясь привить им понимание того, что они живут в особенном городе, пронизанном историей и творчеством многих поколений и народов…
— Здесь тоже всё очень сложно. И я вам скажу, почему. Приходят дети с педагогами, которые постоянно твердят: «Мы у вас уже были, мы всё видели». Чего ждать от детей, когда так рассуждает учитель, непонимающий, что всё увидеть и осмыслить в музее нельзя? Сколько ни приходи сюда – здесь всегда будет ново и интересно, потому что постоянно открываются новые экспозиции, выставки, появляются вещи из запасников, после реставрации, каждый год после археологических сезонов фонды музея пополняются находками исследователей и ученых.
— Есть какой-нибудь выход из тьмы бескультурья или так и будем считать, что это особенность менталитета?
— Это должна быть государственная программа. «Доводить до кондиции» людей разовыми посещениями музеев и выставок не получится. Время взращивать культуру достаточно продолжительное – растерять ее гораздо проще и быстрее, тем более, когда нет ни национальной идеи, ни единообразия учебных и образовательных программ.
— Россия вводит музейную программу для школьников – вот вам и государственная поддержка культуры. Но неожиданно выясняется, что у школ есть свои культурные программы, идущие вразрез с образовательными задачами музеев.
— Такие программы должны создаваться общими усилиями – иначе каждый будет придерживаться своего направления движения. Мы это видим у себя, когда образование и культура существуют в отрыве друг от друга. Причем государство не выработало единой концепции и задачу культурного воспитания школьников решает за счет музеев: посещение для них должно быть массовым и бесплатным, а как станут выживать при такой политике музеи, строить экспозиции, ремонтироваться, в конечном счете самостоятельно финансировать свою деятельность – ответы на эти вопросы сверху не спускаются. То есть бедной культуре государство навязывает роль спонсора. Кувыркайтесь, барахтайтесь, думайте, как сделаться массовыми, посещаемыми, самоокупаемыми.
Я сознательно привела волошинскую цитату об индивидуальности искусства, потому что для нас важнее найти отклик не в сотне, а в десятке понимающих и тянущихся к искусству и культуре людей. Это не шоу, где мозгов не надо. Мы за развитие индивидуальности, а не стадности, поэтому у нас всегда будет противоречие между тем, что мы хотим видеть в своих стенах как можно больше посетителей, и тем, что к нам немногие тянутся и идут. Вы посмотрите, как много людей сейчас вообще никаких, без индивидуальной изюминки. Стадное чувство настолько сильно культивировано в них, что за молодых просто страшно.
Конкурировать с бесчисленными шоу, работать в атмосфере беспросветной обыденности, музеям сложно. Но опускать руки нельзя, поэтому для привлечения посетителей мы тоже переходим к новым формам работы, которые отчасти имеют развлекательный характер. Время такое, что надо менять тактику. Может, это и опошляет в какой-то мере строгую музейность, размывает ее суть, но, с другой, в них есть рациональное зерно, потому что костенеть и дальше в своей закрытости, исключительности нельзя. Но это очень тонкая грань, на которой нужно удержаться, чтобы не соскочить в чистую развлекательность. И для этого нужны профессионально подготовленные кадры: если сравнивать с музейной работой, то это другой жанр.
Наверное, Волошин подошел бы на эту роль идеально, потому что он проявил себя во множестве ипостасей, но в чем художник и поэт был несомненным талантом – так это в общении, умении привлечь людей и соединить несоединимое.
историко-культурного заповедника
